Сновида

Глава 10

«Из-за того, что в последнее время редко носила парик, немного отвыкла от него и теперь кожа головы зудит, как в первые дни, когда только привыкала к нему. Да и мои волосы немного отросли и теперь жарко. Нужно опять постричься. Всё равно те клоки волос, что растут, не способны замаскировать проплешины со шрамами», — думала я, почёсывая голову и морщась.

— Ира, ну зачем ты себя мучаешь. Сними пока парик, — повернувшись, мягко сказал Лука. — Оденешь его, как приедем.

— Спасибо за совет, — саркастично буркнула я. — И потом там, при всех чесаться? Нет уж, я лучше сейчас постараюсь хоть немного привыкнуть.

— Слушай, а может, всё же не поедем? — уже, наверное, раз в сотый спросил он. — Не стоит это делать…

— Стоит, — холодно ответила я.

Отвернувшись к окну, я уставилась в него и тяжело вздохнула. Мы ехали на похороны Миши, и я сильно нервничала.

«Да ещё тут второй непонятный метаморф. Зачем его брали? Или Лука боится, что я сбегу? Так я и от него одного вряд ли способна сбежать», — я покосилась на водителя. «Вот поди, пойми, кто это — новый какой-то или тот, кого я уже знаю… С их способностями, я вообще не могу доверять теперь сама себе. Остаётся только надеяться, что водитель не Тимур, и не Роман», — меня в очередной раз пробрала дрожь, когда я вспомнила эту парочку.

Познакомиться со вторым и продолжить знакомство с первым, мне пришлось в тот же день, когда я всё узнала. Вечером меня снова повезли в сомнологический центр и вот там всё произошло.

Тимур и так производил гадкое впечатление, хотя в тот вечер предстал в виде симпатичного молодого человека лет двадцати, но я кожей чувствовала негатив исходящий от него. А вот Роман меня реально испугал. На вид ему было около пятидесяти. Чёрные волосы уже кое-где посеребрила седина, но это наоборот добавляло ему привлекательности. Высокий, подтянутый, в дорогом костюме, он производит бы благообразное впечатление, если бы не властный голос и холодный взгляд голубых глаз. Две последние черты вызывали отторжение, и я моментально насторожилась. Чувствовалось, что при необходимости он может пойти и по трупам, в числе которых может быть и мой. А Роман и не пытался произвести хорошее впечатление. Рассматривая меня, как лабораторную крысу, он холодно задавал Надежде Фёдоровне вопросы, да ещё так, как будто меня нет рядом.

«И ведь придётся с этими двумя встречаться. Лука ясно дал понять, что я имела сомнительную честь познакомиться с его боссом, а Тимур вроде как близок к нему… Хотя странно другое, при всей близости, и Роман, и Лука относятся к Тимуру слегка пренебрежительно. Интересно, с чего бы это?» — меня так и подмывало задать вопрос, и я решила сделать это сейчас. «Вроде нет мерзких ощущений от водителя, а значит он не кто-то из ненавистной двойки. Может, хоть немного отвлекусь от переживаний насчёт похорон и перестану чесаться».

— Лука, кто Роман, я понимаю. А кто Тимур? — поинтересовалась я и увидела в зеркале заднего вида, как водитель скорчил брезгливую гримасу.

— Тимур, по отцу, сводный брат Романа, — нехотя ответил Лука. — Метаморфы довольно часто создают пары с людьми и хоть редко, но рождаются смески или, как ещё их называют, полукровки. Тимур один из них. За счёт того, что его мать была простым человеком, у него слабо проявляются наши способности. Он не в состоянии долго держать облик. Обычно, чистокровные метаморфы с превосходством относятся к смескам, но Тимур брат Романа, а тот ревностно оберегает родственников, поэтому не позволяет сильно унижать его. Хотя и реально понимает, что в нашей среде уважения тот не сможет завоевать. Однако здесь дело даже не в его слабых способностях, а в характере. Все видят, что Тимур сволочной тип, не стесняющийся пользоваться связами и властью брата. Будь Тимур не таким высокомерным и его бы уважали больше.

— Ясно, — пробормотала я и задумалась.

На следующий день после узнанного и посещения сомнологического центра, мы вернулись в дом Луки, и вместе с нами вернулся Тимур. Так как этот тип мне не нравился, я хотела попросить убрать его, потому что, даже находясь в комнате одна, всё время казалось, что я чувствую взгляд. Но сейчас в свете рассказанного получалось, что его могут оставить, несмотря на моё неприятие. «Однако, попробовать стоит», — всё же решила я и вслух произнесла:

— А можно Тимура убрать из дома? Он мне не нравится.

