Соединенные Штаты России 2

Глава 3

К берегу подошли, когда уже смеркалось. Мотор был отключен с момента, как увидели землю, да и торопиться слишком сильно Рим сеньору капитану не велел — ни к чему, чтобы какие-нибудь рыбаки увидели их и сбегали в город.

Шлюпка на судне была только одна, потому переправлялись на берег небольшими партиями. В первую же партию, Бык, распоряжавшийся погрузкой добра, кроме Рима, засунул еще и старшего из братьев Кардосо, пояснив:

— Сам понимаешь, рыло ему бить лишний раз — радости мало. А сейчас, если не досмотреть, урод опять нажрется.

Бухточка оказалась на редкость удачной. За широченной полосой серебристо-белого песка начинался какой-то лесок, и оттуда по довольно узкому ложу вытекал не широкий ручеек пресной воды. И всей-то речушки было три шага в ширину, но счастью Фифы не было предела:

— Вода. Пресная Вода! Воду можно нагреть и в ней искупаться!

— Искупаемся, не переживай, — буркнул Бык, — Сперва обустроиться нужно.

Первым делом Разумовский достал маячки, и кинул связку Чуку и Геку.

— Идете вдоем, один ставит, другой следит. Оптику ночную возьмите, — он чуть не добавил «балбесы», но удержал себя.

Все же ребята, хоть и молодые совсем, держали себя более, чем достойно.

«Стареешь, — сам про себя подумал Рим, — Откуда такой снобизм прет? Или просто устал за дорогу?»

Побывать на неизведанных землях, хотелось всем. Матросы даже умудрились полаяться, дожидаясь решения капитана. Тот, посмотрев на сварящихся мужиков, вздохнул и достал монетку. По итогу, по решению жребия, на судне оставались три человека.

В общем-то, большой необходимости не было, насколько Рим помнил, места вокруг были достаточно безлюдны, но береженого — бог бережет. Вполне могли быть в окрестности, неучтенные историками, рыбацкие деревушки или поселения.

За сохранность судно особо не переживал, но кому-то нужно было кормить-поить коней, чистить навоз, и все остальное. Сами матросы угнать не решат, по сколько просто не смогут справиться с управлением втроем. Мотором никто из них пользоваться не умеет. Скорее уж, их оставили как раз на случай прибытия каких-нибудь гостей под покровом ночи. Вдруг да рискнут местные смельчаки полюбопытствовать, чем можно поживиться в большой лодке.

Вообще, отношение ацтеков к кражам было одним из тех моментов, которые и подтолкнули Разумовского обдумать эту сумасшедшую идею — отправиться в Мексику. Конечно, историки любят приврать или объяснить что-то непонятное на свой вкус и лад. Но тут было слишком много свидетельств, и этой информации Андрей верил — за кражу в местном обществе полагалось обращение в рабство, и при повторном воровстве — смертная казнь. Если повезет — то просто забивали камнями, а если не повезет, то воришка мог оказаться на жертвенном камне, где его заживо начнут потрошить, вынимая почки-печень-селезенки.

Временный лагерь решили разбить ближе к деревьям, с берега дул достаточно сильный бриз, и деревья служили, пусть и небольшой защитой.

— Офигеть, красота, какая! Было бы солнышко, здесь можно было бы отель «люкс» устроить!

— Устроишь еще, — улыбаясь, сказал Рим, — Здесь и сейчас — конец лета и самое начало осени. Думаю, солнечных дней хватит, чтобы ты назагоралась до тошноты.

Смеркалось очень быстро, поэтому толком лес никто не рассматривал. Только мужчины про себя отметили, что больше это похоже не на лес, а на джунгли — деревья все незнакомые, по краям даже вон пальмы торчат, а главное, видно переплетение лиан.

Настроение у всех было странно приподнятое. Перерезали горло одной из последних оставшихся овец, и густой дух жареного мяса плыл над пляжем. Суетилась и командовала Фифа, немедленно требуя: «… да не сюда, балбес! В другую палатку положи!».

Разумовский, потыкавшись от колдующих над мясом Быка и Кота, до суетящейся команды, разбирающей вещи, наткнулся на растерянный взгляд капитана, и коротко мотнув головой, отошел метров на десять к морю. Там, бросив «пенку» на песок, он сел по-турецки сам, и приглашающее похлопал ладонью рядом с собой. Капитан устроился рядом, неловко подогнув ноги. Лаго давно уже понял, что, как бы ни величествен был сеньор Басилио, в команде их нанимателей главный вот этот вот самый мужчина — сеньор Рим.

И удивительная легкость путешествия и не знакомые, неизведанные земли, не могли сбить практичного капитана с его цели — заработка. Нет-нет, разумеется, он был вполне доволен предложенной оплатой — наниматели были щедры, но раз уж они оказались здесь, на совершенно новых землях, может быть стоит попытаться поискать здесь золото или рабов? Это, как ни крути — прямой путь к богатству и почестям.

Немного поколебавшись, он спросил у сеньора Рима:

— Сеньор, я не спрашиваю, откуда вы знали про эти земли, и где могли взять такую точную карту. Но мне хотелось бы знать, как долго вы планируете пробыть здесь.

Не получив ответа, сеньор Кардоса заторопился, поясняя:

— Возможно, мы найдем здесь рабов или пряности, или даже — золото. Когда сеньор Басилио нанимал меня, о таком длительном путешествии не было и речи.

Командир чужаков с каким-то странным любопытством смотрел на сеньора капитана.

— Скажите мне, Лаго Кардоса, считаете ли вы себя избранным сыном божьим?

Вопрос был настолько странен, что Лаго растерялся, не понимая, что хочет услышать чужак.

