Собиратель теней. Буйный сезон

Глава 11 Старые незнакомые

Неожиданный удар молнии не только подчистую спалил все защитные амулеты Пардуха, но и серьезно ранил самого колдуна, вынудив мгновенно активировать кровавый туман, который один лишь смог уберечь мага от гибели. Это мощное заклинание, запакованное в особо стойкий амулет, сразу после активации гасило энергию большинства чар. Беда в том, что для создания спасительного облака требовалось использовать собственную кровь и массу жизненных сил. В итоге Пардуху пришлось спешно открывать портал домой, чтобы безотлагательно начать лечение.

Оказавшись в своей башне, колдун первым делом принял необходимые эликсиры, весьма и весьма дорогостоящие, и буквально рухнул на кровать – лишние движения сейчас были противопоказаны. Он проспал всю ночь и утро, и лишь днем заставил себя подняться, чтобы выпить очередные укрепляющие настойки.

«Идея отомстить профессору оказалась провальной, не стоило сходу пороть горячку. Не зря говорят: месть – это блюдо, которое подают холодным. И что в итоге? Ученика потерял, здоровье подорвал. А такой недуг быстро не вылечишь. Вылазка в столицу как-то с самого начала не задалась. Успел только собрать немного материала из той девчонки, а потом…»

О потере Саржина колдун особо не переживал, рассудив, что тот сам виноват, коли не недооценил противника, которого давно знал.

«Парень был уверен, что профессор – слабак и нам не ровня. Ерунда! Слабак в схватке не смог бы продержаться и пяти минут. Вот и верь после этого молодежи…»

Пардух медленно поднялся с кровати, дохромал до печки, поставил чайник и легким заклинанием зажег огонь. На эти простые действия у него ушло так много сил, что вернуться к постели колдун уже не смог и опустился в кресло-качалку, стоявшую между печью и окном.

«Да, обращаться к магии мне сейчас противопоказано, – тяжело вздохнул больной. – Самое малейшее заклинание отдает болью в голове. Видать, граф зарядил молнию чарами не ниже девятого ранга. Лечением теперь предстоит серьезное, а ресурсов у меня уже почти не осталось.

У Пардуха остался только неприкосновенный запас – две дюжины капсул, и впервые возникла крайняя необходимость его использования.

«Пустота их всех побери! – мысленно выругался колдун. – И слишком умного профессора, и не вовремя появившегося графа, и девку, схватившую не тот бокал. Чтоб их сожрали исчадья проклятых теней!»

Пардух за полгода после гибели мага-ритуалиста, исправно поставлявшего кровь одаренных, исчерпал все имевшиеся запасы. Он и в столицу-то отправился исключительно для их восполнения. В большом городе проще и самих одаренных найти, и укромное место, в котором из жертв можно выкачать «топливо» для заклинаний. Побродив по паркам и скверам, Пардух выбрал наиболее удобные точки для засады и открыл охоту.

Чтобы кровь не потеряла свои ценные свойства, забирать ее требовалось у еще живого одаренного, пока тот медленно умирал. При этом существовало несколько ограничений: например, против донора нельзя было использовать магию, иначе ценность «сырья» падала в разы.

Казалось бы, чего проще: пристукнул оказавшуюся возле засады жертву, дотащил ее до укромного места, влил в глотку парализующую отраву, а дальше спокойно заполняй капсулы. Однако Пардух и тут оплошал. Обитая длительное время в стороне от больших городов, он попросту отстал от жизни, прошляпив появление новых амулетов, которые четко реагировали на угрозу жизни их обладателей.

«Разумнее было взять паузу и заняться девчонкой Платона, которую отыскал Саржин, а не пылать жаждой мщения. Теперь ни Саржина, ни той девки, что могла вывести на Платона. Осталось надеяться только на Родкина. Вот же послал Вард ученичков – за полгода не нашли никого!»

Когда чайник закипел, колдун поднялся с кресла, достал из шкафчика глиняный кувшин с лечебным сбором трав и залил его кипятком.

Пострадавшему пришлось воздержаться от любых магических воздействий, даже целебных. Похоже, не успевшая окончательно оформиться спираль мрака, которой он пытался прибить профессора, ударила разлетевшимися отголосками по своему создателю.

«Пока придется лечиться как обычному обывателю – травами. И чего Саржину приспичило появиться в столице одновременно со мной? Если бы дней на десять припозднился, глядишь – ничего не случилось бы ни с ним, ни со мной».

Во время пребывания в столице Пардух получил магический сигнал. Один из учеников настоятельно просил с ним связаться. Воспользовавшись заклинанием, колдун узнал, что неподалеку находился Саржин. После их встречи кровавый волшебник решил привлечь подопечного к операции. И вот результат!

