Собственность короля

36

— Проснись, Тви, — проговорила Дар.

Тви застонала и заворочалась на коленях у Ковока.

— Голова болит, — пожаловалась она.

— Так вино наказывает глупых девочек. Давай же, вставай. Мы должны работать.

Если их разговор и разбудил Ковока, орк не подал виду и не открыл глаза, когда Дар и Тви уходили из шалаша. Вот-вот должен был наступить рассвет. Тви опять застонала.

— Надеюсь, голова у тебя будет болеть весь день, — съязвила Дар, — и это будет напоминать тебе о том, как глупо ты поступила. Тот человек был вовсе не добрый. И тебе сильно повезло, что ты не узнала о том, какой он на самом деле недобрый.

Хотя у Тви и раскалывалась голова от боли, она сумела улыбнуться.

— Ну а к тебе-то точно кто-то был добр. Откуда у тебя это платье?

Дар покраснела.

— Севрен подарил. И не по той причине, о которой ты думаешь.

Тви с деланной невинностью спросила:

— А про какую причину я думаю?

— Он подарил мне это платье, потому что я ему нравлюсь, глупый он человек.

— Я ему так и скажу, что он глупый, — пообещала Тви.

Дар нахмурилась.

— Пойдем. Давай не будем злить Неффу. У нее голова наверняка болит не меньше, чем у тебя.

Когда Дар и Тви подошли к кострищу, там никого не оказалось. Дар разыскала половник и зачерпнула им из котла с пригоревшим жарким. Некоторые куски мяса оказались съедобными, но отдавали гарью и горечью. Тви поташнивало, она отказалась есть. На рассвете появилась Неффа и зыркнула на Дар покрасневшими глазами.

— Почему ты кашу не варишь? Все говорить надо?

Дар не стала упоминать о том, что кашу они по утрам не варили с самого начала похода. Она просто поинтересовалась, сколько сварить.

— Полный котел, — ответила Неффа. — Мужики будут не в духе. Горячая еда задобрит их.

Дар пошла к повозке с припасами, набрала полную меру зерна и вернулась к кострищу. Тви начала разводить костер. Девочка усмехнулась и ткнула Дар локтем в бок.

— У Неффы новые туфли, — прошептала она.

Дар посмотрела и увидела, что вместо рваных сандалий на ногах у Неффы действительно новые туфли.

— Наверное, какой-то солдат вчера слишком сильно напился, — шепнула она в ответ.

Тви хихикнула.

Мало-помалу подтянулись другие женщины. Почти все — с похмелья. Но хоть они и неважно себя чувствовали, это не помешало им похваляться друг перед другом подарками, полученными от солдат. Одни явились в новых платьях, накидках и туфлях. Другие нацепили побрякушки.

— Нену видели? — спросила одна из женщин.

— Да, — кивнула другая. — Мердант Коль ей подарил красивое новое платье…

— А я слыхала — два, — возразила третья. — …и еще пару сапожек и бусы из драгоценных каменьев, — закончила первая.

— Да ладно, это просто стекляшки, — скривилась третья.

— Ну, она-то всем хвастается, что это рубины.

— Жаль, что я не женщина старшего мерданта, — со вздохом проговорила первая.

Завистливо переговариваясь, женщины поглядывали на Дар. Они заметили ее новое платье и начали перешептываться. А Дар радовалась тому, что они не могут дознаться, от кого она получила подарок.

Солдаты приплелись к кострам еще позже женщин. Самыми последними пришли мерданты и стали наказывать всех, кто попадался под руку. За утро несколько человек выпороли. До полудня всех нагрузили нелегкой работой. Солдат посылали в город, где они грабили горожан и уносили любые припасы. Женщины весь день готовили пищу и заготавливали еду впрок. Когда настало время для Дар и Тви нести оркам ужин, к каше впервые за много дней добавились мясо и коренья. Дар удивилась, увидев на месте погребального костра черное пятно на земле. Даже пепел исчез. Пока она подавала оркам еду, солдаты жгли город.

