Сновида

Глава 29

Подъезжая к городу, где назначена встреча с Лукой, я волновалась ещё больше, чем в первый раз. «Тогда ведь я особо ничего не ждала от него, кроме возврата матери и душила надежды на возможность чувств с его стороны, а сейчас уже многое знаю, и ещё больше хочу. Сегодня решится моя судьба, а не просто произойдёт разговор», — нервно постукивая ногой по полу, думала я и старалась унять дрожь.

Зазвонивший в кармане куртки телефон заставил меня чуть ли не подпрыгнуть, а увидев номер абонента, я мученически закатила глаза. «Ох, Салазар с ума сведёт своей подозрительностью и желанием предусмотреть всё. Ну что ему ещё нужно? Весь этаж в отеле выкупил, вертолёт для отхода стоит на площадке со вчерашнего вечера, со мной едет двадцать крепких парней, и сюда меня доставляли с такими предосторожностями, что даже Джеймс Бонд обзавидовался бы всем мерам безопасности!».

— Алло, — проворчала я, ответив на вызов. — Звонишь, чтобы сказать о дополнительно нанятой подводной лодке, ожидающей меня в порту?

— Риша, твоя ирония неуместна, — недовольно произнёс Салазар. — Звоню, чтобы сказать, что ухожу в сновидения. И пожелать тебе удачи. А также сообщить, что метаморф прибыл в отель.

— Спасибо. И тебе удачи, — смягчившись, ответила я. — Не волнуйся, я уверена, что всё будет хорошо.

— Надеюсь, — сказал он и отключился, а я, спрятав телефон, глубоко вздохнула.

«Лука уже там и ждёт. Скорей бы его увидеть! И надеюсь, встреча пройдёт хорошо», — подумала я, и тут меня озадачил вопрос, всплывший в голове.

«Я вот всё повторяю, что хочу узнать, почему Лука молчал, и понять, как он воспримет ослабление или потерю моих способностей. А что, если ответ мне не понравится? Лука действительно скажет, что боялся моей болтливости. Что делать? Обидеться, фыркнуть и распрощаться с ним навсегда? Такое поведение логично, если ему не понравится потеря способностей сновиды. Это явно укажет, что ему больше необходимы мои возможности, чем я, а вот с вероятным ответом засада… Хм, вот и думай теперь, что делать. Да, тогда будет получаться, что он мне не доверял, а с другой стороны, его осторожность понятна. Ведь мы знакомы не так давно. Главное, чтобы в дальнейшем он делился со мной планами и проблемами», — раздумывая, как поступить, я хмурилась, а потом всё же улыбнулась и сказала себе: «Да ладно, понимаешь ведь, что простишь это недоверие. Главное, чтобы в дальнейшем всё складывалось хорошо, и нужна была я, как человек, а не как сновида».

Решив всё для себя, я испытала некоторое облегчение и оставшуюся дорогу не так нервничала, а когда мы подъехали к отелю, настроилась на позитив и спокойно вышла из микроавтобуса.

Так как стояла уже глубокая осень, и туристический сезон закончился, постояльцев в отеле было немного, а в холле к нашему приезду сидело только четверо мужчин.

По договорённости с Лукой, я сразу пошла к лифту, чтобы подняться на снятый Салазаром этаж, а главный группы, занимающийся моей охраной, принялся расставлять людей. Часть из них должна была остаться в холле, часть контролировать крышу с вертолётом, часть лестницы, часть снятый этаж и, конечно же, пятеро должны были не отходить от меня.

С этими пятью я и вошла в лифт, а остальные разошлись по своим позициям. Поднимаясь вверх, я ещё раз одёрнула одежду, поправила парик и напустила на себя скучающий, равнодушный вид, хотя первое, что хотелось сделать — это от радости броситься Луке на шею.

«Но нельзя, пока не выясню всё насчёт своих способностей и молчания Луки. Нужно, чтобы он раз и навсегда усвоил урок — нельзя скрывать от меня важные вещи!» — сказала я себе в тот момент, когда двери лифта открылись на нужном этаже, и чуть не сделала желаемое, потому что Лука уже ожидал меня.

Стоя перед лифтом в чёрных брюках и светлой рубашке, со слегка взъерошенными волосами, он смотрелся настолько сексапильно и притягательно, что я едва сдержала себя и заставила безразлично бросить:

— Тут сторожишь уже? Не стоило.

