Сотворяющая

2 глава

Снова тот самый сон, долгожданный и ненавистный. Липкий и вязкий как смола, он никак не желал отпустить свою жертву из своего плена.

Мирра металась по кровати, по скомканной простыне и все никак не могла проснуться. Хороводы красок, запахов и звуков заволокли сознание, своей пеленой скрывая глубоко под собой всё, что делает человека человеком, как и всегда было перед пробуждением, таким же долгожданным и ненавистным как и сам сон. На этот раз она проснулась от собственного крика, сквозь сон ворвавшегося в уши. Она кричала от досады. Осознавать, что вновь ошиблась, что это был не он, было неприятно.

Это не было кошмаром — напротив, она ждала эти сновидения. Но всякий раз по пробуждению на нее находило столь сильное отвращение, что начинало казаться, что она никогда больше не посмеет не то, чтобы заснуть, но и даже прилечь. Но через несколько мгновений все проходило, отвращение к себе забывалось и хотелось вновь забраться под одеяло и уснуть, даже если всего на десять минут. Но уснуть поутру никогда не получалось, и потому Мирра всякий раз заставляла себя подняться с кровати задолго до звонка будильника.

Откинув одеяло, Мирра села. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из горла, а сердце, казалось, стучало где-то в животе, и грохотало на всю квартиру, больно отдаваясь в висках. Без сил откинувшись обратно на подушку, она уставилась в потолок. За окнами брезжил рассвет. Этот кошмар всегда приходил под утро, когда грань между явью и сном становилась особенно тонка. Иногда в такие минуты казалось, что в следующий раз она не сумеет вырваться, не сумеет проснуться, и так и умрет наверное в постели. Это пугало, но всякий раз вечером, падая без сил на кровать, она страстно желала вновь это пережить, и боялась, что однажды потеряет тебя в том образе. И на ее счастье, или несчастье, сон этот ей снился все чаще и чаще.

Смысла лежать не было, ведь все равно не уснуть, Мирра неспешно поднялась и не заправляя кровать отправилась в ванную комнату. Только там была возможность немного расслабиться и даже отдохнуть перед рабочим днем, тяжелым от своей давящей пустоты. Густая ароматная пена и шум льющейся воды заполняли гудящую бесплотными мыслями голову. Когда девушка выбралась из ванны, пена уже совсем сошла, а вода остыла.

Завернувшись в халат, Мирра отправилась на кухню. Привычно щелкнула пультом, включая телевизор, и набрала в кофеварку воды. Отыскала в морозящем почти одну только пустоту холодильнике кусок подсохшего сыра и несколько помидоров, в столе — черствый хлеб. Вот и весь завтрак, и то многовато для того, кого от лишней мысли начинает подташнивать.

— Надо бы вечером в супермаркет зайти, — пробормотала Мирра, захлопывая навесной ящик, где кроме пустой пачки от печенья и соли ничего съедобного не было. Даже заварки не было. И кофе заканчивался.

Так продолжалось уже почти год. Иногда дома совсем ничего не оставалось, и тогда она заходила в магазин, порой на второй или третий день, и закупалась так, что приходилось ехать домой на такси, а поднимать все пакеты домой за два раза. И сколь бы ни был велик соблазн купить продуктов только на день два, она знала, что в следующий раз за покупками соберется не скоро. А если купить сразу много, то можно пару недель потом не переживать. Хотя при ее скудном питании продуктов хватало на пару месяцев.

К тому же весь этот год Мирра не обедала на работе. Она никак не могла заставить себя отлучиться от рабочего места надолго. И весь перерыв сидела, будто в трансе, разглядывая свое отражение в мониторе. Девица там с каждым днем становилась все бледнее, а темные круги под глазами были все ярче, скулы — выразительнее.

Налив большую кружку кофе с сахаром, и устроившись на мягком стуле, забравшись на него с ногами, Мирра глянула на часы. Без одной минуты восемь. До работы еще целый час. А идти совсем недалеко.

