Сновида

Глава 17

Утро выдалось замечательным уже просто от того, что открыв глаза, я увидела рядом спящего Луку.

Повернувшись на бок, я опёрлась на локоть и с улыбкой принялась рассматривать мужчину. «Спящим он выглядит намного добрее и мягче. Обычно у него или равнодушное лицо, или плотно сжаты губы, что указывает на его недовольство, или серые глаза смотрят выжидающе или холодно, а сейчас он воспринимается по другому… Всё же интересно, сколько ему лет на самом деле…», — подумала я и протянув руку, осторожно провела пальцами по прямому носу, очертила брови, а потом легонько прикоснулась к губам, обводя их, а в следующий момент вскрикнула от неожиданности, когда Лука резко схватил мою руку и поцеловал кончики пальцев.

— Фух, напугал! — выдохнула я. — Думала, что ты спишь…

— Я и спал, но ты меня разбудила, — весело сказал он, притягивая меня к себе.

— Прости…

— Не за что извиняться. Мне понравилось, как ты меня разбудила, — ласково ответил он и поцеловал в губы. — Как себя чувствуешь? Голова не болит? С тошнотой как? Слабость есть?

— Голова не болит, а слабость… есть! От занятий любовью! — игриво ответила я, опустив ответ о лёгкой тошноте, которая вновь ощущалась. — И я такую слабость готова испытывать после каждой ночи.

— Почему только после ночи? — хитро спросил Лука, начав возбуждающе водить пальцами по моей спине. — Мне и в другое время нравится заниматься с тобой любовью. Например, вот сейчас я хочу тебя даже больше, чем сегодня ночью.

— Я чувствую, — ответила я, заёрзав на кровати и ощущая, как мне в живот упирается доказательство желания.

— Не, ещё не чувствуешь, но это дело быстро поправимое, — лукаво ответил он и перекатившись на спину, поднял меня и усадил сверху, а когда я пропустила его в себя, положил руки на бёдра и помогая мне двигаться, добавил: — Вот так надо чувствовать меня.

— Угу, — выдавила я, тут же загораясь от желания и наслаждаясь чувством наполненности.

Быть сверху мне понравилось. Раньше, когда Лука изображал моего мужа, то действовал с напором и всегда главенствовал, не давая мне в полной мере проявить свои желания, и порой я чувствовала себя в его руках пусть и желанной, но всё же игрушкой. А сейчас всё изменилось, и я ощущала себя равноправным партнёром, желания которого не просто учитываются, а порой и ставятся выше своих.

То медленно двигаясь, то увеличивая темп, я наблюдала за Лукой и испытывала ещё большее удовольствие, понимая, что ему нравится заниматься со мной любовью. Правда, это «нравится» в конце вылилось во взрыв эмоций, когда Лука не выдержал моих не всегда умелых движений и, уложив на спину, чуть ли не грубо взял, доводя до исступления от блаженства.

— Ты изменился, — отдышавшись и нежась в его объятиях, сказала я. — Раньше был этаким мягким диктатором, а сейчас более уступчив. Мне это понравилось.

— Просто раньше я не мог быть собой. Видишь ли, когда мы принимаем другие образы, то меняемся не только внешне, а и внутренне, на уровне характера и привычек, — пояснил Лука. — С одной стороны это хорошо. Позволяет нам без проколов заменять других людей, копировать их вкусы, походку, манеру говорить и прочее. Но с другой стороны — мы как бы теряем часть своих чувств. Порой это неприятно и складывается впечатление, что в тебе живут два человека, причём верх одерживает тот, чью внешность мы принимаем. А у сильных метаморфов это иногда оборачивается ещё и кардинальными сменами характера. Владея способностью долго держать один облик, мы перенимаем и многие черты характера. Бывало такое, спокойный метаморф долго ходит в одном обличии, например, какого-нибудь вздорного человека и меняется навсегда, и сам становясь злым и раздражительным.

— Наверное, это тяжело, — представив такое, произнесла я. — Приблизительно понимаю тебя. Когда я вижу «чужие» сны, то перебираю на себя чувства этих людей, и очень тяжело становится. Как бы раздваиваешься и настоящее «я» оказывается запертым. Не люблю эти сны.

