Собаки из дикого камня

ГЛАВА 13

Совет у князя проходил в том же Навигаторском зале, только не в углу, а в самом центре. Теперь здесь стояли носилки, в которых полулежал Тизун, улыбаясь всем по очереди. Остальные сидели перед князем с обеих сторон так, словно вот-вот должны были принести стол. Лотар понял: всех рассадили, чтобы больному не приходилось слишком уж вертеть головой. Порядок сохранился тот же, и на лицах у всех лежало то же мрачное уныние.

Даже Светока была печальна и бледна. Увидев ее, Гергос стал так старательно разглядывать фрески над ее головой, что Сухмет послал Лотару мысленный сигнал, и в его блестящих глазах появилась улыбка.

Прачис сидел выпрямившись, словно его ничто не интересовало. Но особенно он «не интересовался» Каписом. Вероятно, незадолго до прихода Гергоса с наемниками между княжичем и лекарем что-то произошло.

Лотар подумал, что неплохо бы вернуть их к прежнему разговору, но решил пока не обострять обстановку.

Когда Гергос, вытянув руку, приказал троим наемникам предстать перед собранием, Лотар вышел вперед и поклонился:

– Приветствую тебя, князь.

Рядом, зашуршав одеждой, коротко поклонился Рубос, а потом стал долго притоптывать в сложной церемонии восточного приветствия Сухмет. Как и подобает воинам, они молчали, предоставив говорить командиру.

Князь покивал и потер желтые, обтянутые морщинистой сухой кожей руки.

– По моим сведениям, молодые люди, вы развили в городе активную деятельность.

Лотар сделал вид, что не понимает, о чем речь, и покосился на Гергоса.

– Так и есть, ваша светлость.

– Нам бы хотелось знать, чего ты уже добился, чужеземец? – заговорил Бугошит.

– Да, нам бы хотелось получить отчет, – сказал, покосившись в сторону старого боярина, Капис.

– Что бы ты хотел узнать, князь? – Лотар умышленно не сводил глаз с князя.

– Все! – выкрикнул своим не по-мужски визгливым голоском Сошур.

Карьеру воевода сделал где угодно, но не на плацу, подумал Лотар. Там с таким голосом делать нечего. Лотар поклонился еще раз. Теперь нужно было прояснить обстановку по-настоящему.

– Князь желает, чтобы я рассказывал перед всеми?

В зале стало так тихо, что все услышали даже какой-то легкий шум. Оказалось, что княжна притопывала ногой под длинным платьем.

– Что ты хочешь этим сказать? – заревел Бугошит.

А вот ему на плацу было бы самое место, решил Лотар.

– Ну, – князь вытянул руку в примирительном жесте, – не будем опять ссориться.

– Но ведь этот мальчишка, – Бугошит повернулся всем телом к князю, пылая негодованием, – только что оскорбил своим щенячьим недоверием весь состав совета! Как же можно оставить такое без внимания?

Лотар обвел всех быстрым взглядом, задержав глаза на усталом и напряженном Гергосе. У того ходили желваки под тонкой обветренной кожей.

Да, решил Лотар, нужно что-то придумывать. Нужно постараться выдержать этот допрос и не сказать ничего важного. Он еще раз посмотрел на горящего негодованием Бугошита, на покрасневшее, взволнованное лицо Сошура. Нет, эти способны понять, что к чему, но нельзя говорить им все – кто-то из них сознательно или по неведению служит осведомителем другой стороны.

Лотар посмотрел на князя. У того билась на виске тонкая жилка. Лотар внутренним взором видел, как ему тяжело, как он с трудом сдерживается, чтобы не закрыть глаза, пряча измученный постоянной болью мозг от слишком яркого света, льющегося в зал через западные окна… Лотар выпрямился, теперь он знал, что делать.

– Изволь, господин князь, я готов, – сказал он.

– Вот и хорошо. – Князь опять улыбнулся, показав на редкость крупные и ровные зубы.

Как Лотар и думал, князю не приходилось слышать о том, что на самом деле происходит при нападении собак на замки и как это выглядит. Поэтому, когда он стал подробно рассказывать, что они видели в замке Кибата, князь увлекся и слушал его, не перебивая. Перебил его Капис:

– Чужеземец, нам не нужны твои словеса. Нам хочется услышать, что ты узнал о природе постигшего Мирам несчастья. Можешь ли ты?..

