Соединенные Штаты России 2

Глава 14

Продолжая кланяться, Махо повел гостей за собой.

Прежде чем отправится к месту ночлега, Рим поманил к себе Кента и сказал ему:

— Возьми кого-нибудь из жрецов, — он кивнул на распростертых ниц мужиков, — кого-нибудь помоложе и покрепче и приведи сюда рабов со всем грузом. Пусть устроят людей отдохнуть, покормят, а твои воины пускай охраняют наши вещи.

Потом, побоявшись, что воин ягуара не справится со жрецами, он сам выбрал относительно молодого мужика из толпы и, заставив того подняться, приказал:

— Ты, пойдешь с нашим воином и выполнишь все, что он скажет.

Жрец торопливо закивал головой, со страхом глядя на Бога, но Андрею было уже не до него.

Почему-то и Разумовский, и все остальные думали, что жилище жреца находится в одном из близлежащих домов, но Махо уверенно вел их к подножию ближайшей пирамиды. За группой, тихо перешептываясь, следовали те самые подростки с факелами и Ксен, которого Андрей не захотел отпускать.

Целой процессией они добрались до подножия каменной глыбы, но верховный повел их не к ведущей на самую вершину широкой бесконечной лестнице, а свернул за угол, и, пройдя не такое уж и большое расстояние, они увидели стоящих у стены четверых воинов. Над их головами горели несколько факелов, закрепленных прямо на стене.

Воины были одеты весьма роскошно. Поменьше золота, чем на жрецах, но плечи каждого из них украшали потрясающей красоты и яркости плащи из птичьих перьев. Это была не скромная накидка, которую носил Ксен, а именно плащи длиной до самой земли. Да и оружие у вояк было отделано золотом и вставками разноцветных камней.

Между охранниками располагался вход. Он представлял собой высокий прямоугольник, окантованный резной массивной каменной рамой, занавешенный плотной разноцветной тканью. На раме вполне отчетливо был виден один и тот же повторяющийся рисунок: пирамида и парящий над ней большой человеческий глаз. Рисунок тщательно был выделен краской и на сером гладком камне стены смотрелся несколько чужеродно.

— Слышь, командир, — Цинк говорил вполголоса, но так, чтобы слышали все члены группы, — Символ-то вроде как масонский, — он кивнул на изображение глаза над пирамидой.

— Нет, Костя. масоны просто подобрали себе символ, порывшись в исторических архивах. А точнее, соединили два: пирамиду как символ вечности и Всевидящее око. Я, конечно, не спец, но такая символика и у древних египтян встречалась, и римлян-греков, да и вообще много где.

— Ну, и ладно, — миролюбиво буркнул Цинк. — Встречалась и встречалась, — и тихо буркнул себе под нос: — А то только масонов нам здесь и не хватало для полного счастья.

При виде процессии двое солдат потянули занавес в разные сторону, давая возможность прибывшим шагнуть в темную глубину коридора. Ширина прохода внутри пирамиды оказалась достаточно большой. Факелы на стенах крепились нечасто, слабо освещая проход в глубину.

— Метра три на три в ширину и высоту, — прикинул Бык. — Интересно, с их мелким ростом нафига такая высота?

Свернув под прямым углом от левой стены, коридор углубился в сторону центра пирамиды. Фифа как-то зябко поежилась, вспомнив о всяких ловушках, предназначенных для расхитителей сокровищ, и спросила:

— Рим, нас этот мужик не заведет куда-нибудь?

— В смысле: куда-нибудь?

— Ну, вдруг, сейчас начнут каменные стены опускаться или под ногами блок перевернется, и мы в яму упадем?

— Это ты, Анжела, ужастиков пересмотрела, — ухмыльнулся Бык, а Разумовский, глядя на встревоженное лицо Анжелы, торопливо подтвердил:

— Не придумывай лишнего. Он же не самоубийца, — и для пущей достоверности добавил: — Я слежу за ним.

