Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12

Глава 3

Парень оказался быстрее, чем я думал. Пока пробирался между кустов к проулку, он уже успел смыться аж на соседнюю улицу. Что ж, вот сейчас мне и пригодятся мои регулярные тренировки!

Спринтом я никогда не занимался, но вот в забегах на долгие дистанции могу считать себя, если не профи, то очень крепким любителем. Марафонов и полумарафонов я за свою жизнь преодолел немало. Даже в этом мире успел совершить несколько, так что дыхательная система у меня работала на все сто процентов, если не выше.

То есть, даже если выяснится, что Окабэ Сатору перед тем, как увлечься наркотиками, был профессиональным спринтером, я всё равно нагоню его банально за счёт того, что он выдохнется, а я — нет.

Можно было бы напитать мышцы ног лекарской магией, чтобы ускориться, но я этого делать не стал. Возможно, сегодня мне ещё понадобится энергия для другого, так что не стоит расходовать её на такие глупости.

Я покинул проулок и тут же сконцентрировал внимание, чтобы обнаружить убегающего. Сатору уже мчался вдоль по улице, расталкивая пешеходов. Представляю, как это выглядит со стороны! Взрослый мужчина несётся почти что за подростком. Главное, чтобы мы не натолкнулись на полицейских. Тогда и ко мне возникнут вопросы, и Сатору может оказаться под подозрением.

А я обещал Окабэ Акире, что постараюсь с этим разобраться так, чтобы никто из посторонних людей не узнал о зависимости парня.

Однако, к счастью, эта погоня продлилась недолго. Добежав до берега реки Канда, которая протекала через район Акихабара, Окабэ Сатору сдался. Рухнул на колени и с большим трудом дополз до лавочки, чтобы не валяться на холодной земле.

Я же, почти не запыхавшись, остановился около него. Парень старался не смотреть мне в глаза. Он упёрся ладонями в колени и, тяжело дыша, пропыхтел:

— Всё… Поймали, ваша взяла.

А затем протянул мне обе руки.

— Забирайте, я сдаюсь, — заявил он.

В смысле? Он будто хочет, чтобы я ему наручники надел. Ах, вот оно что… Причина, по которой он от нас сбежал, видимо, как раз в этом и кроется. Парень подумал, что я из полиции.

— Максимум, что я мог бы сделать, это связать тебе руки резиновой трубкой от фонендоскопа, — усмехнулся я. — Но, так уж вышло, что я оставил сумку рядом с твоим домом.

— Э? — он поднял голову и удивлённо посмотрел на меня. — Так вы — не полицейский?

— Нет, я — коллега твоего деда. Кацураги Тендо, — представился я.

— Блин, а выглядите совсем как полицейский, — выдохнул он. — И бегаете, кстати, тоже.

— Вынужден отметить, ты бегаешь даже быстрее, чем я, — сказал я, попутно осмотрев его ноги «анализом». Сухие крепкие мышцы. Уже немного ослабевшие, раньше в них тонус явно был куда сильнее. — Ты занимался лёгкой атлетикой?

— Занимался, — коротко ответил он. — Бросил.

— А зря, ты бы мог достичь больших результатов, — подметил я.

— Где, к примеру? Бегая из отделения в отделение? — усмехнулся он. — Дед вам не сказал, что я в медицинском учусь?

— Одно другому не мешает, — сказал я, а затем указал взглядом на скамью. — Возражать не будешь, если я присяду?

— Даже если и буду, вы ведь всё равно меня догоните и усадите силой, да, Кацураги-сан? — пожал плечами он. — Пожалуйста, только не говорите, что дед прислал вас, чтобы прочесть нравоучения…

— Нет, не за этим, — присев рядом с Окабэ Сатору, сказал я. — Ты, думаю, и без меня прекрасно знаешь о вреде метамфетамина. По крайней мере, я не знаю ни одного идиота, который сказал бы, что наркотики приносят пользу. Причём даже зависимые люди этого не скажут. Я бы даже сказал, что они тем более подтвердят обратное.

— Тогда не совсем понимаю, о чём вы хотите со мной поговорить, Кацураги-сан, — недоумевал Сатору. — Я ни от кого не скрываюсь. Родителям уже во всём признался. Но обращаться к наркологу боюсь.

— Почему?

