Смерть обреченных на жизнь

* * *

Когда к безграничной удушающей пустоте присоединилась боль, это даже обрадовало. Это было что-то извне, это было мучительно, но не безнадежно. И сознание уцепилось в эту возможность, отдаваясь ей как самому желанному любовнику на свете. Схлестнувшись две силы рвали существо на клочья, пытаясь вырвать жертву друг у друга. И настал момент, когда пустота ослабла, незаметно по толике сдавая свои позиции, уступая место боли. И чем сильнее становилось раздирающее сознание чувство потери чего-то безумно дорого, тем сильнее существо тянулось назад в холодную бесконечность.

Невыносимая, беспощадная, всепожирающая, бесконечная боль от потери… Она не хотела испытывать ее снова. Она не вынесет этого чувства. Мгновения назад пугающая пустота, теперь казалась такой желанной! И Она всем своим существом потянулась к ней. Но было поздно. Будто захлопнулась дверь, у которой не было ручки с этой стороны. Негде было больше искать забвение. Реальность все сильнее и сильнее пыталась пробиться сквозь остатки пустоты. И тогда Она сама закрылась от терзавших ее страстей, решив остаться там, где ее нет. Остаться навсегда, чтобы избавиться от страданий. «Захлопнув все входы и выходы» Она притихла и настороженно прислушалась, не сможет ли боль вновь пробиться к ней. Но нет, «двери» были плотно закрыты. Казалось никто и ничто не сможет пробиться сквозь них. Почувствовав, что контролирует ситуацию, Она испытала покой. Покой, который давно был неведом, и в эту минуту ничто не могло ее заставить расстаться с этим чувством. Отпуская контроль, Она сливалась с окружавшей ее бесконечностью, пока не соединилась с ней целиком. И будто оторвавшись отчего-то державшего ее, вознеслась. Она парила, словно имела крылья. Крылья… Когда-то Она умела летать… Это было давным-давно, тогда еще не было боли… Она вспоминала это чувство полета, как первый раз неуверенно, неловко ловила крыльями потоки воздуха… Яго тогда поддерживал ее и всякий раз, когда она была близка к тому, чтобы рухнуть на землю, подставлял ей свое крыло и выравнивал… ЯГО!!! Было ощущение, что ее за крепкий канат выдернули из той капсулы, в которую она себя поместила, и все вокруг взорвалось от боли. Калейдоскоп эпизодов из прошлой жизни мелькал перед глазами, но главным и неизбежным атрибутом этих воспоминаний была такая родная, дерзкая, озорная улыбка Яго. Его улыбка была ей сейчас необходима, как глоток воздуха. Собрав всю свою сущность в одно целое, Мина зажмурилась и открыла глаза. На нее сквозь слезы улыбаясь, смотрел Яго.

— С возвращением, дорогая! — увидев осознанный взгляд кузины, выжатый как лимон, Джакомо, что было силы, прижал ее к груди. Он не осознавал, сколько прошло времени, прежде чем в абсолютном хаосе безумия кузины, смог ухватиться за эфемерную возможность достучаться до нее. И теперь он не мог поверить, что им удалось спасти Джельсамину.

Все это время державший Мину за руку Дэймон, нехотя разжал пальцы. Видя, что девушка вернулась он, решил удалиться. Конечно, он помнил наставление отца, но быть рядом с Джельсаминой он не мог. Дэймон многим грешил в этой жизни, но самоистязание не было его любимым занятием. Он был готов бороться за Мину с Яго, но он не был готов бороться с чувствами Мины к Яго.

Встав с пола, молодой человек перевел взгляд, на Хулиана, который тенью стоял над телом дочери. К сожалению, Морган не удалось выжить. Когда ее отец попытался перевести на себя часть потока, было уже поздно. Рассудок дочери был раздавлен мощью чувств, исходивших от Малкани Куори. В безумии, девушка не пожелала принять помощи и закрылась от отца. Уроки Ремизы не прошли даром, ментальная защита от внешнего вторжения была крепка сама по себе, а подпитываемая силой духа безумия Джельсамины, просто непрошибаема.

Все, что удавалось Хулиану, это переводить исходящий от Малкани Куори поток на себя, но того, что Морган уже получила, было более чем достаточно, и облегчить это бремя она не позволила.

Пока Реналь, Дэймон и Яго пытались достучаться до Мины, жизнь Морган угасала на глазах Корина Фоли. Джулиан, словно, бездонная бочка поглощал эманации Малкани Куори, но всем своим существом он был с дочерью. Он видел, как обезумевшее сознание девушки один за другим отключает ее органы. Это был вопрос лишь времени. Морган не была бессмертной Персоной, поэтому рассчитывать на то, что она переживет подобный приступ, было наивно, а наивным Хулиан Борджиа не был. Он понимал, что это конец. Меньше, чем за сутки он потерял двух своих детей. И пусть их с Морган никогда не связывали чувства отца и дочери, тем не менее, она многое значила для него.

Корин Фоли почувствовал на себе внимание Дэймона и перевел на него взгляд.

— Мина? — немногосложно спросил Хулиан.

— Пришла в себя. Думаю, с ней все будет хорошо.

— Если бы она не вернулась, весь этот мир полетел бы в тар-тара-ры! Слава Нифрее, за ее уникальную наследственность, простой смертной никогда не пережить подобное!

Взгляд Хулиана снова обратился к свернувшемуся в клубок на полу телу Морган. Казалось, что она просто легла спать. Голос Рене, дошедший до сознания Корина Фоли, заставил его собраться.

— Джул, тебе помочь?

— Сделай для нее все, что нужно. — Сухо ответил Хулиан.

— Конечно, ни о чем не думай.

Второй раз за ночь Реналю предстояло отвезти ребенка друга в «хранилище отошедших». Такова была традиция, близкие никогда не участвовали в последних заботах о теле умершего. Так же эту скорбную процедуру нельзя было доверить посторонним людям. Это было обязанностью друзей. И Реналь был готов выполнить свой долг, хотя больше всего ему хотелось сейчас остаться с другом и поддержать его.

Пока он размышлял над этим, Дэймон взял на руки тело Морган.

— Хулиан, не волнуйтесь, я выполню последний долг по отношению к своей подопечной со всеми необходимыми почестями.

Реналь еще раз взглянул на друга.

— Джул, я буду рад, если отсюда ты приедешь к нам, а не к себе в резиденцию.

— Я хотел отправиться в Фоли-Куидат… У меня еще есть, что сказать Химене.

— Ты не можешь. Надо все подготовить для вступления в сан новой Хельги Куори. Яго и Джельсамине будет не до того. К тому же, уверен завтра Химена будет на посвящении Хельги. Там и поговорите.

— Хорошо. Тебе виднее.

Мина сидела на полу и пыталась хоть как-то осознать происходящее. За последние несколько дней столько произошло, что в ее сознании все окончательно перемешалось. Почти каждую минуту ей казалось, что она сходит с ума. Обнимавший ее Яго, тихо шептал что-то в макушку. Она не разбирала слов, но этот шепот успокаивал. Сколько она себя помнила, Яго всегда был рядом.

Когда она немного подросла, ее несколько удивляло, что с самого детства он возился с ней больше остальных. Они действительно были необычайно близки, и Мину никогда не удивляло, что кузен не проявляет к ней интереса, как к женщине. Их отношения и без того были слишком близкими. Настолько, что оба они давно перестали быть друг для друга загадкой. Девушка была абсолютно убеждена, без загадки не может быть любви. Она понимала, что при этом есть незримый условный барьер, который ни один не переходил, и если бы они сделали шаг за этот барьер, все сложилось бы по-другому… Но ни он, ни она никогда не сделают этого шага. Для Мины Яго всегда будет старшим братом и не более того. Она ни на что не променяет возможность так беспечно забываться в его объятьях. На свете тысячи мужчин достойных ее любви, а Яго один. Мина была уверена, что в этом вопросе они с кузеном абсолютно солидарны.

Плавающее сознание, задержавшись на этой теме, скользнуло дальше. Девушка отметила, что из залы исчезло тело Морган, а вместе с ним и Дэймон. Она заметила Дэми. Когда боль от потери Яго стала совсем невыносимой, и она сжала со всей силы руку, то поняла, что кто-то держит ее. Держит так крепко, что не даст ей упасть. Краешком сознания она поняла кто это. Дэми… вот, в него можно было бы влюбиться, но он больше подходил на роль хорошего верного друга. Он так был похож на Яго, что Джельсамина в какой-то степени отождествляла их. Хотя, поцелуй в доме Ремизы Монье был мало похож на дружеский. Он не был похож на поцелуй Чано…

Сколько Мина не пыталась убегать от мысли о Чано, но все равно неизбежно возвращалась к ней! Рассудком она понимала, что в происходящем есть некая доля неправильности. Ну, разве можно за несколько мгновений полюбить человека? Разве можно от поцелуя сойти с ума? Как может так быть, что находясь в руках мужчины, ты чувствуешь абсолютное счастье, хотя почти не знаешь его? Джельсамина всегда считала, что если она полюбит кого-то, то за его ум, чувство юмора, благородство… За какие-то конкретные качества. Но ее любовь к Касиано не была основана ни на одном из этих понятий. Она полюбила его ни за что-то… Она полюбила…

Впрочем, может это была не любовь? Может, это было родство душ? Нет, это чувство знакомо ей. Джинни была тем человеком, с кем у Мины было родство душ. С самых малых лет две девочки, каким-то непостижимым образом, почувствовали друг друга. Окружающие всегда смеялись над ними, потому что они были такие разные и такие похожие. Подружки были так близки, что когда были маленькими у них, даже походка была одинаковая. Жесты, мимика, интонации голоса, ход мыслей… Они так часто говорили хором одними фразами, слово в слово, что это обросло маленькой легендой, что на самом деле они две половинки одной девушки, которой не хватало времени воплотить все свои мечты и она развоплотилась в Мину и Джинни, чтобы все успеть.