– Нет-нет, – князь даже попытался приподняться с подушек, на которых лежал, – он очень дельно все излагает. Прошу… – он замялся, – Желтоголовый – ведь так тебя называют некоторые люди? – продолжай.

И Лотар опять принялся перечислять все, что они видели и что с ними приключилось, ни слова не говоря о самом важном.

Как ни странно, рассказ произвел большое впечатление и на княжича. Тот слушал с полуоткрытым ртом, и на его скулах выступил очень яркий и свежий румянец. Когда Лотар рассказал о собаке, проломившей своим весом стену замка, он хлопнул себя по коленке и спросил высоким юношеским голосом:

– Ну что тут скажешь, а?

Лотар умолк. Никто не стал отвечать юноше. Даже его сестра понимала, что за рассказом Лотара должно быть еще что-то.

Бугошит же, привыкший говорить, а не ждать, кашлянул, обращая на себя внимание:

– Не знаю, не знаю. Конечно, то, как ты это увидел, чужеземец, довольно интересно, но после твоего рассказа все выглядит еще безнадежней, чем раньше. А наши действия кажутся уж и вовсе…

– Нет, что-то делать все равно нужно, – подал голос Сошур. Он привстал, но, решив, что можно говорить и сидя, повернулся к князю: – Мне кажется, ваша светлость, нужно устроить собакам ловушку. Что-нибудь такое, что позволит перебить их поодиночке.

– Боги, ну сколько можно об одном и том же? – простонал Капис. – Дело не в том, что мы не хотим перебить их, а в том, как это сделать.

Лотар постарался, чтобы никто не заметил вспыхнувшую в его глазах радость. Итак, сегодня он, кажется, выкрутился. Князь долго не выдержит, а без него никто не решится настаивать на отчете.

– И все-таки что-то предпринять следует! – взвизгнул Сошур.

– Чтобы что-то предпринимать, нужно понять, как они устроены, – сказал княжич.

Князь, как и ожидал Лотар, прикрыл наконец веки, хотя губы его остались растянутыми в полуулыбке. Но предназначена она была, без сомнения, Светоке, которая теперь не сводила с отца глаз.

– Этим и кончаются все заседания, – услышал Лотар голос над самым ухом и, повернувшись, увидел Гергоса.

Капитан мирамской стражи грустно улыбался, вблизи он казался еще более усталым, чем всегда.

– Кажется, с таким советом мы вообще никогда не справимся с собаками. – Лотар промолчал. Странно… Не должен старший офицер города так говорить, тем более здесь и сейчас. – Но другого у нас нет, и приходится…

Гергос повернулся и отошел так же неожиданно, как и приблизился к Лотару.

– Давайте заканчивать, отец очень устал, – раздался вдруг голос княжны.

Все разом замолчали. Князь действительно выглядел хуже, чем вначале. Он открыл глаза, и, хотя продолжал улыбаться, на лбу его выступила испарина, а во взгляде читалась боль. Странно, что об этом сказала Светока, а не доктор, подумал Лотар.

– Желтоголовый, что нам следует предпринять в первую очередь? – Теперь и голос князя выдавал усталость, безмерную усталость.

– Я пока не нашел ответов на вопросы, но и сами поиски еще не окончены. – Нужно было сделать так, чтобы они ни в коем случае не прекратили его расследования, не остановили его. – Но мне кажется…

Что бы такое придумать? Что же ответить достаточно безобидное и на вид довольно действенное, чтобы они стали думать об этом всерьез? Лотар поймал себя на том, что хочет почесать затылок, чтобы потянуть время.

– Мне кажется разумным попросить помощи в соседних княжествах.

К его немалому облегчению, Бугошит кивнул:

– Совсем неглупо, Тизун. Я уверен, что, даже если они потребуют плату за свои услуги, мы можем позволить себе это, а собрав армию, настоящую армию, а не дружинников каких-то, – старый вояка бросил выразительный взгляд в сторону Гергоса, – можно попробовать потягаться с этими исчадиями, какими бы неуязвимыми они ни казались.