Про одаренного, который убил мага-ритуалиста и ворону-разведчика, Пардух уже начал забывать, решив, что тот сгинул, раз уж его так долго не могли найти. Саржин напомнил об обидчике, и колдун добавил к списку прегрешений личного врага и свое нынешнее тяжелое ранение, ведь главной причиной его визита в столицу стало прекращение поставок крови одаренных.

«Очень надеюсь, что Платон еще жив – он мне слишком много задолжал, так что просто обязан заплатить за свои злодеяния. Надеюсь, Родкин вскоре отыщет этого паршивца, и тогда состоится очень серьезный разговор!» – Пардух представил подвешенным на крючьях парня, умолявшего о пощаде.

Перелив содержимое кувшина в кружку, колдун, прихватив напиток, все-таки вернулся на кровать.

«Когда малость оклемаюсь, надо будет собрать всех учеников и поставить им основную задачу. Сколько человек там осталось – шестеро? Ладно, вызову пятерых, а Родкин пусть продолжает поиски. Вот теперь уже спешить не буду. Мне все равно потребуется не меньше тридцати дней на выздоровление».

Ученики Пардуха специализировались на магии воды или ее более узкой специализации – крови. На первых порах одаренные работали со своей кровью или с теми капсулами, которые выдавал учитель. Сами они пока не владели техникой отбора «топлива» для могучих заклинаний.

«Придется все-таки выбрать из них парочку более достойных», – усмехнулся Пардух.

Когда колдун посвящал кого-то в свои самые важные тайны, сначала он проводил обязательный ритуал преданности, после которого при первой же (и последней) попытке предательства избранный забывал, как дышать.

Разрабатывая в голове планы на ближайшее будущее, Пардух выпил настойку и снова лег в кровать. Чувствуя накатившую слабость, он собирался поспать пару часиков, но стоило задремать, как поступил магический сигнал.

«Забери тебя пустота, Родкин! Что там еще стряслось?»

Ученик сообщал о Платоне – наглец все-таки был найден.

«Как же это сейчас не вовремя!» – мысленно простонал Пардух.

Сам он временно выйти на охоту не мог, и приказал пока просто не выпускать добычу из виду.

До буйного сезона оставалось еще пять-шесть дней, если только он не начнётся чуть раньше или, наоборот, припозднится. Учитель советовал попасть на просторы степи в первые часы буйства, чтобы хоть частично снизить риск. Поскольку до перевала нужно было добираться не менее суток, мне следовало поторопиться.

В этом году, например, степь пробудилась раньше обычного календарного срока, однако грозовой сезон вступил в свои права вовремя. Учитывая это, я начал собираться в дорогу, наметив отъезд из деревни на завтрашнее утро.

«Совершенно не хочется уезжать. Здесь я, даже несмотря на изнуряющие тренировки, впервые ощутил некую защищенность, что ли. Думаю, учитель абсолютно прав – для дальнейшего развития мне требуется максимальный уровень опасности. Опять же, теневой образ сам не создастся, а без него говорить о любом развитии не имеет смысла. В общем, куда ни плюнь, везде поджидает песец, забаненный наглухо. И, пока я его не одолею, хорошего ждать не приходится».

Насколько я понял учителя, без теневого образа мне для повышения магического мастерства требуется постоянно увеличивать нагрузки на организм. Сейчас Ургас довел их практически до предела физических возможностей, за которым уже начинается вред здоровью. А главное – сформировать слияние теней его «издевательства» не могли, поэтому меня и ждало опаснейшее путешествие. Живая степь в буйный сезон являлась самым убийственным местом. Для того, чтобы там не умереть, у меня, по словам наставника, при определенной толике везения, все было. Оставалась сущая малость: дойти до перевала, пробраться в степь и пережить там две ночи и один день. Получится – молодец Платон Громов. Нет –…

Выходя из комнаты, столкнулся с Кортисом.

– Готов к походу? – спросил он.

– Очень на это надеюсь, – не слишком бодро отозвался я.

– Что-то мне твой настрой не нравится, – покачал он головой. – Боевого духа не ощущаю.

– Вот и я думаю – куда он делся? – и попытался изобразить улыбку. – Точно знаю, что был в хозяйстве, но так замаскировался, гад – фиг откопаешь.

– Ладно, сейчас отыщем, – уверенно произнес он. – Там к тебе гости пожаловали «поговорить». Сразу пятеро. Сказывают, что это в твоих интересах.

– Что за люди?

– Два волшебника и три воина. Прибыли вчера из Туреина. Скорее всего, работают на графа Рунского.