Порой Мина сама в это верила. С возрастом, конечно, в каждой из них стало просыпаться ее личное женское начало, но это не разъединило девочек, а наоборот только сделало богаче их внутренний мир. В каждой из них будто жила не одна, а целых две личности. И им никогда не было скучно друг с другом. Все вокруг удивлялись, как это возможно — находясь рядом с утра до ночи, они умудрялись скучать друг по другу! Им не нужна была компания. Они были абсолютно самодостаточны, и никогда не нуждались в том, чтобы их развлекали. Наоборот, это к ним тянулись все окружающие, казалось, что людям хочется прикоснуться к искрящемуся веселью, которое всегда окружало их…

Так было пока, была жива Габриэлла. Воспоминания снова ударились о боль потери! Куда бы ни направила Мина свой взор, всюду ее ждала только боль потери. Хотя, сейчас она понимала, что это чувство по отношению к Яго было ложным, но осадок от него все еще был с ней. Малкани Куори попыталась оценить свое состояние. Сила природы, недавно бушевавшая в ней, схлынула и притаилась, но все еще была где-то внутри. Оглянувшись вокруг, Джельсамина наткнулась взглядом на Хулиана. Он потерял за один день двух своих детей — Морган и Чано. Чано! Боль снова отозвалась в груди. Тьма всколыхнулась и едва заметно приподняла свою голову.

— Яго, я хочу видеть Джинни.

— Я пошлю за ней прислугу.

— Сходи, пожалуйста, сам. — Метал, в голосе кузины, не предполагал возражений. Яго взглянул на Мину, затем на Хулиана.

— Я побуду с Джельсаминой, пока ты не вернешься, — заверил Корин Фоли молодого человека. Яго нехотя отпустил кузину и покинул зал.

Продолжая сидеть на полу, Джельсамина взглянула в лицо отца Касиано.

— Хулиан, скажите, это правда, что Химена Бланко убила Чано? — В какой-то степени, Джул был рад этому вопросу. Гораздо больше он боялся расспросов о том, почему его дочь так поступила.

— Других подозреваемых у меня нет.

Мина механически кивнула головой. Из нее будто ушел свет. Но она была отнюдь не пуста. В Малкани Куори клубилась сила, тьма, и эта тьма позволила ей выжить. Девушка подняла голову, и снова взглянула в глаза Хулиана. Корин Фоли вздрогнул, он не раз встречал подобный взгляд и понимал, что он означает. Но если он думал, что Мина на этом остановится, то он ошибался.

— Как-то вы сказали, что знаете обо мне то, чего не знаю я сама. Думаю, пришло время поделиться информацией.

— Мина, это не имеет никакого отношения к происходящему.

— Это мне решать. Я хочу знать, что со мной не так, почему мать оберегала меня от знаний о способах выживания нам подобных.

— С вами все так, — тяжело вздохнул Хулиан. — Мина, вы когда-нибудь слышали о своих братьях и сестрах, живших ранее? — Малкани Куори на мгновение задумалась и покачала головой.

— Никогда. Знаю только, что они жили очень давно.

— Все правильно. Последний ребенок у вашей матери был пятьсот лет назад. С тех пор она старалась не иметь детей.

— Почему?

— Вашу сестру звали Джеральдина.

— Похоже, не мне одной не повезло с именем.

— Ваша мама души в ней не чаяла, и всячески баловала. Она старалась вырастить девочку совершенной, сильной, могущественной. Она делилась с ней всеми накопленными знаниями. Никто не знает, что пошло не так, но в возрасте лет пятнадцати Джеральдина перестала себя контролировать. Она решила, что с ее знаниями, и наследственностью матери, ей ничто не грозит, и она может «питаться» не ограничивая себя. Сперва, она кормилась на прислуге. Когда Габи попыталась ее остановить, Джеральдина ушла из дома и отправилась в «турне» по поместьям семьи. Она изводила простых людей, унижая их и втаптывая в грязь. Со временем, от избытка «питания», она начала сходить с ума. Ее безумие заключалось в том, что с каждым разом торжество победы ей доставалось все более жестокими и изощренными способами. Если изначально ей хватало уничтожить человеческое существо морально, то в итоге дошло до того, что она могла насытиться только убивая, и убивая медленно. Когда весть об этом дошла до Габриэллы, она поняла, что больше не может закрывать глаза на поведение дочери. К сожалению, сделать ничего было нельзя, Джеральдина превратилась в кровожадное, ненасытное чудовище и твоей матери пришлось убить свою дочь.

Габи долго не могла прийти в себя. И после этого решила больше не иметь детей. Ты была незапланированным, неожиданным ребенком. И, похоже, твоя мать, испугалась повторения истории. Она винила себя в том, что Джеральдина выросла такой, считала, что не умеет воспитывать детей, поэтому тобой всегда занимался Густаво. Мать держалась от твоего воспитания как можно дальше, но выдвинула одно условие, ты ничего не должна знать о питании до своего совершеннолетия. Ей казалось, что, будучи взрослой сформировавшейся личностью, ты лучше справишься голодом. Как видишь, эта история никоим образом не связана с сегодняшними событиями.

— Спасибо, что рассказали мне о маме.

Притихшая Мина с ужасом подумала о том, как прошлась сегодня бурей по Куори-Сити. Она овладела силой матери, и как Джеральдина, пустила ее в ход, не задумываясь о последствиях. «Мина, каждое действие имеет последствия. Думай, прежде чем делать» — фраза матери, возникшая у нее сегодня в голове, раненной птицей забилась в мозгу Джельсамины. К счастью, через несколько минут распахнулись двери, и в залу почти влетела Джинни.

Корин Фоли наблюдал, как подруги обнялись. Они быстро защебетали что-то на своем девичьем языке и, попрощавшись, удалились в комнаты. Хулиан решил, что ему тоже пора ретироваться. Когда он сделал шаг в направлении к двери, путь ему преградил Джакомо.

— Мы могли бы поговорить наедине? — не предполагающим отказа тоном спросил Яго. Хулиан взглянул на часы. Реналь уехал только полчаса назад, значит, дома он будет не раньше, чем через час. Деваться все равно было некуда.

— Почему бы нет.

Яго жестом пригласил Хулиана пройти в кабинет Мины. Устроившись за столом, он не стал откладывать в долгий ящик, то, что хотел сделать.

— У меня к вам вопрос.

— Спрашивай. — Похоже, у знаменитой парочки Куори к нему сегодня масса вопросов, подумал Джул.

— Вы сказали, «Слава Нифрее, за ее уникальную наследственность». Не думаю, что это оговорка. Если бы вы сказали «слава Фаране» это не вызвало бы у меня вопросов. Но почему Нифрея? — Хулиан окинул взглядом молодого Корина Куори, и решил, что возможно ему стоит знать правду о происхождении кузины. Похоже, сегодня был вечер откровений.

— Яго, ты знаешь, кто отец Мины? — Яго отметил про себя, что какое-то время назад Хулиан стал обращаться к нему на «ты». Создавалось впечатление, что события последних дней сблизили их. Чтобы не погрузится в размышления на эту тему, Яго тряхнул головой и сосредоточился на том, что говорит Хулиан. — Густаво когда-нибудь говорил тебе об этом?

— Насколько мне известно, кто отец Мины не знала даже тетя Габи.

— Это правда, Габи не знала. Но твой отец знал, кто он.

— И кто же? — Сердце Яго застучало так сильно, что ему даже слегка заложило уши.

— Нихуш.

— Сын Нифреи?

— Да.

— Тетя знала Нихуша в лицо! Она должна была увидеть, с кем вступает в связь!

— Безусловно, должна была. Но это была не просто связь. Не знаю, известно ли тебе, но Нихуш очень азартен.

— Отец говорил мне об этом.

— Я рад, что ты в курсе таких подробностей. Однажды он сел играть в карты. Ставкой было исполнение одного любого желания. Нихуш проиграл, а победитель пожелал, чтобы сын Нифреи вступил в интимную связь с Габриэллой, дабы зачать ребенка, но при этом сделать это он должен был, изменив внешность.

Яго потрясенно молчал. В голове роились тысячи мыслей, но ни одна из них не была законченной.

