Солдат Империи

Глава 8

Охранительная стража, имперская стража и внутренняя стража, не могут сидеть под каждым кустом, и охранять покой граждан. Именно поэтому в Империи так важно всем нам иметь высокое самосознание и готовность защищать себя и свою семью от преступных посягательств. Статьи двести восемь и двести девять Уголовного Уложения, прямо предписывают гражданам быть твёрдыми и последовательными в охране общественного спокойствия и правопорядка, действуя в рамках «Активной самообороны».

В прошлом году, граждане передали охранительной страже более двух тысяч преступников, а около пятисот преступников, было застрелено и иными способами убито в ходе совершения преступлений. Таким образом свершается высшая справедливость богов, направленная против преступников и во имя процветания людей честных и трудолюбивых.

Начальник московской охранительной стражи Действительный тайный советник граф Панин.

Оказалось, что седой, которого давно увезли охранители, адвокат не брезговавший разными тёмными делами, в этот раз попался конкретно и приехавший начальник управления экономических преступлений, твёрдо пообещал, что гражданин будет сидеть до нового явления богов.

Но это позже. А вначале, набежавшие охранители так разгорячились, что хотели арестовать и Владимира, и всю семью Холодовых, но тут в дом вошли два генерала и адмирал в полной форме, с орденами и нашивками за участие в военных компаниях, и показали охранителям, что такое настоящая жара. Тогда-то и прикатил начальник управления, а позже и начальник всей охранительной стражи Москвы.

Высшие офицеры, ничуть не смущаясь хозяйки дома, имели охранителей на всю оперативно-тактическую глубину, порой врываясь на стратегические вершины типа похороненной выслуги, отмены пенсии по службе, и перевода в Якутский край, на почту, облизывателем марок.

Владимир наслаждался зрелищем, время от времени подписывая документы, оформляемые нормальные адвокатом и нотариусом, и попивая шиповниковый чай, приготовленный Александрой Сергеевной Холодовой — старшей дочкой отца семейства.

Документов оказалось много потому что дом, и земельное владение были оформлены по-разному, а значит и передаваться должны разными договорами. Ну и кроме того, сама вилла была укреплена несколькими техномагическими конструкциями, которые тоже просто так не отдашь.

Зачем семья продавала такой замечательный дом? А всё просто. Надворному советнику Холодову такое владение было не по чину и не по деньгам. Ежегодно, на содержание дома, уходило больше ста тысяч рублей, и когда был жив генерал, то всё оплачивалось из его пенсии. А теперь, затраты на дом легли непосильной ношей на бюджет небогатой семьи. И даже учитывая, что генерал уходя оставил немало, но без соответствующих доходов, можно проесть любое состояние.

Только через два часа все заинтересованные лица разъехались, ушли генералы довольные словно коты, поймавшие по жирной рыбине, и укатили Холодовы, давно переехавшие в городскую квартиру, а здесь появились только потому, что ждали покупателя, который оказался не просто жуликом, а ещё и бандитом.

Теперь адвоката ждали задушевные беседы с охранителями, а после, бесплатная путёвка на Север лет на двадцать. Хотя, если вскроется что-то ещё, то возможно вместо оздоровительного тура «всё выключено» будет совсем короткая прогулка в тюремном коридоре, негромкий хлопок табельной «Кобры» калибра 9 миллиметров, и уютное место в номерной могиле на пятьдесят мест.

Владимир прогулялся по огромному дому, заглянул на конюшню, где с удивлением обнаружил пару вполне приличных верховых лошадей, а в гараже, нечто заботливо прикрытое брезентом и прихваченное верёвками. Возиться с пропылённым чехлом, не стал, и прошёл в беседку, где для него уже сервировали чай и лёгкий перекус.

— Николай Кузьмич, Вероника Степановна, присядьте со мной. — Владимир кивнул на стулья, стоявшие чуть в отдалении, и как-то смущаясь.

Мирские сели, и Вероника налила чай в две чашки, поставив одну перед мужем.

