Слимперия

Глава 9 Самый Любопытный Из Миров Перекрёстка

— И что у нас? — Семён остановился возле Хайка, с интересом заглянул в шар предсказаний на его ладони: в дымке шара проглядывалось нечто неопределённое, вроде объёмной чёрной кляксы-медузы; медуза быстро таяла.

— Клякса какая-то, — сообщил Семён. — Это и есть ваша новость?

— Остаточный эффект дохлого сторожевого заклинания, — пояснил Хайк, передавая шар Олии. — Оно хотело убить наш шар, но мы успели раньше.

— Ну вы даёте, — с уважением сказал Семён, — хакеры какие-то, а не спецы по магическим линиям связи. И где ж вы на него нарвались, на то сторожевое заклинание? Неужели фиолетовый бог постарался?

— Нет, — Олия бережно уложила шар в сумку. — Хотя бога мы нашли! Вернее, Хайк нашёл, а я после в одну линию заглянула, там-то и нарвалась...

— Давайте подробнее и с самого начала, — потребовал Семён. — А то чего важное забудете сказать, я сделаю неверный вывод и мы дружно пойдём не туда, куда надо, и не сделаем того, что нужно! Отчего случится катаклизм в мироздании и оно, мироздание, окончательно разбежится в разные стороны, а после начнётся вселенский хаос и человечество бесследно потеряется в складках времени-пространства, то есть погибнет. Без единого шанса на возрождение.

— Эк загнул! — восхищённо признал Мар. — Ты, Семён, когда такие перлы в массы несёшь, неси их помедленней — а то я смысла понимать не успеваю! Ты что-то насчёт клизмы говорил... При чём тут клизма?

— Пошутил я, — поторопился успокоить друзей Семён, видя их вытянувшиеся лица. — Поумничать захотелось не вовремя. Итак, давайте, — Семён кивнул Хайку.

— Мир этот необитаем, — начал черепаховый боец, — то есть всякие звери, рыбы и насекомые здесь имеются, как же без них-то в живом Мире! Но людей нету. Есть только один человек, он находится там, — Хайк махнул рукой вдоль горы-бугра. — Точно не знаю где, но направление известно! Он сейчас возле озерца сидит, под пальмами, на воду смотрит.

— В фиолетовых одеждах? — уточнил Семён. — Медитирует?

— Голый, в набедренной повязке, — ответил Хайк. — Но в фиолетовой. А насчёт медитации... Вроде того, да. Можно сказать и так, оно по смыслу схоже.

— Не понял, — Семён настороженно уставился на Хайка. — Как это — вроде того?

— Травку он курит, — пояснил черепаховый боец. — Особую, от которой из реальности в мир грёз уходишь. Травка, кстати, не вредная, курить можно без особых последствий для души и тела... Если, конечно, в меру употреблять.

— Ох ты, — помрачнел Семён. — Бог-наркоман, этого ещё не хватало... А ты ничего не путаешь?

— Не путаю, — заверил Семёна Хайк. — Уж я-то в травках разбираюсь! По цвету и виду — она самая. Соответствует!

— Мда, — Семён вздохнул. — Найти его сложно будет? Далеко это отсюда?

— Насколько далеко — не знаю, — Хайк пожал плечами. — Мне лишь направление известно... Найдём, не беспокойся! Я в шар регулярно заглядывать буду, чтобы с курса не сбиться.

— Возможно, придётся идти долго, — Семён посмотрел на небо: звёздный венок сползал к горизонту, к морю. — За день можем не успеть, даже при здешних пешеходных чудесах по сокращению расстояний.

— А если с помощью моей транспортной магии? — сходу предложил медальон. — Я типа скачками буду её использовать, помаленьку... авось повезёт и мы быстренько найдём то озерцо?

— Нет, — Семён отрицательно помотал головой. — Твой вариант, Мар, не годится. Во-первых, ты не сможешь выдержать направления...

— Ну почему же? — возмутился медальон. — Это же элементарно! Я ставлю здесь ещё одну метку, как у моря, после мы идём куда подальше, я ставлю по пути третью и, уже ориентируясь по тем своим трём меткам, смогу почти точно, как по линейке...

— Во-вторых, — продолжил Семён, — где гарантия, что при таких скачках нас не занесёт в совершенно другой Мир? Ты же сам знаешь, что сейчас творится с той транспортной магией! Нет, рисковать нельзя — поди вернись, ежели что! Опять по всяким Мирам блуждать придётся, время зря терять... Пешком, только пешком!