– Нет, их силой не возьмешь, – тут же заговорил Сошур. – Нужно действовать хитростью…

– Мы окружены со всех сторон, чужеземец. – Голос князя был слабый, но он мог утихомирить любых спорщиков в этом зале.

– Нужно попытаться еще, ваша светлость.

Затуманенные болью глаза князя обратились к Гергосу.

– Мы продолжаем попытки пройти по всему периметру этого невидимого барьера, включая его морскую границу, мой господин. – Капитан мирамской стражи, что бы там ни думал о нем Бугошит, был дельным и понимающим офицером. По крайней мере, на фоне остальных. – Пока все без изменений, преодолеть его не удалось никому.

– Что-нибудь еще, чужеземец?

Внезапно Лотар увидел все, что тут происходило, совсем в другом свете. Опасность разглашения больших и малых тайн его расследования, по всей видимости, миновала, и теперь интерес князя к его мнению можно использовать.

– Тогда, ваша светлость, пусть мой доверенный друг и ваш покорный слуга посидит в библиотеке.

– Что это даст? – спросил княжич.

Лотар сдержанно улыбнулся, стараясь, чтобы его ответ никого не насторожил:

– Пока не очень представляю себе, господин, но определенно вреда от этого не будет.

В зале на мгновение наступила тишина. И тогда раздался резкий, раздраженный голос Каписа:

– Нет, это глупо. Я никого не хочу туда пускать. Это может помешать мне…

– В чем, любезный Капис? – спросил его ядовитым тоном Бугошит.

Еще минуту назад он не понимал, чего ради Лотар, который пока казался ему толковым разведчиком, хотя и чужеземцем до кончиков ногтей, решил вдруг тратить время на такое пустое занятие, но теперь, когда Капис вздумал так неловко этому препятствовать…

– Что же, пусть будет так, как этот Желтоголовый предлагает.

– Но там, там… – Капис, казалось, растерялся. – Там мои инструменты, мои вещи… Наконец, там раритеты, коим нет цены. А вы хотите, чтобы их касалась рука этого… – Лекарь бросил презрительный взгляд на Сухмета, выступившего вперед.

Старый раб отвесил очень низкий поклон. Он мог показаться униженным, но Лотар, знавший восточный этикет, понял, что этим движением Сухмет выразил презрение к человеку, своими неловкими действиями проигравшему в ситуации, которую мог спасти.

– Я свободно читаю на шестнадцати языках, господин. А с раритетами обращаюсь особенно бережно. Надеюсь, ты скоро в этом убедишься.

– Если это может помочь… – Князь даже не пытался договорить начатую фразу, он обмяк и просто дал себя унести слугам.

Все участники совета поднялись и стали расходиться. Рубос подошел к капитану мирамской стражи:

– Гергос, придется тебе проводить нас в библиотеку.

– Это вполне может сделать и Кванет, – сказал княжич, подходя к чужеземцам.

Кванет, который следовал за юношей, сдержанно, но с привычной готовностью поклонился.

– Вот и хорошо, – радостно ответил Лотар.

– Я бы с удовольствием сам показал тебе, где это находится, но… – Прачис произнес эту фразу, совершенно определенным образом давая понять, что стоит Лотару только поблагодарить его, как он останется с ними до конца.

Лотар мгновенно взвесил эту возможность. Нет, это слишком опасно для княжича.

– Благодарю тебя, но я понимаю, что государственные дела неизмеримо важнее нашего мелкого расследования, – сказал Лотар. – Мы с удовольствием воспользуемся помощью господина Кванета.

Лицо княжеского дядьки осталось неподвижным, но Лотар уловил, как он начал оттаивать, потому что его назвали так, как требовали правила сословия.

– В таком случае… – Гергос не стал продолжать, просто поклонился и вышел.

– Да, пожалуй, ты прав. – Княжич тоже повернулся, чтобы уйти.

– Прошу следовать за мной, – тут же торжественно проговорил Кванет.

Выходя из Навигаторского зала, Лотар снова почувствовал, как княжичу интересно было бы остаться с чужеземцами, узнать, что они теперь станут делать, и даже, может быть, подружиться.

– Что же, может быть, – прошептал Лотар.

– Что ты сказал? – спросил Кванет, шагающий впереди журавлиным шагом.

– Нет, я просто подумал вслух.

