Сонный лекарь 4

Глава 15 Отсутствие ответа — это тоже ответ

Удивительный опыт — шагать по дороге, не зная, куда она приведёт. Рюкзак за спиной, пара потёртых кроссовок, пропитанная потом футболка и грязная кепка. Случайно испачкал её, когда из кабины лесовоза вылазил.

Нет ни запасов еды, ни спальных принадлежностей. Всем необходимым для жизни меня обеспечивает… ну, пусть будет бог, через пациентов.

До сих пор слышу хохот счастливой бабки, которой я зрение вернул недавно.

— На станцию тебе надо, милок.

И давай хи-хи, да хо-хо, на добрых пять минут не в силах двух слов связать.

— Мне сон приснился, — продолжает она, утирая слезы. — Цветной, представляешь⁈ Я когда пять лет назад зрение потеряла, так сны в красках видеть перестала. Ток-мо слышу или прикосновение во сне чувствую. А тут такое…

Вьетнамка-бабулька раскинула руки.

— Красивое всё! Поселок наш, люди по дороге ходют. А я сижу на веранде и жду тебя. Ну бред же⁈ Но я возьми да поверь, что целитель сам в мой дом придёт. Никому из своих не сказала. Невестку даже к соседям отправила.

— Сон, — терпеливо напоминаю бабке. — Что в нём было?

— Собака, — бабка хохотнула. — Ты встретишь пса на железнодорожной станции. Я видела, как ты с ним заговорил и он повел тебя туда, где ты нужен. Ты это, милок… не серчай на меня.

— Говорю? С собакой? — удивлённо спрашиваю на ломаном вьетнамском.

Мы находились на веранде её старого дома. Палит солнце, жужжат цикады, сидящий рядом черный кот вылизывает себя. Старушка наклонилась вперед и потеребила меня за щёку.

— С собакой, милок, — бабулька внимательно вгляделась в моё лицо. — Непривычно не только слышать, но и видеть человека перед собой. Тебя и помощь твою я запомню, милок. А теперь ступай. Невестка скоро от гостей придёт. Голос сказал, что чем меньше тебя видят другие, тем лучше. Так ты только тем, кому нужно поможешь.

Найти нужную станцию оказалось довольно просто. Железнодорожная ветка Чен Хо соединила юг и север Вьетнамского Королевства, проходя через множество маленьких поселений. Фермы и вездесущие заводы в этих регионах кое-как отвоёвывали себе место у джунглей. Фраза «лес наступает» для вьетнамцев — это не метафора.

Дошёл за двадцать минут. Ну что сказать. Обычная пассажирская платформа с узеньким навесом. Солнце палит так, что народ, собравшийся на перроне, старательно прячется в тени. Но самое главное — собаки нигде не видно. Ни метаморфов, ни подростков в кепках с ушками, ни собакомордых взрослых.

И как это понимать?

[Прояви терпение,] — думаю, оглядываясь по сторонам. — [К поискам через «Крик души» и «Крик сердца» всегда можно вернуться.]

Электричка подошла спустя семь минут ожидания. Да не обычная, а какая-то пафосная! Передние семь вагонов окрашены в знакомый зелёный цвет, а три хвостовых — в красный. Собравшийся на станции народ по большей части ринулся штурмовать зелёные вагоны. Всего два-три человека пошли к красным. Тут-то и началось веселье.

Здоровенный ретривер выпрыгнул из второго красного вагона, едва не сбив собой проводницу. Только когда эта тучная дама-тумбочка начала материться, я понял, что красные вагоны для вип-персон. Ну не бывает в электричках бортпроводников!

— Гав-гав-гав! — собака залаяла в сторону леса.

— Здесь я! — ору я собаке на русском.

Пёс ломанулся ко мне. Продрался сквозь толпу загружающихся пассажиров и, едва оказавшись рядом, сразу вцепился зубами в шорты.

— Иду я, иду, — говорю и сам аккуратно глажу пса по голове. — Успокойся и показывай. Где пациент?

Мы вернулись ко второму красному вагону. Пёс ловко прошмыгнул мимо возмущённой проводницы.

— Сходил по делам своим собачьим, — дама забухтела, но пёс в тамбуре вдруг начал лаять, глядя на меня. — А вам чего?

Пожимаю плечами.