— Прости. Не могу, — с сожалением сказал Лука. — Роман очень занятой человек, и у него нет времени заниматься ещё и своим братом. А я правая рука Романа, и Тимур как бы отдан мне на воспитание, чтобы я вбил в его голову хоть немного ума-разума. Но обещаю, буду держать его подальше от тебя. Дом, как ты видела, большой и есть возможность не сталкиваться.

— Хотелось бы, — буркнула я и смирилась, что придётся видеться с этим типом.

— Кстати, чтобы не изматывать тебя постоянными поездками в сомнологический центр, я принял решение оборудовать лабораторию в своём доме. К моменту нашего возвращения завезут уже всё необходимое оборудование. Так что скоро тебе станет ещё комфортнее. Тебя ведь всё устраивает?

— Устраивает, — ответила я, хотя на самом деле всё было не так.

Дом производил гнетущее впечатление, и я чувствовала себя там маленькой и ничтожной. Судя по всему, особняк строился он ещё до революции, но после победы капитализма на постсоветском пространстве, его полностью отреставрировали. Однако делалось всё под старину. Массивные люстры в комнатах, гобелены на стенах, антикварная мебель, фрески в столовой, старинные картины на стенах, изразцовые камины в некоторых комнатах — и так на всех трёх этажах. Хотя имелись и новшества в виде бассейна и сауны в подвале.

Вчера осматривая дом, я поняла, что чувствую себя в нём, как в музее. Всё это великолепие было чуждо мне, и я постоянно дёргалась, боясь что-нибудь сломать или повредить.

«Блин, даже не могу заставить себя поесть нормально, когда подают такие блюда, о которых я и не слышала», — вспомнился вчерашний ужин за массивным резным столом, рассчитанным не меньше, чем человек пятьдесят. «И это называется малой столовой!».

«Да ещё и горничные смущают… Нет, не привыкла я, что за мной ходят и во всём стараются предупредить мои желания. Дома человек должен себя чувствовать свободно, а у Луки всё церемонно, как на приёме. Не моё это», — в очередной раз поняла я и вздохнула, не представляя, как перенесу всё это, пока не принесу браслеты.

«Хотя, может и легче всё переносилось, если бы не сны. Я опять ощущаю всё большую усталость от них, а это потом отражается на общем самочувствии и настроении… Слишком много всего я узнала, и такое стало сниться, что я перестала понимать происходящее во снах… Нет, нужно поскорее решить вопрос с браслетами, и бежать от этих метаморфов. Лука сказал, что требуется пройти обучение, и я хочу как можно скорее его начать», — подумала я и снова обратилась к мужчине.

— А когда мы начнём обучение?

— Ты хочешь поскорее к нему приступить? — Лука, сидящий на переднем сиденье, повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза. — Уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь для этого и не требуется время, чтобы привыкнуть в нам?

— Не горю желанием к вам привыкать, — сухо ответила я. — Чем быстрее я достану для вас браслеты, тем быстрее весь кошмар закончится.

Он прищурился, разглядывая меня и я ощутила себя кроликом, сидящем перед удавом, но уже в следующую секунду выражение лица изменилось, и Лука мягко сказал:

— Давай после похорон обсудим этот вопрос. Боюсь, там тебя ждёт несколько неприятных моментов, и ты всё же захочешь после этого отдохнуть.

— Не думаю, — бросила я, а про себя добавила: «Вряд ли там что-то случится сверхнеординарное. После того, что я узнала за последние дни, меня даже не удивит, если на кладбище приземлится НЛО, и оттуда выйдут зелёные человечки».

Однако, оказалась, что я неправа. На похороны НЛО, конечно же, не прилетело, но неприятностей было не меньше. И началось всё с первых минут нашего приезда.

Так как в аварии пострадало немало людей, и случилась она по вине транспортной компании, все расходы они взяли на себя и хоронили всех в один день. На кладбище собрался чуть ли не весь наш городок, и не успела я выйти из внедорожника, как почувствовала на себе взгляды. Среди людей имелось немало знакомых мужа и, провожая меня осуждающими взглядами, они принялись шушукаться и брезгливо смотреть на меня, а некоторые демонстративно отворачивались, когда я им кивала.

Ничего не понимая в первые секунды, я беспомощно смотрела то по сторонам, то оглядывалась на Луку, и лишь спустя пару минут до меня дошло, почему так происходит. Одна из женщин, сослуживица мужа, когда я проходила мимо, зло процедила вслед:

— Ты посмотри какая бесстыжая! Мало того, что заявилась на кладбище, так ещё и любовника своего привезла! Совсем совести нет! Теперь всё ясно! Променяла Мишу на богатого и теперь будет жить припеваючи! Вон, даже охрана при ней! А может она и с обоими спит!