Они пошли по коридору терема. Вернее, это были не коридоры, а анфилады маленьких комнат, соединенных низкими, тесными дверьми. В таких дверях один толковый мечник мог бы задержать целую армию. Но идти вереницей здесь было удобно.

В окошки прорывался уже тусклый вечерний свет. Его едва хватало, чтобы отличать лица нарисованных на стенах фигур от сероватого фона. Лотару на миг показалось, что эти лица следят за ними. Он едва удержался от того, чтобы проверить магическим видением, нет ли потайных ходов и наблюдательных отверстий в этих стенах. Но магия, какой бы невинной она ни была, могла вызвать настороженность и недоверие. А это было ни к чему.

Неожиданно они оказались перед винтовой лестницей с высокими скрипучими ступенями. Лестница была сложена из крепких и довольно толстых брусьев, но за несколько веков они рассохлись в местах креплений, и, пока Кванет и его спутники поднимались, треск от тяжелых шагов стоял ужасный.

Кванет толкнул высокую и широкую дверь, не похожую на другие двери в этом тереме, и она со скрипом распахнулась. Что-то слишком просто, подумал Лотар. Комната, в которой они очутились, была не очень велика, не больше ниши, в которой накрывали стол для поздних ужинов князя Тизуна.

Лотару и особенно Сухмету, которые привыкли к огромным библиотекам Гурхора, она показалась просто крошечной. Но книг здесь было немало. Они громоздились до самого потолка – очень высокого, гораздо выше, чем в обычной комнате.

– Господин Кванет, это помещение мало похоже на библиотеки, которые я видел раньше, – подал голос Сухмет.

Кванет, поколебавшись – стоит ли отвечать рабу, – все же ответил:

– Это не библиотека. Это помещение башни, которое решили использовать под библиотеку.

– Но тогда на верху этой башни должно быть еще какое-нибудь помещение?

– Там и есть помещение. Но его занимает Капис, а он протестовал…

– Проводите нас туда, – мягко попросил Рубос.

– Но… – Больше не найдя слов и повода для отказа, Кванет пожал плечами и пошел в самый дальний угол помещения, более всего заваленный фолиантами. Один из солидных темных шкафов был на колесиках, и когда Кванет не без помощи Рубоса отодвинул его в сторону, за ним оказалась дверь. Конечно, она была заперта.

Лотар оттолкнул Рубоса, который собрался выбить ее ногой, и пропустил вперед Сухмета. Старик молча обнюхал замок, ручку, петли и громко вздохнул:

– Заперта совсем недавно. Но замок хлипкий, пожалуй, его можно даже не ломать. – Он оглянулся на Лотара: – Не угодно ли моему господину дать мне кинжал?

Лотар, усмехнувшись, протянул ему клинок, и старый восточник легко, как фокусник, кончиком лезвия отжал щеколду. Это оказалось настолько просто, что даже Рубос хмыкнул.

По винтовой лестнице они поднимались довольно долго. Кванет дважды останавливался, чтобы отдышаться и унять сердцебиение. Наконец они вышли на площадку, забранную темноватым толстым стеклом. Здесь было светлее, потому что последние лучи солнца еще золотили западные тучи, отбрасывающие на башенку свои блики.

Комнатка была так мала, что они едва умещались в ней. К тому же книг тут оказалось не меньше, чем внизу, только это были не просто кодексы и своды летописей, а старые, чуждые Мираму книги, привезенные из-за морей с других континентов.

Посередине стоял шаткий, поцарапанный стол, на котором вперемежку с книгами валялись навигационные инструменты причудливой конструкции. Для чего они, Лотар не знал, но Сухмет, который выразительно поцокал языком перед этими приборами, мысленно ответил ему, что с таким набором при правильном обращении можно определить все, что угодно.

Пока притихшие Кванет и Рубос ждали, что будет дальше, Лотар подошел к одному из западных окошек и поднял тяжелую раму. Свежий ветер с моря ударил ему в лицо. Послышались ровные звуки далекого прибоя. Свет в окнах домов он заметил только ближе к морю, в стороне порта. Но огней было мало – город затаился.

Зато равнина с западной стороны предстала перед ним как на ладони. Однако и там было темно, и даже Лотару не удалось разглядеть все детали. Но он отчетливо видел горы, где они прошлой ночью искали Кнебергиша, и сеть дорог, опутавшую неубранные в этом году поля. В трех-четырех местах за городской стеной горели костры. Это были мародеры, они ждали чего-то, как шакалы.