Едва закончилась заставка новостей, ведущий представился и коротко сообщил о репортажах, составляющих сегодняшний выпуск. В первую очередь напомнили о таинственных похищениях, которые уже целый год терроризируют город, и о том, что нет никаких продвижений в следствии. Уже одиннадцать человек пропали, одиннадцать молодых мужчин. Неизвестно, живы ли они. Нет никаких требований от похитителей, никаких следов, или улик. Не известно даже, кто похищает людей, и сколько всего злоумышленников, хотя частенько это случалось при свидетелях. Пережитый ужас буквально стирал память свидетелей, и никто из них ничего толкового рассказать не мог. Ну не верить же байкам о монстре. Тут ведущий позволил себе короткий смешок, а потом извинился.

Мирра привычно уже при упоминании этого нашумевшего дела, опустила глаза и стала настойчивее жевать безвкусный бутерброд. Ей казалось, что он из бумаги и хотелось выплюнуть его, но в животе настойчиво урчало.

Девушка давно уже заметила, что эти исчезновения совпадают с ночами, наполненными давно уже мучавшими ее кошмарами, с этим одним единственным упорно преследующим ее сном, в котором она умеет летать. И с каждым исчезновением она все больше убеждалась в своей правоте. Может, это какие-то экстрасенсорные способности, и она чувствовала похищение? Считывала какие-нибудь эманации с информационного поля планеты… А подсознание выдает эту информацию в форме кошмарного сна, в котором она умеет летать, и в котором она похищает молодых мужчин. И все время это оказывается не тот, кого она ищет.

Тут она сама себя прервала бормотанием ругательств.

Этот сон приходил к ней все чаще, но он далеко не всегда заканчивался отвращением к себе, как сегодня. Не всегда в ее сне охота проходила успешно, как сегодня… Хотя ведь и сегодня не удачно.

И она опять чертыхнулась.

А значит, если Мирра не обманывается, скоро сообщат об очередном исчезновении, и тогда их будет дюжина. А как же ей хочется ошибиться. Не хочется чувствовать никаких эманаций, пусть даже они приносят блаженство полета и горячность охоты.

Когда она очнулась от тягостных мыслей, на часах уже было без двадцати девять, и чтобы не получить замечание от администратора, а следовательно и штраф, стоило поспешить.

Первая половина дня прошла точно так же, как и вчера, и позавчера. Кажется, так было всегда. Но нет. Началось это только лишь около года назад, когда к ним в диспетчерскую на службу поступил Максимилиан — сын начальницы. Весь этот год он отработал за соседним столом, и весь этот год Мирра не находила себе места из-за не оставляющих ее в покое чувств, которые окрыляли ее, и сковывали крепче любых оков. Только непрестанные звонки отвлекали ее немного, но отвечая на них, она была рассеяна и часто абоненты оставались недовольны.

Уже год прошел, но Мирра с соседом по столу даже и парой фраз не перебросились. Как были незнакомцами, так и остались. Не было бы удивительно предположить, что он до сих пор не знает её имени. А может он даже не узнает ее при случайной встрече на улице.

Лампочка на телефонном аппарате загорелась красным. Наступил обеденный перерыв. Задвигались и заперекатывались компьютерные кресла, захлопали выдвижные ящики столов. Послышались десятки шагов разом.

— Пойдем в столовую, — послышалось над самым ухом.

Мирра вскинула голову. Ветта. Ее настойчивости можно только позавидовать. Уже почти целый год Мирра отказывается, но она все равно каждый день предлагает.

— Нет, спасибо, — ответила девушка. — Я не хочу. Кофе только куплю.

Она поднялась из-за стола, невольно бросив взгляд на Макса, к которому уже успел присоединиться Серж — его закадычный товарищ, взяла сумку и отправилась следом за дружным строем щебечущих девчонок и редкими парнями. В холле у автомата с кофе она остановилась и принялась отсчитывать монетки за двойной эспрессо.

— Купи хоть бутерброд еще что ли, — крикнула Ветка уже из коридора, ведущего в столовую, — или, если хочешь, я принесу тебе булочек твоих любимых, с корицей.