— Всё равно информация об этом попадёт в полицию и университет, — сказал он. — Я не готов нести такое бремя. Это станет крестом на моей жизни.

— Вообще-то, как ты сам знаешь, медики обязаны хранить врачебную тайну, — отметил я.

— Да, но не все это делают. Мой однокурсник… В общем, один из тех, с кем я начал пробовать это вещество, первым вышел из игры. Пошёл к наркологу. Но как оказалось, там тоже имеются не совсем законные связи. Как я понял, нарколог сообщил в полицию, и после этого у него стало ещё больше проблем, чем было.

Могу такое допустить. Бывают и такие непорядочные специалисты, которые передают данные другим людям за определённую плату. Но это уж совсем казуистика. В целом сложно представить человека, который отучился в медицинском и стал врачом для того, чтобы таким бесчестным образом зарабатывать на пациентах.

Но теперь я, по крайней мере, понимаю, почему Сатору так боится идти к наркологу. Да Окабэ Акира опасается того же, раз решил позвать меня.

— Послушай, Сатору-кун, — произнёс я. — Раз твой дед обратился ко мне, значит, понимает, что я тебя никуда не сдам. Я здесь только для того, чтобы тебе помочь. Неофициально, как ты понимаешь.

— Вы нарколог?

— Нет, терапевт.

— Уж простите, если прозвучит грубо, Кацураги-сан, но я не могу представить, как терапевт может помочь мне избавиться от зависимости, — произнёс парень.

— Ты недооцениваешь терапевтов! — усмехнулся я. — Но вообще мы с твоим дедом просто хотим обсудить эту ситуацию и составить план лечения.

— У нас ещё не было наркологии в университете, — сказал Сатору. — Так что я немного не в курсе, какими препаратами сейчас лечат зависимость. Разве их можно принимать вне клиники?

— Хороший вопрос, — кивнул я. — Но ответ на него тебя расстроит. Лекарства от зависимости не существует. Единственное, что мы можем сделать, это помочь тебе пережить абстинентный синдром. Главное лекарство кроется в твоём желании прекратить себя уничтожать. Поэтому кроме поддерживающих препаратов понадобится ещё и сила воли.

И, возможно, щепотка моей лекарской магии. Вот только осматривать и лечить парня на улице я точно не буду.

Вдоль реки Канда с шумом промчался поезд по железнодорожной линии Тюо-Собу, которая тянулась по всей набережной. Уже начало темнеть.

— Давай вернёмся домой, там я тебя осмотрю в спокойной обстановке, и мы с твоим дедом решим, что делать дальше, — предложил я. — Тебе более, о тебе уже, скорее всего, беспокоятся.

Странно, что мне до сих пор никто не позвонил. Ах да… Я, кажется, оставил телефон в машине Окабэ. Слишком поторопился, отправляясь в погоню.

Сатору спокойно кивнул, и мы направились домой. Как только мы оказались в прихожей и к нам выбежала Окабэ Шихо и Окабэ Акира, Сатору тут же упал на колени и низко поклонился своим родственникам.

Однако осуждать его никто не стал. Похоже, они уже и сами поняли, почему парень решил сбежать.

— Окабэ-сан, если вы не против, я осмотрю вашего внука один, — сказал я. — Мне будет куда проще составить мнение в одиночку. А заодно и поговорить с ним с глазу на глаз. А потом уже обсудим с вами дальнейший план действий, идёт?

Окабэ Акира кивнул и вернулся на кухню к своей невестке.

Я поднялся в комнату Сатору и попросил его лечь. Затем по старой схеме принялся осматривать его тело «анализом», попутно измеряя давление и выслушивая лёгкие.

Пока что организм Сатору не успел сильно пострадать. Хотя обнаружить повреждения головного мозга «клеточным анализом» я не мог. Но и без него прекрасно знал, что сейчас происходит в нервной системе.

Метамфетамин обладает способностью разом высвобождать все гормоны и нейромедиаторы, которые отвечают за чувство удовольствия. Дофамин, серотонин, норадреналин. Весь этот коктейль вызывает у человека чувство эйфории.

И как раз здесь ошибается большинство людей. Многие, кто подсел на это вещество, изначально думали, что попробуют его всего один раз. Часто у таких людей возникает мысль: «Разок проверю, какие от этого ощущения, и больше не буду. Интересно же!».