— История для меня до сих пор непонятная, для чего я вообще купил такую огромную домину, но, судя по тому как всё произошло, действие было правильным. И теперь возникает ряд вопросов. Вам двоим конечно не справиться. Нужны ещё люди. Вы, наверняка знаете людей которых стоит пригласить для работы, помня одну, важную вещь. За каждого вы отвечаете. Нам ведь не нужны всякие гнилые человечки, или не умеющие держать язык за зубами? Например, здесь наверняка будет бывать генерал Зубатов, а его разговоры всегда не для посторонних ушей. Я вас не ограничиваю в сроках, но хотелось бы не запускать такое обширное хозяйство. Вас, Николай Кузьмич я вижу домоправителем, а вас, Вероника Степановна — экономкой, или нашим финансовым управляющим. А поскольку вы муж и жена, полагаю, что трений между вами не будет. Что по людям, полагаю, что вы сами знаете, сколько здесь нужно работников для того чтобы люди не бегали сломя голову, стараясь всё успеть, но, чтобы и не прохлаждались.

— Сделаем. — Николай Кузьмич пригубил чай, и кивнул. — Трёх горничных, — он стал загибать пальцы, подсобника, кухарку, охрану?

— Даже не знаю. — Владимир пожал плечами. — Есть необходимость?

— Можно договориться с артелью — подсказала Вероника Степановна. — Они обычно выставляют пару сторожей, и если что, у них же можно попросить увеличить охрану.

— Мне кажется это вариант получше чем нанимать постоянных охранников. — Володя кивнул.

— А если что серьёзное, то у Ильи Сергеича, тут весь дом как крепость. И щит на весь дом, станковые метатели, пара крупнокалиберных пулемётов и зенитные пушки на крыше. Бронеход конечно не завалим, но всё что слабее, умоем кровью. У генерала-то врагов было немало. Вот и сторожился как мог.

— А всё одно, доконала его простуда. — Вставила своё слово Вероника Степановна. — И лечиться не хотел, и даже когда предложили, не стал делать омоложение. Говорил, сколько мол на роду написано столько и проживу.

— Ну, у меня тут особое мнение. — Владимир улыбнулся. — Ну так что, мы договорились?

— Так что уж теперь. — Мирский пожал плечами. — Мы же вас в это дело втравили. Стало быть, и нам тут тоже впрягаться.

Спал он крепко, так что чуть не проспал утренний подъём, но Николай Кузьмич, уже стучался в дверь спальни, а со стороны кухни доносились пряные ароматы свежей выпечки.

В машину он сел во вполне умиротворённом состоянии и вырулив на дорогу бросил взгляд на часы. До лекций оставалось минут сорок, так что можно не гнать.

Осень потихоньку вступала в свои права, ветер поддувал вполне конкретно. Владимиру пришлось поднять крышу, и включить печку, которая сразу же отозвалась бодрым гулом, и потоком тёплого воздуха. Но он сделал себе пометку в памяти, заняться тёплой одеждой.

«И обычной». Владимир бросил взгляд на рукава пиджака уже чуть маловатые для его удлинившихся за лето рук. Получая полноценное питание и витамины, пятнадцатилетний организм начал бурно расти, и Владимир уже не был «выше среднего роста» а перерос метр восемьдесят.

На автостоянке творился вполне управляемый хаос. Охранники сразу заворачивали всех не имевших пропуска, на подземную парковку, а там другие парни плотно расставляли машины студентов, стройными рядами, на трёх этажах парковочных площадок. Владимира загнали на второй этаж, и он сделал ещё одну зарубку себе, что нужно как-то озаботится пропуском на ближайшую автостоянку, если разумеется там не битком. Потому что совесть тоже нужно иметь и не лезть в каждую открывшуюся щель.

Расписание оказалось неожиданно плотным. Четыре лекции по часу, обед, и ещё две лекции, после которых стоял час «медитации резерва» а под занавес час физической подготовки.

Студентам его группы почти всё что читаемое преподавателями было известным и скучным. А Владимир, несмотря на гору прочитанных учебников, очень многое узнавал впервые. Это потому, что преподаватели знали о высоком уровне предварительной подготовки и исходили из этого, пропуская общеизвестные, по их мнению, темы.

Так что Владимиру порой приходилось записывать название темы и ставить рядом вопросительный знак, чтобы разобраться подробнее. Но это его совсем не беспокоило. Всегда в учёбе выясняется вдруг, что какие-то нужные разделы выпали из внимания и необходимо срочно навёрстывать.

Свободно владея стенографической скорописью, Владимир успевал конспектировать лекции, и временами поглядывать по сторонам.

На него мало кто обращал внимание, а девицы, его потока важничали, делая вид что мальчики им совсем не интересы, втихаря разглядывая парней, и делясь с подругами результатами умозаключений.