— Я не против, — согласился Мар. — Не мне ж ногами топать! Опять же полезная экономия транспортного заклинания и физическая разминка для народа. И поёшь ты походно-строевые песни классно, заслушаться можно, сплошное удовольствие! Единственно, крайне громко и немузыкально поёшь, — укоризненно сказал медальон. — Не задушевно.

— Критика не принимается, — твёрдо заявил Семён. — Сам подумай, откуда может взяться задушевность в строевых песнях? — Семён усмехнулся. — Так, дальше у нас что? А, линия связи со сторожевым заклинанием, да-да... И что в той линии интересного было? — он посмотрел на Олию.

— Там, Симеон, и нашлась потрясающая новость, — Олии не терпелось рассказать ему о главном, она еле дождалась, пока Симеон закончит разговаривать с медальоном. — Хайк научил меня входить через шар предсказаний в информационные линии, и я сначала прошлась по известным мне тайным адресам, где сообщают достоверную информацию, а не разрешённые имперской цензурой новости: правда ужасна! Разбегание Миров отмечено повсеместно, транспортная магия во многих Мирах уже вообще не действует, особенно в удалённых от центра Империи... вернее, магия-то действует по-прежнему, но попасть в отдалённые Миры из центра и наоборот теперь практически невозможно! Даже используя особо мощные военные заклинания... Но это ещё не всё, Симеон!

Правительства разных Миров обратились через закрытые линии связи напрямую к Императору, в Мир Перекрёстка, с вопросом о сути происходящего, но, не получив никакого ответа, решили воспользоваться платными услугами чужих, чтобы добраться до Мира Перекрёстка на прыгалках... Так вот: чужих нету! Ни альф, ни бет, ни прыгалок — словно их никогда и не было. Они исчезли из всех Миров одновременно, представляешь?! И на связь тоже никто из чужих не выходит...

— Да-да, — Семён нахмурился, припоминая. — Ты, Хайк, говорил когда-то, что у них эпидемия вроде бы началась, что чужих всё меньше и меньше становится... Забыл вам тогда сказать, что ту эпидемию устроил им я, побывав в их главном Икс-Мире! Чужих там Хозяевами величали, а железная планета-база называлась Миром Равновесия. Отвлёкся на что-то и забыл... Ну, позже расскажу, вы мне напомните только, — у Олии округлились глаза, ей хотелось немедленно узнать, что натворил в главном Мире Хозяев-чужих непредсказуемый Симеон... но надо было вначале сообщить ещё кое-что важное, а уж после и расспрашивать.

— Тогда мы рискнули заглянуть в закрытую, секретную линию Императора. — Олия похлопала ладонью по сумке с шаром. — Обнаглели, наверное, но у нас всё так хорошо получалось! Обошли кучу сторожевых заклинаний и в итоге наткнулись на донесение от главы имперской разведки Императору, лично... м-м... дословно текст не помню, но смысл вот какой: чужие, оказывается, затеяли междоусобную войну! И развернули такие боевые действия, что им вскоре стало не до захвата Миров... ни до чего не стало! Почему началась война, из-за чего — в донесении не написано.

Но самым невероятным в том сообщении было то, что во время тех боевых действий кто-то применил мощнейшее первичное заклинание, уничтожившее чужих как вид... Наверное, одна из воюющих сторон хотела прихлопнуть другую при помощи колдовства, но так как опыта работы с магией, тем более первичной, ни у кого из чужих нету, то и шарахнули по всем, и по своим тоже!

После этого и началось разбегание Миров... Ничего себе совпаденьеце, да? — Олия рассмеялась. — А когда мы стали выходить из секретной Императорской линии, нас засекли: там хитрое заклинание оказалось, особое, как раз на случай непрошеных гостей — впускать-то оно впускает, в отличие от других сторожей, но если пароль при входе в ту секретную линию назван не был, то при уходе заклинание вцепляется в тебя мёртвой хваткой: поднимает тревогу и заодно убивает устройство, с помощью которого ты влез в запретное место... У меня опыта защиты от подобных заклинаний маловато, но Хайк сделал всё как надо, — Олия ласково потрепала Хайка по плечу, и у Семёна вдруг непонятно отчего защемило сердце.

— Можешь не беспокоиться, Симеон, — подтвердил Хайк. — Нас не найдут, я гарантирую! Да и захотели бы найти, ничего у них не получится, с нынешней-то транспортной чехардой... — внезапно, заметив как изменилось лицо Семёна, Хайк замолчал, нахмурился, соображая, после отодвинулся от Олии, присел на корточки и, буркнув:

— Надо бы ревизию в сумке навести, — занялся содержимым своей поклажи.