Ага. Очень. Особенно интересно, когда уже после первого употребления нервная система человека разучивается вырабатывать самостоятельно вещества, которые дарят чувство счастья. Мир тускнеет, и употреблявший уже не может быстро испытать те же эмоции от того, что раньше ему дарило радость.

Развлечение, еда, секс — всё это перестаёт быть источником удовольствия. И тогда человек решает «попробовать» ещё раз, полагая, что ему снова станет хорошо, а уже потом… А потом можно будет набраться сил и завязать!

Так и запускается этот порочный круг. Вот только с каждым разом удовольствия от наркотика всё меньше, а последствия абстинентного синдрома крепчают.

А как проявляется абстинентный синдром, я наблюдаю прямо сейчас на примере Сатору.

— Скажи, Сатору-кун, что конкретно сейчас тебя беспокоит? — спросил я. — Можешь перечислить?

— Симптомы постоянно меняются… — прошептал он, прищуривая глаза. — Сейчас — страшная головная боль. Сердце быстро бьётся, но это, наверное, из-за того, что я пробежался по улице.

Да нет. Не из-за этого. Пульс у Сатору перевалил за сотню, и причиной тому аритмия и пониженное давление, которое развилось из-за отсутствия в организме новой дозы наркотика.

Недаром я заметил, что его мышцы уменьшились. Весь организм явно был крепче всего год назад. Началась анорексия. Обычно это связано с тем, что метамфетамин, во-первых, оказывает пагубное воздействие на пищеварительный тракт, а во-вторых, отключает аппетит.

Если человек не начинает лечение, разрушение организма продолжается. Отключается иммунная система, половая полностью перестаёт функционировать. Развивается почечная недостаточность.

А от чего конкретно умрёт человек — большой вопрос. Какой орган быстрее откажет, оттуда и появится причина смерти. Однако до этого дело может и не дойти. В периоды, когда наркоман не употребляет новую дозу, у него наступает эпизод депрессии. А уж если полностью откажется от наркотика, то депрессия обрушится на него непосильной ношей. Из-за этого многие наркоманы сами прекращают свои мучения.

Именно поэтому абстинентный синдром нужно купировать поддерживающими препаратами. За этим я сюда и пришёл.

Однако схему лечения мы с Окабэ Акирой обсудим чуть позже. Для начала я постараюсь выжать максимум из своей лекарской магии.

Я принялся воздействовать сразу на несколько систем органов Сатору. Улучшил мозговое кровообращение, затем пробрался в сами нервные клетки и сделал их мембраны более проницаемыми, чтобы метаболизм нормализовался и на уровне нейронов.

Затем отрегулировал сердечную деятельность и слегка увеличил активность эндокринной системы — надпочечников и щитовидной железы, чтобы ускорить кровоток, поднять давление и стимулировать организм восстанавливаться.

— Странно… — прошептал Сатору. — Голова стала меньше болеть. И есть хочется. Видимо, пробежка немного разогнала кровь.

Всё теперь будет списывать на эту пробежку! И плюсы, и минусы. Пусть будет так. Может, вновь заинтересуется спортом. Организм у него имеет большой потенциал, а он его чуть не загубил.

— Спасибо, что доверился, Сатору-кун, — сказал я. — Можешь одеваться, я пока поговорю с твоим дедом.

— Это вам спасибо, Кацураги-сан, — вздохнул он. — Пока не знаю, что из этого получится. Но вы мне вселили надежду. Может, я ещё когда-нибудь смогу снова заняться атлетикой. Знаете, на всякий случай, чтобы в следующий раз удалось от вас убежать!

— Обязательно сможешь, — рассмеялся и покинул его комнату.

В течение следующего часа мы с Окабэ Акирой составляли план лечения.

— Для поддержания состояния Сатору ему необходимы антидепрессанты, — сказал я. — Так мы хотя бы немного поддержим его нейромедиаторы. Лучше потом ему придётся слезать с них, чем он сорвётся и снова найдёт способ принять наркотик.

— Да, это не проблема. Выпишем их на Шихо-сан, я уже обо всём договорился, — сказал Окабэ Акира.

— Кроме того, понадобятся ноотропы для улучшения мозгового питания. Но с ними проблем меньше. Почти все выписываются без лишней отчётности. Ах да, ну и лучше заранее выписать побольше анальгетиков, чтобы купировать головные боли. Думаю, месяца за два мы точно приведём его в порядок, — произнёс я.