— Ну, у нас нет другого выхода, и приходится меняться ради дел. Да и свыкаемся мы с этим, пока в юности учимся, — философски отозвался он.

— Слушай, а ты когда-нибудь принимал женские облики? — с интересом спросила я.

— Вообще-то, у нас не практикуется смена полов. Но однажды я принял облик девушки, — Лука улыбнулся. — Как-то в молодости проиграл один спор другу и вынужден был две недели ходить в образе девушки. Это было незабываемо! Особенно если учесть, что у выбранной для копирования девушки эээ… наступили женские дни через три дня, как я принял её образ. Наш организм ведь считывает всю информацию и лечит болезни, а месячные к болезням не относятся, вот я и испытал все ваши «радости».

Представив, как Лука мучается и пользуется прокладками, я не выдержала и громко рассмеялась, а потом виновато сказала:

— Прости, как представлю тебя…

— Не напоминай! — он мученически закатил глаза. — Первый день пластом валялся в кровати и стонал. Мало того, что грудь так болела, что хотелось отрезать её, так ещё и живот! Проклинал всё в те дни! Как вы это переносите, не понимаю!

— Вообще-то считается, что женщины более выносливы в плане боли. Да, мы можем поплакаться, чтобы нас пожалели, но вынести способны многое, — всё ещё посмеиваясь над Лукой, сказала я.

— Возможно, — согласился он, и став серьёзным, протянул руку и провёл пальцами по одному из моих шрамов. — Может поэтому ты выжила после аварии. Я видел твою медкарту и если честно до сих пор не понимаю, как ты выжила или не превратилась в овощ из-за травм головы.

— И я не понимаю, — вздохнув, пробормотала я, а затем призналась: — Если честно, месяца два после выхода из комы жалела, что выжила. Тяжело было заново научиться ходить, свыкнуться со своим внешним видом… Всё было тяжело…

— Твои рубцы и шрамы мы чуть позже обязательно уберём. И волосы нарастим, — поняв, что я имею в виду, заверил Лука. — Но не сейчас, хорошо?

— Хорошо, — я кивнула, и кротко добавила: — Рядом с тобой я забываю про всё это. Особенно после вчерашнего. Ты действуешь на меня магнетически… Ой! — в голову неожиданно пришла мысль, и я замерла на секунду, а затем рассмеялась: — В очередной раз убеждаюсь, что твоя близость во всём положительно на меня влияет! Я знаю, как достать болтик из сна!

— И как? — с любопытством спросил он.

— Магнит! Нужно просто представить магнит и болтик сам притянется в мою руку! — торжествующе сказала я и, наклонившись, чмокнула Луку в губы.

— Хорошая идея, — прижав меня сильнее, согласился он, но потом нахмурился. — Кстати, вчера ночью Роман прикатил и думаю, устроит тебе допрос по поводу случившегося. Прости, и хотел бы тебя оградить от этого, но не могу.

— Ничего страшного, — спокойно ответила я, хотя сердце дрогнуло.

— Смонтированную запись он уже посмотрел и я сказал, что ты пыталась спастись от цунами, отсюда и твои прыжки, и наклоны, и приседания, когда ты смотрела на себя в спальне. Но от него можно ожидать любого вопроса, так что будь готова. И лучше всего веди себя скромно и тихо. Роман слишком властный и не терпит даже косых взглядов. Я его буду осаждать, если что, однако…

— Не волнуйся, я придумаю, как выпутаться, если он начнёт меня расспрашивать. Вот только руку нужно хорошо вымыть, — перебив, серьёзно ответила я, бросив взгляд на кровавую каёмку под ногтями, и снова ощутила лёгкую тошноту от того, что сделала. — Старая зубная щётка спасёт ситуацию.

— Пошли тогда в ванную, а потом и позавтракаем, — предложил Лука и, поднявшись с кровати, протянул мне руку.