— Получается, что Мина одновременно внучка Фараны и Нифреи?

— Именно так. — Мрачно подтвердил Хулиан. — Еще вопросы?

— В чем уникальность наследственности Нифреи, как она помогла Мине выжить?

— Знаешь ли ты, что у Мины есть некая коробочка…

— Конечно, знаю, у меня такая же, их поставил мой отец.

— Тебе да, Мине нет. Ее коробочку поставил ее отец. Однажды он навестил дочь, и дал свою защиту. Уникальность этой коробочки в том, что ее никто не может открыть, она сделана Нихушем, которого учила его мать, Нифрея. А загадки и ребусы Нифреи не могли разрешить даже Фарана и Создатель. Куда уж нам! Эта коробочка имеет удивительное свойство, она позволяет сохранять личность. В ней можно не только прятать самые сокровенные секреты, но и в случае тяжелых моральных потрясений, хранить слепок своей личности. Безумие, которому сегодня подверглась Мина, должно было смести ее сознание и разорвать его в клочья. Такая мощь не оставляет после себя в целости ни одной связки, ни одного звена. И то, что вам удалось пробиться к ней, говорит только о том, что коробочка Нихуша оказалась сильнее разбушевавшихся сил, и Мина успела спрятать свою сущность в эту крошечное убежище. — Яго потрясенно молчал. Справиться с услышанным было не просто.

— Кто был тот человек, которому проиграл Нихуш, и зачем ему было нужно такое странное условие?

— На этот вопрос, я не получил ответа.

— А почему вы решили, что мой отец знает, кто отец Мины?

— Нихуш сказал мне, что Густаво видел его, когда он навещал маленькую Мину.

Яго сидел у себя в кабинете, и который час думал о том, что происходило в последние дни. Если он все правильно рассчитал и понял, то дело близилось к финалу. Сегодня встали на места последние пазлы картины, которую он так давно собирал. И хотя, он до сих пор не был уверен в своих выводах, но чувствовал, что прав. На огромной доске, величиной во всю стену, грифелем была нарисована схема, отражавшая все известные Яго события, мало-мальски имевшие отношение к гибели Персон. С того дня, как погиб отец, она всегда стояла в его кабинете за портьерой, готовая к тому, чтобы занести на нее новое событие. В самом центре доски зиял, как черная дыра, знак неизвестности. Это был тот знак, которым Яго обозначил убийцу. Корин Куори сегодня понял, что скоро вместо этого знака он нарисует портрет убийцы.

Проснувшись утром, Джельсамина не смогла сама себе ответить, какое из чувств в ней сейчас преобладает. Смесь из боли, горечи потери, страха за завтрашний день или, все-таки, благодарности к Джинни, которая проспала с ней всю ночь рядом, держа за руку, и будила ее всякий раз, когда Мина начинала стонать от очередного кошмара. А кошмары мучили ее всю оставшуюся ночь. Всякий раз, когда она засыпала, ей снилось в разных интерпретациях одно и то же — она теряла Яго. То его снова убивал Хулиан, то Химена закалывала его колом, то он снова висел распятый на дереве… Бесконечно число вариантов, один ужаснее другого и всякий раз она не успевала спасти его. Как только Мина заходилась в рыданиях, Джинни нежно будила ее и успокаивала. Под утро Малкани Куори была выжата, как лимон и не хотела даже думать о том, что сегодня надо привести в сан очередную Хельгу Куори.

— Ми, ты как? — не отрывая голову от подушки, спросила Джинни.

— Бывало и лучше. А ты?

— Бывало и хуже, — улыбнувшись, потянулась подруга. Она всегда отличалась тем, что в самых безвыходных ситуациях становилась спокойна, как удав и просто искала выход, которого казалось, не существует. И на все возражения Мины, что выхода нет, отвечала:

— Если выхода нет, значит надо просто его создать. Это же так просто! — Для Джинни почти все было просто. Она всегда и во всем шла до конца. Мина не могла вспомнить случая, чтобы подруга не выходила победительницей из какой-нибудь сложной ситуации. Если они с вечера собирались на прогулку, а наутро выяснялось, что пошел дождь, Джинни никогда не отменяла их планов. Она всегда говорила Мине, что во всем надо идти до конца, и, почувствовав твой настрой, обстоятельства отступят. И что больше всего поражало, что так и происходило, стоило им уверенно выйти из дома, как дождь прекращался, на небе появлялось солнышко и все способствовало наилучшему времяпрепровождению. Возможно, Джинни была немножко чокнутой, но с ней Мине было спокойно.

— Мина, как случилось, что вы стали близки с Чано?

— Сама не знаю…, — растеряно покачала головой девушка. — Знаешь, это случилось вдруг! Только что мы со злостью и недоверием смотрели друг на друга, а в следующее мгновение кажется, что ближе и дороже существа в твоей жизни не было и уже не будет.

— Это любовь, — уверенно прошептала Джинни.

— Думаешь?

— Уверена. Что еще может так повлиять на человека?

— Почему тогда, проснувшись сегодня, я уже не чувствую той звериной боли, которая душила меня вчера в доме Дэймона? Мне казалось, что я сейчас умру прямо там, рядом с Чано! А сегодня в душе осталась только холодная, тупая, ноющая тоска. Даже не боль! А просто тоска!

— Солнышко, все это объяснимо. Ты просто прогорела. Человеку отмерено определенное количество боли. Пока он ее не испытает, ему от нее не отделаться. Но после того, как он переживет все это, ему уже не вернуться к этому чувству.

Прислушавшись к словам подруги, Мина поняла, что она абсолютно права. Ее истерзанная душа просто не могла ничего испытывать. Она действительно прогорела. Точнее выгорела. Та воронка, в которую ее вчера засосало, заставила ее переживать, гибель Чано снова и снова, снова и снова. Это было за гранью человеческих возможностей. Столько раз пережить гибель любимого человека, не под силу никому. Рассудок просто не выдерживал. Когда она поняла, что теряет связь с реальностью, ей пришлось воспользоваться своим тайным оружием. Она смогла спрятать слепок своего сознания в ее тайнике, ее коробочке. Это спасло ее, позволило вернуться. Когда пришло время восстанавливаться, коробочка открылась и выпустила наружу все свои тайны. В том числе и те, которые Мина хранила, сама об этом не подозревая. Когда она поняла, что теперь прекрасно помнит тот день, когда умерла мама, где она была, и что делала, потрясению ее не было предела. Непонятно было только, зачем Хулиан стер из ее памяти этот эпизод. Хотя всплывшая в сознании фраза «Привет, Джул» говорила о том, что, скорее всего, это была инициатива не Корина Фоли.

Реналь стоял на террасе и смотрел вглубь парка. Он вспоминал слова, которые сказал сыну, о «жажде». Это была абсолютная правда. Он наблюдал за своими коллегами по Персоналию много лет. По своей сути все они были бессмертны, но внутри давно мертвы… Все, пожалуй, кроме Хулиана и Габриэллы. Эти двое, несмотря на тысячи прожитых лет, всегда находили интерес в жизни. И дело было не только в стремлении саморазвития, самопознания… Казалось, что их жизнелюбие неистощимо. Они всегда находили повод радоваться своему существованию. Другой вопрос, что каждый из них находил свой повод для радости. Габриэлла по природе была созидатель, а Хулиан разрушитель. Конечно, он не сразу стал таким. Безответная любовь к Габи превратила его в самую мрачную, беспощадную и жестокую Персону мира. Но когда, удавалось пробиться сквозь этот налет тысячелетнего существования, под ним обнаруживался щедрый, способный на преданность и самопожертвование человек. Друг считал, что Хулиан единственный из всех Персон, кого до сих пор можно было назвать человеком. Все остальные были Персонами, и только Хулиан был человеком, подверженным страстям.

О себе он такого сказать не мог уже очень давно. Реналь многие годы стремился к развитию своих способностей, к познанию мира, это продолжалось веками. Но однажды он понял, что устал. Ему надоело! Надоело буквально все. Жить, дышать, учиться, учить… Даже просыпаться по утрам. Последние несколько веков он не жил, он существовал. Он, конечно, вставал по утрам, занимался своими обычными делами, изысканиями, он даже нашел способ, передать свои способности сыну, который искал много веков. Но все это делалось по инерции. Просто потому что надо было хоть что-то делать. И так поступали многие его коллеги. Порой он думал, что все они живые мертвецы, поставленные Создателем наблюдать за порядком в мире.

Проснуться его заставило убийство Тиша сейма Темо. Это было что-то новенькое! То, чего никто не ожидал. Оказалось, что они не настолько бессмертны, как всем им казалось. Это был, как ледяной душ! Первый раз в жизни он задумался, а боится ли смерти, и хочет ли умереть. Ответ оказался не так прост, как могло бы показаться. С одной стороны, ему давно опостылело жалкое существование, которое он влачил. Но с другой, неизвестность, которая ожидала его после смерти страшила. Что «за порогом» было никому не известно. А вдруг там еще хуже и тоже навсегда? Первые полгода Реналь потратил на решение этого непростого вопроса, после чего понял, что умирать ему не хочется. Это было первое серьезное решение за многие годы. И тогда он проснулся окончательно. И решил, что дабы выжить ему придется найти убийцу.

