Соединенные Штаты России 2

Глава 12

На второй день путешествия любопытствующий Цинк оглядывал окрестности через оптику своей винтовки. Лес редел на глазах и дальше, вдоль дороги, виднелась почти пустынная местность — красноватый песок с редкими вкраплениями зелени. Именно там он и заприметил добычу.

На ужин был подстрелен «божественным способом» небольшой олень. Разумовский дал согласие на лазерный выстрел, и Константин не промазал. Мяса оказалось достаточно много, так много, что хватило даже на отряд охраны и рабов. Как показалось многим, солдаты стали смотреть на охраняемый объект не только с уважением, но и с некоторым трепетом.

Путешествие было не слишком утомительным, потому что оленей встречали не один раз. Хуже было то, что часть отряда с непривычки постирала себе задницы и ляжки, да и пейзажи вокруг были скучноваты: красноватая пустынная земля, редкие, сильно выгнутые, какие-то корявые деревья, и ощутимый недостаток воды.

Благо, что вояки знали, в каких местах есть ручьи, и заранее предупреждали:

— Завтра вода будет только в середине дня.

До Теночтитлана они добрались к вечеру десятого дня. Все встреченные по дороге люди молчаливо шарахались в сторону, сходили с дороги, низко кланялись и долго не разгибали спины, даже когда мимо них проходили рабы несущие груз. Местных явно пугали и белокожие чужаки, и огромные, совершенно неизвестные животные, на которых ехали верхом. Ничего похожего в своей жизни эти люди не видели.

Садящееся солнце полыхало, отражаясь от водной глади, слегка слепя глаза. Город-остров занимал центральную часть гигантского озера. Берег был усеян разномастными крошечными лодочками. Самым поразительным для команды Рима было то, что мост к городу был вовсе не из плетеных циновок или канатов, как они ожидали.

Это было массивное, очень мощное сооружение из светло-серого камня. Даже ширина этого моста внушала уважение — строили на века.

Город находился на одном уровне с ними и начинался, в общем-то, с таких же хижин, какие они видели в Точпане. Но дальше…

Дальше открывалось нечто невообразимо огромное — две пирамиды. Настоящие гигантские пирамиды, на вершинах которых что-то блестело столь ослепительно, что рассмотреть конкретнее было почти невозможно. В глубине города высились строения: массивные, необычные, каменные. Конечно, на фоне гигантских пирамид они не выглядели большими, но даже навскидку можно было сказать, что высота их метров пятнадцать — двадцать.

Цинк присвистнул:

— Не хило для примитивных-то племен!

— Не такие уж они и примитивные, Костя, — усмехнулся в ответ Рим.

Вся эта местность с пирамидами и храмовым комплексом была отделена высоченной каменной стеной от домов обычных горожан.

Кент, вдруг вскинув руку, сказал:

— Нас встречают.

— Это плохо? — Разумовский заметил, что все солдаты подтянулись и встали за спиной воина ягуара.

— Это — правильно.

— Тогда почему солдаты встали у тебя за спиной?

— Нам не повезло. Эти, — кивок в сторону идущей от города по мосту кучки людей, — Воины орла. У нас… — он запнулся, подбирая слово.

— У вас бывают разногласия? — Рим чуть улыбнулся. Ему ли не знать, как могут соперничать между собой различные рода войск.

— Да. У нас разногласия.

По дороге от города навстречу к ним двигалось человек пятнадцать-двадцать. Все со щитами и вооруженные маленькими копьями. Их предводитель отличался высоким головным убором из перьев. Прямо таким, как рисуют на картинках для детей. Глаза от солнца немного слезились, и подробностей было не разобрать.

Секунду подумав, Андрей начал говорить, чуть повысив голос:

— Вась! Светошумовую кинь мне.

Без лишних вопросов получив запрошенное, он повернулся к воинам и сказал:

— Кент, и вы бойцы, внимательно слушайте мою команду. Если понадобится, я подниму руку вверх с этой вот штукой, — Рим подкинул на ладони черный овал гранаты. — В этот момент вы должны упасть на дорогу лицом вниз и не смотреть на то, что будет. Ксен, пожалуйста, прикажи то же самое сделать рабам. И запомните, выполнять нужно будет немедленно! Будет свет и будет шум. Пугаться не нужно, это совершенно не опасно для вас.