Завтрак получился тяжёлым. Как только мы спустились вниз и вошли в столовую, туда сразу же заявились Роман с Тимуром, и начался мой допрос. Роман заваливал меня каверзными вопросами и пару раз я чуть не попалась на вранье, но смогла выкрутиться. А вот Тимур смотрел на меня недоверчиво и с опаской, при этом всё время помалкивая, что немного веселило. А это в свою очередь вызывало желание поддеть его какой-нибудь фразой наподобие — «ну что, может ещё пару раз пощекотать тебе сердечко?» или же вытянуть руку вперёд и, копируя звуки удара сердца, постепенно сжимать ладонь. Однако я понимала, что такое с головой выдаст меня, поэтому держалась и даже, следуя советам Луки, разыгрывала из себя испуганную дурочку и при этом заискивающе заглядывала в глаза Роману.

Спектакль убедил Романа, что я тут ни при чём, и к концу завтрака чувствовалось, что он расслабился. А мои заискивания и показной страх сыграли дополнительную роль и он начал разговаривать со мной уже не зло, а покровительственно-презрительно. Это конечно раздражало и злило, но я успокаивала себя тем, что чем глупее меня считают, тем лучше.

«Ничего, я потерплю. Пусть лучше считает меня простодушной дурой. Не ожидая подвоха, не станут пристально следить за мной и требовать объяснений обо всём, происходящем со мной во снах. А мне необходимо теперь быть очень осторожной и если что-то незапланированное буду делать во снах, нужно следить за собой и заранее обдумывать, как объясню это в реальности», — говорила я себе, поглядывая то на Тимура, то на Романа.

— Ладно, теперь обрисую дальнейший план твоих действий, — отодвинув от себя пустую чашку, холодно произнёс Роман, закончив с допросом. — Ты обязана как можно скорее научиться приносить тяжёлые предметы. Я недоволен, что ты не смогла принести болт.

— Я сегодня постараюсь это сделать, — покорно вставила я. — Есть одна идея, которая должна дать положительный результат.

— Надеюсь на это, — презрительно бросил он. — И думаю, стоит уже параллельно учиться доставать предметы не только из комнаты в этом доме, а и другие места посещать. Сегодня попробуешь с болтом разобраться, а завтра обязана побывать в доме, который я укажу и оттуда принести предмет.

— Но я не уверена, что могу такое, — ответила я, боясь, что меня заставят воровать.

— Научишься. Для начала побываешь в одном из моих домов, в определённой комнате, а чтобы ты туда попала, снова применим ассоциативный стимулятор. А затем будешь учиться и сама добираться до нужных комнат и искать предмет, — вальяжно развалившись на стуле, сказал он. — Нет времени цацкаться с тобой и учить всему постепенно.

— Как скажите, — бесстрастно ответила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказаться насчёт моего обучения, и тона, в котором со мной разговаривают.

«Он разговаривает со мной, как с прислугой и уже считает своей собственностью. Вот точно, отпускать меня не собираются. Ну, подожди, Ромочка, я ведь могу и до тебя добраться. Буду у тебя в печени сидеть, в прямом смысле этого слова», — со злорадством подумала я, уже с трудом сдерживая себя.

— Думаю, планы позже обсудим, — в разговор вмешался Лука, наверное, увидев, что я закипаю. — Хочу, чтобы Ирина сдала пару анализов. Необходимо понять, как вчерашнее отразилось на её здоровье.

Сказав это, он поднялся из-за стола и кивнул мне, поэтому я тоже поднялась, с благодарностью глядя на него. А когда мы вышли из столовой, пожала его ладонь и проворковала:

— Спасибо, что спас меня. Вот честно, под конец с трудом сдерживалась.

— Я видел, поэтому и забрал тебя. Но ты молодец, хорошо держалась, — Лука мягко улыбнулся, а когда мы повернули к лаборатории, привлек меня к себе и, заглянув в глаза, добавил: — Умеешь ты так посмотреть своими зелёными глазищами, что сразу хочется тебе верить. Несмотря на всё случившееся в жизни, ты сумела сохранить в глазах что-то такое ранимое и беззащитное.

