Спасти СССР

Глава 15

Москва

11–12 марта 1985 года

Джордж Буш приехал в Москву официально для того чтобы отдать дань памяти умершему генеральному секретарю Черненко. Неофициально – для того чтобы попытаться разобраться, что произошло, почему генеральным секретарем стал не Громыко, как хотели в Вашингтоне, а Горбачев. И посмотреть на самого Горбачева, который неожиданно стал лидером сверхдержавы.

Понятно, что о визите Рейгана не могло быть и речи. И даже не столько потому что слишком много чести – сколько потому что Рейган чувствовал себя все хуже и хуже, президентская кампания[42] обошлась ему слишком дорого, и полученное от убийцы в восемьдесят первом пулевое ранение сказывалось до сих пор – президент так до конца и не восстановился. Президент с трудом переносил перелеты, и все большее влияние в Белом доме приобретала Нэнси Рейган. По неофициальной договоренности – всю внешнюю политику по максимуму взял на себя вице-президент Буш[43].

Когда Борт номер один – огромный 707 в синей ливрее рулил по заснеженным дорожкам Шереметьево, Буш думал о том, как дать понять Горбачеву что он знает про его делишки. Ну не называть же его "Миша-конвертик"…

Миша-конвертик. Надо же…

Поскольку визит был спешный и неподготовленный, Буш прибыл с минимумом охраны и обслуживающего персонала. Приехал его встречать посол Артур Хартман. Бывший посол во Франции, он уже несколько лет работал в СССР. Набирая скорость, разбрызгивая лужи – Кадиллак посла помчался к выезду из аэропорта…

– Погодка тут… – сказал Бущ. Действительно, было не ниже минус десяти по Цельсию, возможно даже выше – но низкое, серое небо и смесь воды, песка и снега на дорогах внушали уныние.

– Просто ужасно – отозвался Хартман – самое мерзкое время года, это поздняя осень и ранняя весна. Ужасно.

– А зима?

– Зима не так плоха, по крайней мере, погода стабильная и можно что-то делать. Например, походить на лыжах или покататься на санях?

– Вы катались на санях?

– Да, было такое.

– А водка? – подмигнул вице-президент

– Да вы что – сказал посол – водки тут намного меньше, чем думают. При Юрии Андропове если тебя поймали пьяным на улице, можно было отправиться в тюрьму.

– Даже так…

– Русские действительно пьют немало, но всегда за закрытыми дверями. Культура общения за бокалом виски тут отсутствует. Кроме того, у них просто нет выбора. Водка или ничего. Мы, например, имеем возможность закупать грузинские вина – они отличные, но их мало.

– Тут всего мало.

– Коммунизм… – сказал посол – у вас есть время отдохнуть? Или сразу – с корабля на бал?

Буш посмотрел на часы

– Заедем в посольство, я переоденусь. Времени мало…

– Хорошо.

– Как так получилось, что лидером стал Горбачев?

Хартман пожал плечами

– На этот вопрос ответа нет ни у кого, все произошло слишком быстро. Это серьезное нарушение традиций.

– Его кто-то знает?

– Почти никто. Но может это и к лучшему. Люди Брежнева дискредитированы. Над ними все смеются.

– Чем же?

– Лизоблюдство, постоянные награждения, презентации книжек, которые не они написали. Люди это все видят. Горбачев, по крайней мере, не успел засветиться среди этих стариков.

В посольстве – Буш быстро переоделся в традиционный черный костюм для похорон. Выходя к машине, обратил внимание на пустующее здание из красного кирпича

– Так и не используете? – спросил он сопровождавшего

– Нет, сэр. Там везде подслушивающие устройства, даже в кирпичах. Там что-то вроде склада, но так это все просто стоит…

После похорон – традиционно давался поминальный ужин, для всех присутствующих гостей, устраивали его в Кремле, но от имени МИД. На ужин давали какие-то традиционные для таких случаев блюда, сытные и тяжелые, потом было еще что-то вроде фуршета на ногах, чтобы можно было переговорить, обменяться соболезнованиями, помянуть. У всех русских и некоторых гостей на рукаве были черные, траурные повязки.