— Ириска, стоило, — вкрадчиво ответил он и так улыбнулся, что у меня перехватило дыхание.

«Поганец! Вот зачем так говорить и так смотреть на меня?» — с замиранием сердца подумала я.

— Пошли в номер, — продолжил он и, взяв меня за руку, повёл по коридору, а я послушно идя рядом подумала, что готова идти куда угодно за такую улыбку, но тут же обругала себя за мягкотелость.

«Нет, Ира, не сдавайся! Держись! Нужно проявить характер и твёрдость!» — наставляла я себя, а когда мы вместе с охраной вошли в номер, высвободила ладонь и отошла от Луки.

Номер был очень приличный и, судя по всему двухкомнатный, потому что в этой части не было кровати, а только диван, два кресла, стол и большой телевизор.

Специально выбрав кресло, чтобы сидеть пока подальше от Луки, я опустилась в него и холодно посмотрела на метаморфа. Однако его это не смутило. Не замечая охрану, он присел на корточки перед моим креслом и, взяв меня за руки, с нежностью сказал:

— Я скучал, и особенно сильно в последние дни.

— Да неужели? — саркастично бросила я, а самой хотелось повиснуть у Луки на шее и не отпускать его.

— Как там Наталья Игоревна и Вернер? — не обращая внимания на мой тон, поинтересовался метаморф.

— Замечательно. В добром здравии и безопасности, — процедила я.

— Они и со мной были в безопасности, — с улыбкой ответил он. — Мать у тебя очень хорошая. Замечательная, понимающая и мудрая женщина. А Вернер души в ней не чает.

— Поговорим о моей маме и отчиме? — иронично спросила я. — Или ведёшь разговор к тому, что они поняли тебя и поверили, и я должна поступить так же? Думаешь, мама проехалась мне по мозгам, и я растекусь тут лужицей, увидев тебя? Обломись. Мама и не думала давить на меня, превознося тебя до небес. Она прекрасно понимает, что это моя жизнь, и только я буду выбирать, как мне поступить…

— И как же ты поступишь? — поинтересовался Лука.

— Прежде чем озвучить своё решение, я хочу знать, почему ты молчал и не рассказывал мне о происходящем? По сути, за то короткое время, что мы знакомы, ты дважды меня обманул, — холодно произнесла я. — Первый раз притворился моим мужем, а потом не рассказывал, что ведёшь какую-то игру. Ты ведь с моей помощью старался сдвинуть Романа и просто использовал меня.

— Ириска, всё намного сложнее, чем ты думаешь, — серьёзно ответил он.

— Да? И я своим убогим умишком не смогу это понять? — презрительно поинтересовалась я.

— Ум у тебя нормальный и понять сможешь, — сказал он. — Если дашь мне время, то всё объясню.

— Валяй. Слушаю тебя. Времени у нас навалом.

— Хорошо, — Лука глубоко вздохнул и, поднявшись, сел на подлокотник кресла, после чего обнял меня за плечи и произнёс:

— Пожалуй, начну не с себя, а со своего отца и вообще уклада жизни у нас, чтобы ты понимала какая у нас, метаморфов, жизнь.

Сначала хотелось вскочить из кресла, чтобы быть как можно дальше от Луки, но потом я передумала и решила хоть некоторое время понежиться в его объятиях. «Пусть пока сидит рядом. Фыркнуть и отбежать я всегда успею».

— Итак, мой отец всегда был амбициозен, рвался к власти, а затем и правил твёрдой рукой. Для нас власть вообще главное в жизни и ничего кроме неё не интересует. Но добиться её нужно в нашем сообществе, а не вашем. У вас как раз всё просто, потому что продаётся и покупается, и ваше общество мы используем, так сказать для тренировок и получения навыков борьбы, чтобы потом у нас идти к власти, — начал Лука. — Так вот, мой отец был очень успешен в этом плане и, поставив себе цель, шёл к ней. Но чем дальше он шёл, тем больше наживал себе врагов. И весьма могущественных, а значит, необходимо быть готовым к тому, что чем больше власть, тем сильнее будут бить по тебе и тому, чем ты дорожишь. Причём, у нас не считается зазорным идти к своей цели любым путём. Главное, чтобы не поймали на нарушении наших законов…

— То есть, можно подсиживать, убивать, использовать шантаж? И важно не оставлять улик и доказательств? — обескураженно спросила я.