— А Соколов этот, интересный. — Кристина Талаева, сидя в столовой тесной группой из пяти девочек, бросила острый взгляд из-под нависающей чёлки, на обедающего Владимира. — Говорят единственный сын какого-то погибшего генерала. Одет из салона Милютиной, правда пиджак чуть коротковат.

— Это потому что растёт парень — авторитетно заявила Елена Рубахина. — Одежда свежая, и явно на него шилась. А что растёт, хорошо даже. Высоким будет. Знаешь на чём он ездит? — Обратилась она к Веронике Дубовой — единственной дочери Российского короля стали и угля, Петра Дубова. — На Сендсторме девятом. Под десятку тысяч машинка стоит. Видать папа-то перед смертью немало оставил сыночку. В общем интересный вариант.

— Это кстати даже хорошо, что он сирота. — Заметила Екатерина Романова шевельнув высокой грудью. — Родители часто бывают несносны.

— Но лёгкой добычей не выглядит. — Наталья Рерих, задумчиво постучала пальцами по столу.

— А что ты хотела? — Вера Куренёва, дочь главного целителя госпиталя министерства обороны, Ларисы Куренёвой, меланхолично вздохнула. — Папинька там вечно на службе, вот и рос парень среди офицеров. А там всё просто. Дешёвое вино, да девки из санчасти. Так что сиськами его не заманить. Он наверняка этих сисек перетискал больше чем все мы мужских болтов.

— Оппа, а это интересно. — Екатерина Романова отследила вошедшего в обеденный зал высокого и чуть сутулого Петра Трубникова. Пётр был обычным парнем. Не слишком привлекательным, не очень прилежным, и плохо следил за собой, но он уже к четвёртому курсу слыл самым сильным энергетиком среди студентов, и вполне основательно претендовал на Большой Кубок Академии, которой вручался раз в два года победителю в боях между студентами. И судя по лицу Петра, он пребывал в весьма решительном настроении.

— Владимир Сколов, как я полагаю? — Спросил Пётр, презрительно глядя сверху вниз.

— Ага. — Не отрываясь от своего конспекта, Володя, продолжал уминать котлету.

— Вы подлец, и хам. Я вызываю вас на дуэль.

Владимир доел котлетку, собрал подливу кусочком хлеба, кинул в рот, запил остатками компота, и с прикрытыми глазами пережив взрыв вкуса, поднял полный сочувствия взгляд на нависшего над ним человека.

— Ты кто, чучело?

Пётр стал заводиться. Не так он представлял себе вызов и эту дуэль. Но обещанные два миллиона рублей уже нестерпимо жгли карман.

— Я, дворянин Пётр Трубников! — Громко произнёс четверокурсник, и попытался принять гордую позу, но в его исполнении это вызывало совсем другие эмоции.

— Ага. — Владимир задумался. — Ясно. Ну, что-ж тогда пошёл нахер, дворянин Пётр Трубников, пока я не спустил тебя с лестницы в порыве праведного гнева. Потому что моя религия запрещает бить дураков, но сегодня великий пост, и сегодня — можно.

— Какой пост? — Ошарашенный Пётр сделал шаг назад.

— Пост номер один, ушлёпок! Короче канай отсюда, петух гамбургский. Моргалы выколю.

Последний пассаж, отчего-то вызвал в Петре всплеск ярости, и он развернувшись в атакующую позу, вскинул руку где уже набирал силу узор «копья хлада». Но Владимир не стал дожидаться окончания насыщения, а мгновенным движением подсёк ноги противника, и тот опрокинутый навзничь метнул «копьё» прямо вверх, попав в потолок столовой, проделал в нём сквозную дыру пробив междуэтажные перекрытия и саму крышу, после чего от удара затылком об пол, вырубился.

— Хулиган. — Владимир покачал головой, и собрав посуду, понёс её на мойку.

— А у парня стальные шары… — прокомментировала происшествие Наталья Рерих, задумчиво крутя на пальце светлый локон, и провожая взглядом парня.

Скандал в столовой скорее всего не имел бы тяжких последствий, но по несчастливому стечению обстоятельств, удар «копья хлада» оторвал часть ступни преподавателю в верхнем зале столовой на втором этаже и за малым не сделав дырку в голове, человеку, находившемуся на третьем срезав ухо. При всём старании ректората, это уже никак невозможно было спустить на тормозах, и студент получил всё и сразу, отправившись строить вторую линию Байкало-Амурской магистрали, на долгих пять лет, с поражением в правах, и запретом селиться в губернских центрах ещё на десять лет.