Буш практически ничего не ел, на фуршете взял бокал красного, поминального вина – ему нужно было увидеть Горбачева. Он увидел его – Горбачев на мероприятии присутствовал. И то что Буш увидел – ему сильно не понравилось.

Если вам нужны профессиональные стрелки – вряд ли вы найдете лучше место чтобы с ними познакомиться, чем штат Техас. Оружие в этом штате для многих было так же привычно, как карандаш. Сам Буш не был стрелком – но видал таких с самого детства, как и всякий техасец знал историю штата и хотел походить на своих кумиров детства. Потому Буш, агент ЦРУ, конгрессмен и вице-президент – мог отличить просто человека от человека, знающего что почем. И он с удивлением заметил в своем советском визави привычки, которые его насторожили. Причем дважды.

Первый раз – когда садились за стол, Буш заметил что Горбачев инстинктивно, быстро – глянул назад. Привычка летчиков-истребителей, карманников и профессиональных стрелков – всегда оглядываться назад, знать, что у тебя за спиной. Откуда она могла появиться у советского партийца? Он ведь не участник войны – слишком молод.

Он бы мог счесть это за случайность, если бы не второй инцидент, случившийся почти сразу же. Как только они встали из-за стола и перешли в соседнюю залу, Буш заметил, что Горбачев, когда говорит с собеседником – инстинктивно встает так, чтобы за его спиной была стена, вынуждая собеседника поворачиваться к нему. А это откуда?

Ведь насколько он понял собранное ЦРУ досье – Горбачев не служил в армии, потому что в СССР была отсрочка или освобождение для студентов.

Он решил не подходить в этот раз. Нельзя играть вслепую, надо все выяснить. Последствия могут быть очень и очень невеселыми – на кону интересы двух сверхдержав.

Зато подошли к нему. Железная леди, миссис Тэтчер. В Вашингтоне ее хорошо знали – она была ближе к американскому президенту, чем любой другой британский премьер со времен Черчилля. И даже события на Фолклендах – дружбе не помешали.

– Надо поговорить – процедила она – после всего этого борделя…

Буш заметил, что она подходила к Горбачеву и отошла быстро и явно в недобрых чувствах. Он специально пропустил ее вперед – и теперь убедился, что был прав. Не надо торопиться на рыбалке…

Взаимоотношения Великобритании и США были больше чем просто союзничеством. Эти две страны были связаны множеством связей. Начать стоит может быть с того, что еще в начале века для многих британских аристократов едва ли не единственной надеждой поправить дела был брак ребенка с богатым наследником или наследницей с той стороны океана. У двух стран была фактически общая система образования, причем это не ограничивалось посылкой американских недорослей учиться в Англию. Между британским и американским преподавательским составом существовали тесные, многосотлетние связи, неофициальные группы для согласования интересов, взаимные стажировки и совместные работы. Что интересно, в американской традиции партия, проигравшая выборы, до следующих отправляет своих политиков в основном на преподавательскую работу – там же эти политики присматриваются к студентам и вербуют самых достойных из них в политику[44]. Поэтому британский профессорско-преподавательский состав имел прямой доступ к американским политикам – и следовательно к американской политике.

В восьмидесятом – при сходных обстоятельствах возглавили свои страны Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган. Оба они пришли можно сказать на руины. В США – это были все еще последствия Вьетнама, разгром ЦРУ, катастрофическое падение режима Пехлеви в Иране, история с американскими заложниками в Тегеране и провалом попытки их освобождения, падение Никарагуа, инфляция под 20 % годовых. В Великобритании – это было время профсоюзов, забастовок, шахтерского движения, самой острой фазы конфликта в Северной Ирландии, высоких цен на всё. Оба они – президент и премьер – решали одинаковые задачи. Но лидером все же была Маргарет Тэтчер. Согласовывая действия в Белом доме – она никогда не давала понять Рейгану, что умнее его и лучше знает что делать – но всегда манипулировала им. Из кризиса – США и Великобритания стали выходить синхронно, их внешняя политика по отношению к СССР так же ничем не отличалась – но это была лишь надводная часть айсберга.