Она остановилась, сотрудники, спешащие на обед, обходили ее и недовольно ворчали, но она лишь отмахивалась от них, как от назойливых мух.

— Нет, не надо, — сказала Мирра, пытаясь улыбнуться. — Не хочу есть.

— Вот не верю, — отозвалась Светка. — Ты же бледная, как мертвяк, почти прозрачная. Одни глаза остались. Может, хоть компота принести? А блинов не хочешь?

— Не беспокойся обо мне, — Мирра махнула рукой и еще раз улыбнулась, но улыбка вышла кривой, — я не хочу. Правда не хочу.

Она уже давно ничего не хотела, ничего вещественного, и тем более ничего съестного. Она, как и всегда, вспомнила о Максе, который за год даже имени ее не запомнил, и к горлу подкатила тошнота. Именно эта навязчивая тошнота и не позволяла ей нормально обедать, да и ужинать тоже. И Ветка права, она так похудела за этот год, что в любые брюки приходится вставлять ремень, а блузки на не сидят, как на вешалке.

Кофе-машина жадно сожрала монетки, а спустя пару минут соизволила выдать небольшой пластмассовый стаканчик горячей темно-коричневой жидкости.

Подхватив обжигающий кофе, Мирра поплелась на свое рабочее место. Макс с Сержем тоже пили кофе, но в отличие от Мирры у них были печенье и конфеты. Девушка глянула на пакет со сладостями, стараясь не смотреть на коллег, и тошнотворный комок вновь перехватил дыхание. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, она поспешно юркнула на свое рабочее место и, судорожно выдохнув, устроилась так, чтобы было видно Макса. Немного помешкав, достала дамский романчик, который уже ровно год обитал в ее сумке, и, едва убедившись, что держит книгу не вверх ногами, открыла наугад.

Это был единственный доступный ей способ побыть наедине с дорогим человеком… почти наедине.

Максимилиан, как и всегда, забавно швыркал кофе, отправляя в рот печеньку за печенькой, и рассказывал своему закадычному товарищу, ну, и Мирре заодно, о своих похождениях накануне ночью. Чаще всего его рассказы касались вечеринок и пьянок, но иногда затрагивали и дела сердечные. Хотя о чувствах речь никогда не заходила.

Мирре, как и всегда, от его слов становилось больно, и даже жидкий кофе застревал в горле, что уж говорить о бутерброде, на котором настаивала Ветка. Мирра однажды послушала ее совет и купила в автомате большой бутерброд. Он испортился через пару дней, и когда, вспомнив о нем, Мирра достала его из пакета, третью диспетчерскую пришлось проветривать больше получаса. Больше она так не рисковала.

Вспоминая тот случай, Мирра так задумалась, что не заметила, как коллеги начали возвращаться с обеда. Она очнулась от гомона, шелеста пакетиков и хруста печенья. Мигнув, красная лампочка сменилась на желтую. От полуторачасового перерыва осталось десять минут.

Вторая половина дня прошла точно так же как и первая: звонки с просьбой о помощи, да клацанье клавиш. Рабочее место Мирра покинула последней, ей всегда нравилось наблюдать, как Максимилиан собирается. Сегодня на нем была демисезонная молодежная куртка, тяжелые ботинки и джинсы. Очень необычно для него, ведь его стиль — это классика: туфли, брюки со стрелками, галстук и пальто. И Мирре представлялось, что точно в такой же одежде он ходит по клубам.

На этот раз Мирра очнулась, когда хлопнула дверь в коридор и поспешила в раздевалку. Вышла одной из последних, и почти сразу парадную дверь заперли изнутри.

Дома в точности повторилась утренняя процедура. Вновь бутерброд с сыром и помидорами, только вот на завтра ничего не осталось. Даже хлеба. В вечерних новостях, как Мирра и предполагала, рассказывали об очередном исчезновении, точнее, о похищении. На этот раз не обошлось без свидетелей. Молодой человек двадцати девяти лет, высокий, спортивного телосложения, был похищен прямо на глазах своей девушки. Мирра невольно зажмурилась, когда показали его фотографию. Рано утром, еще по темноте, он провожал подругу на вокзал.