Олия, казалось, ничего не заметила, не обратила внимания на возникшую заминку:

— И что мне интересно: откуда чужие могли взять убойные первичные заклинания? Все древние книги с подобным опасным волшебством, насколько я знаю, давным-давно сожжены, да и магией чужие принципиально не пользуются...

— Сожжены, да не все, — Семён смотрел, как Хайк бесцельно роется в сумке, и на душе у него отчего-то стало неуютно, тоскливо. Словно он друга чем-то незаслуженно обидел.

— Хайк, бросай вещи туда-сюда перекладывать, ну их! Пошли лучше кофейку выпьем, с коньячком, по чуть-чуть. Будешь? — Семён присел на корточки рядом с Хайком. Черепаховый боец грустно улыбнулся Семёну, оглянулся на Олию — та как раз отошла в сторону, заинтересовалась пролетающей мимо красивой бабочкой, пурпурной, шестикрылой, — и тихо сказал:

— Симеон, ты не думай ничего такого... Я... Олия ко мне относится как к товарищу, не более! Понимаешь? Не жди от меня подлостей, ладно?

— А я ничего и не думал, — рассмеялся Семён, дружески хлопнул черепахового бойца по спине и встал. — Кофе на дорожку выпьем или как?

— Можно, — Хайк поднялся, повесил сумку на плечо. — Только без коньяка, не люблю я коньяк...

— Мар, сделай нам кофейку, в трёх экземплярах, — Семён щёлкнул пальцами, — холодного, глясе. Сможешь? — Настроение у Семёна было замечательное, хотелось отчудить что-нибудь эдакое, необычное:

— И — музыку. Обязательно — хорошую музыку! Есть у тебя чего хорошего-то?

— Пошукаем, — серьёзно ответил Мар. — Почему бы и нет?

После они сидели и долго пили холодный кофе с кусочками сливочного мороженого, наблюдая, как тонет в неспокойном море звёздный венок — солнце за солнцем; как по небу пролетают, подгоняемые вечерним тёплым ветром, прозрачные замки и дворцы, принесло их откуда-то; как восходит неправильная многоугольная луна, громадная, белая, куда как больше похожая на семигранную гайку, чем на круг — и всё это время над равниной звучала музыка. Играл, судя по всему, симфонический оркестр, великолепно играл! А ещё пели двое, он и она. О чём они пели, Семён не знал, потому что песни исполнялись на незнакомом языке, но, судя по мелодии — о любви. О чём же ещё могут петь двое под столь дивную музыку?

Луна поднялась в небо; кофе больше не хотелось никому, напились вдоволь; закончился и необычный концерт — пора было двигаться в путь. Семён посмотрел по сторонам: луна светила настолько ярко, что, казалось, в Чокнутый Мир вовсе и не ночь пришла, а случился рядовой пасмурный день. Краски лишь поблекли, да и то не сильно.

— Пошли, что ли, — сказал Семён, вставая. — Идти вполне можно, не заблудимся, — они зашагали в указанном Хайком направлении.

— Симеон, а что это за музыка была? — поинтересовалась Олия. — Красивая... а как твой медальон ухитрился её сохранить?

— О! — Мар обрадовался возможности потрепаться. — Последняя новинка магоискусства от умельцев из Соснового Мира! Музыкальное консервирование называется... Ну, не очень-то последняя: всё же двести лет прошло с тех пор, как я те песни в Мире Перекрёстка слышал и консервировал... Мой тогдашний хозяин был жутким меломаном: он перед каждым серьёзным грабежом всегда ходил на какой-нибудь концерт, душой просветлялся. Заодно и музыку консервировал — чтобы, ежели в Исправительный Мир попадёт, было не так скучно... — Семён пересказывал то, что ему говорил Мар, иногда при этом вставляя в пересказ и свои комментарии, от которых Олия хохотала, а Хайк сдержанно улыбался.

Незаметно разговор пошёл о музыке вообще, и Семён предложил спеть походную песню, но Олия не захотела — ночь была слишком тиха, зачем привлекать к себе лишнее внимание? Может, здесь кроме летающих дворцов ещё и летающие чудища существуют, с тонким слухом... Зачем рисковать зря? Семён подумал и согласился: чудища с тонким слухом действительно могут оказаться куда как опаснее некоторых музыкальных критиков, которым не нравится его пение — Мар покряхтел, но возмущаться не стал.