Как раз от подручных графа нам пришлось убегать сразу после злосчастного приема, на котором меня сначала наградили орденом защитника первой степени, затем – ментальным ударом по мозгам, а потом утащили в магическую лабораторию. Хорошо, что вовремя очнулся, а то бы пустили на запчасти для волшебников. Я и тогда представлял для них очень большой интерес, а уж сечас…

– Учитель говорил мне о них, – кивнул я. – Предлагаешь пойти поздороваться?

– Заодно проверить боеготовность духа, – усмехнулся он.

– Маги сильные?

– В деле я их не видел, пока ничего сказать не могу.

– Хорошо, идем посмотрим. Надо с ними побыстрее закончить, не хочется на обед опаздывать.

– Все от тебя зависит, Алтон. Сумеешь быстро спровадить – успеем покушать. Да, надень на шею вот эту вещицу и спрячь под рубаху – Кортис протянул восьмиугольный амулет на нитке. – Цацка дорогая, не ровен час – украсть попытаются.

Меня слегка удивил спокойный тон Кортиса, словно к порогу дома подошли колядовщики, которым надо быстро отсыпать пряников в мешок и отправить подальше восвояси.

«Стоило менять имя, если меня все равно разыскали? – досадовал я, направляясь к «гостям». – Впрочем, какая теперь разница? Сначала узнаю, что им надо. Понимаю, что ничего хорошего ждать не стоит, но надо знать наверняка».

Ходоки по мою душу расположились неподалеку от калитки. Стоило нам с Кортисом выйти за ограду, как навстречу выдвинулись двое.

– Значит, теперь тебя зовут Алтон? – насмешливо спросил мужчина крепкого телосложения, в котором угадывались черты аристократа, сила бойца и дар волшебника. – Заставил же ты за собой побегать.

– Что я, девка, чтобы за мной бегать?

– Бегать за девками – удел простолюдинов, а нам стоит лишь пальцем поманить, и любая прибежит сама. Или её приволокут, ежели упертая попадется, – насмешливо произнес он.

Холеное лицо, тонкая полоска усов, соединенная с аккуратной бородкой на испанский манер, надменный взгляд… Второй волшебник стоял чуть позади и, несмотря на высокий рост, явно уступал первому. Одет он был проще, сутулился, и вдобавок у него бегали глаза. Точно – не воин, да и дворянское происхождение – явно не про него.

– Нам – это кому? – решил уточнить, все еще надеясь, что меня принимают за другого.

– Тем, кто по праву крови обязан повелевать другими, – «пояснил» так и не представившийся незнакомец.

«Надеюсь, он сейчас имеет в виду только себя», – проскочила мысль.

– Хвала Варду, сия чаша меня миновала, – сразу решил откреститься от принадлежности к компании повелителей. – Я – человек обычный, и к власти не стремлюсь.

– Так тебе это и не нужно – она сама к тебе стремится. Помнишь, как в Ибериуме один маг оглушил тебя заклятием?

«Что он несет? Какая власть!?»

– Не помню. С кем-то меня спутали, уважаемый.

– Одох, подтверди, – не оборачиваясь, бросил через плечо незнакомец, и высокий сделал пару шагов.

– Никаких сомнений, это Платон. В Ибериуме он представлялся горцем.

Имя главного волшебника Ибериума я запомнил отлично. Выходит, он притащил сюда мага, чтобы меня опознать. Сразу захотелось оглушить обоих чем-нибудь увесистым, чтобы оставить о себе долгую память.

– Я никогда и не скрывал, что вырос в Огурах. Однако с местными меня ничего не связывало, поэтому и покинул селение сразу, как появилась такая возможность. Что касается имени, то и здесь все просто – мне предложили его сменить на более привычное для Миригии.

– Говоришь, ничего не связывало? А почему? – задавая вопрос, Одох буквально буравил меня своими бегающими глазками.

– Рос сиротой, родителей не знал. Да и вообще, горы – это не мое, – сразу решил отсечь возможные вопросы про отца и мать.

– А почему ушел со службы у пограничников? – тут же задал вопрос аристократ.

– Учиться поехал.

– Через живую степь в период пробуждения? – ухмыльнулся «обязанный повелевать другими».

– Так ведь степью – самый короткий путь, – я пожал плечами. Честно говоря, разговор начинал напрягать – словно на допросе.

– А еще и самый опасный, – добавил незнакомец.

– Возможно. У вас ко мне все?

– Не смей мне дерзить, молодой человек! – угрожающе произнес незнакомец.

– Мне – это кому? Свое имя вы так и не назвали.

– Ты стоишь перед виконтом Иргумом Рунским, молодой человек, – с негодованием в голосе ответил Одох. Ой, ну прямо как в старом советском фильме – «начальство надо знать в лицо!». А я, болван такой, не знаю.

