Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12

Глава 12

Дайго Рэн напряжённо провёл ладонью по своей голове, которая ещё пару недель назад была гладко выбрита. Сейчас же на ней появились колкие короткие волосы, почёсывая которые, Рэн издавал негромкий шуршащий звук.

А он оказался не так уж и прост, как я думал. Я был практически уверен, что мой новый стажёр понятия не имеет о том, какие способности у него имеются. Так мало того, что он о них знает, но как выяснилось, он ещё и мои успел заметить.

Но лишняя осторожность не помешает. С помощью неё я смогу и извлечь дополнительную информацию.

— Дайго-сан, о каких вы способностях говорите? — аккуратно спросил я. — Что вас заставило подумать, что у меня есть какая-то фантастическая сила?

— Кацураги-сан, можете считать меня сумасшедшим, — ответил он, — но я почувствовал наше сродство ещё в тот момент, когда мы оказались в конференц-зале. Затем вы сразу же куда-то исчезли, а после этого Ватанабэ-сан сказал, что я перехожу под ваше руководство. Вы же не думаете, что после всех этих событий я могу позволить себе думать, будто всё это — простое совпадение.

Похоже, доказывать ему обратное бесполезно. Да и смысла в этом нет. Лучше поговорить начистоту.

— Всё верно, Дайго-сан, я почувствовал в вас присутствие жизненной энергии, — кивнул я. — И решил обучить вас на тот случай, если вы не владеете собственными особыми возможностями.

— Конечно, не владею, — нахмурился он. — Вы слышали, что я сказал? Моя магия вредит людям. Если честно, я боюсь, что одного человека она и вовсе убила. Простите, что вываливаю на вас эту информацию, просто… Мне больше не к кому с этим обратиться.

Чтобы лекарская магия навредила — надо постараться. Судя по всему, в этом мире всё же есть люди, обладающие врождённой способностью к управлению жизненной энергией, но у каждого она представлена особыми свойствами. Здесь всё совершенно не так, к чему я привык в прошлой жизни. И каждый лекарь — уникален.

К примеру, Купер Уайт умеет воздействовать на организм исключительно на клеточном уровне. Интересно, что из себя представляет магия Дайго Рэна?

— Давайте подробнее обсудим этот момент, — произнёс я. — С чего вы взяли, что ваша магия вредит людям? Как это проявляется?

— Магия? — удивился Дайго. — Вы так это называете, Кацураги-сан?

— Не важно, как я это называю. Важно, что до сегодняшнего дня был уверен, что эта сила не может причинить вред, если её владелец не желает нанести другому человеку увечья целенаправленно. Вы ведь не задавались такой целью, верно, Дайго-сан?

— Само собой, я этого никогда не делал! — помотал головой он. — Но мне кажется, что моя сила сама решает, кого лечить, а кому вредить. К примеру, месяц назад я осматривал пациента с жалобами на боли в сердце. Воспользовавшись… особым зрением, я обнаружил, что у него тромбы перекрыли просвет коронарных артерий. Дело дошло почти до инфаркта.

— И? — спросил я. — Хотите сказать, что сразу после этого ваша сила вызвала коронароспазм и всё-таки довела пациента до инфаркта миокарда?

— Нет! В том-то и дело, что сердце я вылечил. Но у меня создалось впечатление, что взамен моя сила взяла у пациента что-то другое. Если кратко, через несколько дней у него отказали почки. К сожалению, он умер в реанимации от острой почечной недостаточности. Я боюсь, что это — моя вина, — тяжело вздохнул Дайго Рэн. — Поймите, Кацураги-сан, я рассказываю вам всё это, потому что на самом деле хочу у вас учиться. Именно поэтому я ничего не скрываю. Это было бы бесчестно. Я пошёл в медицину не для того, чтобы убивать людей. Я хочу помогать им. А эта сила меня пугает!

— Так, стоп, — перебил его я. — Я благодарен вам за честность, Дайго-сан. Полностью с вами согласен, вы всё сделали правильно, рассказав мне об этом случае.

