Спасите злодея от главной героини (СИ)

Глава 39 о том, как спасать дракона должен тот, от кого его надо спасти

Жар. Нестерпимый, выжигающий легкие, высасывающий влагу из самой души жар. Он хлестнул мне в лицо, как кузнечный мех, едва я рванулась к выходу вслед за Калем.

Воздух в пещере стал плотным, раскаленным, дышать им было все равно что глотать песок в плавильне перед тем, как его начинают плавить в стекло. Я вжалась обратно в каменный угол, заслонившись рукой, чувствуя, как волосы на затылке начинают скручиваться от жары, а слезы мгновенно высыхают на щеках, оставляя соленые дорожки стыда и ужаса. Наш жалкий костерок погас в одно мгновение, рассыпавшись горсткой черного пепла. Даже камни под ногами казались теплыми, живыми, готовыми воспламениться.

Огненный вихрь, ослепительная вспышка силы, древней и чудовищной, вырвавшейся на свободу после долгого заточения.

Дракон.

Слово ударило под дых ледяным молотом. Не абстрактный дракон из страшных сказок или туманных пророчеств, не мифическое чудище, которое должно было похитить меня где-то в далеком будущем, если верить обрывочным знаниям о сюжете. Нет. Этот дракон. Прямо здесь. Прямо сейчас. Из плоти, огня и чешуи, рожденный из человека, в которого я, как самая распоследняя дура, влюбилась.

Надо было прочесть эту гребаную книгу…

Я так яростно отбивалась от сюжета! Так боялась этой самой сюжетной колеи, которая пыталась впихнуть меня в объятия Альтарфа! Я видела угрозу в его внезапной любезности, в навязчивом внимании. Видела врага в потенциальном канонном женихе.

А настоящая угроза, истинный антагонист этой истории, скрывался совсем рядом под маской неуклюжего ботаника, под личиной человека, который боялся резких звуков и слишком близкого касания.

Я сама таскалась за ним! Я искала его взгляд в толпе, мечтала о разговорах, впитывала его тепло в карете как самое ценное сокровище в этом чужом мире.

Я, дура полнейшая, влюбилась в главного злодея романа, в того самого дракона, который должен был похитить меня, и от которого было всего одно спасение - принц!

Похитить? Три раза ХА! Да я сама, по своей глупой воле, полезла за ним в эту проклятую горную глушь! Сама устроила ночную вылазку, сама заблудилась в дождь, сама… оказалась в пещере с монстром.

Мир не выравнивал сюжет. Он просто стоял и ржал в кулак, наблюдая, как я сама, своими руками, выкапываю себе могилу по всем канонам жанра. Только вместо романтичного похищения злобным драконом - жалкое, мокрое, слезливое сидение под деревом. А вместо эффектного спасения принцем - вот это. Пустота страха и жгучее понимание собственной идиотии. А ведь Альтарф хотел поехать с нами. И что я ему сказала? Обойдусь.

Ну, собственно, действительно обойдусь. Если так подумать, а что от этого меняется? Но додумать мне не дали.

Жар снаружи немного спал. Не потому что огонь погас, нет. Он просто сконцентрировался, сжался в плотный, невероятно горячий кокон у входа в пещеру. Шипение пара, испаряющегося под ливнем воды, стало громче, навязчивее. Воздух был все еще раскаленным, дышать было практически невозможно, но инстинкт самосохранения, заглушенный шоком, проснулся с новой силой.

Надо выбираться. Сейчас.

Нельзя оставаться в этой каменной ловушке, где раскаленные стены могут стать моей персональной печкой в крематории в любой момент.

Я вжалась в стену, краем глаза оценивая расстояние до выхода. Темнота снаружи была непроглядной, разрываемой лишь косыми струями ливня, подсвеченными… чем? Не огнем. Каким-то внутренним свечением того, что там было. Тусклым, зловещим. Я сделала шаг. Потом еще. Ноги дрожали, подкашивались, но адреналин гнал вперед. Сердце колотилось где-то в горле, гулко отдаваясь в висках, заглушая даже шум дождя.

Я выскользнула из пещеры, пригнувшись, готовая в любой момент броситься бежать наугад. Ледяные струи дождя хлестнули по лицу, по рукам, мгновенно промочив то, что еще оставалось сухим. Контраст был шокирующим: раскаленный воздух у входа в пещеру и ледяная хлесткая влага всего в шаге от него. Но едва ли я чувствовала холод - весь мой мир сузился до того, что стояло передо мной.