— Да, — подтвердил Лука.

— Ужас. Гадко-то как.

— Ириска, у нас нет понятия гадко. Это вы отягощены множеством моральных ценностей, принципов и жаждой справедливости. Хотя и в вашем мире всё стремительно меняется… В общем, мы мало задумываемся о способах достижения цели. В нашем мире кто сильнее и умнее, тот и прав. Пойми, мы живём дольше и поэтому по-другому на всё смотрим, — сдержанно пояснил Лука.

— Подожди, значит и ты так же шёл к власти? — мрачно выдавила я.

— Очень бы хотел сказать, что нет. Что я образчик честности, доброты и справедливости, но нет. Буду с тобой честным — я почти такой же, как и все, — сказал метаморф, в упор глядя на меня. — Только у меня целью была не власть, а месть. Поэтому я и начал объяснения с отца. Дело только в нём. Здесь тоже придётся сделать небольшое отступление от рассказа, чтобы дальше лучше понять мои мотивы. Видишь ли, у нас существует строгая иерархия. На вершине всего стоит Совет, в котором есть глава и пятнадцать Старцев. Это высшая ступень в нашем сообществе. Совет контролирует абсолютно всех метаморфов и его решения обсуждению не подлежат. Решения эти принимают голосованием, точно так же, как выбираются Старцы и глава. То есть, в идеале считается, что мы как бы сами выбираем себе вожаков. Эти выборы проходят раз в сто лет. Затем чуть ниже идут главы общин. Этих общин всего десять на весь мир и территории огромны. Роман как раз и есть глава одной из общин, а я — его правая рука. Таких, как Роман и я, выбирают раз в пятьдесят лет. Общины в свою очередь делятся на регионы, где тоже есть свои главы, которые подчиняются главам общин. Их выбирают раз в двадцать пять лет. Ещё ниже стоят…

— Если не существенно важно, то можешь не продолжать, — перебила я. — Приблизительно я понимаю, как идёт деление. Это как у нас президент, губернаторы, мэры и так далее. Да?

— Верно. И чем ниже должность, тем меньше срок у власти, — Лука кивнул. — Но борьба на всех ступенях идёт одинаково жёстко. Мой отец начинал с самых низов и, борясь за власть, не гнушался любыми средствами, но при этом реально оценивал риски, и когда-то потеряв одного из сыновей, больше такую ошибку не совершал. Хотя у нас это распространённое явление, когда пробиваясь к власти, отец тянет за собой и сыновей. Мой же, потеряв первого ребёнка, решил остальных не подставлять под удар и даже больше, скрывал, что у него есть дети. И это же в последствие сыграло против него самого. Всех, кто у него рождался, он прятал. И чем выше забирался, тем скрытнее становился. Меня, например, даже у матери забрали и отдали в детский приют, к людям… Впрочем, об этом позже. Так вот, он оберегал нас, как мог, чтобы убрать все рычаги давления на себя, и это получалось. Только вот не учёл он одного, что, не имея родни, подставляет себя по-другому. У нас остерегаются убивать других морфов, зная, что отпрыски обязательно отомстят, а так как считалась, что у отца родных нет, его без раздумий пустили в расход…

— И сделал это Роман, — вставила я.

— Именно так, — подтвердил Лука. — Роман на тот момент был его правой рукой и успел хорошо себя зарекомендовать. А грамотно и вовремя убрав моего отца, он занял его место. У нас такое, как я уже говорил, без внимания не оставляется и мы, дети, должны были отомстить за отца. Правда, убить просто так Романа мы посчитали слишком незамысловатым вариантом и решили сделать с ним то, что он проделал с нашим отцом. Для этого пришлось разработать сложный план мести и постепенно идти к его исполнению. В виду того, что мне никто не покровительствовал, требовалось начинать путь с самых низших ступеней и двигаться вверх не одно столетие. И вот представь, что ты долгое время идёшь к своей цели, ведёшь скрытую борьбу, лжёшь на каждом шагу, уходишь от ловушек того же Романа… Что ты так на меня смотришь? Думаешь, Роман жаждал меня видеть рядом? — метаморф хмыкнул, увидев, что я с недоверием смотрю на него. — Этот ублюдок не первый срок стоит во главе общины и планировал там остаться, пока в Совете не освободится для него местечко. А чтобы остаться, необходимо убирать всех конкурентов, то есть своих помощников. Он такое уже не раз проделывал. Когда до очередных выборов оставалось совсем чуть-чуть, он дискредитировал свою правую руку и таким образом оставался единственным сильным и достойным претендентом на место главы общины. И со мной он пытался сделать то же самое, потому что выборы через три месяца. Но я хорошо изучил и его, и методы, которым убирались другие помощники, а чтобы получить карт-бланш на выборах и убрать Романа, знал, что лучший вариант — это достать браслеты…