Услышав это, я не поверила своим ушам и даже остановилась, чтобы выяснить откуда такие бредовые мысли. Но Лука крепко взял меня за руку и потянул дальше, а наш водитель встал по другую сторону, прикрывая меня от злобного шипения, которое начало нарастать.

— Что происходит? — растерянно спросила я. — Почему она такое говорит?

— Потому что твоя свекровь, чтобы выгородить своего сына, придумала историю, что это ты бросила мужа, а не он тебя. По её словам, ты выгнала его из дома, хотя он не полностью оправился после аварии, поэтому ему пришлось уйти в медсестре, которая самозабвенно за ним ухаживала, — зло ответил Лука. — Не хотел тебе это говорить. За неделю до аварии она прикатила в гости и начала рассказывать вот такие небылицы. А уж после смерти, твоего муженька чуть не святым сделали…

— Что? Я бросила? Он не успел оправиться? — изумлённо спросила я. — Да это он меня оставил! И в аварии он почти не пострадал, не считая лёгкого сотрясения, удара грудной клеткой и пары царапин…

— Я всё это знаю, — ответил Лука. — Только вот другим это объяснять бесполезно. Евлалии даже пришлось уехать, потому что в ночь после аварии на воротах твоего дома появилась надпись «шлюха», в самом доме разбили пару окон, да и так яиц с помидорами не пожалели.

— Что за Евлалия? — ошеломлённо спросила я. — И как люди могут так поступать?

— Люди и не на такое способны, — холодно произнёс Лука. — А Евлалия, это наш метаморф, которая играла твою роль, пока ты лечилась в центре. Прости, но так требовалось, чтобы оградить тебя от тех, кто мог проговориться, что я не твой муж…

— То есть, для всех знакомых, я продолжила жить дома? — казалось, удивлять больше уже было некуда, и я ощущала себя участницей какой-то абсурдного трагикомического представления.

— Да.

— Кошмар, — пробормотала я. — Но почему ты мне об этом не сказал? Нужно тогда к дому срочно ехать…

— За него волнуйся. Мои ребята присматривают за домом и всё уже отремонтировали. А насчёт остального… Я тебе предлагал не ехать. Ты не послушала меня… — начал говорить он и в этот момент из толпы выскочил подвыпивший мужчина и, схватив камень с земли, бросил его в меня, громко выкрикнув:

— Потаскуха!

Не ожидая такого, я споткнулась и чуть не упала, но Лука вовремя поддержал, а наш водитель метнулся вперёд, прикрывая меня, и скручивая мужчину. По толпе тут же прокатился ропот и все враждебно уставились на меня.

— Если ещё хоть кто-нибудь двинется, жизнь превращу в ад, — угрожающе произнёс Лука, обводя взглядом людей, а потом тихо спросил у меня: — Уверена, что хочешь идти к месту похорон? Там будет ещё хуже. Может, вернёмся к машине?

Идти туда сейчас меньше всего хотелось, но я понимала, что если не сделаю этого и сбегу, то автоматически в глазах людей признаю себя виноватой. «Нет уж! Я не виновата! Я не бросала мужа! И мне плевать, что думают остальные! Я пришла проводить в последний путь человека, с которым была счастлива. А то, как он поступил со мной впоследствии, и что говорит его мать — это их дело!» — подумала я и, вскинув голову, открыто на всех посмотрела, а потом громко сказала:

— Я ни в чём не виновата. Я любила своего мужа и хочу ему отдать последнюю дань уважения за счастливые годы, которые у нас были, — а потом снова двинулась вперёд.

Уж не знаю что — то ли сказанные слова, то ли присутствие возле меня двух мужчин, совсем немаленького роста и крепкого телосложения, но дойти до могил удалось уже без злобного шиканья и инцидентов.

Однако я и предположить не могла, во что выльется моё нежелание сбежать с похорон, и что реакция людей у ворот на кладбище, это лишь малая часть моих испытаний.

Только мы приблизились к толпе родственников, стоящих возле гробов, поставленных в ряд и я начала искать глазами свекровь, как она первая вылетела мне на встречу, и с лицом, перекошенным от ярости и горя, начала кричать:

— Пошла вон отсюда! Шлюха! Мерзавка! Потаскуха! Это ты во всём виновата! Сидела у моего Мишеньки на шее и не работала, а он спины не разгибал! Да ещё и аварию спровоцировала, в которой он чуть не погиб! Ненавижу тебя! Всю жизнь моему сыночку сломала! Не отвлеки ты его тогда во время движения, он бы не разбил машину, а значит и не сел в маршрутку и был сейчас жив! Ведьма!