Подводная часть была куда более интересной. Придя к власти, Маргарет Тэтчер начала дерегуляцию Сити – финансового сектора – и снижение налогов. Одновременно с этим – начали поступать деньги от скважин Северного моря, сильно улучшился платежный баланс и появился интернет, намного упростивший трансграничные банковские операции. Инвесторы из США кинулись скупать Британию, но почти сразу схема стала куда более интересной. В США со времен Великой депрессии действовали ограничения на спекулятивную деятельность, в частности закон Гласса-Стигала, запрещающий одновременно занимать классическим банкингом (выдавать кредиты) и инвестиционным (играть на бирже). Интернет и дерегулирование в Лондоне сделали возможными обход этой схемы – американские инвесторы выводили деньги в Лондон и инвестировали оттуда, но подчиняясь британскому, а не американскому законодательству. Все это привело к тому, что Клинтон отменил закон Гласса-Стигала как не имеющий смысла – но британцы ответили еще большей либерализацией банковского и инвестиционного сектора.

Так, шаг за шагом – и пришли к кризису 2008 года, потрясшему основы западного финансового мира и последствия которого давали о себе знать и десять лет спустя…

Буш и Тэтчер встретились в британском посольстве, окна которого выходили на Кремль, находившийся совсем рядом, на другом берегу реки. Никакого протокола не велось, оба политика должны были в течение ближайших нескольких часов покинуть страну…

Маргарет Тэтчер с бокалом любимого виски стояла на балконе второго этажа и смотрела на светящийся в темноте Кремль. За спиной – с едва слышным шелестом колыхался британский Юнион Джек, горели окна посольства – зная что тут премьер, большинство сотрудников было на своих местах. В сыром, морозном воздухе – пробили куранты…

– Маргарет… – Буш вышел на балкон, одетый в теплую форменную куртку ВВС США – как тебе вид…

– Мне это не нравится – зло сказала Тэтчер

– Что он тебе сказал?

– Ничего хорошего – отрезала Маргарет – но дело не в этом. Мы виделись всего несколько месяцев назад. И я его не узнала…

– Власть меняет людей. Часто не в лучшую сторону.

– Нет-нет. Здесь что-то не то.

Тэтчер была бойцом, политическим бойцом и бойцом по жизни. И для нее было важно, является ли человек напротив нее таким же бойцом. Среди мужчин такие попадались редко. Особенно среди британских аристократов – она вынуждена была взять в кабинет некоторых из них, того же сэра Дугласа Херда. Но она была невысокого мнения о них. Если бы кабинет набирала она, без обязательств перед партией – она бы взяла только выходцев из низов, которые прогрызали путь наверх зубами и ради власти готовы были на все – предать, растоптать, убить. Горбачева она просекла с самого начала – типичный лейборист, который умеет красиво обещать рабочим и за счет этого выезжать. Таких полно, и именно они довели Великобританию до такого состояния, обещая и распределяя, вместо того чтобы работать. Профсоюзы привыкли доить и шантажировать бизнес, а шахтеры – государство. Но тут она увидела перед собой совсем другого человека, пусть и похожего внешне.

Бойца.

– Может, это двойник?

Буш засмеялся

– Перестань, Маргарет это уже слишком. Чтобы подготовить двойника нужно несколько месяцев как минимум. А Горбачев год назад был всего лишь одним из Политбюро.

– Тут что-то не так.

– Что планируешь делать?

– Ты заметил, как он говорил с уль-Хаком. Тот чуть не упал.

– Понятно о чем.

– Нет, не понятно. Уль-Хак военный, он не робкого десятка. Генерал или даже фельдмаршал, не помню. Чем его можно было так напугать?

– Я попробую выяснить через посольство.

– Хорошо. Надо попробовать его на зуб. Интересно такой ли он, каким хочет выглядеть.