Несколько напряженный Ксен кивнул головой и ответил:

— Я сделаю все, как ты сказал, друг мой, — с некоторых пор обращение «друг мой», стало у жреца основным. Он чувствовал себя при этом странно польщенным: удивительные боги искренне считают его другом.

Разумовский не торопясь отправился на встречу «делегации». От своих бойцов он отошел метров на тридцать и остановился. Нельзя сказать, что приближающийся отряд выглядел уж совсем карикатурно. Андрей никогда не видел их в бою, но сильно подозревал, что воины они весьма опытные и искусные.

Насколько он помнил, у ацтеков вообще был своеобразный культ силы и терпения. Они с детства учились переносить боль, отсюда и такое дикое количество ритуалов связанных с самоистязанием. Но все же, по сравнению с достаточно рослым Разумовским черноглазые воины выглядели мелковато.

Отряд остановился по команде мужчины в головном уборе, и он сделал несколько шагов навстречу Андрею.

Голос у командира ацтеков оказался звучный и мощный. «Не удивительно. Мужик немолодой. Командует, похоже, давно. А здесь ни громкоговорителей, ни наушников в ушах.»

— Я — Куохтли, воин орла, а кто ты, чужеземец? И что за странные животные за твоей спиной?

— Бог, — улыбнулся Андрей, и добавил: — Животное называется конь.

За спиной маленького вояки возник удивленный гул, а вот командир нахмурился.

— Ты велик ростом и не похож на нас, но ты обычный человек — одежда твоя в пыли, и ты хочешь пить, — зорко подметил воин орла.

Рим продолжал с любопытством рассматривать собеседника: массивные медные браслеты, на предплечьях шрамы, какие-то слишком ровные, похоже, ритуальные. Вся одежда по местным меркам выглядит довольно богато, а на ногах настоящие сандалии. Обувь здесь носили редко, даже высокородные спокойно бродили босиком, потому, скорее всего, эти сандалии — такой же символ власти, как и головной убор из перьев. А со щита воина орла свешивались не пустые побрякушки и бусинки, а пять птичьих черепов с крепкими загнутыми клювами.

«Серьезный дяденька. Может, стоит все же поговорить? Да нет, это всего лишь охранник. Охранник, хоть и воин. Если с таких низов начинать объясняться, язык до корня сотру.».

Разумовский сделал лицо посерьезнее и вычурно ответил:

— Нравится тебе или нет, смертный, но я — бог.

Воин поджал губы, и копье в его руке, до этого устремленное обсидиановым наконечником вниз, поднялось к уровню плеча. Наконечник был нацелен в грудь Рима и медлить больше он не стал.

— Смотри, смертный, — он поднял над головой руку, держа в пальцах гранату и давая возможность своим упасть. Когда взгляд офицера-ацтека зафиксировался на непонятном черном предмете, Разумовский кинул его между командиром и его солдатами, отметив, что воин машинально поворачивается туда, лицом к своим.

Глаза Рим закрыл моментально, положив руки на уши, так что, мощный звук особого вреда ему не причинил. Ослепленные яркой вспышкой солдаты хватались за глаза и терли лица, размазывая ритуальную окраску. Некоторые упали и теперь копошились на дороге, ощупью пытаясь понять, где находятся и предпринимая неуклюжие попытки встать. Кто-то стонал, повторяя:

— Ослеп… Ослеп… Ослеп…

Кто-то держался за голову, мало кто остался стоять на ногах, но они явно не могли сопротивляться. Разумовский, развернувшись к своим, протяжно свистнул.

Они прошли ровной колонной мимо так и не пришедших в себя военных, и Рим увидел на лице Кента улыбку, больше напоминающую оскал.

«Похоже, ребята действительно сильно не ладят. Надо будет в дальнейшем это учитывать.».