Суровость приговора была принята сообществом с пониманием. А нечего размахивать узорами, да ещё такими серьёзными, в столовой! Прошлого такого шустряка, устроившего переполох в саду Эрмитаж, вообще казнили. И хоть там было двое погибших, так и тут чудом не случилось смертоубийства. А вот авторитет Владимира сильно вырос, потому как вырубить человека одним движением, да ещё так ловко, что тот сбил направление магического удара, в любом случае заслуживает уважения.

И все дуэлянты, и проходимцы свои выводы тоже сделали. Никто не желал повторить «подвиг» Трубникова, как минимум потому, что начальная позиция для дуэли — в трёх шагах друг от друга, предполагала некое уравнивание шансов. Сделано это было для того, чтобы сблизить шансы быстрых и мощных энергетиков, и физически сильных, но слабых в плане энергетики, что среди студентов первого потока совсем не редкость. И это в армии между энергетами и врагом как правило стоит цепь солдат, или другая защита. На дуэлях этого нет, и даже сильные энергетики предпочитали не связываться с рукопашниками.

В Академии было много разных общественных организаций, и считалось нормой участие студента как минимум в двух из них. Но когда к Владимиру подошла староста курса с требованием участвовать на соревнованиях рукопашников он отказался категорически.

— Послушайте, товарищ староста. — Начал Владимир, так как девушка не представилась. — Я понимаю зачем это вам. А зачем это мне — совершенно неясно.

— Что значит зачем? Возмутилась девушка с блокнотом в руках и карандашом. — А спортивная честь Академии?

— Академию хотят спортивно изнасиловать? — спросил Владимир испугано отстраняясь. — Ужас что твориться. Вы, товарищ староста, её не отпускайте по ночам, и всё наладится.

— Кого не отпускать? — Не поняла девушка.

— Ну Академию. Сами же говорите, что её хотят того, ну этого… — Владимир шевельнул бровями.

— Клоун. — Староста фыркнула. — Значит по-хорошему не хочешь?

— Ни по-хорошему, ни по-плохому, не буду. А будете приставать, пожалуюсь ректору. Это вы тут играете в социальную активность, и связями обрастаете. А мне бы выучиться поскорее, да делом заняться.

— Делом? — Переспросила девушка.

— Делом. — Владимир улыбнулся. — дело — это когда тебе платят. А когда платишь ты, это либо тебя обманули, либо это удовольствие. А у меня расходы большие. Вот домик себе приобрёл, о трёх этажах. Так что, и не просите. А если спортивная честь академии под угрозой, так вы на соревнования не ходите. А случится… казус какой-нибудь неприятный.

Оставив ошарашенную старосту переваривать всё что он наговорил, Владимир наконец до дошёл до библиотеки чтобы сдать уже прочитанные книги. Тут его ждала ещё одна засада в виде пары близняшек — младших библиотекарей, смотревших на Владимира словно на посланца богов, с раскрытыми ртами и округлившимися глазами. Но Володе нужны были книги. Поэтому не обращая внимания на замеревших в ступоре девочек, он дошёл до старшего библиотекаря — солидной дамы лет шестидесяти, и она помогла подобрать очередную партию литературы.

К дамскому психозу на свой счёт, Владимир привык быстро. Люди в целом и так не сверкали разумностью, а тут ещё одна глупость. Ну и пусть её. Главное, чтобы жить не мешали. Зато он научился отличать в направленном на него внимании вожделение от агрессии, а позже и другие нюансы. Работало это не всегда, а лишь при длительном зрительном контакте, но и так, было огромной помощью. Потому что давление взгляда он чувствовал всегда, а вот что это, снайпер или влюблённая девчонка?

А ещё в списке дел, появились вопросы, связанные с домом. Пришлось даже ехать в уездную управу, чтобы с исправником вместе, пройти по границе участка, проверяя межевые столбы и отметки, которые тот внёс в протокол, и сразу же подписал и проставил печать. А всё потому что земля в Москве, была под особым контролем, и распределялась особым комитетом, в котором в качестве председателя значился сам император всероссийский. А вся эта возня с межевыми знаками, чтобы новый владелец не вздумал захватывать землю. О чём урядник предупредил целых три раза рассказывая кто и насколько сел по этой статье.