— Он кричал, — срывающимся голосом рассказывала молоденькая светловолосая девушка в коротенькой шубке, вытирая слезы. — Он исчез, когда я отвернулась. И что-то черное мелькнуло на асфальте. Я имею в виду тень. Она была большая и жуткая. А потом, когда я выглянула из окна такси, я слышала его крик, пока он не затих в высоте. Я никогда не забуду этого. Что мне делать, господи, что мне делать?

И может быть ей одной бы не поверили, но ее слова подтверждал таксист, который молчаливо кивал, стоя позади нее.

Мирра торопливо переключила на другой канал, но и там было то же самое. По всем каналам одно и то же. Выключив телевизор, она отправилась в ванную, где ей легче всего было не думать, когда тишина заполнялась плеском текущей из крана воды. А запах пены для ванны уносил куда-то вдаль.

Выйдя из диспетчерской во двор, Макс закурил, дожидаясь Сержа, который что-то не спешил. Может подружку себе решил завести среди коллег?

— Ну, наконец-то! — воскликнул он, подходя ближе, когда закадычный друг появился в дверях. — Ты чего так долго? Кого охмурять собрался?

— Я же не знал, что ты меня ждешь, — отозвался Серж. — Да какие могут быть шашни на работе? Глаза б мои этих цыпочек не видели. Если только Томуру охмурить, чтобы вообще на работу не ходить… Я такси вызывал. У меня вчера машина сдохла, чтоб ее черт побрал. Угнал ее в сервис. Обещали завтра к вечеру сделать, если ничего нового не всплывет.

— Томура слишком роковая женщина для тебя, хотя идея хорошая, — захохотал Макс. — К черту такси, — отмахнулся он. — Я тебя подвезу. И ты просто обязан пойти со мной. Та цыпочка, с которой я вчера познакомился, намекнула мне, что у них там девичник какой-то. Ну, а какой девичник может быть без мужчин?

— Она что, замуж выходит? — удивился Серж. — Бедный мужик, если его невеста перед свадьбой…

— Да не она, а подружка ее замуж выходит. Ну, так ты с нами? — перебил его Макс.

— Что, прямо сейчас? — Серж оглядел их обоих с ног до головы. — В этом что ли ехать?

— Да нет же, дурень, — хохотнул Макс. — В пятницу, часа в два-три ночи. Девицы к тому времени уже разогреются, возжаждут мужского внимания. Да и нам бы не помешало разогреться. В двенадцать?

— Ладно, в пятницу в двенадцать, — согласился Серж. — Все равно я ничего не планировал.

— Конечно ты ничего не планировал, ты же знал, что я что-нибудь придумаю.

В этот самый миг из-за угла вывернуло такси и, подъехав к двери, остановилось. Тотчас у Сержа зазвонил телефон с оповещением, что такси подано.

— Давай позже договорим, — начал Серж, махнув таксисту. — Можно созвониться, ну или на работе завтра. Мне еще в магазин надо…

— Да что там договаривать? Я за тобой заеду, да и все, — сказал Макс, похлопав Сержа по плечу. — В половине двенадцатого чтобы был готов. И учти, мы должны быть правильными мальчиками. Так что будь в костюме. А я поеду нам еще компаньонов подберу. Поприличнее ребят надо.

— Хорошо, — отозвался Серж и направился к такси, по пути хлопая себя по карманам, видимо припоминая, куда положил телефон и деньги.

— Серж, — окликнул его Макс, уже направляясь к стоянке. — Ты давай выспись сегодня и завтра. А то в пятницу некогда будет.

— Ладно, — отозвался Серж.

Дверь автомобиля за товарищем захлопнулась, и такси тотчас уехало, не успел Макс сделать даже пары шагов. Гадая, в какой магазин Серж собрался, что так спешил, он нахмурился, но припомнив, что собирался делать, он тотчас повеселел и насвистывая навязчивый мотивчик, зашагал к автомобилю. Нужно и правда приготовиться к вечеринке: навестить нескольких старых товарищей из универа, прикупить кое что. В общем, дел навалом.