— Этот случай — не единственный, — ответил мой новый стажёр. — Постоянно после того, как я применяю свою силу, пациенту в итоге становится хуже через две-три недели. Надеюсь, вы сможете помочь исправить эту проблему, Кацураги-сан.

Я тоже на это надеюсь. Потому что о таком я слышу впервые в жизни. Что это за отсроченное повреждение? Странно. Очень странно. Нужно понаблюдать, как Дайго Рэн лечит людей. Разумеется, под моим контролем. А ещё лучше — поговорить с ним после работы, чтобы узнать подробности о его возможностях.

— Давайте вернёмся в кабинет. Кучики-сан и Сакамото-сан нас уже заждались, — сказал я. — Я проверю, как работает ваша магия на пациентах. А уже после приёма предлагаю сходить куда-нибудь. Выпить кофе и поговорить в более спокойной обстановке.

Дайго Рэн буквально расцвёл, услышав моё предложение. До этого момента он выглядел поникшим. Но осознав, что я всерьёз решил заняться его обучением, он загорелся целью разобраться в своих способностях. Это хорошо читалось в его взгляде.

Мы с Дайго вернулись в кабинет и приготовились начать приём. Однако перед этим я решил познакомиться с Кучики Акеми. Девушка чувствовала себя, как не в своей тарелке. Мало того, что от неё отказался её предыдущий наставник, так ещё и я увёл Дайго, а её оставил одну в кабинете.

— Кучики-сан, — обратился к ней я. — С сегодняшнего дня я буду тщательно следить за тем, чтобы вы и Дайго-сан реализовывали себя в рамках нашей клиники. Я знаю, что у вас обоих уже есть опыт работы, но пока что вы для меня «ноль». Сегодня во время приёма я позволю вам принять нескольких пациентов, посмотрю, на что вы способны. Такой расклад вас устраивает?

— Конечно, Кацураги-сан! — улыбнулась она. — Клиника «Ямамото-Фарм» гораздо престижнее, чем та, в которой я работала. Я и не рассчитываю, что меня сразу буду считать полноценным специалистом. Но я буду стараться изо всех сил — обещаю!

Она сжала кулаки и насупила брови, будто пыталась этим показать мне свою решимость.

Мы начали приём. Первые пять пациентов особого внимания не требовали. Самые обычные ОРВИ и остеохондрозы, который любой врач может вылечить.

Я ждал более серьёзного случая, чтобы протестировать своих стажёров. И я его дождался.

В наш кабинет вошёл молодой мужчина и присел напротив меня. Я сразу почувствовал, что с ним что-то не так. Дело в том, что я с помощью «анализа» всегда мог примерно ощутить, в каком сейчас состоянии находится заболевание, с которым ко мне собирается обратиться человек.

Острое выдавало себя моментально. «Анализ» в таких случаях включался автоматически. Хроническое заставляло моё шестое чувство вибрировать. Но нужно учитывать, что хронические заболевания бывают в двух состояниях. В режиме обострения и в режиме ремиссии. И обострение хронического заболевания всегда ощущается, как неприятный зуд. «Анализ» не активируется, но намекает, что мне нужно обратить на человека внимание.

Именно так себя повела моя сила, когда в кабинет вошёл пациент, которого звали Хитсубиси Хараки.

— Кто из вас хочет себя проявить? — обратившись к своим стажёрам, поинтересовался я. — Дайго-сан, Кучики-сан?

Они одновременно подняли руки. А мне повезло — стажёры оказались очень инициативные.

— В таком случае, давайте пропустим даму вперёд, Дайго-сан, — предложил я. — Вам я подберу другого пациента.

— Как скажете, Кацураги-сан, — кивнул лекарь-новичок.

— Хитсубиси-сан, — обратился к пациенту я. — Ваш лечащий врач — я. Однако я бы хотел, чтобы с вами поработал мой стажёр — Кучики-сан. Я буду следить за вашим разговором. Если что-то пойдёт не так — я тут же вмешаюсь.

