Советник

Глава 41

Глава 41

Ирграм

Рытвенник бодро трусил, уткнувшись мордой в камень. Иногда он останавливался, оборачивался и даже тявкал совершенно по-собачьи, словно поторапливая таких вдруг медлительных людей.

Громко шлепали сапоги барона.

А вот мешекская императрица двигалась беззвучно. И умудрялась не отстать.

- Что ты такое? – не удержался Ирграм от вопроса. Здесь, под землей, он чувствовал себя почти в безопасности. А потому и решился спросить.

- Не знаю, - сказала девочка, перепрыгнув через узкий разлом. А вот барон споткнулся и выругался.

Зачем он ей?

Тоже не понятно. Обыкновенный мальчишка и… и не Ирграма это дело. Ему бы вещь найти. Его вещь. Его потерянную драгоценность.

Рытвенник свернул куда-то вбок. И здесь подземный ход был совсем иным. Стены его неровные то сходились, почти смыкаясь, и тогда приходилось протискиваться боком, то вдруг расступались. Пол то уходил вверх и резко, то опускался. С потолка свисали бледные сосульки сталактитом.

- Знаешь, - не выдержал барон, пытаясь пробраться между стеной и сталактитом и стеной. Зазор оставался узким, но и мальчишка не отличался массивным телосложением. – А мы вернуться-то сможем?

Ирграм задумался.

Он, пожалуй, обратную дорогу найдет. Пока найдет.

- А то как-то это… все… не знаю… не мое! – барон пнул сталактит, но добился лишь того, что с потолка обрушились вязкие капли. Вода?

Нет, скорее что-то такое вот, молочное, тягучее и с запахом плесени.

- Чтоб вас…

- Смешной, - сказала мешесксое отродье. – Идти. Надо. Спешить. Найти и убрать.

Она провела ладонью по ладони. И посмотрела на Ирграма.

Кого именно ей хочется убрать, он уточнять не стал. А вот поспешить – это да, это стоило. Да и рытвенник снова затявкал. А вот подземный ход, сделав по ощущениям петлю, теперь поднимался выше и выше. В какой-то момент стены сделались ровнее. А влага с пола исчезла. Потом они наткнулись на ступени, всего-то три, но само их наличие говорило, что когда-то здесь, внизу были люди.

Были.

Мертвец лежал, подтянув одну ногу к груди и широко раскинув руки.

- Ух ты! – обрадовался барон и наклонился, и факел, который он чудом дотащил, тоже поднес.

- Осторожно! – Ирграм не то, чтобы за мальчишку беспокоился, но вот тело было интересным.

Весьма.

Темная кожа плотно облепила кости черепа, волосы сбились в один ком. Но не это важно.

- Сколько он тут лежит?

- Давно, - Ирграм отодвинул факел от мертвеца. – Это мумия. Случается, когда тела попадают в определенные условия. Они не разлагаются, как в земле, а словно бы высыхают изнутри. И так могут храниться не то, что сотнями лет – тысячами.

- Да? – мальчишка присел. – Одежда у него… у вас так одеваются?

А вот одежда сохранилась плохо. Разве что уцелел массивный золотой нагрудник.

- Знаки, - Ица опустилась с другой стороны тела. И пальцы протянула, собирая пыль и паутину.

- Погоди, а вдруг отравленный!

Мальчишка перехватил её руку, и мешекское отродье неожиданно подчинилось.

- Надо, - сказала она Ирграму. – Взять! Это.

И ткнула.

Нагрудник был не от доспехов. Скорее представлял собой массивную четырехугольную пластину, украшенную двумя крупными камнями. Отшлифованные до гладкости, они казались мутными стекляшками, но стоило смахнуть пыль, и камни блеснули.

Слезы неба?

И крупные… и черные? Черные? Они бывают черными? Ирграм никогда не слышал о подобном. Еще пара таких же камней нашлась на цепи, удерживавшей эту штуку. И сидела она довольно плотно.

- Погоди, тело надо поднять, - Ирграм посмотрел в темноту. Рытвенник никуда не делся, вернулся и сел, ожидая, когда люди бросят играть со старыми костями.

Они даже несъедобные.

Ирграм ощущал эхо недоумения. И нетерпение. Та штука, которую рытвеннику дали понюхать, ему нравилось куда больше этого вот мертвеца.

