Спасители

Рассказ 14. Истина

Не буду вскрывать свою личность. Пишу через ВПН, вроде бы, проверенный и надёжный. Всегда есть риск, всё же, что меня найдут. Но вы должны знать правду. Вы должны задуматься. Может, тогда что-нибудь и поменяется… Хотя, мне уже безразлично. Смерть моя уже близко.

Мы – группа независимых археологов. Все с историческим образованием, если вам кажется, что корочки что-то весят. Мы ведём свои собственные исследования истории. В основном это касается того, что называют периодом Средневековья. От государства и частных конторок мы отделились сразу же, как начали понимать скрытую ангажированность практически всех исследований. Но, пока задвинем политику на дальний план – она в моём рассказе, кстати, вообще не при чём, проблемы современной археологии гораздо глубже и кошмарней… Я в последний раз предупреждаю вас: если хотите жить спокойной жизнью и дальше, то пройдите мимо. Жажда правды может загубить потом вашу жизнь, как загубила мою.

Нам часто приходится работать в глуши, без электричества, без связи. В богом позабытых местах. Заросшие старые грунтовые дороги, по которым проезжают только охотники – самое лучшее, на что приходится надеяться. Исторические памятники мы нарываем по упоминаниям в архивах или вычисляем по специфике местности со спутниковых карт (вроде возвышенностей, валов и прочего – спасибо Гуглу Планета Земля, лучшее изобретение человечества). И эти объекты обычно никак не привязаны к современной инфраструктуре. Поэтому в основном приходится брести пешком через буреломы и болота, увязая по колено в трясине. Но в этом есть своеобразная романтика. Не жалуемся. Всё-таки, за день путь по таким тяжёлым местам изматывает, а вечером тебя ждёт чашечка чая у костра, да котелок с ароматной ухой или кашей с тушёнкой. Сидишь отдыхаешь в лучах предзакатного солнца, которые пробиваются между стволами древних лиственниц. И ощущаешь эйфорическое единение с природой. И никакие городские удовольствия не способны сравниться с этим непередаваемым словами чувством.

И едва в лесах сошли снега, едва земля просохла – мы отправились к одному очень интересному месту. К очень важному для наших исследований. Мы давно вели работу, продираясь через тысячи архивных записей, через противоречия в источниках, через изучение археологических находок из той области, отличая подлинники от искусственно воссозданных.

И в итоге мы нашли заросший лесом погребальный курган, что расположился на острове посреди таёжного озера. Это сегодня те места являются глушью. А когда-то давно на обрывистых берегах местных рек стояли остроги, города, в лесах вовсю трудились промысловики, добывая мех, а в полях крестьяне выращивали пшеницу. Впрочем, почвы в этих местах довольно скудные, поэтому кормились в основном речной рыбой – в те времена природа была куда чище, поэтому и реки были богаче, раз уж смогли прокормить столь крупное государство.

И на берегу того озера, вероятно, располагался один из этих древних городков. Мы ещё не нашли, где именно, скорее всего и не сможем это сделать по косвенным признакам – придётся возвращаться к раскопкам, что, к сожалению, займёт огромное количество времени…

Древний городок на берегу озера, чьего властителя захоронили с почётом в центре этого самого озера. И его угрожающий курган ещё долго жители могли наблюдать с берега, стоя на причале. Пока безжалостное время не стёрло и их город с лица земли. Как и многие тысячи прочих селений по всей планете за всю историю человечества…

У каждого исчезновения была своя причина. Быть может, исчезновение происходило медленно, год за годом – люди попросту уходили в наилучшие места. На земли так же могла обрушиться эпидемия. Нашествие соседей. Истощение почв и голодные годы, вызванные изменениями климата.

Не берусь утверждать, по какой причине исчезло то селение. Всё-таки, у меня нет тому научных подтверждений. Лишь мои предположения, связанные с тем, что мы увидели внутри кургана…

До места добрались на поезде. С поезда пересели на местное такси – нас, пятерых, отвезли поближе к месту. А оттуда мы уже двигались пешком, два дня. Гружёные огромным количеством еды, мы шли к кургану по тёмным лесам, рассчитывая хотя бы на неделю раскопок.

Озеро было достаточно обширное, но неглубокое. Противоположный берег был далёк, а в утренние туманы его и вовсе нельзя было увидеть. Впрочем, в тамошних туманах не было видно даже деревья на этом берегу…

И остров. В первый раз мы его разглядывали, помню, в лучах заката, в предвкушении загадки, которую нам ещё предстояло разгадать.