— Поэтому ты нашёл меня, — сухо продолжила я. — И сейчас фактически признаёшься, что использовал меня.

— Ириша, я использовал тебя лишь первое время… Вернее, да, мне хотелось, чтобы ты достала браслеты, но постепенно не это стало самым важным.

— Ладно, это я понимаю. Браслеты вам нужны и вы на многое пойдёте ради них…

— Ну, если быть до конца откровенным, браслеты не так уж и нужны. За время, пока они у Салазара, метаморфы нашли, как без них обходиться. Тут важно было их вернуть, чтобы заработать дополнительные очки на выборах. Причём важно как мне, так и Роману, — прервал Лука. — И понимая, что Роман в любом случае попытается меня убрать, пришлось проявлять дополнительную осторожность, особенно с тобой… Ты, если честно, вообще разрушила все мои планы и заставила их сильно поменять… нет, даже не сильно, а кардинально, — он улыбнулся. — Но я нисколько об этом не жалею. Однако даже с этими изменениями я не мог позволить себе рассказать всё. Если бы Роман хоть на секунду подумал, что ты что-нибудь знаешь, я ни за что бы тебя не уберёг. Одного твоего взгляда бы хватило, чтобы он всё понял и тогда любым способом старался бы вытянуть из тебя знания моих планов… Нет, конечно, если бы я знал, что он сорвётся и начнёт действовать, я бы всё тебе рассказал, чтобы избежать проблем, которые сейчас возникли. Но я надеялся, что всё же переиграю его, хотя приготовился на все случаи. А самое важное во всём этом, что я не желал отягощать своими проблемами и желал для тебя жизни в любви и спокойствии. Ты ведь и так многое перенесла. Сначала авария, сомнамбулизм, уход мужа, потом узнала о подмене и нас, после смерть мужа и его похороны, столкновение со свекровью, обучение, как сновиды… Слишком многое в твоей жизни случилось за короткий период и я не хотел тебя волновать ещё и происходящим вокруг.

— Скажи уже прямо — боялся, что я не выдержу и начну истерить, и таким образом выдам тебя, — презрительно вставила я.

— Не истерить, а скорее допустить какую-нибудь оплошность, которая выдаст мои планы и ещё больше насторожит Романа, — мягко поправил он. — Поверь, он бы и пытками не погнушался, чтобы узнать всё. Так что недомолвками я, как мог, старался тебя обезопасить.

Лука замолчал, с надеждой глядя на меня, а я задумалась. «Знай я всё сначала, смогла бы вести себя так, как будто ничего не ведаю?… Боюсь, что нет. Роман меня всегда бесил и уж точно однажды бы я посмотрела на него со злорадством, или даже ляпнула что-нибудь двусмысленное. Или даже хуже, когда Роман принял облик Луки, начала бы с ним обсуждать месть и раскрыла все планы. Так что Лука, с точки зрения логики, поступил правильно, что молчал. Но всё равно, меня злит его недоверие! Нужно проучить его, чтобы впредь так не делал!».

— Твои слова насчёт молчания, не убедили меня. Это, конечно, хорошо, что ты желал меня защитить, но по факту, всё выглядит так, как будто ты использовал меня втёмную, — недовольно сказала я.

— Ира, я осознаю, как всё выглядит с твоей точки зрения, — виновато произнёс он. — Но ничего уже изменить нельзя. Как случилось, так случилось. Могу пообещать лишь одно — больше я так поступать не стану.

— Точно? Не будешь? — строго спросила я.

— Не буду, — он улыбнулся и, наклонившись ко мне прошептал: — По глазам вижу, что простила меня, так что скажи своим церберам, чтобы оставили нас вдвоём, и я покажу тебе на деле, как сожалею о случившемся, а заодно ещё не раз попрошу прощения.