А чуть позже Олия вспомнила слова Симеона о невесть как сохранившейся книге первичных заклинаний. И об эпидемии, устроенной вором-Симеоном в Икс-Мире тоже вспомнила: Семён охотно взялся поведать о своих приключениях. О том, как он очутился в Хранилище, как подобрал Мара и что из этого вышло... Как он, Симеон, нашёл книгу первичных заклинаний, а спустя несколько Миров познакомился с Хайком, с Яной; о Слимпе великом и бородатом тоже рассказал — впрочем, Хайк эти похождения знал не хуже друга Симеона, порой даже поправлял его, ловя на неточностях.

Когда Семён перешёл к повествованию о том, как он искал подарок для королевы Яны, примолк и Хайк: многое из того, о чём говорил Семён, было новостью и для него. Например то, что друг Симеон — самый натуральный слимпер, помощник верховного жреца! Пусть и бывший помощник, но всё же.

Рассказ о том, как Семён по заданию Кардинала искал самого Кардинала, вызвал у Хайка негодование: почему Симеон не взял его, черепахового бойца, с собой в тот проклятый Икс-Мир? Он, Хайк, наверняка пригодился бы Симеону! Олия же всерьёз расстроилось — ей было жалко людей с насильно стёртой памятью, и успокоилась она лишь когда узнала, что практически все люди из Икс-Мира спасены и вылечены; дослушав рассказ, они оба — и Хайк, и Олия — сошлись на том, что Симеон правильно сделал, взорвав пентаграмму-матку двутелов да и самих главарей-чужих заодно...

Вот так, за разговорами, они шли, шли, пока не пришли к пустыне.

Оплавленная гора была хоть высокая и длинная, но не бесконечная — постепенно сойдя на нет, она сменилась бескрайней пустыней: серые барханы тянулись насколько хватало глаз. Над барханами висела неправильная луна, заливая унылый пейзаж бестеневым светом; где-то далеко выл одинокий шакал, тоскливо и безнадёжно.

— Хайк, доставай-ка шар, — Семён внимательно оглядел барханы. — Будем направление уточнять. Уточним и пойдём... эх, не люблю я по сухому песку ходить! Ноги вязнут да и вообще, — он протёр глаза, — вот, уже и пыли надуло. Непростое оно дело, богов искать... Утомительное.

— Нам — туда, — махнул рукой Хайк, заглянув в шар предсказаний, — во-он туда, — Семён посмотрел в том направлении: песок да песок, никаких ориентиров.

— Надо почаще в шар заглядывать, — решил Семён, — а то будем ходить-блуждать до потери интереса к реальности, — и зашагал по песку.

...Рассвет застал их в пути: как Семён и предполагал, идти по барханам оказалось трудно. Мало того, пару раз они уходили в сторону от маршрута и приходилось делать приличный крюк, чтобы вернуться на прежний курс; один раз сделали привал, позавтракали и немного вздремнули. И пошли дальше.

Солнца всплывали одно за другим, поднимаясь над серой пустыней и превращая её в золотую, горячую; когда над горизонтом встала солнечная дуга, половинка звёздного венка, Семён увидел под ней оазис: редкие зелёные пальмы вокруг синего озерца и лежащую на берегу человеческую фигурку.

— Ребята! — Семён остановился, подбоченился и торжественно указал рукой на озерцо. — Вон там нас ждут несметные богатства! Вперёд! Мы станем купаться в деньгах и швырять их в море, — утопая по щиколотки в песке и кляня усталость, он тем не менее довольно бодро потопал к оазису.

— Ты с ума сошёл! — ахнул Мар. — Кто ж в море деньги швыряет, ты что?! Разорение, сплошное разорение... И где ты вообще море увидел, где? Ой, Семён, не нравится мне твоё поведение, подозрительное оно! Наверное, солнцами голову напекло, экая она у тебя нежная... А вроде бы ещё не очень-то и жарко, — медальон не на шутку встревожился. Впрочем, Олия с Хайком тоже не поняли опрометчивого заявления о несметных богатствах и пришлось Семёну на ходу рассказывать им «Остров сокровищ», что помнил, то и рассказал; лучше всего, разумеется, Семёну запомнилась лихая пиратская песня.