Поначалу Корину Шагрин показалось, что это задача не составит большого труда. В конце концов, он собаку съел на безопасности, найти очередного убийцу будет проще простого. Но очень быстро стало понятно, что он имеет дело не просто с убийцей, а с весьма могущественным убийцей. Реналь побывал на местах всех преступлений, но нигде не находил ни одного следа, ни физического не ментального. Это говорило только об одном, убийца кто-то из Великих Персон, никому больше не подвластно подобное. Тогда Реналь попытался прослушать ментальный фон города, где произошло последнее убийство, и вычислить убийцу по его мыслям. И буквально на мгновение он смог что-то поймать, но уперся в глухую стену. Его сил не хватило на то, чтобы пробить ее. Зато ему удалось поймать убийцу «за хвост». Он запомнил его уникальный ментальный отпечаток и теперь мог в любой момент совершать атаки, пытаясь пробить этот барьер. Когда успехи Дэймона достигли определенного уровня, он подключил к этому процессу сына. Но даже их объединенных усилий не хватило на то, чтобы пробить глухую стену и зацепить хоть какую-то ниточку, которая выведет их к убийце.

Реналь предполагал, что объединив силы с Джулом, он справился бы с этой проблемой, но доверять Корину Фоли не мог. Слишком велика была вероятность того, что именно Джул расправляется с Персонами. Хотя, после смерти Габи, Реналь изменил свою точку зрения. Он слишком хорошо знал, как дорога старому другу Малкани Куори. Но, в конце концов, если один из них нашел способ убивать себе подобных, то мог найти и другой, и уже не было никакой гарантии, что все это время убийства совершал один и тот же человек. Их могло быть уже гораздо больше. К сожалению, в данном вопросе он мог доверять только смертным, лишь они ценили жизнь в этом мире. Он мог бы обратиться за помощью к Монике, но она так же была под подозрением. Ее непомерное любопытство и страсть к экспериментам могли привести к желанию посмотреть, что будет, если все-таки найти способ прибить парочку Персон. А тем временем мир все больше приближался к катастрофе.

Сегодня ночью они были близки к этому, как никогда! То, что Джельсамина выжила, было настоящим чудом. Тот вихрь, в который ее ввергла Морган, не позволил бы ей выжить. Но ее уникальная коробочка смогла сохранить ее рассудок. Реналь наблюдал процесс восстановления дочери Габриэллы. И это было потрясающе! Словно крошечный свернутый кусочек бумажки был извлечен из этой коробочки и стал разворачиваться, разворачиваться, разворачиваться, пока не превратился в толстую книгу. Она восстановила себя до толики!!! Такого он никогда не видел. Эта девушка была просто уникальна. И Рене очень хотелось бы знать, случайность ли это, или ее рождение было так же точно просчитано, как рождение Дэймона было просчитано им самим.

Мина стояла в центре церемониального зала и ждала, когда начнется ритуал посвящения новой Хельги Куори. Она подумала, что у них появилась еще одна Персона, не имеющая наследников. Малкани Куори примерно представляла, что ожидать от Стэйси. Шпионы Дэймона и Яго поведали ей в частной беседе, о младшенькой дочери Габины. Да и все их семейство было похоже на клубок змей, а не родственников. То, что Морган рассказывала ей, об отношении сестер было абсолютной правдой. Только она забыла указать, что последние годы давала им весьма серьезный отпор. Сопоставив Стэйси из рассказов шпионов и ту, что видела на балу, Мина пришла к выводу, что перед ней очередная интриганка, щедро наделенная артистизмом Куори. Ни Джельсамина, ни Яго не услышали фальши в ее игре в доме Ремизы Монье, а это говорило о многом. Впрочем, Морган тоже удавалось морочить им голову первые дни. И если бы она не расслабилась, решив, что они недостойные противники, возможно, ей так и удавалось бы водить их за нос. Мина подумала, что это вполне логично, в конце концов, они обе дочери Хельги Куори, кому, как не им, быть одаренными артистками.

Для сегодняшней церемонии Стэйси выбрала образ скорбящей девы. Она была бледна, под глазами синяки, скромные одежды подчеркивали ее хрупкость и беззащитность. Полный печали взгляд Анастасии, столкнувшись с насмешливым взором Малкани Куори, растеряно остановился. В глазах девушки мелькнуло понимание, и она склонила голову, давая понять своей госпоже, что признает ее превосходство. Возможно, Стэйси еще та стерва, но она знает правила игры, и, похоже, не страдает безумием, как Морган. Дружить с ней Мина не собиралась, а для всего остального и так сойдет.

Джельсамина окинула зал. Собрались почти все. На первый взгляд Персоналий был в полном сборе. Такого не было ни на одном посвящении из тех, где была Мина. Несмотря на то, что зал был довольно большой и мог вместить в три раза больше, чем присутствовало сейчас, почти все скопились в одном месте. Только Малкани и Корин Куори оказались в стороне от всех.

Мина повернула голову к стоящему рядом Яго. Сегодня на кузене не было лица. Она никогда не видела брата таким… Девушка никак не могла подобрать слово… И, наконец-то, смогла понять состояние Яго, он был обреченным! Вся его сущность была пропитана этим чувством. Сколько себя помнила Джельсамина, на лице Джакомо всегда была маска. Никогда он не выходил на люди, не нацепив на себе одну из своих бесчисленных личин. Сегодня в зале полном народу стоял истинный Джакомо Амато Альфредо Куори. Даже Мина видела его таким всего пару раз в жизни. А то, что при этом на его лице лежала печать обреченности, серьезно напугало Малкани Куори. Заметив, что кузен цепким взглядом окидывает зал, она снова вернулась к изучению пришедших.

Когда Мина встретилась взглядом с Кейсаром Фоли, она вздрогнула. Увидеть его здесь она не ожидала. Что же такое должно было произойти, чтобы собрался весь Персоналий?

— Яго, почему они все пришли? — нервно спросила Мина, чувствуя, как мурашки бегут у нее по спине.

— Основная масса пришла удовлетворить свое любопытство. Вы с Хулианом сегодня будете центром всеобщего внимания. Весть о гибели Чано и Морган уже разнеслась по всему миру. И о твоем участии в той и в другой истории тоже. Не говоря уж о том, что сегодня ночью кто-то прошелся по резиденциям всех Персон в Куори-Сити маленьким ураганом, и бросил им вызов. Вот они теперь и хотят взглянуть на вас, как на зверушек в зоопарке.

Мина поежилась и нашла взглядом Корина Фоли. Высокий брюнет, с глазами ворона, укутавшийся в черный плащ, он стоял рядом с Реналем и, не отрывая взгляда, смотрел на дверь. Мина точно знала, кого он ждет. Химена Бланко еще не появлялась.

— Джельсамина, — успокаивающий голос Анри тихо прозвучал за спиной. Мина с улыбкой обернулась.

— Анри, я рада вас видеть, но я же просила называть меня Миной.

— Мина, как вы?

— Спасибо, уже лучше.

— Я беспокоился за вас сегодня ночью, но счел, что мой визит будет неприличным в столь поздний час. — Слышавший разговор Яго недовольно скривился.

— Анри, не стоило волноваться. Мы с Дэймоном были рядом и помогли кузине. Знаете, даже удивительно, как за последние несколько дней Дэймон и Мина сблизились! Поверить не могу, что они познакомились на том самом балу вашей матушки, когда убили старшую дочь истиной Хельги Куори.

Анри немного растеряно смотрел на Корина Куори и пытался понять, чем вызвана столь неожиданная агрессия с его стороны. Решив, что помешал разговору Яго и Мины, Анри откланялся и оставил их наедине.

— Яго, что за муха тебя укусила? — изумленно поинтересовалась Джельсамина. На лице кузена отразилось презрение вперемешку с раздражением.

— Ремиза Леклер задалась целью выдать тебя замуж за своего дылду сыночка, и поэтому поводу строит бесконечные козни вокруг тебя.

— Я об этом прекрасно знаю, — пожала плечами Мина. — Анри предупредил меня об этом в вечер знакомства, и посоветовал как можно тщательнее оберегать нашу с тобой любовь, потому что его матушка способна на многое.

— Слишком на многое, — зло проворчал Яго. — Надо будет извиниться перед парнем, я недооценил его. Хотя, с его стороны это мог быть просто тонкий ход.

— Перестань. Он самый настоящий романтик, каких в наше время почти не встретишь. А вот ты болван! Не забыл, что мы с тобой еще помолвлены.

— Дорогая, — Яго с сочувствием взглянул на кузину, бить лежачего было не в его правилах, — боюсь, что после вчерашнего вечера в доме Дэймона мы вряд ли сможем и дальше поддерживать эту легенду.

— Если ты захочешь пошевелить хотя бы пальцем для того, чтобы люди продолжали верить в нашу с тобой помолвку, то им будет проще это делать. — Не желавшая слышать сочувствие в голосе кузена, Джельсамина нападала на него, вынуждая защищаться.