— Хорошо, Кацураги-сан, только прошу вас, слушайте внимательно, — сказал Хитсубиси Хараки. — Я уже устал терпеть этот дискомфорт. Хотел бы, чтобы с ним сегодня было покончено.

— Мы докопаемся до истины, можете не переживать, — ответил я. — Кучики-сан, приступайте.

— Что вас беспокоит? Расскажите по порядку? — приступила к работе Кучики Акеми.

— Слушайте внимательно, — прошептал я Дайго Рэну. — Если заметите ошибку — дайте мне знать. А ещё лучше — скажите мне диагноз, если можете его поставить, не опрашивая пациента. Я сравню ваше «особое зрение» с тем, что вижу я.

Дайго Рэн молча кивнул и тут же приступил к осмотру. Я почувствовал жгучую волну лекарской магии. Вот только она была крайне слабой.

Даже близко не такая же могущественная, как у Купера Уайта. Парень явно практически не умеет пользоваться своими силами. Но это — не проблема. Я его ещё обучу азам. Главное, чтобы он старался и показывал мне своё рвение.

«Анализ» хорошо даётся только тем людям, которые разбираются в анатомии и физиологии человека. В том числе и в патологических ветвях этих наук.

— Дело в том, что я уже несколько месяцев… — пациент тут же замялся. — Хожу в туалет не так, как должен. По несколько раз в день. Чаще всего у меня случается понос, но… Простите, я точно должен говорить об этом девушке?

— Хитсубиси-сан, перед вами не девушка. Перед вами врач, — поправил его я. — У врача нет пола и возраста. Никто вас не будет осмеивать. Стесняться не нужно. Говорите всё, о чём вас спрашивают. Пока что нас интересуют только ваши жалобы.

Кучики Акеми с благодарностью кивнула мне. Видимо, её задел тот факт, что пациент не захотел с ней делиться своими симптомами. Но это в Японии — не редкость. Я уже давно заметил, что женщин в медицинской сфере сильно притесняют. Поражаюсь, как ситуация здесь отличается от того, что я видел в России. Там всё было в точности до наоборот. В медицинских университетах и в клиниках мужчины встречались ГОРАЗДО реже, чем женщины.

— Да меня просто беспокоит мой кал! — заявил Хитсубиси. — Уж простите меня ещё раз за подробности, но он часто бывает желтоватым и… Оставляет следы в унитазе. То есть, его очень сложно смыть. Не уверен, что вы сможете ответить на мой вопрос, но…

— Нет, смогу, — помотала головой Кучики Акеми. — Это очень похоже на стеаторею. Болей в животе у вас не бывает?

— Ещё как бывают, но… — он задумался. — Что такое стеаторея? Первый раз слышу это понятие.

— Стеаторея — это выделение непереваренного жира вместе с каловыми массами. Обычно из-за этого кал приобретает такую окраску и становиться очень липким. Нам с вами стоит проверить поджелудочную железу.

Умница. Всё верно говорит. И Дайго Рэн уже успел прошептать мне правильный ответ. Парень тоже — не промах. Нашёл орган, который поражён у нашего пациента. Но и случай не такой уж и сложный. Пока что их хвалить рано.

— А я никогда не проверял поджелудочную железу, — вскинул брови Хитсубиси. — Даже не знаю, как это делается.

— Всё просто, — улыбнувшись, махнула рукой Кучики Акеми. — Я дам вам направления. Сдадите копрограмму — анализ кала. Так мы сможем узнать, какие вещества у вас не обрабатываются в кишечнике. Затем проверим амилазу крови и мочи. И, разумеется, выполним ультразвуковое исследование брюшной полости.

Да! Всё ровно так, как надо. Копрограмма — очень хорошее исследование, но большинство пациентов не любит его сдавать. Дело в том, что в кале с помощью этого анализа можно обнаружить непереваренные волокна. Жир, белки, клетчатку. И это даст понять, какой орган плохо справляется со своей задачей. Белки и углеводы переваривают ферменты поджелудочной железы, которые выделяются через проток в двенадцатиперстную кишку.