Двое сплавали на тот берег в надувной лодке, пока остальные готовили ужин и разбивали лагерь. Они отвезли туда часть наших инструментов – одной ходкой не управились бы, и вернулись, рассказывая, насколько на том острове мистическая атмосфера, лишь раззадоривая и дразня нас.

На утро мы отчалили к кургану.

Место действительно излучало некую особую мистичность. Хотя, может, сказались сохранившиеся писания, которые мы с таким трудом отыскали в библиотеках. Не сожгли, не уничтожили – кто-то, видимо, спрятал эти старинные летописи.

Конечно, летопись – это крайне ненадёжный источник информации. Но в сочетании с другими источниками можно найти в них истину.

Вы наверняка читали Оруэлла? Его картинка переписи истории ещё достаточно мягка. Да и не совсем возможна.

А между тем мир полон лжи чудовищных размахов. Девяносто пять процентов людей даже не задумываются над этим, полностью доверяя всему, что принято на «официальном уровне». Остальные пять процентов – подвергают услышанное некоторому сомнению. Но, зачастую, эти пять процентов впадают в теории заговоров разной степени безумия (это, я думаю, тоже часть замысла по дискредитированию любой идеи заговора). Но кто же знает истину? Я думаю, очень малое число людей. Может, несколько тысяч на всю планету, может и вовсе несколько сотен. Тех, кто управляет всеми процессами. Но, может, и эти не знают ничего. Всё-таки слой вранья многокилометровый. И преодолеет его лишь самый настырный фанатик, самый честный человек на земле, который не будет держаться за свои жалкие старые представления о мире. До истины сможет докопаться только человек с особенно сильным критическим мышлением. Но обычно такие заканчивают жизнь самоубийством.

Лично я не отношу себя к этим «посвящённым». Я сам ничего не знаю, я не вижу всей картины, но нам удалось увидеть крупные мазки во швах между нарисованными для нас кем-то картинами реальности. Мы долго изучаем предмет, следуем жёстким принципам проверки и перепроверки информации. Всё сопоставляем в своей базе данных, созданной несколько лет назад. Ищем противоречия. И находим таким образом то, что наиболее похоже на правду. А правда страшна.

Правда в том, что наш мир гораздо ужасней, чем он видится.

После недолгих поисков мы отыскали посреди холма, в его низине, достаточно глубокую ложбинку. Видимо, когда-то это было коридором, уходящим вглубь кургана. Он вёл ко входу в погребальницу. Но дожди за столетия размыли почвы на склонах. И коридор скрылся толстым слоем грунта. И всё равно это была большая удача. Не пришлось копать тоннель-подкоп к погребальнице с нуля.

Мы трудились днём, а ночью выставляли караул, прислушиваясь к звукам, доносящимся из леса. Были настороже.

Мы всё копали и копали, извлекая кубометры грунта. Ломались лопаты, мы меняли их на запасные.

А потом одна из лопат уткнулась в нечто твёрдое. В камень входной арки. Через несколько минут показался и верх арки – темнота. Показался верх прохода. Мы почуяли спёртый воздух из гробницы – воздух, запертый там на века.

Мы притащили ружья и фонарики. Вгляделись внутрь. В кургане был закопан целый дом, со своими коридорами и комнатами. И в «прихожей» никого не было.

А мы ждали. Кидали внутрь камни. Кричали. Звали. И целились в небольшую дыру из ружей. Но отвечала нам только тишина.

-- Не нравится мне это.

-- Это никому не нравится. Но придётся заходить.

Мы раскопали проход получше, чтобы можно было пролезть. Особо много копать не стали – чтобы наружу не могло выбраться то, что охраняло древний курган.

С ружьями мы спустились в гробницу, сотрясаясь от страха. Мы не были бойцами. Стреляли только в тире. И двигались по тёмному коридору вразнобой, мешая друг другу и путаясь….

Началось то, чего никто не мог предсказать. Мы ожидали чего угодно. Но не этого. Самый смелый из нас, Илья, прошёл в одну из комнат, вход в которую был затянут странной паутиной. И не успели мы моргнуть глазом – он пропал из нашего поля зрения. Он не провалился. Он не прошёл в комнату – мы в неё зашли и проверили там каждый угол, каждую щель.

Это было похоже на дурную шутку и розыгрыш...