Лотар повернулся к Сухмету:

– Ну, что скажешь?

Сухмет положил на стол старинный инструмент, отдаленно напоминавший секстант.

– Я бы сказал, что это целая обсерватория. И место выбрано удачно.

Лотар оглянулся на открытое окно.

– Да, домов выше этой башни в Мираме немного. А стен и вовсе не видно.

– Это не только одна из самых высоких, но самая старая башня в городе, – пояснил Кванет. – В старину с нее сигналили кораблям.

– Да, это скорее маяк, чем башня.

Сухмет наконец отвлекся от приборов на столе и обошел по кругу книжные стеллажи.

– Что ты предполагаешь тут найти, господин мой?

– То, что может объяснить происходящее.

– Почему ты думаешь, что здесь что-то есть? – спросил Рубос.

Лотар и сам понимал, что ответ его не очень вразумителен, но точнее сказать пока не мог.

Тогда Рубос продолжил:

– Откуда ты вообще узнал, что в замке есть библиотека? Даже я никогда о ней не слышал.

– Слышал, только забыл или не обратил внимания, – сказал Лотар. Он прошел вдоль книг. – Здесь определенно что-то есть. – Он повернулся к Сухмету: – То, что сразу наведет тебя на правильные мысли, едва ты прочитаешь первые буквы нужного текста. Поэтому читай, пока не узнаешь, что они задумали.

Сухмет обреченно, но энергично потер руки.

– А с чего начать?

Лотар усмехнулся:

– Ты маг, попробуй определить, что особенно часто читали в последнее время. А также над чем много и со злобой думали. Сухмет оглянулся на сотни толстенных томов и медленно произнес:

– Господин мой, это – книги. Нет на свете более точного слепка человеческой души. Если пытаться уловить все нюансы тысяч видов ауры, которые отображены в этих книгах…

Неожиданно Лотар нашел на одной из полок толстую связку превосходных, толстых, дорогих свечей. Он взял три штуки, по числу розеток подсвечника, подошел к столу, вытряхнул огарки и воткнул новые свечи.

– Мне нужно знать их замысел к завтрашнему утру.

Лотар почувствовал, как за его плечом Кванет беззвучно ахнул. Но Сухмет больше не произнес ни слова. Он подошел к столу, аккуратно отодвинул инструменты Каписа, потом поднес сухонькую ручку к свечам, щелкнул пальцами, и… свечи, сначала нехотя, потом все уверенней и ярче загорелись. Теперь Кванет уже не ахал, он начал вздрагивать. Лотар слышал, как стучат его зубы.

Рубос подошел к открытому Лотаром окошку и выглянул наружу.

– А звезды отсюда какие! В самый раз для наблюдателей… Вдруг по тихим темным улицам города затопали шаги. Это был звук подкованных солдатских сапог, но сейчас он выдавал тревогу, почти панику.

Солдат забарабанил в дверь княжеского замка. Потом – Лотар понял это по наступившей паузе – его стали о чем-то расспрашивать, как две ночи назад расспрашивали и чужеземцев, которых привел к князю Гергос. Но солдату повезло меньше. И от напряжения, от злости и досады он закричал на всю площадь:

– Да откройте же! Как вы не понимаете – у стен появились собаки!..

Лотар оказался у двери чуть раньше Сухмета. Перехватив его твердой, как железо, рукой, Желтоголовый оттолкнул старика к столу.

– Читай! У тебя мало времени.

Старик кивнул и только проводил глазами заспешивших вниз Рубоса и Кванета. Последний ничего не понимал, но тоже старался бежать как можно быстрее.

– Господин мой, – произнес Сухмет скороговоркой, чтобы не задерживать Лотара, – я лишь прошу тебя – не будь опрометчив больше необходимого.

Как ни велико было напряжение, как ни страшно было слушать шум, доносившийся снизу, из города, который еще минуту назад казался безлюдным и тихим, Лотар ответил:

– Знаешь, из этой фразы выйдет отличная эпитафия.

И он поскакал вниз через три ступени, чтобы встретить каменных чудовищ в прямом бою.