Затем пришлось принимать всяких городских чиновников, которые последовательно проверили состояние водопровода и прочих коммуникаций, проверили не сливает ли домовладение канализацию в реку, и в итоге выдали Владимиру документ на двадцати страницах, где было ещё с десяток подписей, и печатей.

Всё это время нанятые рабочие подновляли изрядно обветшавший дом, заодно прокладывая дорожки в парке, и строя на крыше беседку, для медитаций и чаепития.

Кроме беседки, в доме из главного приёмного зала, на втором этаже, выходили два балкона. Один над входом в дом, другой нависая над парком. Сегодня кухарка и экономка расстарались, и Владимира ждал действительно царский обед из шести перемен, и вкуснейший малиновый пирог на десерт. В этом состояло ещё одно преимущество магического мира. Фрукты без особого труда можно было сохранять практически бесконечно, лишь время от времени подпитывая узор консервации, вплавленный в банку. Поэтому в больших домах, и у рачительных хозяев, всегда лежали на столе свежие фрукты, и овощи, а узор от плесени и гниения, наносился при строительстве подвалов и погребов, требуя только подзаряжать его раз в год, что делал приглашённый энергетик.

Владимир справился и без него, обойдя весь дом и подпитав узоры, а кое-где обновляя специальным маркером, одинаково хорошо писавшем на любом материале, проплавляя верхний слой плазменным шариком.

Заодно, ревизовал охранные системы дома и участка, которых было немало. Покойный генерал был если не параноиком, то очень близко к тому, насытив виллу средствами активной обороны, включая пару зенитных пушек на крыше, и скрытые до поры узоры, призванные смертельно удивить нападающих.

Тем временем информация о некоем студенте-сироте, владевшем крупным счётом в банке, квартирой на Храмовом бульваре, и виллой на набережной Москва-реки, просочилась в общество. Такое хозяйство нельзя было пускать на самотёк, и мамочки озаботились будущим несчастного сиротки.

Предвидя такое развитие событий, Владимир поручил разбор корреспонденции одной из горничных, люто ревновавшей своего работодателя ко всем женщинам, и оттого её ответы на приглашения были полны высокого стиля и едкого сарказма, написаны идеальным каллиграфическим почерком рондо.

А когда горничная по своей инициативе рассортировала счета, и парочку из них пометила как мошеннические, Владимир вызвал её к себе в кабинет, и усадил в кресло, напротив.

— Елена Михайловна Рубикс. — Володя держал в руках карточку с данными работницы. — Образование — Московская Школа делопроизводства и организации документооборота. Диплом с отличием. — Он поднял удивлённые глаза на девушку, пройдясь по фигуре внимательным взглядом. Чёрная форма с белым передником новые, это понятно. Всё покупалось для работников имения одновременно. Причёска аккуратная, ногти ухожены и коротко пострижены, туфельки не новые, но начищены до блеска. Чулков нет, но ноги тоже в идеальном порядке. Лицо красивое, но без патоки, не кукольное, с минимумом косметики.

— А почему вы устроились горничной? С вашим дипломом…

— Диплом, это да. — Елена кивнула и усмехнулась. — Только вот с моим лицом и фигурой, меня не желали видеть жёны господ, а если сами господа, то с обременением в качестве ночной грелки.

— Ясно. — Владимир кивнул. — Помощницей экономки пойдёте? Будете разбирать корреспонденцию, вести первоначальный приём посетителей среднего и нижнесреднего ранга, управлять моими приёмными часами, и помогать Веронике Степановне разбираться со счетами. Но сразу хочу предупредить. Они славные люди, и не нужно их обижать даже если где-то вы понимаете глубже и шире. Просто поищите слова, и я уверен, что вы их найдёте. Зарплата для начала сто шестьдесят рублей, дальше посмотрим. Берётесь?

— Да. — Девушка резко кивнула. — А…

— Все вопросы решите с Вероникой Степановной. — Владимир улыбнулся и нажал клавишу внутридомовой связи. — Вероника Степановна?

— Да, Владимир Алексеевич.

— Поднимитесь пожалуйста ко мне в кабинет. — И кивнул девушке. Ну, Елена Михална, всё то же самое будете делать только за бóльшие деньги. Уверен вы всё сможете.