— Не верь моим глазам, — прошептала я, как загипнотизированная.

— Я и не верю, доверяю лишь своим чувствам, — ответил он и, наклонившись, поцеловал меня, а после нехотя отпустил. — Ладно, пошли, сдашь кровь на случай, если Роман поинтересуется анализами.

— Хорошо, — послушно пробормотала я, чувствуя, как после поцелуя по телу прошла жалкая волна, забирающая у меня способность нормально думать.

«Эх, меня прямо засасывает в отношения с Лукой. И чем дальше, тем больше. Надеюсь не пожалею об этом никогда, а он не использует мои чувства мне же во вред», — подумала я от всей души желая, чтобы всё было именно так.

Уложив сновиду спать, Лука вошёл в лабораторию и, прищурившись, посмотрел на группу людей, окружающих Романа и Тимура. А также на испуганного врача, которая чуть ли не забилась в угол, а рядом с ней стояла девушка лет двадцати пяти и, положив руку на плечо, судя по всему, снимала информацию, необходимую для перевоплощения.

— И как это понимать? — холодно спросил он. — Роман, зачем тебе свита здесь?

— Это не моя свита, а твоя, — с мерзкой улыбкой ответил тот. — Ты немедленно вылетаешь на Дальний Восток, вместе с ними и с Надеждой. Там объявилась ещё одна возможная сновида, и ты займёшься ею. Ну, а я буду заниматься этой.

— Это плохая идея, — процедил Лука. — Ира привыкла ко мне, слушается во всём, и если я сейчас уеду, могут возникнуть проблемы с дальнейшим обучением…

— Во-первых, это не идея, а приказ, — властно произнёс Роман. — А во-вторых, для Иры ты останешься здесь, равно как и Надежда. Я возьму всё в свои руки.

— Я против! — зло отчеканил Лука.

— Против и…? — Роман выжидающе посмотрел на него. — Что дальше? Ослушаешься приказа и не поедешь? И попытаешься созвать Совет, чтобы отменить мой приказ?

— Роман, что происходит? — Лука быстро взял себя в руки. — Ту сновиду может проверить кто угодно.

— Может, но я приказываю тебе…

— Послушай, у нас с Ирой отношения и если ты меня заменишь, то она почувствует это…

— Не волнуйся, и я могу с ней сюсюкать, — заверил Роман. — Я постараюсь, и она ничего не поймёт. Уж я-то тебя знаю как облупленного, так что не проколюсь, — последние слова он произнёс угрожающе, сверля своего помощника тяжёлым взглядом.

— В замене был бы смысл, если мы снова не начали с Ирой спать, — чувствовалось, что мужчина изо всех сил сдерживает себя. — Но сейчас глупо такое делать… Ты же не сможешь спать с такой женщиной. Она всё поймёт, как только увидит твоё брезгливое выражение лица! Ты хоть представляешь, что будет, если Ира почувствует рядом другого мужчину? Она может разозлиться и откажется нам помогать!

— Да ничего, потерплю, — Роман бросил взгляд на монитор, где виднелась кровать с женщиной. — Ты ведь переборол себя и спишь с ней. Причём хочешь этого сам, а значит, что-то в ней есть… Вот я и проверю, чем она тебя зацепила. Я ведь, как босс, должен заботиться о тех, кто находится в моём подчинении? Хочу убедиться, что она достойна моего помощника.

— Роман, не делай этого, — в голосе Луки проскользнули нотки отчаяния. — Я поеду на Дальний Восток, но не трогай Ирину. Скажи, что я срочно уехал…

— Нет, — с ухмылкой сказал он. — Ты же сам две минуты назад сказал, что если она узнает о твоём отъезде, то возникнут проблемы с обучением, а мне это не нужно.

— Давай я завтра сам ей всё объясню насчёт своего отъезда, и проблем не возникнет…

— Нет, ты должен вылетать немедленно, — прервав, сказал Роман, а потом вкрадчиво добавил: — Или ослушаешься приказа?

— Не ослушаюсь, — подумав пару секунд, рявкнул Лука, после чего бросил тоскливый взгляд на монитор с изображением спальни и, развернувшись, стремительно вышел в коридор.