Солнце садилось за город быстро, уже почти не слепило глаза, только макушки пирамид продолжали резко отблескивать. На окраине города Рим, который больше так и не сел на лошадь, сказал:

— Ну что, ребята, спешиваемся.

Из хижин выглядывали местные, глазея не столько на чужаков, сколько на невиданных животных. Похоже, кони их просто пугали своими размерами.

— Я думаю, самым правильным будет сейчас идти к дому верховного жреца Иольяманицин. Он служит в храме Уицилопочтли.

Как всегда, Рим слегка охерел от этих многослоговых, совершенно непроизносимых конструкций. Местный язык и так давался им гораздо сложнее испанского, но наименования были отдельной статьей кошмара.

— Этот ваш… Уицла… чла… уила… Да твою-то мать! Короче, он бог чего?

Смущенный Ксен, которого удивляло такое пренебрежение гостей к своим собратьям, ответил:

— Он покровитель Теночтитлана, и он — бог войны и солнца!

— Войны и солнца… — задумчиво повторил за ним Рим. — Знаешь, Ксен, я думаю, мы пойдем прямо ко дворцу правителя. Незачем обращаться к жрецам богов, которых больше не существует.

Ксен побледнел, в сумраке даже губы казались светло-серые. Этой темы они избегали в разговорах весьма тщательно. Жрец знал уже, что все остальные боги, кроме присутствующих здесь, изгнаны из этого мира, но инерция мышления не давала ему это осознать. Тем более что гости не отказались присутствовать на празднике Пернатого Змея. Сейчас, поняв, что Разумовский называет могущественного бога несуществующим, он замер. Это ломало в Ксене какие-то монолиты мировоззрения.

Андрей повернулся к своим и скомандовал:

— Слезайте, ребята, надо поменять прикид.

Пока ставили палатку, Рим распорядился:

— …посмотри, короче. Нам главное, местных не угробить. Так что аккуратненько пройдись, поднимись на стену, Кота возьми с собой на всякий пожарный.

— Понял, кэп, — Бык согласно кивнул головой и глянул на Кота.

С привычным для него искусством, как-то незаметно растворился в сумерках — только в щели между двумя домами промелькнули две серые тени.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы распотрошить рюкзаки и достать все нужное.

Пока возились, пока ожидали застрявшую в палатке Фифу, сумерки сгустились окончательно, в темноте улицы были еле различимы, но местные, притащив горящие факелы и ветки, все не уходили, пытаясь рассмотреть, чем занимаются удивительные светлокожие люди и их чудовищные животные.

Конечно, все инструменты группа сохранила. Все типа: отверток, маленьких дрелей и прочего. Но никаких микропаяльников или других микроинструментов, разумеется, в машинах не было. Потому изготовленные еще в Точпане Котом и Чуком «украшения» поражали своей технической небрежностью: скрученные провода, перемотанные синей изолентой, торчали весьма небрежно. Посмотрев, как нелепо это смотрится на бойцах, Рим только вздохнул и покачал головой.

— Да ладно тебе, командир, ну не ювелиры мы, что поделаешь, — смущенно заговорил Чук. — Главное, что это работает!

На украшения пришлось пожертвовать части мобильных телефонов.

Фифа, наконец, вышла из палатки, раздраженно поправляя на лбу провода с точно такой же изолентой:

— Андрей, обязательно мне эту хрень носить?

— Обязательно.

Она недовольно фыркнула и ответила:

— Ну, ладно… Складывайте тогда палатку.

Возвращения Кота и Быка пришлось ждать еще минут двадцать, но доклад Рима устроил полностью.

— Значит так… Если сейчас еще чуток пропетляем и выйдем на центральную дорогу, ворота на территорию окажутся где-то в километре от нас. Стена — просто стена, по ней никто не ходит. Охрана располагается во внутреннем дворе и по бокам снаружи. Если стрелять точно по центру, никого не зацепит. Но ворота там могучие. Точно не скажу, но больше всего похоже на медь. И толщина у них будь здоров.

Рим кивнул и сказал:

— Ну, двинулись.