— Вопрос только в том, как он будет учиться в таком состоянии… — вздохнул Окабэ.

— Никак, — помотал головой я. — Лучший вариант — взять академический отпуск или отчислиться, а потом поступить вновь. Заодно таким образом вы уберёте его подальше от той компании.

Закончив обсуждать план действий, семья Окабэ принялась уговаривать меня остаться на чай, но я и так уже сильно задержался. Поэтому отправился домой. Инфекционист предложил довести меня до дома, но я отказался. Пусть лучше побудет с внуком.

— Кацураги-сан, спасибо вам ещё раз и простите, что вам пришлось возиться с моим внуком, — поклонился Окабэ Акира. — Мы даже с вами не обсудили вопрос «Фебрис-12». Но я обещаю, что мы займёмся этим завтра. После приёма снова заходите ко мне. У меня уже появились кое-какие мысли на тему тех исследований, которые нам выслала «ВОЗ».

Я забрал свой телефон из машины Окабэ и по дороге к станции обнаружил несколько пропущенных звонков от своих родителей.

Чёрт! Вот как всегда! Стоит мне хотя бы раз оставить телефон без присмотра — и сразу же что-то случится. Обязательно кто-то начнёт меня искать.

Я быстро набрал номер отца, а звонил мне именно он. Это меня особенно напрягло, поскольку обычно со мной созванивается мать, а затем, если нужно, передаёт трубку ему.

— Алло, Тендо-кун, до тебя не дозвониться! — воскликнул Кацураги Сома.

— Отец, что случилось? — тут же перебил его я.

— Ой, да ничего срочного. Просто хотел сказать, что у нас нашёлся покупатель, — заявил он. — Скорее всего, у нас получится продать дом к началу марта!

Тьфу ты…

Я с облегчением выдохнул. Теперь понятно, почему отец звонил мне лично. Потому что изначально именно он был против переезда, а теперь после нашего разговора, похоже, загорелся этой идеей.

— Это отличная новость! — ответил я. — В таком случае я уже начну подыскивать вам квартиру.

Мы обсудили с отцом цену продажи и формальности переезда. После чего я ещё пообщался несколько минут с матерью, которая была на седьмом небе от счастья.

Всё-таки хорошо, что я наконец-то убедил их переехать. Здесь я смогу всё время контролировать их состояние. А если учесть, что в мире назревает потенциальная пандемия… Лучше держать их поближе к себе.

Да, в деревне вирус их не затронет, но зато здесь я смогу помочь им в любой момент, если что-то пойдёт не так.

Вернувшись домой, я сразу же приступил к делу, которое планировал уже давно. Зашёл на сайт «Хиджиката-Медикал» и записался на прохождение ординатуры по программе «Организация здравоохранения». Пора действовать, теперь времени на промедление у меня уже нет.

Вот только оплачивать на этот раз обучение я решил сам. Раньше, когда я проходил обучение по терапии и хирургии, я брал направление из своей организации. То есть «Ямамото-Фарм» оплачивала моё обучение, а я теперь обязуюсь отработать на них определённый срок.

Но тогда у меня было недостаточно денег. Я тянул кредит родителей, да и в целом ещё не разогнал свою зарплату до нынешнего уровня. Однако теперь у меня есть возможность самостоятельно оплатить обучение. Денег отложено много, хватит и на аренду помещения для частной клиники.

Другими словами, потрудиться придётся недурно. Но орден лекарей должен быть создан как можно скорее. В одиночку с грядущей суперинфекцией я могу не справиться. Проблема только в том, что вирус «Фебрис-12» — это не просто бомба замедленного действия. Это — бомба, которая может рвануть абсолютно в любой момент.

Хоть завтра, хоть через двадцать лет. В моём мире бактерия начала распространяться через полгода после падения метеорита. Как поведёт себя вирус здесь — вопрос. Всё зависит от того, куда попали его осколки, и как микроорганизм будет передаваться. В целом есть вероятность и благоприятного исхода. Его мутационная система может не справиться, и он исчезнет сам по себе.

Но рассчитывать на это точно не стоит.

Закончив оформление документов, я направился спать. Зная, как быстро и оперативно работает компания Хигашикаты, уже завтра я получу доступ к тестам и теоретической части. Нужно будет ускориться и пройти весь курс за пару недель.