— Мне на поезд надо.

— Билет где?

Оглядываюсь по сторонам. Кассы нигде нет. На перроне осталось не так много людей. Проводница недовольно фыркнула.

— Нет тут касс. Через интернет заранее нужно покупать билет.

— Кхе-кхе, — кашлянул стоявший рядом со мной японец и протянул даме лист бумаги. — Вот его билет.

— Ещё один фаранг, — на лице дамы промелькнула неприязнь. — Будь моя воля, я бы вас…

— Гав-гав!

Проводница поморщилась, будто от зубной боли, смотря на пса.

— Ей богу… Потеряйся ты на станции, было бы меньше шуму.

Незнакомец, поправив на себе шляпу, перехватил в другую руку старую сумку-саквояж.

— Лишний билет. — Пожал он плечами, смущённо улыбнувшись. — Жена решила остаться дома.

— Благодарю. Если хотите…

— Не стоит, — японец усмехнувшись перешёл на английский. — Могут же два джентльмена, путешествующих анонимно, поддерживать друг друга в подобных мелочах.

Ещё раз кивнув мне и приподняв шляпу, мужчина поднялся в тамбур. Взглянув на него зрением одарённых, я только сейчас заметил его идеальное здоровье. Такое возможно в том случае, если регулярно проходишь чекапы у целителя, сам при этом не являясь одарённым. Плюс след от кольца-печатки на пальце и весьма необычный взгляд на мир. Японец — аристократ! Как пить дать.

— Гав-гав! — снова завёлся пёс.

— Да веди уже, — поднявшись в тамбур, даю собакену просочиться внутрь. Именно просочиться. Едва появилась щель, как пёс сунул в неё свою морду и пронёсся через вагон.

На прощанье я всё же наградил проводницу «Ускоренным ростом волос». Добрее надо быть к миру! И особенно к животным, которые тебе ничего плохого не сделали.

Вип-вагон электрички сильно удивил. Никаких отдельных купе и кондиционеров. Просто ряды мягких сидений, по два с каждой стороны. Народу битком! Зачем тут вообще нужна проводница при такой посадке — для меня загадка.

Пёс, перепрыгнув через пару сумок, подбежал к супружеской паре. Дама лет сорока махала пачкой документов на бледного мужика. У того уже посинели губы, руки сжимаются от судорог. Пока смотрел на него, краем глаза зацепил ауру мужчины-вьетнамца, сидящего в том же ряду, но у противоположного окна. Целитель, причём аж целый ветеран [2]. Но эта азиатская морда старательно делала вид, будто за стеклом происходит что-то интересное.

— Съездили в отпуск, называется, — бухтела обеспокоенная дама на французском, продолжая махать своей кипой документов. — Говорила я тебе: « Поехали на курорты Византии». Там хоть один целитель в больнице, да найдётся. Доездился? Посмотрел, как живёт народ в деревнях?

— Гав-гав!

— Не лезь под руку, Рик, — отодвинув пса, дамочка заметила меня. — А вы, случайно, не целитель?

— Целитель.

Мадам пробежалась по мне взглядом. Футболка, рюкзак, шорты и испачкавшаяся в пути кепка. Сама она, надо признаться, выглядела как салон красоты на выезде.

— Очень смешно, — она надула губки. — Не видите? У меня супругу плохо.

— Да вы что⁈ — удивлённо хлопая глазами, сам хватаюсь за сердце. — А я-то думал, что у него от вашей заботы губы посинели⁈ Вы, конечно, можете поогрызаться, но лучше скажите, что не так с артефактом-лечилкой в вашей сумочке?

Женщина удивлённо открыла рот.

— А как вы…

— Так я же вроде сказал? — пожимаю плечами. — Я целитель. Ваша собака отправила запрос в Небесную Канцелярию, и меня прямо на поезд к вам прислали.

Найдя взглядом японца, поднимаю кепку в знак благодарности.

— А вон тот господин в шляпе поделился билетом. Ну-с? Что не так с вашим артефактом?

— Не помог, — супруга пациента быстро поднялась с места, давая мне подобраться к её мужу. — Сначала подумали: снова сердце шалит. Дала ему таблетки. Ему после лекарств только хуже стало. Я тогда лечебный артефакт использовала. Вот…

Дамочка вытащила из своей сумки крестик длиной в пол-ладони. Разряженный, плетение не повреждено. Значит, «лечилка» сработала, но пациенту это не помогло.