На следующее утро войско продолжило поход. Солдаты тронулись в путь сытые, на трезвую голову. Дар, Тви и еще пятерых женщин приставили к стаду овец и коз. Каждый день стадо уменьшалось: животных забивали и съедали. По мере продвижения войско захватывало новые земли, но только земли и больше ничего. Крестьянские усадьбы были пусты. Если там когда-то и были еда и какие-то вещи, все это либо унесли с собой местные жители, либо уничтожили. Следующий город на пути войска оказался брошенным. К этому времени съели уже всех овец и коров. Как и большую часть припасов. Кладовые, с помощью содержимого которых надеялись пополнить запасы провианта, были пусты. Солдаты сожгли кладовые, но ведь пеплом не наешься.

Пустой город сожгли через несколько дней после возобновления похода. К этому времени Дар начала понимать, в каком положении войско. Из подслушанных разговоров и того, что видела сама, она поняла следующее: защитники городов знали, что наступающее войско живет за счет грабежей, и король Файстав распорядился уничтожить все добро своих подданных, чтобы оно не попало в руки короля Креганта. Завоеватели шли по пустыне, и чем дальше они продвигались, тем более отчаянным становилось их положение. Дар не знала, о чем говорят полководцы в шатре короля, собираясь на совет, но она видела разведчиков, рыщущих по окрестным полям. Она и сама участвовала в набегах, когда приходили вести о том, что впереди есть добыча.

Каждый набег заканчивался разочарованием. Еще трижды войско подходило к брошенным сожженным городам. Порции еды урезали вдвое, потом — еще вдвое. Каждый переход был изматывающим и бесплодным. Ковок-ма стал грустным. Причину этого Дар не знала, но догадывалась, что все попросту измотаны. Только Тви могла порадовать ее, да и то изредка. Девочка еще сильнее исхудала. Ступни ее ног от многодневной ходьбы потрескались, и Дар частенько несла ее на руках, и радуясь, и огорчаясь тому, что девочка стала такой легкой.

Король и его свита всегда держались в арьергарде. Король Крегант не отпускал от себя своих гвардейцев. Только отсылал за донесениями к командирам. Если на долю Севрена выпадали такие поручения, Дар его видела. Он всегда махал ей рукой, но никогда не останавливался. Дар догадывалась: останавливаться ему не разрешают.

Как-то ночью, усталая после очередного изматывающего дня, Дар крепко спала. Ее разбудил голос орка-дозорного.

— Мут велаваш, — окликнул орк, остановившись около шалаша Ковока.

— Хай?

— Там вашавоки зовет Даргу. Не уходит.

— Кто этот вашавоки? — спросила Дар.

— Я не знаю. Он одет в одежду красного и голубого цвета.

«Севрен», — поняла Дар.

— Я повидаюсь с этим вашавоки, — сказала она, вышла из шалаша и пошла следом за дозорным. Оставалось недолго ждать полнолуния, и луна светила ярко, но Дар нигде не видела Севрена. Дозорный подвел ее к густым зарослям травы неподалеку от Объятий Мут ла. Как только Дар подошла к траве, Севрен поднялся и тихо окликнул ее.

— Севрен, что ты тут делаешь?

— Говори тише, — отозвался гвардеец и поманил Дар туда, где до того прятался сам. Дар села посреди травы рядом с ним.

— Что стряслось? — спросила Дар.

Он протянул ей каравай хлеба. Каравай был жесткий, лежалый, но целый, нетронутый.

— Это тебе и Тви, — сказал Севрен. — Самый лучший, королевский.

— Как ты это раздобыл?

— Ешьте этот хлеб осторожно, — посоветовал Севрен. — Если вас с ним поймают, обязательно выпорют.

Дар поняла, каков ответ на заданный ей вопрос.

— Ты украл его у короля!

— Ты заслуживаешь его больше, чем король.

— Но ведь тебя могли выпороть за то, что ты его взял!

— Я был бы готов вытерпеть это наказание, — улыбнулся Севрен. — Стоило рискнуть. Я должен был повидаться с тобой.

— Зачем?

— Я же знаю, что вы с Тви голодаете. Я беспокоился о вас.

— Все сейчас голодают.

— Меня и другое тревожит.

— Что? — спросила Дар.

— Нас заманивают в ловушку. Это ясно. Каждый город — будто наживка, а когда мы до него добираемся, он полуразрушен и сожжен. Завтра у нас очередной бросок. В Сосновую лощину. Там отличное место для засады.

— А ты говорил об этом королю?

— У него для таких дел полководцы есть. Уж они поумнее простого гвардейца. Они знают, что происходит. Но они идут на это с открытыми глазами.