— Откуда вы, Лаго, знаете, что именно вы, испанцы, любимые дети Господа? Что это Господь повелел вам брать в рабство другие народы?

— Но как же…

Слово патриотизм, сеньору Лаго Кардоса, пожалуй, и не было известно. Но как человек, много путешествующий и не раз видевшийдругие государства и другие народности, другой уклад жизни и другие обычаи, он прекрасно знал, что Испания — лучшая страна в мире. Все в ней было устроено согласно заповедям Божьим. Ну, может быть и не совсем все. Некоторые грехи вроде жадности, гордыни и прочего, сеньор Кардоса за своими соотечественниками признавал. Но ведь то, что относительно легко можно простить своим добрым соседям, людям одной с тобой веры и воспитания, гораздо сложнее простить чужакам.

Сейчас, когда вопрос прозвучал так резко и неприкрыто, вся муть из глубин души капитана поднялась вверх.

Он не был глуп и всегда был терпелив, потому он не стал вскакивать и размахивать руками. Зато, собравшись с духом, достойно ответил непонятному сеньору Риму:

— Я не буду спорить о том, что вера наша является истиной. Этот вопрос давно решен в моей душе и спорят пусть священники и монахи. Разве не в Испании делают лучшее вино в этом мире? Разве не Испанские гранды славятся своим словом, что тверже стали? А наши дворцы? Разве в Португалии есть такие храмы и дворцы? Вы скажите, что дворцы не хуже, есть у мавров, но разве не Господь дал нам знак, когда мы вытеснили этих самых мавров с благословенных земель Испании? Разве не у нас, в Испании, самая ревностная Святая Инквизиция, неустанно блюдущая чистоту помыслов? Я много где бывал, сеньор Рим, и я скажу вам так: в других странах тоже есть кое-что хорошее. Но сосредоточие благодати Господней, лежит именно на землях Испании. Это понятно любому!

Рим с тоской думал о том, что инерцию мыслей им не переломить никогда. Даже этот Лаго, неплохой и работящий в сущности мужик, свято уверен в своем праве — брать чужие жизни, просто потому, что он сильнее. Разумовский молчал, не слишком понимая, что ответить местечковому патриоту, а сеньор Кардоса, принимая его молчание за согласие, ощущал в душе удивительную гордость.

«Редко, когда удается поговорить с умным человеком, но смотри-ка, хоть и прибыл из просвещенной страны, но ведь не возражает, молчит! Значит, признает мою правоту!»

Раньше жизнь не ставила перед капитаном Кардосса такие вопросы, и сейчас, даже не зная слово «сноб», он ощутил в груди то самое, жгучее, чувство собственной значимости, делающее его на голову выше большей части людей мира.

За ужином, разлив на всю толпу литра полтора вина, аккуратно забыв при этом налить старшему Кардоса, Рим поднял пост, который сказал дважды. Один раз на испанском, понятное всем: «За нашу удачу!». Второй раз, уже на русском и только для своих: «Ну, с приехалом, ребята!».

Постепенно круг у костра распался на отдельные группы. Дзю, которого Фифа взяла в оборот, таскал и грел ей на костре воду — ждать до завтра она категорически не хотела. Капитан вместе с братом, тихонько переговаривались о своем, обсуждая домашние долги и проблемы. Лаго, даже, с тоской думал, что оставил бы старшего брата на воспитание еще на пару рейсов. Трезвый Бланко был совсем другим человеком.

Матросы, которым неловко было сидеть рядом с капитанами, устраивались спать, пока было время — завтра с утра надо будет смотреть в оба, вдруг кому-то из них повезет, и именно в это рейсе, они, наконец-то, разбогатеют?

Русские сидели ближе всех к костру, и слушали Рима. В общем-то, эти разговоры, продолжались с небольшими перерывами весь путь до Америки. Что мог, что помнил из своего юношеского увлечения, Андрей уже все рассказал. Но почти всегда возникали какие-то мелкие вопросы, которые приходилось обмысливать на ходу.

— Вы поймите, ребята, я же не историк. Да и не был фанатиком. Так, почитывал кое-что, картиночки в инете смотрел… Да, честно можно сказать — по верхушкам нахватался. В любом случае, систему мы ломать не будем, я уже говорил, повторюсь еще раз — придется присутствовать на казнях, морду держать кирпичом. Слабаков ацтеки не любят. Нас слишком мало, чтобы ломать систему, а вот погнуть ее изнутри в нужную нам сторону, мы очень постараемся.

— Ладно Рим, не переживай, не боги горшки обжигают, — ухмыльнулся «синеглазка».

Рим с тоской взглянул на молодого парня, который сейчас, пользуясь отсутствием чужаков, пялился в сторону моря своими невозможными глазами.

«Да чтоб ты понимал, щенок!» — в мыслях Разумовского проскользнула некоторое раздражение, — «Похоже, балбес думает, что попал в одну из компьютерных игрушек. И если что, перезапишется, и войдет по новой. Ну, может быть и не так примитивно, но где-то возле этого… Ничего, разок поприсутствует на жертвоприношении — вот тогда я с ним и поговорю.»

В общем-то, Разумовский четко понимал — за любого из своих он порвет горло, но есть те, кто встанет рвать горло рядом с ним, а есть те, кого надо будет прятать за спину.

Немного непонятен был Скрип, но Фифа и Задрот, однозначно — второй эшелон. С Маратом — пока не ясно, будет время посмотреть, оценить. Абсолютно надежными были Цинк, Бык, и, пожалуй, Дзю. Остальные, к сожалению, слишком зеленые и, кажется, не слишком серьезно оцениваю попадалово.

В прочем, Андрей даже усмехнулся.

«У них еще будет время повзрослеть.»