Поняв, что Лука имеет в виду, я ощутила, как меня моментально бросило в краску и стало очень жарко, когда я представила, как он просит прощения наедине. «Но не выйдет. Салазар ясно дал понять охране, чтобы они меня не оставляли. Даже если я начну на коленях ползать и умолять их, они не уйдут. Так что и не стоит пытаться», — с сожалением подумала я, а вслух холодно сказала, чтобы ещё немного помучить Луку:

— Не нужны мне просьбы о прощении, тем более такие. Сексом доверие не заслужишь. Да и мало он меня сейчас интересует.

— Нужны, — хитро протянул он. — А насчёт интереса — твоё тело говорит обратное. Дыхание сбилось, щёки порозовели и ты начала облизывать губы, а это говорит как раз о том, что ты хочешь меня. Да и не сексом мы будем заниматься, а любовь, — добавил он, а потом громко крикнул: — Архип!

То, что случилось в следующее мгновение, испугало меня. Неожиданно одна из дверей в номере, и входная, открылись, и в комнату ворвалось пять метаморфов. В две секунды они скрутили мою охрану и быстро вывели их из номера, оставив нас с Лукой.

— Что это значит? — вскочив, выкрикнула я, а потом рванулась к дверям.

Однако Лука в два счёта настиг меня и, прижав к себе, страстно шепнул:

— Куда?! Не пущу!

— Лука, ты делаешь глупость! Пусти! И не трогай охрану! — пытаясь вырваться, выкрикнула я.

— С охраной ничего не случится. Посидят смирно, пока мы с тобой общаемся, а потом их отпустят, — ответил он и, положив руку мне на ягодицы, сильнее прижал к себе. — Хотя я мог бы и при них на деле просить у тебя прощения, но тебе ведь такое не понравится.

— Ты дурак! Салазар воспримет это как угрозу и может напасть на тебя прямо сейчас!

— Ну, думаю, пока мы разговаривали, он вышел из РЕМ-фазы, а даже если нет, я готов рискнуть, — пробормотал Лука, начав одной рукой водить по моему телу, а второй продолжая крепко держать меня.

— Не нужно у меня так просить прощение! Не хочу тебя! — нервно отчеканила я, хотя внутри уже начало всё пылать и тело отзывалось на каждое касание.

— Хочешь, моя конфетка, — вкрадчиво выдал он, а потом наклонился и в перерывах между поцелуями шеи, добавил: — И я тебя хочу. Никогда ещё такого не чувствовал. Не отдам тебя никому.

— Да? А всего несколько дней назад говорил, что если любишь, то всегда готов отпустить. Так отпусти сейчас! — всё ещё не оставляя попытки вырваться, огрызнулась я, а сама подумала: «Боже, нужно немедленно освободиться, иначе сдамся через пять минут, и забуду про всё!».

— Ириска, не готов я тебя отпустить. Не хочу. Да и не из тех, кто отпускает. Я борюсь до последнего, — ласково ответил он, а потом подхватил на руки и двинулся к одной из дверей.

— Не смей! — взвизгнула я, поняв, что мы направляемся к спальне. — Я тебе всё равно не доверяю! Не будет между нами секса…

— Угу, секса не будет, — согласился он. — А вот любовь — да…

— Отпусти! — я стала извиваться, пытаясь освободиться, а сама уже изнывала от охватившего желания.

— Нет уж, теперь не отпущу. Хватит от меня прятаться и бегать, — лукаво ответил он. — Пора раз и навсегда определиться в наших отношениях. Ты моя и сейчас я это тебе докажу.

«Полный капец! Хочу его так, что аж дышать не могу, а внутри всё горит так, что сама готова на него броситься… Если он сейчас не остановится, я навсегда отдам ему своё сердце, а ведь я не уверена, что нужна ему не как сновида… И я желаю это выяснять прямо сейчас!» — подумала я и вслух выпалила:

— Лука, если думаешь, что получишь таким образом ручную сновиду, то разочарую! Я теряю способности! Врачи говорили, что я постепенно могу избавиться от сомнамбулизма, а значит и всего, что он влечёт! И как раз это сейчас происходит! Салазар тестировал меня и возможно скоро я вообще перестану видеть сны, а не то что бы перемещаться в них и приносить предметы! Я слабею с каждой ночью! Скоро я стану обыкновенным человеком!