Но пускай.

- Поможешь, - сказал он мальчишке, тот слегка побледнел, но кивнул. Тело за столетия покрылось тонким соляным налетом, и теперь не желало отходить от камня. А стоило чуть нажать и оно хрустнуло, разваливаясь на части. Покатилась и застыла у стены голова. Рука выломалась с мерзковатым звуком, заставившим барона скривиться сильнее прежнего. Но вот пластину снять удалось. На спине цепи перекрещивались, а вот замка, который бы их удерживал, Ирграм не нашел. Ничего. И так стянулась. Правда, пришлось отломать и вторую руку.

Кольца он тоже снял, как и широкий, украшенный золотыми пластинами пояс. Правда, меча на нем не обнаружилось, зато имелся кожаный кошель. Со временем кожа стала сухой и хрупкой, и в руках просто-напросто рассыпалась.

Пара монет.

И…

- Это… это что? – барон присел на корточки и ткнул пальцем в нечто круглое.

Каменное?

И…

- Не трогать, - Ица успела раньше и подхватила эту вещь. – Это… опасно. Надо.

Она потерла шар об одну штанину, о другую. И положила на ладонь. Камень. Слеза неба? Определенно. Но уже не угольно-черная, как на пластине, а скорее молочно белая. Будто…

- Это же глаз! – мальчишка озвучил догадку раньше, чем Ирграм сообразил, что видит. – Это ж настоящий глаз! У нас… у нас у одного глаз заболел. Ну, кузнеца. Искра там угодила. Сперва-то ничего, а потом совсем худо стало. А кузнец хороший. Вот отец и велел целителю помочь.

Он поднял монеты и сунул за пояс.

- Что? Меня учили… ну, пытались, в хозяйстве все пригодится. Так вот, целитель сказал, что глаз надо вынимать, иначе мозговое воспаление начнется. И ложкою его…

Барона передернуло.

Ирграм же не мог отвести взгляда. Молочно-белый камень и вправду повторял тело глаза. Золотая радужка и еще один камень, черный, вместо зрачка, сделаны были весьма умело.

Девица подняла его на ладони. Повернула влево. Вправо. Постучала по камню и нахмурилась.

- А зачем глаз делать? – поинтересовался барон. – Хотя… может, надо кому.

Он вздохнул и снова осмотрел тело.

- О!

Из грязи и пыли барон извлек странного вида то ли кинжал длинный, то ли короткий меч. Черный клинок длиною в две ладони изгибался, словно язык пламени. И сделан он был не из металла.

- Ого… - барон взялся за рукоять.

Тоже черную.

И покрытую то ли грязью, то ли чешуей. Примерил по руке и скривился.

- Твою ж…

Клинок он сунул за пояс, а руку прижал к губам.

- Поцарапался.

- Дай, - мешекское отродье поспешно сунуло глаз в голенище сапога и взяла мальчишку за руку. Ладони пересекала широкая царапина. – Возьми. Дай ему крови. Хочет.

- Ему?

Спорить парень не стал, вытащил клинок и приложил к ладони.

- Печется. А он не отравленный?

- Понятия не имею, - честно сказал Ирграм. – Но редко какой яд выдержит столько. Поэтому умереть ты не должен.

- Нет, - а вот девчонка меча касаться избегала, хотя выглядела донельзя довольной. – Не яд. Это Огонь. Камень.

- Каменный огонь? – уточнил барон.

- Да.

- А такой бывает?

- Пожалуй… позволите? Нет, нет, прикасаться к вещам подобным неразумно, но… - Ирграм растопырил пальцы, убеждаясь, что прав. Там, в камне, скрывались… заклятья?

Сила?

Был ли сам клинок артефактом? Вполне возможно. И в другое время Ирграм изучил бы его, но сейчас испытал лишь раздражение.

Ему не клинок нужен.

Ему…

- На краю мира есть земля, - он заставил себя успокоиться. И руки убрать. – Где живут вулканы. Их жерла извергают лаву и черный камень, который иные зовут обсидианом. И дикари, живущие близ той земли, делают из этого камня инструмент. Копья. Наконечники стрел. Или вот клинки. Моему господину привозили его. Но пришел к выводу, что камень этот не слишком хорошо принимает силу.