— Что, по-твоему, я должен для этого делать?

— Ну, может проявлять по отношению ко мне на людях побольше внимания? — Сарказм и ирония, прозвучавшие в ее голосе, безошибочно рассказали Яго, насколько уязвима сейчас кузина. Утрировать все и вся было ее излюбленным способом, скрывать от окружающих свои истинные чувства. Молодой человек не собирался лишать последнего оружия Мину. Она немало пережила, и если он не ошибается, то не меньшее ей еще предстоит пережить. Подыграть и подарить несколько минут покоя сестре, было тем не многим, что он мог сейчас сделать.

— Я и так не отхожу от тебя ни на шаг!

— Это не совсем то, что ожидают от жениха.

— Мина, ты нервничаешь и это понятно, но тебе не кажется, что это не повод изводить меня?

— А кого мне еще изводить?

— Хочешь, я позову Дэймона? — кровожадная улыбка человека, предлагавшего растерзать своего лучшего друга на клочки, на лице Яго заставила девушку недоверчиво покачать головой.

— Что-то я сегодня слишком часто слышу это имя, — пробормотала Мина, с подозрением покосившись на кузена.

— Ничего особенного, просто он мой друг. К тому же мне казалось, что вы некоторым образом тоже сдружились.

— Помниться раньше ты хотел, чтобы я держалась от него подальше.

— Я что не могу поменять свою точку зрения? Если со мной что-нибудь случиться, я бы хотел, чтобы рядом с тобой был человек, которому доверяю. А доверяю я только Дэймону.

— Яго, возьмусь тебе напомнить, что если с тобой что-нибудь случится, то мир рухнет.

Заметив выражение сомнения на лице Джакомо, Джельсамина потрясенно замерла. Оно было искренним. Кузен не играл, он открыто выражал свои чувства. Это напугало девушку еще сильнее. Что такого могло произойти, что он так себя ведет?

— Как ты сегодня спала? — более неуместного вопроса Мина не могла ожидать от кузена.

— Ужасно, всю ночь пыталась тебя спасти, и каждый раз безрезультатно. — Яго от злости заскрежетал зубами.

— Мина, успокойся и послушай меня внимательно. — Джельсамина испугано взглянула в глаза кузена. Такого Яго она еще не видела.

— Я хочу, чтобы ты забыла обо всем, чему тебя когда-то учили в этой жизни. Я хочу, чтобы сегодня ты слушала только меня. Обещай, чтобы не случилось, ты будешь делать то, что я скажу.

— Яго, что происходит? — Корин Куори взглянул на вошедшего в зал Кейсара Гастона. Вслед за ним появилась Химена Бланко.

— Слишком долго объяснять, но ты должна мне поклясться, что не сделаешь и шага, если я тебе это запрещу. Даже если на кону будет стоять моя жизнь, обещай мне, что ничего не станешь делать! — Отчаянье, с которым Яго смотрел на нее, окончательно вывело Мину из равновесия. Она уже не знала, что думать. За последние дни ее жизнь превратилась в неконтролируемый поток событий, которые она не всегда успевала отслеживать. Но сделать то, о чем просил Яго, это противоречило всему тому, чему ее учили с раннего детства!

— Прости, но то, о чем ты просишь невозможно! Приоритеты семьи превыше всего!

— Господи, послушай себя, ты повторяешь это как заводная игрушка! — Взорвался Яго.

У Мины на глазах навернулись слезы. Такого от него она не ожидала. Измученная постоянными кошмарами, разбитая потерями дорогих ей людей, она с трудом находила по утрам причины, чтобы встать с кровати. Она до сих пор не понимала, как смогла вчера вернуться. Ведь ей так хотелось остаться там, где абсолютный покой!

— Малкани Джельсамина, Корин Джакомо, вы готовы к процедуре посвящения? — Надменный голос Кейсара Гастона оторвал Мину от размышлений.

— Да, давайте с этим поскорее покончим, — выдохнула Джельсамина.

Все, кто не являлся Персонами, покинули зал, и действо началось. Церемония посвящения шла своим чередом. Малкани Куори совершала все действия механически, толком не замечая, что делает. Призывая новую Хельгу Куори к клятве, она, наконец, обратила свое внимание на Стэйси. Та преданно смотрела своей госпоже в глаза, но сколько в этом взгляде было искренности, а сколько игры? Впрочем, это было не так уж и важно. Мина не собиралась верить не единому слову этой очаровательной и с первого взгляда абсолютно невинной девушке.

За то время, что она потратила на исполнение своих обязанностей, как Малкани, Мине пришлось встретиться со всеми Персонами своего сейма и их приближенными. Вывод, к которому она пришла, был весьма не утешителен. Ветвь власти сейма Куори больше напомнила ей театральную труппу, с вечными сплетнями, интригами, борьбой за ту или иной роль, с мастерством подаваемой ложью. При этом буквально каждый пытался хоть чуть-чуть, хоть на йоту восторжествовать над ней. Это довольно быстро стало утомительно. Она не могла себе позволить уступить своим подданным хоть в чем-то, поэтому ей немало пришлось попотеть, чтобы выйти победительницей из всех этих мини-поединков. Но школа Яго позволила ей выдержать каждый из боев с неизбежным достоинством и победой.

Не сильно задумываясь над тем, что делает, Мина повернулась к Яго, чтобы взять из его рук ножницы, и в тот миг, когда она протянула за ними руку, неизвестно откуда рядом с Корином Куори оказалась Химена Бланко. В одно мгновение она выхватила у него ножницы и приставила их острием к шее Яго, слегка повернувшись спиной к Мине. Джельсамина действовала как «заводная игрушка». Она сама не заметила, как в ее руках оказался кинжал, подаренный дядей. В одно мгновение Малкани Куори оказалась рядом с Хименой и занесла руку в ударе, когда раздался душераздирающий вопль Яго.

— Мина, нет! — безысходность, прозвучавшая в его голосе, была так полна отчаянья, что у Мины от нее на глазах выступили слезы. Девушка была словно в еще одном своем кошмарном сне, но здесь у нее еще оставалась возможность спасти кузена. И тут в ее голове всплыли слова матери «Мина, думай, прежде чем сделать». Занесенная с кинжалом рука дрожала в нескольких сантиметрах от шеи Малкани Фоли.

— Зачем вы это делаете? — осипшим голосом спросила Джельсамина.

— Он должен умереть. Так же, как умерла твоя мать, как умер твой дядя, как умер мерзкий ублюдок Чано. Ему место там же, где и всем остальным! — Мина не могла больше позволить себе размышлять, на кону была жизнь Яго! Ее рука сама взметнулась, и ей с трудом удалось ее остановить, когда вместо спины Химены нож уперся в грудь кузена.

Молодой человек закрывал собой Малкани Фоли, не давая Мине убить ее. Лицо обезумевшей женщины скорчилось от ярости. Джельсамина потрясенно пыталась понять, что же происходит, когда Яго расставил все точки над «и».

— Отец, довольно! Игра окончена. — Прозвучавшие слова были подобны грому… Мина потрясено взглянула на брата, а затем на Химену Бланко и к собственному изумлению поняла, что лицо и тело Малкани Фоли меняют свою форму, словно сделаны из мягкой глины, и через мгновение в бесформенной массе стали проступать черты Корина Куори Густаво Альфредо Амато. Раздавшийся в зале вздох потрясения почти не дошел до сознания девушки.

— Дядя… — Мина в ужасе отбросила в сторону кинжал, который только что чуть не воткнула в спину человеку, подарившего его. Несчастная окончательно потеряла нить событий. Глядя на погибшего дядю, девушка подумала, что опять сошла с ума, или в лучшем случае снова спит. Через мгновение рядом с Густаво оказались Реналь и Хулиан, схватившие его за руки и оттащившие от сына.

Со слезами в глазах Яго подошел к Мине. Он не знал, как объяснить ей то, что произошло. Единственно на что он был способен, это прижать трясущуюся Мину к груди, и, дождавшись, когда она зарыдает, зарыться лицом в копну ее волос.

— Все позади, Мина. Все позади. — Яго как заведенный шептал это, пытаясь поверить самому себе. Прижавшись лицом к груди кузена, Мина не отрывала плачущих глаз от стоявшего между Реналем и Хулианом Густаво. Все это время дядя смотрел на нее, как на ошибку, как на самое большое разочарование в жизни. Не выдержав этого взгляда, Мина с горечью сглотнула и спросила:

— Яго, что происходит?

— Да, — возмущенный голос Кейсара Гастона раздался у Мины за спиной. — Я тоже хотел бы знать, что все это значит? Густаво, почему ты жив? Ты что притворился мертвым, чтобы тебя не убили? — По залу прошел возмущенный ропот, пожелавших присоединится к вопросу главы Куори.

От толпы неторопливо отделился Кейсар Хоакин. Подойдя к стоящему перед Яго и Миной Гастону, он с сожалением посмотрел на своего недалекого коллегу и с горькой усмешкой произнес.