— Да? — Лука остановился, пристально посмотрев на меня и внутри всё оборвалось, но в следующую секунду он расплылся в улыбке и мягко добавил: — Перестанешь быть сновидой? Вот и хорошо. Значит, нас не будут трогать и дадут спокойно жить. Это даже к лучшему.

Сказав это, он открыл ногой одну из дверей, а я испытала радость. «Похоже, он не огорчился из-за этой новости!.. Значит, ему точно нужна я!».

Внутри разлился такой океан нежности, и дыхание от этого перехватило, но я тут же вспомнила о ребёнке и радость испарилась. «Только вот имеется ещё две проблемы. Лука говорил, что не горит желаем обзаводиться детьми, и возможно будет против, а я готова на всё ради своего малыша… Так как быть? Прямо сейчас выяснить и этот момент, или всё же повременить? И я до сих пор не уверена, что метаморфы могут по-настоящему любить… Что значили слова Луки, сказанные матери?» — пронеслось в голове и, попытавшись в очередной раз вырваться, я взмолилась:

— Да отпусти же ты! Думаешь, таким образом ты показываешь любовь? Это похоть, страсть, желание… да что угодно, но не любовь! Вы же не умеете любить!

— Ириска, мы умеем любить… да так… как никто другой, — отрывисто ответил он и, поставив на ноги, протянул руки к блузке. — Просто боимся этого…

— Что это значит? — озадаченно поинтересовалась я и отскочила от него.

— Помнишь, когда я рассказывал тебе легенду о браслетах, то сказал, что девушка-метаморф выбрала смерть после того, как умер алхимик? — спросил Лука, хищно глядя на меня, а потом попытался приблизиться.

— Помню. И что? — я начала отступать, чтобы снова не попасться в его руки.

— Она не смогла жить без своего любимого…, — ответил он, а в следующий момент бросился на меня и, поймав, прижал к стене. — Если мы долго не меняем образ, то нас полностью увлекают чувства к одному человеку… Мы как будто растворяемся в нём. Он становится для нас центром вселенной… смыслом жизни… единственным, кто нам нужен… Без своих любимых мы погибаем… Говорят, тоска настолько сильна, что невозможно дышать, ходить, думать о чём-нибудь другом…

— Не может быть такого, — выдавила я, оцепенев и перестав сопротивляться.

— Может и ещё как, — пробормотал он. — У нас одно из двух — или меняться и жить без чувств, или позволить их себе, но забыть о своей сущности, а в случае смерти любимых умирать следом.

— Не бывает такой любви. Со временем боль должна притупляться, — промямлила я и судорожно вздохнула, потому что Лука прижался ко мне всем телом и, проведя руками по бёдрам, а потом ногам, нырнул рукой под юбку.

— Возможно, со временем так и происходит, только мы не доживаем до этого времени, — ответил он и, склонившись, снова начал осыпать мою шею поцелуями. — Даже перевоплощения не помогают. Чувство любви врастает в нас, и мы не можем без своей половины.

— И ты что, готов ради меня на такое? Откажешься от своего бессмертия? — с недоверием прошептала я.

— Не велика радость в бессмертии, если одинок и ничего не чувствуешь, — ответил он и добравшись до моих трусиков, начал ласкать через них, отчего я застонала, а по телу прокатилась дрожь.

«Вот чего боялась мать Луки! Она понимает, что выбрав меня, он умрёт… Готова я принять такую жертву? Не знаю… Но и сама уже не хочу отказываться от него…», — подумала я, всё больше окунаясь в пелену нежности, исходящей от Луки.

А он тем временем вовсю пользовался моей покорностью и, продолжая возбуждать, вторую руку положил мне на затылок и припал к губам поцелуем, не давая отстраниться. Впрочем, и я меньше всего этого хотела. Ответив на поцелуй, я обняла его за шею и, закрыв глаза, снова тихо застонала, испытывая эйфорию уже от одной близости любимого.

— Сладкая моя, как же я скучал без тебя, — оторвавшись, сказал Лука и с нежностью посмотрел на меня. — Чуть не рехнулся, боясь за тебя. А потом ревновал, когда понял, что ты у Салазара. А хуже всего было после встречи в Турине. Клял себя, как мог за то, что позволил тебе уехать. Но больше не отпущу никогда. Поняла?