— О чём вы говорите? — изумлённо спросила я. — Я не виновата в аварии…

— Виновата! — завизжала свекровь. — Только ты во всём виновата! Измывалась над моим сыночком, да ещё и изменяла ему! Я всё видела и всё знаю! Мишеньку выгнала на улицу, и не успел он уйти, а ты уже другого начала привечать в доме! Даже соседи видели его во дворе! Тварь! Чтоб ты сдохла! Даже не надейся получить компенсацию за его смерть!

— Мне ничего не надо, — пробормотала я, делая шаг назад, потому что свекровь начала наступать и размахивать руками. — Я хочу лишь Мишу проводить…

— Знаю, я чего ты хочешь! Только денег! И приехала сюда, чтобы разыгрывать спектакль! Ничего ты не получишь! Я ещё и дом у тебя отсужу! — свекровь уже не контролировала себя и даже не визжала, а верещала нечеловеческим голосом, а потом вообще кинулась на меня.

И в этот раз Лука пришёл мне на помощь. Заслонив собой, он перехватил обезумевшую свекровь и, оторвав её от земли, сильно встряхнул, а потом властно произнёс:

— Заткнись! Ещё хоть раз двинешься в Ирину сторону, или рот откроешь, вырву руки и ноги, а вместе с ними язык, поняла? Не стоит меня злить, иначе у тебя даже похорон не будет. Закопаю в выгребной яме, как брехливую собаку.

— Лука, не надо, отпусти её, — еле слышно выдавила я, но он меня расслышал, потому что, несмотря на большое количество людей, в воздухе повисла мёртвая тишина.

— Ты меня поняла? — зло спросил он замершую свекровь, а потом поставил её на ноги и, посмотрев на толпу, презрительно добавил: — Жалкие людишки, жаждущие зрелищ. Половина из вас здесь лишь для того, чтобы своими глазами увидеть смерть или обсудить других, — после чего повернулся ко мне и, обняв за плечи, ласково сказал: — Пошли отсюда.

Понимая, что своим присутствие делаю только хуже, я подчинилась ему, и как робот развернулась и пошла назад, не видя уже никого и ничего не чувствуя, а в голове была абсолютная пустота.

Весь путь к машине прошёл как в тумане, а подойдя к дверям, я подняла голову и, посмотрев на Луку, спросила:

— Она что, думает, что я только ради компенсации здесь? Да? Но я ведь на самом деле любила мужа… Неужели это непонятно?

Но ответ я уже не услышала. Резко стало не хватать воздуха, голову как будто сдавило в тиски, сердце закололо, а потом перед глазами всё почернело, и я провалилась во мрак.

Аккуратно устроив молодую женщину на заднее сидение автомобиля, Лука в последний раз пренебрежительно посмотрел на собравшихся, а потом и сам сел в салон. Там он прижал Иру к себе и бросил водителя:

— Архип, поехали отсюда.

Тот кивнул, завёл двигатель, а потом, презрительно усмехнувшись, выжал газ, и машина с визгом сорвалась с места, чуть не передав людей стоящих рядом.

— Люди не меняются, — произнёс водитель. — Им всегда нужен тот, на ком можно согнать злобу, или обвинить в своих грехах, или просто посмотреть на что-нибудь необычное. Ты ведь знал, что так случится со сновидой.

— Я не думал, что настолько плохо всё будет, — ответил Лука, пересаживая Иру к себе на колени и проводя по её щеке пальцем. — Надеялся, что она увидит медсестру, эту злобную гарпию — свекровь, и поймёт, что не стоит скорбеть по мужу. А также полагал, что осуждение людей только больше расположит её к нам. Но такого я точно не ожидал. И сдаётся мне, всё это не просто так.

Сказав это, он достал телефон и, набрав номер, холодно процедил, когда ответили на вызов:

— Евлалия, дорогуша, а ты не хочешь рассказать мне подробности твоей жизни в теле Ирины? Например, что «шлюха» на воротах написали не просто так, а? Ведь эти разговоры возникли не на пустом месте. Ты, случаем, не привезла ли с собой Семёна на задание?

— Нет, что ты! — испуганно раздалось из трубки. — Я сидела тише воды, ниже травы, и всех отшивала…

— Не лги! — гаркнул Лука. — Есть свидетели, что ты жила не одна. Лучше признайся сама, иначе потом пожалеешь.

— Прости, — на другом конце провода послышались всхлипывания. — Мне скучно было… И не могу я долго без Семёна…

— Ну ты и кретинка! Теперь, обещаю, я научу тебя переносить разлуку с любовниками, и в ближайшие лет десять тебе точно не придётся скучать. Будешь знать, как нарушать мои приказы! — зловеще произнёс он, а потом сбросил вызов.

Но вся его злость и запал тут же испарились, как только он посмотрел на Ирину.

— Ничего, дальше всё будет лучше, обещаю, — тихо сказал он и сильнее прижал её к себе.