Быстро проведя сканирование, сам не сразу понял, в чём тут дело. Сердце более-менее в норме. «Лечилка» сработала как надо. Перейдя на глубокое сканирование, обнаружил сильнейшее отравление. Какая-то дрянь циркулировала в крови, разносясь по всему организму. Микроб, бактерия или грибок. Причём её источник находился аккурат в желудке пациента. Судя по состоянию здоровья, источник заражения был проглочен не больше двух-трёх часов назад. «Лечилка» усугубила проблемы, подстегнув рост микроорганизмов до предела. Это хорошая новость. Правильно поставленный диагноз — это уже половина решения проблемы.

Стоило мне наложить «Изгнание заразы» и «Очистку», как мужчина сразу задышал ровнее.

— Покажите лекарство? — протягиваю руку к даме.

— Да, конечно.

Как я и думал, проблема крылась в истёкшем сроке годности лекарства. Разобравшись с пациентом, освободил даме её место. Минут через десять-пятнадцать мужик сам оклемается. Из-за инфекции клеткам его тела попросту не хватало кислорода.

Оказавшись в проходе между креслами, смотрю на горе-целителя. Тот до сих пор делал вид, будто его тут нет. Вьетнамец, в дорогом деловом костюме, на вид не старше тридцати. Этот кадр уже ауру свою скрыл, скрестил на груди руки и смотрит в окно.

— Слышь, падаль? — говорю на английском, так, чтобы слышал весь вагон. — Ты либо прямо сейчас отдаёшь мне свою лицензию, и я доложу о тебе в Гильдию Целителей. Либо я силой вытащу тебя из поезда и выбью всю дурь.

Народ, поняв что к чему, удивлённо оборачивается, смотря на целителя-вьетнамца. Гильдия Целителей — это наш профессиональный цензор. У нас есть Кодекс и чёткий свод правил. И то и другое каждый целитель обязан соблюдать.

Ибо называть себя «целителем второго ранга» — это честь! А пользоваться нашей лицензией — это честь вдвойне.

— Кодекс Целителя, пункт четвертый, — цитирую по памяти на весь вагон, — «Намеренное неоказание помощи пациенту, находящемуся на грани смерти, карается лишением лицензии сроком на один год».

Вьетнамец глянул на меня исподлобья.

— Иди к черту, фаранг! — вьетнамец недовольно тычет в супружескую пару. — Они бы мне не заплатили.

— Ты даже ошибки своей не понял? — с нескрываемым удивлением смотрю на идиота. — Четвертый пункт Кодекса появился, потому что «Мёртвый не заплатит». А теперь, когда пациенту помог другой целитель, цена твоих услуг и вовсе стоит ноль. Ты не нужен, понимаешь? Смысл Кодекса в том, чтобы в профессии целителя не было такой вот падали, как ты, думающей только о том, как бы выжать из людей побольше денег. Мы не торгуем смертью, а защищаем жизнь.

Требовательно протягиваю руку к вьетнамцу и в тот же миг улавливаю активацию им «доспеха духа». На автомате включаю связку «Фокус», «Ускорение» и «Усиление» и за секунду добираюсь до целителя-идиота. Не знаю, какой именно гадостью он решил в меня шарахнуть, но плетение так и не успело сорваться с его пальцев. Мой «Паралич» за одно мгновение сшиб его доспех. Уже в следующий момент вьетнамец замер, не в силах пошевелиться.

Достав у него из кармана портмоне, вытаскиваю из него лицензию целителя. Сделав пару его фоток, на глазах у всех ломаю сверхпрочный артефакт. Кадры, само собой, сразу отправляю к Хомячкович с кратким описанием инцидента. Знакомые Эмилии из Красного Креста имеют отношение к Гильдии. Дальше в этом деле они уже без меня разберутся.

Видя ошарашенный взгляд проводницы в конце вагона, указываю ей на вьетнамца.

— Ближайшие четыре-шесть часов он не сможет сам пошевелиться. Советую вызвать охрану поезда или высадить там, где ему нужно.

— Гав-гав! — пёс залаял и снова вцепился в край моих шорт.