Правда, организацию здравоохранения я никогда не любил. Потонуть в ней с такой же любовью, как в терапии или хирургии, у меня не выйдет. Слишком уж эта тема далека от прикладной медицины.

Следующее утро началось с жёсткого завала. Уже войдя в фойе, я узнал от заведующей регистратуры, что меня ожидает аж три срочных пациента!

А если на меня повесили трёх, значит, у остальных терапевтов не меньше.

Эта ситуация меня уже сильно напрягла, но дров в огонь подбросил Окабэ Акира своим звонком.

— Кацураги-сан! Я сейчас в стационаре. Скажите, у вас в поликлинике такой же завал? — протараторил он.

— Да, пациентов полно и все срочные. Терапевты ещё не успели даже переодеться, а уже суетятся по всей клиники, как муравьи, — сказал я.

— Я очень боюсь, что это уже началось, Кацураги-сан, — прошептал он. — Ко мне сейчас поступило пять человек с разной симптоматикой. У двух ОРВИ, у трёх гастроэнтерит.

Проклятье… Но торопиться с выводами не стоит. Нужно держаться себя в руках и мыслить холодно.

— Окабэ-сан, не спешим с выводами. Если мы будем у всех подозревать… — я огляделся и осознал, что вокруг меня куча лишних ушей. — Если будем подозревать сами знаете что, тогда поднимем панику. Для начала чёткий осмотр, дифференциальная диагностика, и лишь потом — окончательный диагноз. Как мы это и делали всегда. Но перестраховаться стоит. Поместите прибывших в бокс, а я пойду осматривать поступивших в поликлинику.

— Хорошо, Кацураги-сан, так и поступлю. Будем на связи. Если хотя бы у кого-то из нас появятся веские причины считать, что это «Фебрис-12», сразу же звоним в «ВОЗ».

Инфекционист положил трубку, я бегом рванул в свой кабинет, переоделся, взял все необходимые инструменты и спустился в кабинет неотложной помощи.

С первым пациентом обошлось. Там был мужчина с переломом таза, которого уже осмотрел травматолог, но понадобилась ещё и моя помощь, поскольку мужчина страдает сердечно-сосудистой патологией и без консультации терапевта его никуда госпитализировать не будут.

Что ж, очевидно, что вирус перелом вызвать не может. Похоже, мы зря забили тревогу. Это всего лишь обычный завальный день. Таких уже были десятки, если не сотни. Просто раньше мы не знали о потенциальной угрозе.

Во втором кабинете тоже обошлось. Там оказался пациент с подозрением на инсульт. Однако я быстро осмотрел его «анализом» и выяснил, что пока острое состояние ещё не наступило. Головной мозг в норме, а потеря сознания наступила из-за гипертонического криза. После расспроса родственников я выяснил, что мужчина перепутал свои таблетки с лекарствами супруги, которая страдает гипотонией. Другими словами, принял большую дозу кофеина.

После госпитализации гипертоника в терапевтическое отделение и пробежал к последнему экстренному пациенту — в третью смотровую. И там я уже с ходу понял, что на этот раз так просто не выкручусь.

— Кацураги-сан! — начал отчитываться фельдшер Нода Такео. — Мужчину подобрала скорая час назад. Сам шёл в клинику, но потерял сознание по дороге. Лихорадка.

Лихорадка… А вот теперь точно стоит быть крайне внимательным.

— Наденьте маску! — велел фельдшеру я, а сам заполнил ноздри антисептической магией, чтобы предотвратить попадание в свою дыхательную систему любого микроорганизма.

Пациента уже привели в сознание, но на контакт он шёл крайне вяло.

— Расскажите, с чего начались симптомы? — спросил я.

— Температура держится уже неделю, — простонала мужчина. — Но я в отпуске, больничный брать не захотел. А сегодня стало совсем плохо… Есть не хочется, жутко знобит. В животе страшный дискомфорт. То диарея, то запор — и так последние два дня.

Я перевёл взгляд на живот пациента и ужаснулся.

Весь покрыт розовой сыпью.

Лихорадка, помутнение сознания, сыпь и боли в животе. Очень разношёрстные симптомы. Вот теперь нужно проводить дифференциальный диагноз очень внимательно. Права на ошибку у меня нет.

С высокой вероятностью это может быть «Фебрис-12». И если это так… Страшно даже представить, что здесь начнётся уже через пару часов.