А вот с жиром справляются сразу два органа. Поджелудочная выбрасывает в кишечник липазу — вещество, которое расщепляет жир.

Но так уж вышло, что этот фермент работает только в том случае, если пищевой комок хорошо обрабатывается желчью.

Кстати, ещё одно распространённое заблуждение. Почему-то пациенты часто думают, что желчь — это исключительно плохая жидкость. Но на деле без неё жить попросту невозможно. Именно желчь участвует в переработке поступающих в наш организм жиров наряду с липазой.

А отсюда следует ещё одно заблуждение! Якобы, все жирные продукты несут человеку вред. Но вред несёт только избыток. Избыток любых веществ, даже самых полезных. К примеру, если переесть витаминов, можно вызвать гипервитаминоз и подхватить не самые приятные заболевания.

Если постоянно переедать углеводами, можно спровоцировать развитие сахарного диабета или банально потолстеть. Если есть много белка, можно навредить почкам.

Другими словами, жир тоже важен. Но в меру. Дело в том, что оболочки наших клеток состоят из жира. Да в целом это вещество вообще играет большую роль в организме. Если бы оно не приносило пользы, мы бы его не употребляли.

А вот касаемо амилазы Кучики Акеми хорошо придумала. Амилаза — это фермент поджелудочной железы. Если орган повреждается, этот фермент попадает не в кишечник, а в кровь. А затем выходит с мочой. Его увеличение является маркером панкреатитов.

А маркер в медицинском сленге — это след, указывающий на причастность того или иного органа в развитии заболевания.

— Вы со мной согласны, Кацураги-сан? — спросил Дайго Рэн. — У него хронический панкреатит?

— Да, — тихо ответил я. — Скорее всего. В стадии обострения. Только давайте пока что не будет спешить с выводами. Подождём ещё немного. Кучики-сан не всё узнала у больного.

— Хитсубиси-сан, а что вы скажете насчёт болей? — спросила девушка. — В каких местах они появляются?

— Знаете, такое ощущение, будто меня окружает целый пояс, — сказал он. — Как бы боль появляется сначала слева — под рёбрами. Но потом распространяется на спину и делает круг. Не знаю, как точно это описать.

— Кучики-сан, — решил поправить девушку я. — Как думаете, какие ещё стоит добавить анализы? Вы перечислили не все.

Кучики Акеми напряглась, подумала полминуты, но всё же быстро выдала ответ.

— Билирубин — общий и прямой, — сказала она. — Их тоже нужно проверить.

Я одобрительно кивнул. Билирубин — это компонент желчи. Возможно, наш пациент страдает не только от воспаления поджелудочной железы, но и от холецистита — воспаления желчного пузыря. Они часто идут бок о бок. А всё потому, что желчный проток и проток поджелудочной сливаются в один — общий. Из-за этого воспалительный процесс часто перетекает из одного органа в другой.

Кучики Акеми выдала пациенту несколько направлений, после чего расписала предварительный план лечения.

Ферменты, спазмолитики и ингибиторы протонной помпы. Всё верно. Именно так панкреатит и лечится. Панкреатин замещается большую часть ферментов, которые поджелудочная железа не может выделить, спазмолитики расширяют протоки и позволяют органам избавляться от застоя. А вот с ингибиторами протонной помпы всё куда сложнее.

Обычно эти препараты назначают людям при гастрите, чтобы снизить выделение соляной кислоты. Хотя… Пожалуй, проверю-ка я Дайго Рэна. Интересно, знает ли он, зачем это делается.

Как только пациент ушёл на обследования, назначенные Кучики Акеми, я произнёс:

— Итак, уважаемые коллеги, у нас образовательная пауза. Кучики-сан, молчите. Дайго-сан, рассказывайте, зачем ваша коллега назначила ИПП. Вы ведь понимаете, что они обычно назначаются при гастрите, ГЭРБ и язвенной болезни, чтобы уменьшить количество соляной кислоты в желудке. Зачем этот препарат нужен при обострении хронического панкреатита?