- Да? И что?

- Ничего. Он утратил интерес, - Ирграм протянул пластину девочке, но та покачала головой. Золото весило немало. И что, Ирграму придется на себе тащить?

Рытвенник заскулил, скребанул лапой, поторапливая.

Благо, идти получилось недалеко. Коридор свернул, вывел в узкий отнорок, в стенах которого были сделаны ниши. А в нишах лежали тела. Правда, на сей раз и плоть, и ткани истлели, да и ничего-то, помимо сухих белых костей, не обнаружилось.

Впрочем, сильно Ирграм и не искал. Да и остальные тоже.

А вот дверь стала неожиданностью. Старая, рассохшаяся, но все же довольно крепкая.

- И что? Ломать будем? – барон попытался пнуть дверь, но осторожно так, силу пробуя. – Или как?

Изнутри не было ни ручки, ни замка.

Ирграм толкнул дверь плечом. Дерево заскрипело.

- Отойди! – барон вытащил меч. – Хоть что-то… сделаю… п-полезное.

Сталь проломила иссохшую древесину. Взвыл рытвенник, закрутился.

- Зверя своего убери, а то ж нервничаю… не задеть бы часом, - барон за нежитью следил с явным подозрением. И Ирграм оттащил бестолковое создание.

А то и вправду, заденет еще.

- Ну вот, - мальчишка выбил сухую деревяшку и высунулся на ту сторону. Факел в его руках почти погас. – А я знаю! Это же ж… слушай, а выходит, что мы в замке!

- Мы из него и не выходили, - Ирграм покачал головой. Чему только его учили-то?

- Да? Ну так это… это же подвалы! Не те, где мы уходили. Другие.

Очень понятно.

Ица протиснулась следом.

- Тут зерно хранят…

А где зерно, там и крысы. Нет, они-то повсюду, но рядом с зерном их больше всего.

- Вообще обычно наверху только, там колодцы. А сюда мы как-то раз спускались, помню. Один год. Такхвар говорил, что вроде как урожай очень большой, и старых колодцев может не хватить. И… и спускались! Погоди…

Он отошел, пусть и недалеко. А Ирграм полез в дыру. Тесная. Пробитая в неудачном месте. Но он справился, даже шкуру не ободрал, правда, не из-за ловкости, скорее уж потому, что шкура была толстой. Рытвенник, пыхтя и порыкивая, вывалился с той стороны и, поднявшись на лапы, отряхнулся.

Пещера.

- Вот! Точно! Тут факелы… Такхвар еще тогда велел принести, правда, на кой они тут, сюда редко кто спускается, но его никто ослушаться не смел. И раз сказал, то принесли.

Он вытащил пару палок, обмотанных каким-то тряпьем. Сколько бы они ни лежали, но занялись сразу. Один мальчишка сунул один в скобу на стене, а второй оставил себе.

- Но потом правда что-то там не так пошло. То ли продали зерно, то ли сожрали. А сюда бочки ставили. С маслом. Его привезли…

Мальчишка продолжал говорить.

А вот Ирграм осматривался. В этом месте ему бывать не довелось. Пещера. Полукруглый неровный свод, явно, что происхождения естественного. Люди нашли и облагородили? Или скорее уж изменили под собственные нужды. Не сказать, чтобы пещера велика… а вот дверь скрывается в нише. И со стороны пещеры незаметна.

Ирграм присел.

Так и есть. Крысы подточили дерево, но вновь же, если не приглядываться, то и не увидишь.

- И тут дохлые! Слушай, а если они все дохлые, то…

Бочки выстроились вдоль стены. Одни огромные, с человека ростом, другие пониже и пошире. Масло? Может, и масло. Только вот зачем замку такое количество масла? Третьи были совсем крохотными, с кулак. Но главное, что все-то поросли темным покровом пыли. Где-то он был тоньше, где-то толще.

Дохлые крысы лежали на полу. Не так много, как в подземельях, но и немало.

Да.

Ирграм поднял одну.

Принюхался. И отложил в сторону. Сдохла она не так и давно.

- Молчать, - мешекская императрица прошлась по пещере, чтобы взобраться на бочку. Потом указала на другие. – Лезть. И молчать. Я говорить с они.

Барон молча запрыгнул на бочку. И на вторую, поднимаясь выше.