— Поняла, — кротко выдавила я, и он моментально подхватил меня на руки и понёс к кровати.

«Ох, надеюсь, Салазар не войдёт в очередную фазу РЕМ-сна в ближайшее время. Меньше всего я хочу, чтобы он видел, как мы с Лукой занимаемся любовью и тем более, как-нибудь помешал этому!» — мысленно взмолилась я, понимая, что не буду останавливать Луку и хочу его сейчас настолько сильно, что внутри аж всё ноет от желания.

А Луку, похоже, вообще ничего сейчас не заботило. Поставив меня возле кровати, он принялся быстро стягивать с себя одежду и меньше чем через минуту стоял уже обнажённый. А после стал помогать мне избавиться от юбки и блузки, и всего остального.

— Иди сюда, моя конфетка, хочу получить огромную порцию сладости, — сказал он, на мгновение прижав меня к себе, а потом подтолкнул к кровати и соблазнительно улыбнулся, обводя меня жадным взглядом.

— Главное, чтобы диатез не начался, — ехидно сказала я, ложась на постель, и сама не менее жадным взглядом обвела метаморфа.

— Не начнётся. У меня способности к регенерации, — лихорадочно ответил он и, устроившись рядом, опять стал меня целовать, а потом подмял под себя, и рывком войдя, стал двигаться, что только ещё больше доставило мне удовольствия, потому что хотелось как можно быстрее получить наслаждение.

Стоная и двигаясь навстречу, я цеплялась за плечи Луки и отдавалась ему с упоением, чувствуя, как по телу растекается огонь и жажда ещё больших ласк.

— Как же мне тебя не хватало, — прошептала я, уже не видя ничего вокруг, кроме дымки, а пьянящее блаженство всё больше охватывало и уносило меня в какую-то другую реальность, где существовали только мы с Лукой.

— И мне… не хватало… тебя… Больше не позволю… тебя отнять у меня…, — тяжело дыша, ответил он, а потом громко застонал и стал двигаться быстрее, доводя меня до пика наслаждения и казалось, я полностью растворяюсь в своём метаморфе…

Тело было одновременно и лёгким, как пушинка, и тяжёлым, как бетонная плита, а в груди и низу живота не проходило щекочущее чувство тепла после бурного оргазма. И хотелось как можно дольше сохранить эти ощущения, поэтому я лежала не двигаясь. Однако Лука не дал мне спокойно наслаждаться. Улёгшись на спину, он без усилий поднял меня и, положил сверху на себя.

— Ну дай побалдеть, — плаксиво проскулила я. — Так хорошо лежала, а ты меня перекладываешь с места на место…

— Балдей сколько угодно, но ближе ко мне, — весело сказал он и, стянув с моей головы парик, добавил: — А так тебе будет ещё комфортнее.

— Ой, отдай! — испугано выкрикнула я, понимая, что Лука обязательно заметит отросшие волосы. — Мне и в парике пока удобно!

— Не отдам, — начал он, а потом осёкся и удивлённо уставился на мою голову, после чего прищурился и, поддерживая меня, сел на кровати, усаживая заодно и меня.

«Он заметил», — обречённо подумала я и поняла, что сейчас последуют вопросы. А Лука тем временем принялся рассматривать и мои шрамы, водя по ним пальцами, и наконец, сухо поинтересовался:

— Как я понимаю, Салазар оплатил процедуры по удалению шрамов. Можно узнать, откуда такая щедрость в отношении сновиды, которую он мало знает? У него точно есть девушка, а на тебя нет видов?

— Ревнуешь? — поинтересовалась я, не зная, как сказать, что всё это из-за беременности.

— Ревную, — сдержанно признался он. — И сразу предупреждаю, камня на камне не оставлю в Лионе, что от первого дома, что от второго, если он потянет к тебе руки.

— Откуда ты знаешь про второй дом в Лионе? — с тревогой спросила я.

— Ириска, ну ты же не думала, что я так просто оставлю тебя без присмотра. Я должен был знать, что ты в безопасности и Роман тебя не достанет. А чтобы быть в этом уверенным, требовалось знать не только его месторасположение, но и твоё. Поэтому в сумку твоей матери приказал вшить маячок…

— Что?! Так нечестно! — возмутилась я.

— Нечестно, но зато мне спокойнее, — ответил он. — Кстати, умно жить в квартале от основного дома. Сейчас многие морфы землю роют, ища вас по всей Европе, и сторожат особняк Салазара, совсем не думая, что вы где-то рядом.