— Нет, он притворился мертвым, для того, чтобы его убили. — Убедившись, что ему удалось привлечь внимание всех присутствующих в зале, Хоакин обратился к Яго.

— Я потрясен тем, что тебе удалось разгадать так быстро этот ребус. Если честно, то я думал, это наш последний час жизни.

Джакомо старался как-то собрать себя по кусочкам. То, что занимало все его существо последние годы, свершилось. Не было больше возможности обманывать себя, искать отговорки и объяснения происходящему. Его самые худшие опасения подтвердились. Судьба беспощадно привела его к мигу, которого он так страшился. И он был не готов ответить самому себе, вышел он победителем или проигравшим. Борясь за существование мира, он разрушил тщательно выстроенный отцом план. С того момента, когда его расследование закончилось и он увидел масштабность задуманного Густаво, Яго миллион раз задавал себе вопрос, как поступить. Он понял, что сделает, только за мгновение до того, как подставить грудь под нож Джельсамины.

Затянувшуюся паузу прервал Кейсар Куори.

— Хоакин, если ты такой умный, может, поделишься с нами своим великим знанием? — зло выплюнул Гастон.

— Если не возражает Джакомо, ибо право разоблачения этой истории принадлежит скорее ему. — Кейсар Фоли, не прекращавший все это время испытывающе смотреть на Яго, с уважением склонил в его сторону голову.

— Прошу вас избавить меня от этой чести, — сухо ответил Джакомо.

Постепенно приходящая в себя Мина, почувствовав горечь и боль брата, взяла его руку в свою и сжала ее. Если она хоть что-то могла сделать в этой ситуации, то это показать ему, что он не один. Она ровным счетом ничего не понимала, но, несмотря на спутанность сознания, девушка слепо и безоговорочно приняла сторону Яго.

Хоакин, как плохой артист, вышел на середину залы, дабы его было всем хорошо видно и начал свое звездное выступление.

— Ну, что же, тогда я с удовольствием расскажу вам маленькую драму, которая наверняка войдет в анналы нашей бесконечной истории. И так как сегодняшний день не стал последним, думаю, она так и останется бесконечной.

— Хватит красоваться Хоакин, ближе к делу, — раздался недовольный голос Ремизы Монье.

— Ну, раз об этом меня просит дама…, — шутовски раскланялся Хоакин. — Итак, для того, чтобы понять, что здесь сегодня произошло, нам придется вернуться на несколько веков назад. В тот период, когда нашему дорогому братцу Корину Куори так надоело его бренное существование, что он решил с ним покончить. И тогда он попытался наложить на себя руки, отрубив себе голову. Все мы помним этот незначительный эпизод, когда Густаво полгода ходил с прирастающей головой.

Услышав столь шокирующие подробности, о человеке, заменившего ей отца, Мина с неверием бросила взгляд на окружающих. К своему ужасу девушка замечала то там, то тут кивающих Персон, на лицах которых было написано, что они отлично помнят описываемые Хоакином события. Переведя беспомощный взгляд на Кейсара Фоли, она продолжила слушать.

— Когда он убедился, что самому ему себя убить не удастся, он решил испробовать другой способ. Он решил проверить, сможет ли его убить другая Персона. И так как его отношения с Хулианом всегда были, мягко говоря, недоброжелательными, на роль своего убийцы, он выбрал именно нашего славного Корина Фоли.

Хоакин посмотрел на последнего, будто спрашивая у него разрешения говорить дальше. Все присутствующие в зале, дружно перевели взгляды на Хулиана Борджиа. Державший вместе с Реналем Густаво, он стоял бледный, как смерть.

Мина смотрела на этого красивого и мужественного человека, и невольно восхищалась тем, с каким достоинством он принимает удары судьбы. Говорили, что он самый беспощадный и кровожадный человек в мире… Он стоял перед толпой любопытствующих, и почти у каждого вызывал только одно чувство — страх. То, что ему пришлось пережить за последние дни, сломало бы любого. Но Великий Корин Фоли Хулиан Диас Борджиа был замешен Создателем из другого теста. Открытый и смелый взгляд в лицо Хоакина, дал немой ответ на его вопрос. И с позволения своего Корина рассказчик продолжил.

— Как все мы помним, у Габриэллы и Хулиана в тот момент был безумный роман, и Густаво решил воспользоваться этим.

От услышанного у Мины перехватило дыхание. Будто почувствовав, что девушка не сводит с него глаз, покровитель посмотрел на нее. И на мгновение она смогла разглядеть под железным панцирем, израненную душу любящего человека. Хулиан быстро отвел взор, смутившись того, что смогла прочесть в нем Мина. Девушка, очнувшись будто от сна, сосредоточила внимание на рассказе Хоакина.

— До того момента я даже предположить не мог, что создавая иллюзию, можно принять чье-либо обличье. Но уже тогда, достигнув высочайших высот в этом искусстве, Густаво, прикинув на себя личину Химены, явился к сестре и сообщил ей, что ее любовь к Хулиану имеет неестественное происхождение. Так как наша дорогая Малкани Фоли всегда была нелюдима и зациклена исключительно на своих кошках и Габриэлле, то ему ничего не стоило внушить ей, что она действительно это сделала.

Сразу же после разразившегося скандала, который все мы, безусловно, отлично помним, Густаво вызывает Хулиана на дуэль, дабы защитить честь сестры. Оскорбленный неверием любимой наш вспыльчивый Корин принимает вызов, и так как соперник усиленно к этому стремится, насаживает его сердце на шпагу. После чего Густаво ходит еще полгода с открытой раной, только на этот раз в области сердца.

Но его открытая рана ничто, по сравнению с тем разочарованием, которое он испытал, оставшись в живых. И тогда в его голове возникает абсолютно безумная, но весьма красивая по своей сути мысль. Он решает, что если все существа, порожденные нашим Создателем должны подчиняться законам, которые он нам дал, то его единственный шанс умереть, это погибнуть от руки существа, которое не было создано нашим Создателем, а значит, не обязано подчиняться законам нашего мира. И таковых оказалось только два — Габриэлла и Нихуш. Два самых жизнерадостных и жизнелюбивых человека нашего мира. Вот она жестокая ирония судьбы! Заставить их пойти на подобное, нельзя было ни уговорами, ни силой, ни хитростью.

И тогда в голове Густаво зреет новый план. Он решает, что ему нужно существо, которое будет ему целиком и полностью подвластно, и в то же время не подвластно законам мира. И так как такого на свете нет, Густаво решает создать его… или ее. Он понимает, что его единственный шанс это дитя Габриэллы и Нихуша. Не будучи уверен, что сможет управлять разумом ребенка, Густаво решает — ему необходимо самому его воспитать. А как получить эту возможность? Очень просто — подорвать веру Габриэллы в ее материнские способности.

Когда приходит время, он сводит с ума Джеральдину, дочь Габи. Корину Куори это не составило труда. Превратив девушку в кровавое чудовище и заставив мать убить собственную дочь, он добивается желаемого. Габриэлла посчитав, что она никудышная мать, решает больше не иметь детей. Но, она еще не догадывается, что ее судьба ей больше не принадлежит. Густаво дожидаясь, когда пройдет время и боль кузины утихнет, нежно «поддерживает сестру», помогая ей вернуться к жизни. Когда боль наконец-то притупилась, и Габи вернулась к нормальной жизни, он решает, что пришла пора воплотить в жизнь свой план.

Зная, как азартен Нихуш, Густаво подлавливает его на банальной игре в карты. Он выигрывает у нашего безбашенного друга. А, как всем нам известно, Корин Куори блестяще играет в карты и при этом ставка у него всегда одна и та же «исполнение любого желания». И в качестве желания, он просит Нихуша вступить в связь с Габриэллой, чтобы у нее родился ребенок. Он объясняет столь странное желание тем, что кузина после гибели Джеральдины глубоко несчастна, и ребенок смог бы спасти ее от тягостных дум. Нихуш со свойственной ему простотой и добродушием с радостью «спасает» кузину, да и кто бы из нас отказался от такой чести? И, чтобы не нарваться на град тумаков, в качестве реакции на столь непристойное предложение, меняет личину.

И вот наступает светлый миг, и, как планировал Густаво, на свет рождается дитя дочери Фараны и сына Нифреи. Дитя, порожденное Персонами, не созданными Создателем — наша прелестная героиня дня Джельсамина Валенте.

Услышав свое собственное имя, девушка потрясенно замерла. Ей казалось, что сегодня уже ничто не сможет выбить ее из колеи. Оглушенная она никак не могла собрать себя воедино, чтобы осознать, что Хоакин говорил о ней. Что дитя, чье рождение было столь тщательно спланировано дядей для того, чтобы умереть, это она и есть. Она рождена для того, чтобы убить родного человека. Слезы, стоявшие в горле комом, набежали на глаза… И в этот миг обнимавший ее Яго, встряхнул сестру и заставил взглянуть ему в глаза.

— Мина, я люблю тебя. Этого достаточно?

Собрав волю в кулак, и загнав рвавшуюся наружу истерику, Джельсамина судорожно кивнула.