Ирграму ничего не оставалось, как последовать за ним. Впрочем, новое тело и по бочкам забиралось с нечеловеческой легкостью. А вот рытвенника пришлось за шкуру тащить. Тот только лапами подергивал и, оказавшись на огромной бочке, лег, вжался в нее.

Несколько мгновений не происходило ничего.

Факелы горели слабо, больше исходя чадом. И черный дым расползался по пещере, собираясь под самым потолком. Здесь пахло не маслом, а чем-то иным, весьма знакомым. И запах этот беспокоил Ирграма.

Тихий писк раздался из-под бочек.

И крысы…

Сперва Ирграм услышал зов, и не только он, ведь рытвенник дернулся и замер. Потом серый поток тел выплеснулся откуда-то из-под бочек. Твари спешили. Толкались. Пищали. И голоса их становились громче и громче, впрочем, не способные заглушить зов. Теперь Ирграм не просто слышал – он ощущал его, чужую волю, против которой он не способен был устоять. Каждой клеточкой тела. Каждым клочком плоти.

И… он вцепился когтями, понимая, что еще немного и свалится прямо на этот живой ковер крысиных тел. А твари облепили бочку, на которой застыла императрица мешеков. Крысы подбирались ближе и ближе, карабкались одна на другую, топили друг друга, падали и снова карабкались.

А потом…

Потом море схлынуло, чтобы вернуться спустя несколько мгновений. Только теперь на крысиных спинах лежало сокровище.

Ирграм застыл, не сводя взгляда.

Пластина.

Чуть больше ладони. И цвет не разглядеть. Ничего не разглядеть, только… она далеко. И руки дрожат от предвкушения. Эта вещь особая. Она… она должна принадлежать Ирграму!

Она не может принадлежать не ему!

Не может!

Он оскалился и зашипел. И… и замолчал, придавленный весом чужой воли. Наверное, стоило бы испугаться, потому что та, которая сидела в окружении крыс, была способна уничтожить Ирграма. Но страха не было.

Ничего не было, кроме желания добраться до…

Он сглотнул, заставив себя успокоиться. Доберется. Обязательно. Только сперва нужно… нужно успокоиться. Взять себя в руки. Именно.

Крысы отступали.

Серая волна подалась обратно, оставляя на полу свежие трупы, а потом и вовсе убралась куда-то под бочки. Ирграм же, дернув носом, вдруг понял, что знает, чем тут пахнет. И запах этот…

Масло?

Как бы не так! Алхимический огонь!

- Назад! – он прыжком добрался до мальчишки, который свесился, пытаясь подсветить себе факелом, и сдернул его с бочонка. – Уходить надо…

Крысы.

Бочки.

Огонь ядовит, но твари вряд ли это знают. Да и время… сколько он здесь хранится? Бочки могли дать трещину. Наверняка дали, потому и пахнет. А значит… достаточно искры.

Странно, что тех искр, которые здесь, не хватило.

- Уходим! – он свистнул, и рытвенник с грохотом скатился с бочки. – Пока тут… алхимический огонь.

Девочка сидела, вцепившись обеими руками в пластину, словно завороженная ею.

- Твою же ж! – барон просто перехватил её и закинул на плечо. – Куда? Хотя нет, я знаю… и… тот факел тоже забрать надо. Что? Замок у меня один! А он пока еще целый.

Думать мальчишка все же умел.

Первым из подвала выкатился рытвенник, за ним – барон с факелом и мешекской девчонкой, и там уже Ирграм. Он захлопнул дверь, прижавшись к ней спиной.

Кажется…

Если бы масло полыхнуло, то… то даже он в новом его теле не уцелел бы.

- Что… - барон стряхнул невесту и попытался отобрать у нее пластину. Но та держала крепко. И когда мальчишка помахал перед лицом ладонью, не шелохнулась даже. Взгляд её был прикован к узорам.

А губы шевелились.

Только ни слова вслух.

- И что нам дальше делать?

Ирграм прислушался. Будь он свободен, просто свернул бы шеи обоим, забрав свое сокровище. Но теперь клятва не позволит.

Да и…

Что-то она с ним сделала. Определенно.

- Звать на помощь, - сказал он, поморщившись. – Госпожу… или кого придется.