— Ты этим своим желанием знать, только хуже делаешь, — проворчала я. — После такого Салазар ещё с большим подозрением будет к тебе относиться. Охрану обезвредил, маячок вшил.

— Это с какой стороны посмотреть, — Лука улыбнулся. — Салазару может это и не понравится, а вот для нас удобно. Иначе как бы я, не зная где и что планируете, подготовился к встрече здесь? А то так бы до сих и пор и сидели в соседней комнате и болтали, вместо того, чтобы так приятно проводить время…

— Подготовиться? — я нахмурилась. — В каком смысле?

— В прямом. Узнав где вы, я организовал и прослушку. Таким образом я выведал в каком отеле вы планируете встречу и полностью снял его, чтобы нам никто не мешал и всю охрану без проблем обезвредили…

— Ты абсолютно бесчестный, беспринципный и лживый человек! — с негодованием сказала я.

— Начнём с того, что я не человек, — Лука всё больше веселился. — А лживость, бесчестность и беспринципность — основные черты метаморфов, от которых, я надеюсь, ты очень скоро меня избавишь, и я стану паинькой.

— Ой, паинькой?! Не смеши! — фыркнула я, мрачно глядя на него. — Тебя, наверное, ничего не исправит.

— Исправит, — став серьёзным, сказал он. — Клянусь, тебе больше лгать не буду, и даже то, что я рассказал о маячке, как раз служит дополнительным свидетельством моей честности в отношении тебя. Ведь согласись, мог бы и промолчать об этом.

— Вообще-то да, мог бы, — подумав, согласилась я и вздохнула.

— Ну, так просветишь меня об удалении шрамов? — полюбопытствовал он. — Чья это была идея? Салазара? Или всё же твоя?

— Эээ, вообще как бы совместная, — начала я и снова ощутила толику страха, осознавая, что как бы ни было страшно, необходимо сейчас рассказать правду. — Но всё пошло не совсем так, как планировалось… Врачи… ммм… кое-что обнаружили… ммм…, — чем дальше, тем невнятнее я бормотала, а Лука всё больше хмурился. — Ну и… процедура не понадобилась… точнее они отказались… эээ… а потом всё само начало проходить…

— Ириска, я всё меньше понимаю тебя, — не выдержав, сказал он. — Нормально объяснить можешь? Что врачи обнаружили? От чего отказались?

«О, Господи, мне просто нужно это сказать и всё», — подумала я и, боясь, что если хоть на секунду задумаюсь, то опять начну мямлить, выпалила:

— Я беременна! А так как ребёнок наполовину метаморф, шрамы сами начали рассасываться, а волосы расти. Вот! А теперь можешь сколько угодно возмущаться этой новости! Если не нравится, и боишься, что из-за малыша на тебя найдут новый рычаг давления, можешь быть свободен!

Заканчивала тираду я уже воинственно и угрожающе смотрела на Луку, готовая в любой момент вскочить с кровати и дать любой отпор, если он начнёт негативно высказываться на мой счёт. Но Лука, похоже, на несколько секунд впал в прострацию и, не дыша, и не моргая, смотрел на меня.

— Что? — наконец хрипло спросил он. — Беременна?

— Да, — отчеканила я, внимательно глядя на него и пока не понимая, как он относится к такой вести.

— Беременна, — повторил он, а потом на лице начала расплываться счастливая улыбка и в глазах появилось столько нежности и тепла, сколько я ещё никогда не видела. А потом он осторожно притронулся к моему животу и добавил: — Это самая лучшая новость в моей жизни. Спасибо тебе! — и уже в следующее мгновение прижал к себе и с такой силой обнял, что мне нечем стало дышать.

— Пожалуйста, — пропищала я, пока отказываясь до конца осознавать, что Лука позитивно отнёсся к новости. — А ты точно рад? Ты ведь говорил, что не хочешь детей…

— Глупышка моя, от тебя я очень хочу детей, и как можно больше. А то, что я говорил, относилось к другим женщинам, — мягко ответил он и, отстранившись, снова положил руку на живот, а потом стал меня нежно целовать в губы.

«Ох, он рад… На самом деле рад, а я так боялась! Зря! Будет у моего малыша не только мама с бабушкой, а и отец!».