– И чем обязан столь высокой чести? – добавил в елейный голосок изрядную долю сарказма, но напыщенный виконт его не понял.

– Я прибыл сюда, Алтон, лично вручить тебе награду за спасение Ибериума. – Иргум сбавил тон. – А кроме того, сообщить очень важную информацию.

– Пригласи гостей в дом, – подсказал стоявший сзади Кортис.

– Коли мы все-таки познакомились, не желаете ли заглянуть на чашку чая?

– Времени у меня немного, Алтон, да и разговор приватный. Пройдемся?

– Если что, я – рядом, – снова прошептал Кортис.

Мы отошли метров на двадцать, и лишь тогда виконт, наконец, заговорил:

– Вот объявленная награда. – Он передал мне увесистый кошель. – Здесь сто монет золотом. Граф Олим Рунский наказал передать из рук в руки. Кстати, ты в ближайшее время не собираешься в Руниег?

Принимая награду, увидел, что кошелек задымился. Вопросительно посмотрел на виконта.

– Это был амулет против воров. Поскольку он настроен на меня, пришлось уничтожить, – небрежно отмахнулся в ответ награждающий.

Язык так и чесался вставить, что снять защиту было бы проще, но сдержался и просто спросил:

– А зачем мне в Руниег? – Появляться в центре графства, где проживал Олим Рунский, а тем более – встречаться с ним, мне совершенно не хотелось.

– Собственно, это и есть главная причина моего приезда, Алтон, – виконт напустил в голос таинственности. – Дело в том, что Одох, когда тебя оглушил, взял каплю твоей кровь для проверки на некоторые магические хвори. Эту обычную процедуру проводят для всех чужаков…

Виконт выдержал театральную паузу, ожидая услышать массу вопросов. Не заметив ни малейшей заинтересованности с моей стороны, все-таки закончил рассказ:

– Так вот – первый же реактив показал, что твоя кровь принадлежит к древнему роду.

– Надо же… Не может быть… – почти равнодушно отреагировал я.

– Почему ты удивлен? Сам же сказал – рос сиротой, родителей не помнишь. А если тебя похитили в младенчестве?

– Даже, если это и так, родителей по прошествии стольких лет все равно не найти, а вот прослыть самозванцем – запросто.

– Что верно – то верно, – не стал возражать Иргум. – Да только кровь всегда безошибочно хранит память рода. И проверенные способы его определения имеются.

– Ни разу об этом не слышал, – поймал себя на мысли, что разговор меня вдруг действительно заинтересовал.

– Оно и немудрено. Мало кто даже из титулованных особ посвящен в эту тайну, а уж тебе тем более стоит держать язык за зубами, Алтон.

«Доверие» виконта меня насторожило.

«Какого бана ему на самом деле нужно? К ихнему миру я вообще никакого отношения не имею, от слова «совсем»! Судя по разговорам охранников, которые меня тогда стерегли, никакой крови Одох у меня не брал, просто побежал в свою башню. Хотя… Нет, верить подобным типам – прямой путь в ловушку. Виконт еще в Ибериуме пытался меня схватить, просто здесь у него руки связаны: Ашкун говорил, что у графа Рунского со здешним вельможей скрытая вражда».

– И где можно проверить принадлежность к роду? – решил все же проявить заинтересованность.

– Самое подходящее место – замок графа Рунского. Там же можно заручиться поддержкой, если вдруг возникнет необходимость отстаивать права.

– А какой в этом интерес графа?

– Ты же оказал ему огромную услугу – спас Ибериум от разорения. Сейчас он одарил тебя сотней монет, как обычного человека. Когда выяснится, к какому роду ты принадлежишь, награда будет увеличена до ответной услуги.

– Хотелось бы мне, чтобы ваши слова оказались правдой.

– Осмеливаешься намекать, что я лгу?!

– И в мыслях нет! – я постарался придать голосу максимум искренности, насколько был способен. – По правде говоря, это только в волшебных сказках обычный горец вдруг может оказаться родовитым вельможей. Будет обидно, если вдруг память крови даст не тот результат.

– Ты не хочешь узнать правду? – он выразительно поднял бровь.

– Хочу. Однако сначала мне нужно хорошо подумать.

– Дело твое, Платон. Только учти – долго твоего решения я ждать не собираюсь. Завтра еще пробуду здесь, а рано утром третьего дня выезжаю обратно. Все, что хотел, я сказал.

Виконт развернулся и, не попрощавшись, направился к деревне. Свита последовала за ним.

«Завтра же утром надо «делать ноги». Не знаю, что именно этим вельможам от меня нужно, но они не получат ничего. Главное – не попасть к ним в лапы. Эх, опять придется путать следы».