Фигура, заслонявшая собой половину входа в пещеру и уходящая куда-то в темноту. Огромная. Подавляющая. Темная, как сама ночь, сливающаяся с очертаниями скал и мокрых сосен. Дождь обрушивался на нее стеной, но не достигал поверхности - вода шипела и испарялась в нескольких сантиметрах от массивного тела, окутывая его плотным, клубящимся облаком пара.

Этот пар, белый и густой, в темноте был единственным, что очерчивало его контуры в ночи. Он стелился по земле, поднимался вверх, создавая жутковатую ауру нереальности. Дышать было нечем - горячий, влажный воздух обжигал легкие, смешиваясь с ледяным дождем, создавая адскую баню.

Я не видела деталей - только масштаб проблемы, с которой была вынуждена столкнуться. Огромные, горящие в темноте зеленые глаза.

Буквально горящие. Они не отражали свет, не светились в темноте, как у кошки, нет. Они горели изнутри. Два уголька проклятого пламени. В них не было ни мысли, ни узнавания, ни боли, ни гнева в человеческом понимании. Только первобытная ярость стихии, запертой в плоти, и бесконечная, холодная пустота небытия. Взгляд хищника, нацеленный на добычу.

На меня.

Это был не Кальдар. Это было Чудовище. То самое, которого я так боялась и желала увидеть. И оно стояло передо мной, дыша жаром и смертью, и в его глазах не было ничего человеческого.

Страх сковал меня ледяными оковами. Хотелось вжаться в скалу, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Каждая клеточка тела кричала об опасности, о необходимости убежать, спрятаться, затаиться.

Но куда? В пещеру - обратно в ловушку? В лес - где темнота и корни, о которые я сломаю шею через два шага? И главное… это же был он. Тот, чьи руки только что согревали меня, чье плечо было моей опорой, чьи глаза секунду назад смотрели на меня с такой смесью тревоги и… тепла.

Пусть Чудовище. Но МОЕ Чудовище.

И я осталась стоять на месте.

Страх сменился волной отчаяния и бешенства. Бешенства на себя, на этот идиотский мир, на сюжет, который все-таки настиг меня самым жестоким и нелепым образом.

Эти эмоции, кипящие и неконтролируемые, вырвались наружу. Страх отступил перед яростью несправедливости. Я выпрямилась во весь свой невысокий рост, сжала кулаки (они дрожали, но это неважно) и, задыхаясь от горячего пара и ледяного дождя, закричала. Не от страха. От безумной, истеричной злости.

- Тупая книга! Тупой мир! Тупой дракон! - Чудовище не просто смотрело - его голова резко дернулась в мою сторону, огромная пасть с рядами кинжалообразных зубов приоткрылась. Из горла вырвался не гул, а низкое, вибрирующее рычание, от которого задрожали камни под ногами. Он сделал шаг вперед, пар заклубился яростнее. Он злится. По-настоящему злится. И я стою у него на пути. Но остановиться уже не могла. - Ты! А ну морду опустил, мне тебя за уши тягать несподручно!

Рычание усилилось. Он наклонил голову, горячее дыхание, пахнущее серой и пеплом, опалило лицо. Глаза пылали чистым, неконтролируемым гневом. Его передняя лапа с когтями, способными распороть скалу, приподнялась и с силой врезалась в мокрую землю.

Он сейчас бросится. Сожрет. Меня сожрет, черт возьми!

Но слова лились сами, подпитанные адреналином и отчаянием.

- Ты на полном серьезе выбрал именно этот момент, чтобы показать, насколько сильно я ошибалась в своих изысканиях? - Я уничижительно ткнула в него пальцем, сама удивляясь своей наглости перед лицом явной готовящейся атаки. Челюсти дракона сомкнулись с громким щелчком словно он уже пробовал меня на вкус. - Где твои принципы?!

Дракон медленно, с устрашающей грацией, опускает морду чуть ниже.