А затем исчез и Тимур, прошедший в соседнюю комнату, так же стянутую странной паутиной. Но в этот раз я не спускал с него глаз. И чётко видел, как он растворился в воздухе, едва лишь тугая паутина треснула, рассыпавшись прахом.

Началась паника. Но мы старались держать спокойствие. Мы хотели забрать то, что должно было храниться в погребальной комнате.

Мы шли по коридору. И теперь бросали вперёд булыжник, прежде чем пройти самим. Символы, начерченные на полу, мы обходили стороной. И так добрались до главной, центральной комнаты, в которой, в позе лотоса, сидел иссохшийся правитель, в окружении всех ценностей, принадлежавших ему при жизни.

Страшный правитель, который при своей жизни вытворил неисчислимое множество жестокостей. Такое множество, что след этот никому не удалось скрыть, как бы не пытались.

Бездушный. Так его звали. По легенде, прибывший издалека, он явился в эти края с некой особой силой, при помощи которой подчинил местные кланы. И остатки своих дней он провёл, правя в этих местах. После смерти его похоронили в надёжном месте, вдали от города. В этом проклятом кургане.

В проклятом кургане, охраняемом неведомыми чудовищами.

Не успели мы осмотреть комнату, не успели мы найти в спешке то, за чем явились. Нам пришлось сначала стрелять. А потом бежать. Бежать от того, что жило в этих подземельях столетиями.

От сшитого из человеческих тел существа. От древней мумии, пропитанной некими бальзамами. От чудовища, воскрешённого из мёртвых.

И никакие пули не взяли эту тварь. Она набросилась на нас, едва мы сумели увернуться.

А потом мы бежали. И по пути, случайно ступив на символы, загорелся Игорь. Вспыхнул, как факел. Мы не могли ему никак помочь, лишь бежали вперёд, стараясь не угодить в странные и не поддающиеся логике ловушки.

Оно разодрало в клочья Игоря – этим мы и спаслись, выбравшись наружу.

Конечно, ход мы не прокопали. Несколько залпов мы выпустили в коридор, но всё без толку – тварь не дрогнула, она бросилась за нами, застряв в узком лазу. Тем не менее, чудовище постепенно прорывалось, откапывалось

Мы рванули к лодке. И на обратном пути увидели корчащихся поблизости друг от друга в агонии Тимура с Ильёй. Их руки и ноги были вывернуты под немыслимыми углами, из и ртов струились ручьи крови, у Ильи деформировало череп, от чего глаз отвратительно выдавило наружу. Всё намекало на падение с огромной высоты. Кажется, они не просто исчезли. Они переместились высоко в небо над курганом… Вопреки распространённому заблуждению – люди, упавшие с высоты, умирают не сразу. Ещё долго они терзаются от боли, пока обширные внутренние кровотечения не добьют организм…

Обратно мы неслись, побросав всё ненужное, взяв с собой только лишь еду и фонарики с ружьями. Мы выбрались на противоположный берег. И услышали, как Оно плюхнулось в воду.

Но нам удалось оторваться. Всю ночь мы неслись по лесу. И выбрались к дороге утром.

Путь обратно я помню, как в тумане. В любой тени нам мерещились движения, слышались шаги, мерещились нити и символы. Не находя себе места, я заливал страх литрах алкоголя, скупленного на остановках. Это давало недолгое облегченье, недолгий сон, наполненный кошмарами. И всё же, до дома мы добрались безо всяких происшествий, совершенно отбив желание разжиться мифическим артефактом, способным перемещать людей в любую точку света лишь одной силой мысли…

Мы не верим в официальную, так называемую, историческую науку. Есть многочисленнейшие свидетельства переписи истории, подтасовки фактов или, банально, подозрительных сожжений архивов с неудобной для кого-то информацией. Даже политпропаганда неспособна как-то сильно перестраивать прошлое – лишь подсвечивать одно и прятать в тени другое, складывая определённую позицию. То, с чем мы имеем дело – это корневая подмена реальности. Мы живём в симулякрах. И то, что происходило в прошлом на самом деле – закопано гораздо глубже.

Вырваны целые области истории. Вырваны с корнем. Сшиты достаточно хорошо и логично, но всё же не идеально – есть рваные края, за которые можно попытаться заглянуть. И мы заглянули. Ценой собственных жизней. Ибо кошмары, которые нас отныне преследуют, не имеют травматического характера.

Во снах нам видятся фракталы, странные символы. И внеземные чудовища, жаждущие нашей погибели.

В проклятой гробнице мы обрели проклятие…