— Почему?

— Я не понимаю. Знаю одно: тут не обошлось без чародея. И без Человека Королевы. Они в большой дружбе.

— Почему ты рассказываешь мне об этом?

— Есть две причины. Предупреди своих защитников…

— То есть — орков?

— Да, орков. Они всегда возглавляют атаку. Предупреди их о том, что они пойдут в западню. А ты должна понимать, что, если орки погибнут, солдаты женщин защищать не станут. Они только за свою шкуру боятся. Как только начнется атака, сразу поскорее уходи от обоза. Клянусь Карм, я разыщу тебя.

— Ты меня пугаешь, — призналась Дар.

— Тут ничего не поделаешь. Я хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. И с Тви тоже.

— Ты ведь рисковал жизнью для того, чтобы рассказать мне об этом?

— Я жизнью много раз рисковал, но редко случалось рискнуть ради такой славной причины. — Севрен высунул голову из травы, осмотрелся вокруг. — В той стороне никого нет, — шепнул он. — Мне надо идти.

— Погоди! У меня кое-что есть для тебя.

— Что?

— Что-то такое, чего ты, быть может, хочешь, — проговорила Дар. — Я только что нашла это.

И она поцеловала Севрена.

Дар возвратилась в шалаш Ковока и стала будить его.

— Атам? («Что?») — прозвучал сонный голос орка.

Дар ответила ему по-оркски, чтобы Тви не поняла.

— Я узнала о большой опасности.

— Что за опасность?

— Завтра, если вы будете сражаться, будет… — Дар не знала, как сказать по-оркски «ловушка». Не могла она найти слова и для того, чтобы сказать «обман», «уловка», «хитрость». Немного подумав, она осознала, что у орков нет слов для обозначения предательства в любых его проявлениях. А у нее не находилось слов для того, чтобы объяснить Ковоку, что за угроза ожидает орков. — Будет очень большая опасность.

— Опасность есть всегда, — сказал Ковок-ма.

— Но уркзиммути погибнут, а солдаты-вашавоки нет.

— Это случается часто.

— Тва, тва, тва, — покачала головой Дар. — Завтра будет по-другому.

— Все сражения разные.

— Вашавоки спрячутся, как кошка, когда готовится напасть на мышь, — сказала Дар, пытаясь описать картину засады.

— Такое случалось и раньше. Я видел это во время других битв.

— Но вашавоки говорили слова без смысла, — пылко возразила Дар. — Уркзиммути погибнут без причины!

— Слова, которые произносят вашавоки, очень часто не имеют смысла. Но я знаю: они хотят, чтобы мы убивали. Наша королева пообещала, что мы будем это делать. Если мы погибнем, это и есть причина.

В шалаше было темно, и Дар не видела лица Ковока. Только его глаза тускло светились. Он во мраке видел лучше, чем она.

— Даргу, не печалься, — заботливо проговорил орк.

— Почему ты не понимаешь? Ты должен понять! Кто ведет в бой воинов уркзиммути?

— Человек Королевы и его толумы.

— Тва, — сказала Дар. — Какой сын ведет воинов?

— Такого сына нет.

— У некоторых сыновей есть колпаки, — возразила Дар. — Разве они не вожди?

— Они не такие, как толумы-вашавоки, которые говорят нам, что надо делать, — ответил Ковок-ма. — Колпак — это знак мудрости. Колпаки носят сыновья, избранные, чтобы слушать.

— Ты мудрый. Сыновья послушают тебя.

— Что я смогу сказать? Что драться в бою опасно? Что вашавоки жестоки? Эта мудрость известна всем.

— Завтра все будет иначе, — сказала Дар. — Много сыновей погибнет.

— Ты видела мало сражений. Часто многие погибают.

Дар отчаянно гадала, как заставить Ковока понять, каким образом люди предадут орков. Вдруг она вспомнила, как мердант Тиг сравнил орков с охотничьими псами.

«Крепкие, живучие, вот только хитрости им недостает, — так сказал Тиг. — А бой выигрывает тот, кто хитрее».

Дар думала: «Но как же существам, неспособным лгать, объяснить, что такое предательство?»

Она представляла, как Ковок-ма и остальные орки идут навстречу своей гибели, и не знала, как помочь им.