— За ним, — метаморф кивнул пятерым мужчинам. — Глаз с него не спускать, особенно здесь в доме. Необходимо исключить любую возможность передать сновиде сообщение о его отъезде. И эту с собой прихватите, — он указал на врача.

Двое мужчин из пятерых тут же подхватили женщину под руки, и вышли из комнаты, оставив в ней Романа, Тимура и молодую женщина.

— Лола? — Роман посмотрел на женщину, и она сразу поняла, чего он хочет.

На глазах сменив облик и став, как две капли воды, похожей на врача, она села в кресло напротив мониторов и принялась выводить на них данные с необходимыми показателями. А Тимур разочарованно произнёс:

— Вот же гад! А я надеялся, что он ослушается приказа и мы спокойно определим его в камеру.

— И я надеялся, — зло ответил Роман. — Но этот сучонок понимает, что если проявит непокорство, я имею права арестовать его, а потом ещё и тянуть со сбором Совета, где будут разбирать его дело. А без его отказа и у меня руки связаны… Я так надеялся, что его выведет из себя то, что я попользуюсь сновидой, а он сдержался…

— Слушай, а может, он не так сильно привязан к этой сновиде, как мы думаем? — предположил Тимур. — Лука не из тех, кто делится своими женщинами, а тут развернулся и убежал.

— Вот и мне это непонятно, — задумчиво ответил он. — Даже мне кажется, что он заинтересован в ней, а тут такой быстрый отказ… Или же, он попытается противодействовать мне как-то по-другому.

— Ну, охрана нам доложит, если что.

— Да, и это тоже нам на руку. Если он попытается связаться с кем-нибудь из Совета, мы сразу узнаем и, наконец, вычислим того, кто так хлопочет за него и помогает во всём. Одни только эти сведения стоят немало. Ну а пока займёмся сновидой. Завтра побеседую с ней. Если Лука хоть словом обмолвился ей о своих планах, я точно всё узнаю…

— А если она не скажет? — осторожно спросил Тимур. — Вдруг на самом деле почувствует что-нибудь? И как потом с ней быть? Лука ведь однажды вернётся, а он её уже приручил. Она послушно выполнит все его просьбы. Нельзя отдавать её.

— Не скажет, ей же хуже, — равнодушно ответил Роман. — Почувствует, не сильно расстроюсь. Опять же — ей же хуже. Да и отдавать её назад я не собираюсь. Её тяга к Луке может сильно изменить расклад не в мою пользу, так что она однозначно умрёт.

— Это сыграет против нас. Совет не простит смерти сновиды, — Тимура испугали планы брата. — И как тогда быть с браслетами?

— Мне сейчас выгоднее упустить шанс достать браслеты, чем дать Луке козырь в руки, в виде сновиды, которая во всём подчиняется ему. Если сновида останется жива и принесёт их, на Совете обязательно выплывет их связь, и Старцы предпочтут его, — Роман скривил гримасу отвращения. — Эти старые козлы учитывают только выгоду… А насчёт её смерти не волнуйся. Нас в ней даже не заподозрят. Достаточно Салазару подбросить информацию про новую сновиду, и рассказать где она будет, и всё, девица сыграет в ящик.

— Точно! Салазар не упустит шанс убрать конкурентку, угрожающую ему! А это снимет с нас подозрения. Типа деваха сама виновата, что столкнулась с Салазаром, — Тимур расплылся в довольной улыбке.

— Вот и я про то же, — Роман усмехнулся. — Так что ситуация сейчас не так плоха, как ты думал. Если девица поймёт, что я не Лука и не сможем действовать через неё, так узнаем, кто прикрывает Луку в Совете. Хотя я бы предпочёл, чтобы она сначала принесла мне браслеты, а потом уже пускать её в расход.

— Начинается, — подала голос женщина, с личиной врача. — Она входит в РЕМ-сон.

Братья тут же сосредоточились на экране монитора и замолчали, наблюдая, как молодая женщина в комнате встала с кровати и принялась что-то рассматривать.