— Очень хороший вопрос, Кацураги-сан, — улыбнулся Дайго Рэн. — Думаете, что я скажу, будто Кучики-сан ошиблась?

— Я? Ошиблась? — Акеми театрально приложила руку к груди, будто хотела изобразить, что ей вот-вот станет плохо. — Я не могла ошибиться! Эти препараты назначаются, чтобы…

— Тихо! — командным тоном перебил её я. — Вопрос не к вам, Кучики-сан. Я проверяю Дайго Рэна. Так каков ваш ответ, Дайго-сан?

— Ответ предельно прост, — ответил Дайго Рэн. — Кучики-сан не ошиблась. Главная задача при панкреатите — дать возможность поджелудочной железе отдохнуть. А выделение соляной кислоты даёт сигнал поджелудочной — выделять больше ферментов. Так что снижение активности этих каналов в желудке должно привести к улучшению состояния.

— Да, я абсолютно с вами согласен, — кивнул я. — И опоясывающая боль говорит в пользу панкреатита или холецистопанкреатита. Но… Кое в чём Кучики-сан всё же ошиблась. У вас полминуты, чтобы дать мне ответ, где она допустила промашку. Кто из вас справится первым, тот сразу же станет первым стажёром.

Это условие заставило Кучики и Дайго начать забрасывать меня предположениями. Я ещё даже не объяснил, что значит — быть первым стажёром.

— Я не расположила пациента к себе! Нет… Я назначила ему слишком много лекарств ещё до окончания обследования! — твердила Кучики Акеми.

— Кучики — сан не объяснила Хитсубиси-сан о диете, — сказал Дайго Рэн.

— Вот! Это — верный ответ, — согласился я. — Поздравляю, Дайго-сан. Теперь вы — первый стажёр. Эта вымышленная должность вам ничего не даёт, но, надеюсь, вы ей порадуетесь. Конечно. Без диеты ни один препарат не излечит панкреатит. Не существует волшебной таблетки. Почти любые заболевания требуют соблюдения диеты и других способов поддержания здорового состояния организма.

— Простите меня, Кацураги-сан, — резко поникла Акеми. — Я не подумала. Мне казалось, что… Ох! Я допустила большую ошибку. Хотите, я догоню его и…

— Успокойтесь, — твёрдо сказал я. — Он вернётся с результатами УЗИ брюшной полости уже через час. Вот тогда и расскажете ему, что стоит ограничить количество жирной и белковой пищи, чтобы дать поджелудочной железе время на восстановление. Ошиблись? Да. Критично? Нет. У вас всегда есть возможность позвонить пациенту и сообщить о поправках в лечении. Номера есть в медицинской информационной системе. Помните об этом.

Я едва успел закончить свой монолог и почувствовал, как моё восприятие вспыхнуло. Прямо за дверью стоит человек, которому требуется срочная помощь. Там не просто обострение. Кто-то нуждается в срочном лечении.

Острое состояние.

А вот и хороший шанс для моего нового стажёра-лекаря. Судя по выражению лица Дайго Рэна, он тоже почувствовал эти колебания.

— Дайго-сан, там за дверью стоит пациент, — сказал я. — Теперь — ваш черёд. Его будете консультировать вы.

— Кацураги-сан, при всём уважении — я не могу, — заявил он.

Я прочёл в его глазах: «Боюсь, я могу его убить».

— Отказ не принимается. Вы обязаны его осмотреть. Под моим контролем, как и договаривались, — настоял я, а затем перевёл взгляд на Сакамото Рин. — Сакамото-сан, позовите, пожалуйста, следующего больного.

Рин открыла дверь и запустила в наш кабинет пожилого мужчину.

Мы с Дайго одновременно вздрогнули. Наши «анализы» сообщили, что состояние пациента крайне тяжёлое.

Да… Я решил доверить своему стажёру по-настоящему сложный клинический случай. Похоже, даже я бы не смог с ходу разобраться с ним.

Тем лучше. Посмотрим, как Дайго Рэн лечит людей.