На самом деле, следить за толстяком было достаточно бессмысленно, он почтительно шагал рядом с Римом, слегка задыхаясь и пыхтя от натуги, и явно физически не был способен куда-то быстро отпрыгнуть или отбежать.

Стены коридора, так же как и пол, и потолок, были покрыты рисунками. Сложными, не слишком понятными, но выполненными в одном стиле. Часть из них была нанесена красками, часть довольно искусно вырезана в камне. Некоторые из изображений выглядели довольно старыми: краска побледнела и местами утратилась.

— Эх, — шутливо заявил Бык, — нам бы сейчас в группу какого-нибудь умника-профессора. Он бы на картиночки посмотрел и все подробненько бы нам расписал. И самые страшные тайны, и самые большие открытия, и где клад лежит.

Шутку никто не поддержал, и Василий смущенно умолк. Коридор, между тем, снова раздвоился и оказался еще шире и выше. А по обе стороны от идущей группы в стенах коридора стали появляться двустворчатые резные двери.

— Забавно. Вообще-то считалось, что ацтекам не знакома сама концепция дверей… — сказал Разумовский.

— Ну, тут-то как раз все понятно, — ответил ему Цинк. — Все по принципу: «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку». Высший эшелон дверями пользуется, а низшим запретили.

— Похоже, что так, Костя, — согласился Разумовский. — Только не понятно, почему.

Сзади нервно хмыкнул Чук и заявил:

— А типа, остальное всё нам понятно…

— Не бухти, — оборвала его Фифа. — И без тебя тошно…

Возражать ей никто не стал, а из-за спины бойцов торопливо выскочили вперед два мальчика подростка и припустили перед ними по коридору.

Блуждала в переходе группа уже минут пять, и по прикидкам Рима, сейчас они находились где-то в ближе к центру пирамиды. Подростки, пробежавшие вперед, распахнули створки совсем уж гигантской двери, торопливо кланяясь гостям. В эту дверь упирался коридор, по которому они сейчас шагали. Этой же дверью коридор и заканчивался.

Сейчас группа прошла в довольно большой зал, и верховный снова начал сыпать распоряжениями. Странным показалось то, что, несмотря на полное отсутствие окон, откуда-то с потолка падал, пусть и слабый, сильно рассеянный и больше всего похожий на лунный, холодный свет. В зале стройными рядами стояли толстенные каменные колонны, также как и все здесь, покрытые резьбой.

Голоса в помещение звучали гулко. Члены команды оглядывались, а Ксен, подошедший к Риму, тихо сказал:

— Друг мой, я не уверен, но мне кажется это тайная комната для ритуалов. Древняя комната. Я только слышал о ней, но никогда здесь не был.

— Да не похожа она на ритуальную, — ответил Андрей, оглядывая помещение.

— Здесь на стенах очень старые знаки. Посмотри! — Ксен кивнул на один из рисунков.

Больше всего изображение напоминало ацтека, сидящего перед старым ламповым телевизором. Рим хмыкнул: похожие фотоизображения он видел еще в своем мире.

— Завтра поговорим, Ксен. Слишком много вопросов сейчас.

В это время Махо, кланяясь, говорил:

— Вы можете остановиться в моих личных покоях, Господин. Я буду…

Его прервал удивленный возглас Кота:

— Смотрите!

Один из армейских фонарей нес Кот. Сейчас луч этого фонаря бил в потолок зала, и было отчетливо видно, что колонны до потолка не достают. Зато там, среди каменных блоков, расположены какие-то странные, больше всего похожие на стеклянные, четырехгранные призмы.

Махо торопливо пояснил:

— Внутри, Господин мой, сделаны специальные ходы для солнечного света. Днем здесь будет светло, и ваши холодные факелы не понадобятся.

Наступил какой-то момент спада нервного напряжения. И Андрей, и остальные чувствовали, что им уже почти наплевать на то, какие еще тайны и секреты скрыты в этом удивительном строении. Тупо хотелось есть и спать.