— Достаточно.

— Тогда давай выдержим это с честью.

Выдержавший эффектную паузу Хоакин, убедился, что девушка взяла себя в руки, и продолжил.

— Вот здесь происходит событие, которое наш гений заранее просчитал. Нихуш при всей своей безалаберности, легкомыслии и беззаботности, в глубине души доброе и заботливое существо. В свойственной ему манере, он решил сделать дочери подарок. Маленькую коробочку. Да-да, ту самую, которую не раз пытались разгадать у него самого все здесь присутствующие Персоны, способные к телепатии — Коробочку Нифреи. Как всем нам известно, благодаря этой коробочке, помимо всего прочего, ее обладателя нельзя убедить что-то сделать против его воли.

Но это все лишь небольшое препятствие на пути Густаво, которое он предвидел заранее. Он считает, что, получив доступ к воспитанию девочки, сможет подвести племянницу к убийству естественным путем. Как он и ожидал, Габриэлла старалась не участвовать в формировании личности дочери, и перекладывала эту обязанность на самого близкого человека своего любимого кузена Густаво. И наш великий манипулятор растит девочку в любви и заботе. Джельсамина получает лучшее образование, но при этом с ней занимаются только частные педагоги. Она почти не имеет контактов с внешним миром, зато в ней с первых лет пестуют любовь к семье. Девочка растет и с каждым годом в ее сознание укрепляется закон «интересы семьи превыше всего», «жизнь членов семьи оберегается любой ценой».

И так как мать и дядя ее бессмертны, то главная забота направлена на ее любимого кузена Яго. Единственного ребенка Корина Куори за всю историю существования этого мира, который так вовремя появился на свет. Мальчик с девочкой растут в любви и согласии. Усилиями Густаво они становятся все ближе и ближе друг к другу. И вот приходит момент, когда наш герой, все же совершает ошибку. Он решает убедиться, что все сделал правильно. На глазах Джельсамины нанятые нашим главным героем люди похищают Джакомо, и девушка отважно спасает кузена, перерезав горло пяти разбойникам.

Все присутствующие в зале в ужасе уставились на Джельсамину. Малкани Куори смело встретила направленные на нее взгляды. И натыкаясь на ее пустой холодный взгляд, все торопливо переводили взор обратно на Хоакина, который продолжал наслаждаться своей ролью.

— Густаво счел, что уже добился своего, и он близок к цели. Приняв обличие обычного уличного бандита, он нападает на Яго в присутствии Джельсамины, но тут выясняется, что предыдущая проверка слишком дорого обошлась девушке. Она не в состоянии больше действовать бездумно. Она знает цену человеческой жизни. А к тому же, Яго слишком хорошо понимает, чего будет стоить эта жизнь Джельсамине. И пока девушка, на мгновение заколебавшись, выхватывает нож, Джакомо сам успевает расправиться с обидчиком.

Густаво банально перестарался. Если бы он не устроил эту дурацкую проверку, его план сработал бы. Но пережив предыдущий кошмар, племянница дала сбой. Наш изобретательный самоубийца в отчаянье мечется, пока не принимает решение, что девушку надо подвести к тому состоянию, когда она снова сможет убить человеческое существо, не задумываясь. Он рассуждает довольно примитивно. Что может перевесить в сознании племянницы смерть человека? И ответ нашелся очень просто, смерть родного ей человека. Густаво считает, что девушке надо показать гибель родных ей людей. Он решает, что они с Габриэллой должны «умереть», а чтобы это не выглядело слишком подозрительно, он заходит издалека — начинает «убивать» других Персон. Но, как нам всем известно, Персону убить нельзя… Зато вполне возможно погрузить в бесконечно длинный сон. — По залу пробежал легкий гул, заставивший Хоакина на минутку остановить свой рассказ. Убедившись, что все переварили сказанное, он продолжил.

— Но для того, чтобы все поверили в невозможное, ему была нужна поддержка. И Густаво точно знал, где ее искать. Наши чудесные Фали, несущие нам слово Создателя, легко пошли на поводу у заговорщика, точнее у заговорщицы, ведь и с ними Густаво общался в образе Химены. Не знаю, чем ему так не угодила наша Малкани, но ролью злодейки он решил наделить именно ее. «Химена» встречается с Фалями и, воспользовавшись их давней обидой, что они стоят на самой нижней лестнице власти, уговаривает их изменить порядок в мире. Она обещает им по одному убрать всех истинных Персон и заменить их на слабых отпрысков, и тогда хранители знаний, поднимутся на высшую ступень власти и единолично будут править своими сеймами. Себе же Химена в их глазах отводила роль властительницы мира.

Жадные и вечно обделенные Фали вцепились в эту идею и всячески стали помогать Густаво-Химене. Они разработали целый свод правил, якобы данный им Создателем на случай, если какая-либо Персона умрет. Весь этот балаган, который мы тут устраивали, каждый раз проводя церемонию, не более чем бред, выдуманный нашими Хранителями знаний. И так продолжалось несколько лет. Наш герой планировал перейти к основной части своего плана «убийству Габриэллы» чуть позже, но он совершил промах, «убрав» со сцены Хельгу Куори. Малкани Куори не смогла пройти мимо гибели своей давней подруги Габины, и начала свое расследование. Всем известно, что наша красавица славилась мертвой хваткой. Вопрос разоблачения Густаво для нее был лишь вопросом времени. И когда она приблизилась к истине, Густаво пришлось вывести ее из игры. Он тихо и без свидетелей убирает Габриэллу, а затем показывает племяннице великолепную иллюзию, как арестовывают ее мать и казнят на эшафоте. Убедившись, что все идет по плану, через несколько дней он «погибает» сам.

Здесь происходит переломный момент нашей истории. Его подопечные детки остаются без жесткого контроля, и перестают быть простыми пешками в игре Густаво. Они начинают свою игру. Маленькая Малкани решила, что ей нужно время, чтобы освоиться и понять, как не только выжить, но и найти убийцу матери. Толи из-за того, что именно Хулиан нашел ее после гибели матери, толи просто по сложившейся традиции, но в первую очередь искать убийцу она начинает в сейме Фоли. Притворившись разбитой и несчастной, Мина начинает присматриваться к окружающим, а сама тем временем засылает свою верную подругу дочь садовника Джинни в сейм Фоли, чтобы она разузнала, хоть что-нибудь. И так как она не знает, к кому лучше обратиться, то по непонятной причине выбирает для этого меня. С прошением о принятии Джинни в гимназию сейма Джельсамина написала именно мне. Дорогая, может быть, объясните, почему решили обратиться ко мне, а не к Малкани Фоли, как к коллеге?

Потрясенная всем происходящим Мина, так и стояла, прижавшись к Яго и сжимая его руку. Но почувствовав поддержку кузена, еле слышно ответила:

— Малкани Химена и Корин Хулиан были для меня подозреваемыми номер один. А вы были единственным человеком, кто на моем посвящении говорил со мной искренне. Все предлагали мне помощь, но только вы при этом не пытались извлечь какую-либо выгоду. — Мина пожала плечами, — думаю, я не ошиблась.

— Совершенно верно. К тому времени для меня все было ясно как день, и единственный интересующий меня вопросом был, чем все это закончится. Я просто ждал сегодняшнего дня.

— Но почему? — Не выдержав, спросил Яго. — Почему вы не остановили отца в его безумном желании разрушить мир?

— Потому, что я сам не знаю, разделяю желание Густаво или нет, — с печальной улыбкой произнес Хоакин. — Яго, посмотри на окружающих тебя людей. Здесь собрался весь Персоналий! И ни у одной истиной Персоны, конечно кроме опростоволосившихся Фалей, ты не найдешь осуждения во взоре. Мы все живем столько лет, что каждый из нас хотя бы раз задумывался над тем, что будь у него возможность, он бы прервал бы свое бренное существование. Все мы опустошены и выжжены изнутри. Нам всем давно все равно. И единственные эмоции, которые ты можешь увидеть на лицах моих бессмертных коллег — это зависть, от того, что они не додумались сами до столь гениального плана; разочарование, от понимания, что они все так же бессмертны, как были все эти годы; и приближающуюся скуку, ибо они уже почти все поняли, и для них вечер становится томным.

Но, пожалуй, продолжим. Вот здесь нам придется обратиться за разъяснениями к Яго. Наблюдая за его действиями, я пришел к выводу, что молодой Корин Куори подозревает что-то неладное. То как осторожно и кропотливо он вел расследование, наводило на мысль, что ему что-то известно. Джакомо, в какой момент ты начал подозревать, что твой отец стоит за убийствами Персон?