Буш благоразумно промолчал. Совсем недавно было планирование по Афганистану – проблема доставки грузов. Часть грузов расхищалась пакистанскими военными, еще часть – агрессивными племенными милициями (караваны были в опасности по обе стороны границы) – а на той стороне границы свирепствовал спецназ. Возникла идея управляемой парашютной доставки – сбрасывать грузы с самолетов С-130 при прикрытии их американскими и пакистанскими F16. Один из аналитиков Совета национальной безопасности спросил – а что если русские собьют наши самолеты и начнут Третью мировую войну? Ответа не нашлось и обсуждение тем самым сошло на нет.

– Это будет твоя попытка, Маргарет.

Тэтчер презрительно посмотрела на долговязого техасца

– Разумеется. Но только до того момента, пока вечеринка не станет по-настоящему крутой…

А я, после поминок, в двенадцатом часу ночи приехал домой…

Там никто не спал. Ирина… с мужем. Раиса. Я в очередной раз понял, что подставляю их и ставлю на кон не только свою судьбу, но и их.

Они все были в большой комнате… там люстра была. Большая, с абажуром. Я пошел на свет из комнаты… и так и остановился на пороге. Я смотрел на них, а они – на меня.

Молчание прервала Раиса Максимовна.

– Миша, ты… ужинать будешь?

– На поминках… поел – сказал я

Раиса Максимовна не выдержала – бросилась ко мне, расплакалась. Нам с большим трудом удалось усадить ее за стол.

– Все нормально… ну что ты… так. Работа есть работа. Мы в Москву, когда переезжали, обо всем говорили, так?

– Миша, ты поешь – каким-то странным голосом сказала Раиса – с поминок… так нельзя. Ты поешь… обязательно поешь. Мы приготовили…

Когда часы давно пробили полночь и Раису Максимовну удалось в комнату увести – подошла Ирина. У них уже в семье пополнение было, внучка родилась. Настоящий Горбачев мне все это подсказал – спасибо ему.

– Папа… как же… мне с работы увольняться?

– Зачем?

– Но как же…

– Работай, как все работают. Ты многого добьешься.

– Дочь генерального секретаря…

Теперь расплакалась и она

– Пап, зачем…

– Сам не знаю – просто сказал я

– А отказаться было нельзя?

– Нет – вот это я сказал твердо – нельзя…

Надо ложиться, но сна ни в одном глазу. Не знаю, как завтра работать буду. Как то придется.

Открыл альбом, смотрю старые фотографии. Вот… я, дед, бабка. Дед – председатель колхоза. В тридцать седьмом арестовали за троцкизм. Не расстреляли – вернулся, снова стал председателем.

Какую страну они строили?

Понятно, что не ту которую построить получилось. Никто и никогда не узнает, какой была бы советская страна без войны. Те, кто погиб… это не просто цифры потерь. Погибли те, кто верил. По-настоящему верил. Те кто готов был отдать все что у него было – жизнь в том числе – за будущее счастье, причем не просто счастье – а счастье в равенстве.

Комунна Макаренко – это ведь не сыграешь.

А еще эти люди верили в братство труда, в то что народы больше не должны воевать, тем более так страшно, как в Великую войну. Они и в самом деле верили, что народы за границей, трудящиеся – ждут что их придут и освободят.

Дорого обошлась эта наивность.

Разбитого не склеить. Той страны не вернуть. Вероятно, коммунизм как они мечтали – уже не построить.

Но есть страна. Неплохая страна. С поголовно грамотным и хорошо образованным населением. С мощной промышленностью и каким-то, но сельским хозяйством (земли, по крайней мере, вдоволь). С армией, которая проиграла только одну войну – Польше.

Это ведь дорогого стоит. И позволить этому всему развалиться…

Дед, не мой дед – сурово, как и все люди того времени – смотрел на меня с фотокарточки. И я даже не мог сказать ему "прости" за то, что предаю то, ради чего он клал свою жизнь. Это ведь был не мой дед, верно?