В одной из стен зала, к которой подвел их Махо, обнаружились очередные резные двери, за которыми начинались пусть и необычные, но все-таки уже жилые комнаты: несколько спален с довольно примитивным оборудованием: золотые вазы, мозаичные полы, некие подобия трехногих низеньких табуреток и таких же трехногих столиков. Еще какая-то непривычная мебель, похожая на ярко расписанные низкие сундуки с ручками по бокам, цветастые тряпки, местами развешанные по стенам. И, о радость! В одной из комнат огромный бассейн.

Тут измотанные бойцы оживились. Бык, поглядывая на Разумовского, сказал:

— Командир, может, искупаемся по очереди?

Махо, напряженно прислушиваясь к непонятному говору чужаков, в очередной раз поклонился и обращаясь к Риму, сказал:

— Господин мой, вы устали в дороге, и если хотите, то я прикажу рабам, и вы сможете совершить омовение.

При этих словах Фифа с такой надеждой посмотрела на Андрея, что отказать тот не смог. Разбив отряд на две части, он скомандовал:

— Первые моются, вторые караулят.

Разумеется, Анжелу это не касалось: караулить она не будет. Но она, огорченно сморщив нос, жалобно простонала:

— Мыло! Мыло у меня в багаже осталось…

В это время Махо отдал какое-то распоряжение и молоденькая девушка, покивав головой, ненадолго выскочила, вернувшись буквально через полминуты. Она принесла поднос, на котором невзрачной кучкой лежали сморщенные вялые ягоды или мелкие плоды неизвестного растения. Размером они были чуть крупнее вишни, серовато-песочного цвета и совершенно непонятного предназначения.

Фифа подошла к подносу, взяла ягоду двумя пальцами, понюхала и сморщилась: пахло травой, а не едой. Девочка, держащая поднос, робко улыбнулась ей и Анжела спросила:

— Это вкусно?

— Великая Госпожа, это не едят.

Анжела, думавшая, что им принесли легкую закуску, удивленно спросила:

— А что тогда с этим делать?

Девушка поклонилась ей, поставила поднос рядом с бассейном и, встав на колени, обмакнула в воду руки. Затем, взяла одну из ягод и, показав ее на ладони белой женщине, раздавила в кулаке. Потом начала яростно тереть руки одну об другую и Фифа с удивлением увидела, что между пальцев девушки сочится белая пена.

— Этим что, моются?

Девушка торопливо закивала головой:

— Моются, Великая Госпожа.

Оставив поднос с ягодами у бассейна, она снова вышла и через несколько минут вернулась с подругой, такой же черноглазой и застенчивой. Обе они несли стопки каких-то тканей. Сложив свой груз на низкую деревянную подставку возле бортика бассейна, девочки присели на корточки рядом, терпеливо чего-то ожидая.

С подозрением глянув на ткани, Анжела спросила:

— А это для чего? Полотенце?

— Когда вы вымоетесь, Прекрасная Госпожа, мы поможем вам вытереться и расчесать волосы.

Махо же, тем временем, подошел к одной из стен в комнате с бассейном, которая ничем не отличалась от остальных, покрытых резьбой по камню, и то ли надавил на что-то, то ли сдвинул какой-то рычажок. Вода в огромной чаше каменного бассейна начала весьма ощутимо бурлить, появилось течение, а Верховный, как бы извиняясь, сказал:

— Сейчас ночь. Днем она будет гораздо теплее и приятнее для тела…

— Слышь, Рим, глянь-ка, как интересно, — Цинк сидел на корточках возле края бассейна и светил фонарем в воду.

Разумовский присел рядом, и Костя, проведя пальцем по выпуклому бортику, сказал:

— Камень-то, похоже, монолитный. Смотри, на нем даже стыков нет. Это, каким же огнем они сплавляли каменные плиты? Видишь, вот эта и эта, — он потыкал пальцем. — Они разные. Это два куска камня, которые наши хозяева как-то сварили вместе. Где, интересно, они взяли такие сварочные аппараты?