— Я начал подозревать что-то неладное значительно раньше, чем произошла гибель первой Персоны. Меня с раннего детства смущало то, как странно отец воспитывает Мину. В отличие от нее, мне разрешалось посещать гимназию, общаться с внешним миром, и я прекрасно понимал, что воспитание Джельсамины не соответствует тому, как растят других девочек. Меня удивляло, что с ней так активно занимаются самообороной. Постоянные разговоры на тему святости семьи, вечная песня о том, что жизнь членов семьи превыше всего. Наверное, все это было бы мне менее удивительно, если бы так же отец воспитывал и меня. Но на сына у него не было много времени, и поэтому частенько со мной возилась тетя Габи. Она всегда меня учила думать, просчитывать свои ходы, искать объяснения поступкам других людей. Она заставляла меня относиться к каждому дню, как к задачке, которую надо разрешить. И именно благодаря этому, я стал разгадывать загадку столь странного воспитания Мины. Но подозревать отца в смерти Персон я стал только в день гибели тети Габи.

Хриплый, низкий голос Яго слегка сорвался на имени тетки и заставил всех присутствующих вздрогнуть.

— Мы говорили с отцом, и он признался, что, в отличие от остальных Персон, является сыном Создателя. На мой вопрос, что он чувствует по этому поводу, он ответил, что обиду и разочарование. Это было сказано столь эмоционально, что для меня стало очевидно — это не просто пустые фразы. За этим стоит многое. Так постепенно складывая по кирпичику… — Яго пожал плечами с точностью, скопировав жест кузины.

— Чего-то подобного я и ожидал. — Кивнул Хоакин. — Итак, уйдя со сцены в тени кулис, Густаво занял место Химены, а наша славная Малкани, видимо, отправилась туда же, где до сих пор пребывают наши «почившие» коллеги. Он продолжил поддерживать отношения с Фалями, и стал следить за происходившими событиями. А следить было за чем.

Несмотря на то, что Джакомо и Джельсамина объявляют о своей помолвке, как и велел сыну Густаво, на самом деле молодые люди договариваются, что будут искать свою настоящую любовь. И в свой первый же выход в свет, юная Малкани Куори встречается с очаровательным сыном Реналя Дэймоном. И, как это часто бывает, романтическая обстановка действует на молодых людей сближающе. Тайные страстные поцелуи под звездным небом, как правило, имеют тенденцию становиться достоянием общественности. И Густаво, прибывший на бал в образе Химены, и тщательно следивший за племянницей, удостаивается этого милого зрелища.

Романтические отношения Джельсамины с кем-либо не входят в планы ее дяди, ведь если появится еще один человек, которого она полюбит, вдруг это скажется на ее привязанности к Яго? Нет, в жизни Джельсамины может быть только один близкий человек — Яго, чтобы его жизнь была для нее бесценна. Он решает, что от Дэймона надо избавляться. Сам пачкать руки Густаво не хочет, и поэтому нанимает бандитов. Но сын Реналя оказался на редкость ловким парнем, и ему удается избежать смерти от рук двух профессиональных убийц. Чтобы не привлекать особого внимания Реналя, Густаво решает пока оставить парня в покое, тем более, что его отношения с Джельсаминой не имели особого яркого продолжения. Еще бы, до того ли было бедной девушке, если каждую ночь ее мучили кошмары, которыми ее регулярно снабжал любимый дядя. Ему ведь было надо, чтобы она дошла до грани отчаянья в своем страхе потерять Джакомо.

Но был еще один момент, которого боялся Густаво. Он прекрасно знал, что Хулиан являлся покровителем по крови Джельсамины, и видел, что он не остался безучастным к своей подопечной. Ненавязчиво, с первого дня гибели Габи, Джул следил за ее дочерью. В первую очередь он внедрил на ключевые позиции в доме Мины своих людей. Повара, казначея, дворецкого, и всех мелких слуг. Он опутал девушку плотной пеленой, чтобы никто не мог причинить ей вред. Без ведома Корина Фоли в доме Джельсамины никто не мог даже чихнуть.

Мина вновь перевела свой взор на Хулиана. Этот человек каждый раз открывался перед ней с новой стороны. Осознание того, что все это время он заботился о ней, потрясло до глубины души. Поддавшись мнению большинства, она в очередной раз сделала неверное умозаключение. Девушка подумала, что ей не хватит жизни, чтобы научиться делать выводы и совершать поступки, основанные на реальных фактах, а не на эмоциях и досужих вымыслах.

— Но так же, Густаво понимал, что Хулиан не сможет долго держаться на расстоянии от Джельсамины. А с его появлением в ее жизни, со временем неизбежно появиться Касиано Борджиа… — Трагично замолчав, Хоакин, с сочувствием посмотрел в глаза Мины, и продолжил говорить специально для нее. — Есть давнее и тайное поверие, если мужчина и женщина когда-то любили друг друга, но не смогли быть вместе, то судьба наносит на сердца их детей особую метку, чтобы они могли воплотить в жизнь, то, что не удалось их родителям. И любовь между ними неизбежна, как наступление нового дня. — Увидев на лице Мины, что она услышала его объяснение, и поняла, что он хотел ей сказать, Хоакин кивнул и повернулся к остальным слушателям. — И это еще один пунктик в плане нашего гения. Но все должно идти своим чередом, и дабы предотвратить слишком раннюю встречу молодых людей, Густаво решает задержать Касиано в Фоли-Куидат. И тут он вспоминает, что в гимназии Фоли учится лучшая подруга племянницы — Джинни. И если удастся свести ее с Касиано, то этим он убьет сразу двух зайцев — задержит молодого человека в родном сейме, и создаст дополнительное препятствие между Миной и Чано в лице ее лучшей подруги.

Представ перед Джинни в роли Химены, Густаво начинает ее шантажировать и требовать, чтобы она вскружила голову отпрыску Борджиа. Стремившаяся все это время как-то выйти на Химену, Джинни с радостью подыгрывает ей, и делает вид, что попалась на крючок Малкани Фоли. Надо признать, дочь скромного садовника оказалась на высоте и довольно быстро поймала в свои сети Касиано. Все шло как нельзя лучше, но тут Фали, узнав о помолвке Джельсамины и Джакомо, начинают теребить Густаво-Химену. Впервые на смену истинным Персонам пришли сильные наследники. И к тому же собираются объединиться. Неповоротливым и трусоватым Фалям Джельсамина и Джакомо кажутся серьезной угрозой. «Химена» обещает им, помешать этому союзу, подослав к Яго всю ту же очаровательную Джинни, и разлучив молодых людей. Тем самым собираясь решить две проблемы — подготовить почву для Чано и Мины, и успокоить Фалей.

«Химена» требует, чтобы Джинни разорвала свои отношения с Касиано, и принималась за Яго, что девушка послушно и делает. Она пишет письмо отцу, в котором дает понять Мине, что ее пора вернуть домой. Мина тут же посылает за подругой, и вот Джинни уже на пути в Куори-сити. Узнав, что горячую красотку отправляют из гимназии, очарованный юной кокеткой, Касиано Борджиа немедленно отправляется за ней следом в столицу мира.

И вот Густаво подходит к следующей вехе своего плана. Еще один дорогой племяннице человек должен будет умереть. Но умереть не просто так, а чтобы его убийцу опознали, как человека, на которого впоследствии должна будет поднять руку Джельсамина. Он совершает первое нападение на Касиано, предоставив Джакомо и Дэймону возможность в дальнейшем опознать его, как Химену. Тонко и ненавязчиво.

Надо признать, этот пункт плана был разыгран Густаво блестяще. Дождавшись, когда сердца Джельсамины и Касиано соединятся, он убивает молодого Борджиа, тем самым подталкивая племянницу еще ближе к пропасти отчаянья. Когда я увидел вчера Джельсамину у тела Касиано, надо признаться, я ожидал другого финала сегодняшнего дня. То, что Густаво для главной сцены своей пьесы выберет именно церемонию посвящения, я не сомневался. Несмотря ни на что, он истинный Куори, настоящий артист, который нуждается в зрителях, способных оценить масштаб его пьесы.

Но произошло то, что нельзя было просчитать никому, даже единственному сыну Создателя. Пройдя шутовской обряд посвящения в сан, благодаря своей вере в его могущество и чувству долга перед сеймом Джельсамина и Джакомо постепенно начинают обретать настоящие силы Малкани и Корина Куори. И то, что зрело в простом юноше как подозрение, начинает обретать конкретные очертания, когда он становится Корином Куори главой безопасности сейма. Узнав вчера от Хулиана, кто отец кузины, он окончательно разбирается в происходящем.

Придя сегодня на посвящение, Джакомо понимал, чем оно закончиться. И все же до последнего надеялся, что ошибся. Дальше вы все видели сами. Несмотря на все усилия Густаво, его план провалился, благодаря Джельсамине и Яго. Хотя правильнее будет сказать, благодаря Габриэлле. Не могу точно утверждать, но думаю, что в какой-то момент Малкани Куори стала что-то подозревать. Скорее всего, этого было на уровне ощущения. Она видела, какой фанатичной растит Густаво ее дочь и в противовес развивала в Яго способности наблюдать, анализировать, делать выводы. И она смогла каким-то образом передать Джельсамине накопленный тысячелетиями опыт, чтобы у нее были силы сопротивляться тому, что с ней происходит. Если бы не сила Малкани Куори, усилиями Густаво к сегодняшнему дню ничего не могла бы соображать. Она бы выполнила свою миссию, то, ради чего ее создали.