- О-о-о! Морду опустил? Молодец, правильно! - выпалила я, отступая на шаг. - Серьезно?! Именно сейчас? Когда я, дура восторженная, наконец-то собралась с духом?! Когда я уже репетировала перед воображаемым зеркалом в этой дурацкой пещере?! О, Великий и Ужасный Кальдар! - фальшиво пропела, братец бы не одобрил… Дракон пригнулся еще ниже, шея напряглась для броска. - Твоя чешуя ярче звезд на заре, когти острее алмазов! Крылья… - а какую рифму подобрать? Боже, он сейчас убьет меня, а я тарабаню ерунду! - похожи на… на что они похожи? Давай, помогай, у меня всегда было хреново с литературой… На окись серебра они похожи, такие же черные, емае. Ладно, Крылья похожи на окись серебра, а хвост я не вижу, зараза.

Я замолчала, пытаясь втянуть воздух в пересохшее горло. Дракон замер на мгновение, его горящий взгляд, полный чистой, неразбавленной ярости, был прикован ко мне. Казалось, он просто не мог понять, что это перед ним пищит, и это единственное, что меня пока спасало. Но ярость брала верх. Его грудь вздымалась, пар вырывался клубами, рычание перешло в непрерывный, угрожающий гул. Он снова двинулся, медленно, неумолимо, сокращая дистанцию до прыжка.

- Надо же что-то про глаза, да? - сорвалось у меня, голос дрожал уже не от злости, а от чистого, леденящего страха. Я прижалась спиной к скале, чувствуя ее шершавый холод сквозь мокрую ткань. - А глаза, между прочим, были добрыми! До того, как ты решил устроить тут извержение вулкана под дождем! Раз - и превратился в этакого... в этакого гороподобного… в эту ящерицу, короче! И смотришь на меня, как на кусок мяса, который почему-то пискляво орёт! Почему не ешь, а?! Неаппетитно?! Или я для тебя теперь слишком мелкая закуска?!

Он взревел. Не рык, а оглушительный, яростный рев, от которого задрожала земля и осыпались камешки со свода пещеры. Пасть распахнулась шире, обнажая жерло горла, полыхающее багровым светом.

Запах серы стал удушающим.

Он собрался плюнуть в меня огнем или просто схватить. Не важно.

Это был конец.

Инстинкты вопили о побеге, но что-то внутри, загнанное в угол, вырвалось наружу последним, отчаянным воплем, смесью мольбы, обвинения и абсолютной, безумной решимости:

- Ну в самом деле! - дрожащим голосом возмутилась я. - Слушай, у тебя два выхода, и оба связаны с мордой - либо ты что-то мне отвечаешь, либо ты меня ешь. Потому что я уже приняла решение, ясно тебе, образина ты рогатая? - Я вдохнула полной грудью, готовая к пламени или клыкам, и выкрикнула то, что было глубже страха, глупее злости, единственную правду в этом кошмаре. - Я никуда без тебя не уйду! Понятно тебе?!

Тишина. Тяжелая, звенящая. Даже дождь будто притих. Рев оборвался на полуслове. Огненное жерло в пасти погасло, захлопнувшись с глухим щелчком. Огромная голова, уже занесенная для удара, резко дернулась назад, как от пощечины. Тело, собравшееся в смертельном прыжке, замерло в неестественной, напряженной позе.

Внезапно его глаза дрогнули. Не моргнули, чешуйчатые веки не сдвинулись ни на миллиметр, дрогнуло и заворочалось что-то внутри. Словно камень рухнул в мертвое бездонное озеро, и пошли круги, искажая гладкую поверхность едва заметными волнами. Зрачок резко сузился до тонкой ниточки. Не от ярости. От... шока? От невероятного усилия, пробивающего толщу безумия.

Он смотрел. Уже не сквозь меня, не поверх.

В меня.

Сквозь пелену пара, окутывающего его чешую могильным пологом, сквозь дождь и мои слезы, наши взгляды встретились вновь.

Пустота треснула. Как будто далекий луч света, слабая искра, пробилась сквозь толщу тьмы. На миг - один миг! - мелькнуло что-то неуловимо знакомое.

Это был не просто взгляд, это был взрыв памяти в глазах дракона. Сквозь трещины в пустоте пробилось нечто невероятное. Не просто осознание присутствия жалкого человечка. Глубокое, мучительное, вырывающееся из самых потаенных глубин, из той части души, что еще не была съедена страхом, узнавание.

Мое Чудовище меня вспомнило.