Разминувшись с проводницей, мы направились в первый красный вагон. Едва я открыл дверь, как нос к носу столкнулся с мужчиной в форме проводника.

— Вам сюда нельзя! — завопил ещё один вьетнамец, хватая пса за ошейник. — Нельзя, фу! Это вагон для обладателей золотых билетов.

— Бинь, он целитель, — донёсся позади нас звонкий голос первой проводницы. — А его пёс общается с Небесами.

Мужик аж сглотнул от новостей.

— Муань, ты чокнулась? Что ещё за пёс, общающийся с Небесами… хотя, — проводник с не меньшим удивлением уставился на меня. — Первый ряд, вип-место 2А. Там беременной женщине плохо. Я уже передал в диспетчерскую. Нам до узловой станции ехать ещё сорок минут.

— Веди.

Очередной сюрприз, ей-богу! Пациенткой оказалась афроамериканка лет тридцати.

— Надо же? — сказала она на английском, едва меня увидев. — Не думала, что на поезде найдётся целитель.

— Все вопросы к Небесной Канцелярии, — возмущённо указываю на пса. — Такое ощущение, что если отправлюсь в глухие уголки Амазонки, и там пациенты найдутся.

Пациентка, смущённо улыбнувшись, указала рукой на свой живот.

— Вы не посмотрите? Что-то тяжёло стало с утра. Вертолёт сломался. Приходится ехать поездом до ближайшего города с крупной больницей.

Осмотр не показал ничего необычного. Будущая мама, следя за фигурой, ела меньше нужного. Пока разбирался с ней, пришёл ответ от Хомячкович.

[ Горжусь тобой! Видел бы ты, с каким довольным видом Лей-Лей сейчас ходит по Академии.]

…

После беременной нашелся ещё один пациент, но уже в зелёном вагоне. Очередное видение от таинственного Нечто направило меня на станцию в сорока километрах к северу от текущей точки.

Так следующие три недели я ходил от посёлка к посёлку, от поезда к поезду. Пару раз прокатился на лесовозе, три раза на пароме, и один раз на частном фермерском самолёте-гидроплане. Надо было срочно попасть в долину, куда с горы сошёл селевой поток. На месте я несколько дней помогал местным МЧС-никам вытаскивать людей из грязи.

Чем дальше заходило моё паломничество, тем меньше во мне оставалось «студента Довлатова», «господина», «ученика», «сына», «внука». Шагая от поселения к поселению, я все чаще ловил себя на мысли, что говорить «я целитель» становится легче.

Одно дело быть одарённым родством с пневмой. И другое — иметь смелость и гордость называть себя целителем. Выбрать этот путь и пройти по нему. Осознанно взяться за профессию, а НЕ потому что подвернулась удача в виде деда-архимага.

Быть целителем, а не называться им — это… по-другому. Как сравнивать готовые макароны с куском непонятного теста. Подходящая ли мука? Как их готовить? Разварятся ли они во время готовки? С каким соусом и кому подавать?

…

Той ночью я шёл, сам не зная куда, по просёлочной дороге. За спиной осталось Вьетнамское Королевство и культура, которую я так и не смог понять. Впереди начинались обжитые земли Империи Цинь. Осознав, что уже нахожусь на землях Поднебесной, я поднял глаза к звездному небу. Ни облачка, ни света городов — одна лишь луна светит прямо над головой.

— Вот как? То есть БЫТЬ, это НЕ значит иметь ответы на все сомнения, — в сознании вдруг кристаллизовалась мысль. — Быть целителем, это прочувствовать все колдобины своего пути на своей же шкуре. Впитать полученный опыт, сделав частью своей личности. БЫТЬ, а не казаться. БЫТЬ, а не называться.

Опустив глаза к земле, нахмурился.

— Мы то, что мы делаем? И то, ради чего мы это делаем. Нет, тут что-то не сходится.

Хмурюсь от того, что не могу обличить в форму свои мысли. Но душой чувствую, что «отсутствие чёткого ответа» — это тоже ответ. Для становления учителем [3] важно чётко понимать, кем ты являешься. Конечная же формулировка будет постоянно меняться, так как буду меняться и я сам.

Тогда, смотря на звёзды, я ещё не знал, что уже совсем скоро встречу того, кто направлял меня всё это время.