Потому-то к озерцу они подошли, вовсю горланя: «Йо-хо-хо и бутылка рому!»; больше всех надрывался Мар, хотя никто его, кроме Семёна, слышать не мог: от такого шума только глухой не проснулся бы! Но фиолетовый бог, как его окрестил Семён, спал в теньке под пальмой крепко-крепко, и разбудить его мог разве что проливной дождь с градом. Которого здесь не могло быть по определению.

Семён остановился возле спящего, присел на корточки: молодой бог в набедренной повязке лежал сложив руки на груди и улыбался — видимо, ему снился хороший сон; рядом валялись курительная трубочка и полупустой кисет. Просыпаться бог не хотел ни в какую, понапрасну Семён окликал и тормошил его, всё бестолку!

— Давай водой окатим, — предложил Хайк. — Я порой вот так же отключался, после травки, меня водой и будили. Грубо, но действенно!

— Именно что грубо, — Семён встал. — Бог, как-никак, не алкаш подзаборный! Деликатнее надо.

— Верно, — согласился Мар, — не надо водой, ты оплеух ему навешай, хрена миндальничаешь! Проснётся как миленький, куда денется... Но деликатно навешивай, в самом деле, а то очнётся и станет бузить, метать громы-молнии и наказывать всех подряд.

— Советничек, — сказал Семён. — Дипломат. Олия, возьми-ка из сумки стакан и набери воды: сейчас мы нашего гражданина чародея от нездорового сна лечить будем, — пока Олия ходила к озерцу, Семён и Хайк усадили бога, чтобы тот не захлебнулся; придерживая его за плечи, Семён влил ему в рот лечебной воды. Эффект превзошёл все ожидания: гражданин чародей тут же открыл глаза, вскочил на ноги и, трусцой подбежав к озерцу, немедленно упал в него лицом вниз, где и затих; возле ушей у бога забулькали крупные пузыри.

— Возможно, у настоящих богов принято именно так умываться, — с сомнением сказал Мар, — э-э... радикально. Случись подобное с обычным человеком, то я решил бы, что он тонет. Вернее, топится на мелководье.

— Хайк! — Семён бросился к тонущему богу. — Помогай! — вдвоём они оттащили несостоявшегося утопленника подальше от воды; молодой бог вяло отбрыкивался, обзывая всех «мороками запредельными» и требуя, чтобы никто из снорожденных не вмешивался в его личную жизнь — похоже, он ещё не вполне пришёл в себя и путал сон с явью; Хайк держал бога сзади мёртвой хваткой, не давая ему махать руками. И не знал, что делать дальше.

— Эк всё запущенно-то, — Семён выплеснул остатки воды из стакана. — Мар, коньяку мне! Вот, молодец, — Семён раскупорил появившуюся бутылку, налил в стакан на треть и силком влил коньяк в рот молодому богу. Тот хотел было выплюнуть, но передумал и проглотил — взгляд у него прояснился.

— Полегчало, маг-чародей? — заботливо спросил Семён. — Ты не стесняйся, говори! Могу ещё налить, хочешь?

— Хочу, — прислушавшись к собственным ощущениям, ответил бог. — Первый раз встречаю настолько вещественных мороков... и не рассыпаются, и коньяком угощают. Забавно, — он подумал, добавил утвердительно, — очень забавно! Почему бы и не воспользоваться моментом? — Хайк отпустил бога, тот сел на песок, налил себе ещё коньяку, полстакана, выпил залпом.

— Симеон, он сейчас опьянеет! — встревоженно предупредила Олия. — По такой-то жаре!

— Вряд ли, — Семён присел напротив бога. — Из этого стакана — вряд ли! Проверено, — Семён превратил свою одежду в лёгкую рубашку и шорты, более подходящие к жаркому дню; Олия и Хайк сели рядом.

Маг-чародей никак не отнёсся к смене одежды Семёна, да и не заметил он того — молодой бог смотрел куда-то вдаль, напрочь позабыв о своих гостях.

— Эй, парень, очнись! — Семён помахал у него перед лицом рукой. — Мы тут! Слушай, коньячный йог, бросай медитировать, мы к тебе по делу. И не отстанем, пока не поговорим.

— Мороки, — буркнул коньячный йог, — запредельные... Ну, чего вам? Смешно, однако: я беседую с порождением собственных снов! Впрочем, говорящие мороки большая редкость... Почему бы и не поболтать, пока вы не рассыпались? Чего вам надо, снорожденные? Говорите.

— Ты меня помнишь? — Семён ткнул себя пальцем в грудь. Бог рассеянно посмотрел на него, отмахнулся и, снова налив себе коньяку, задумался над стаканом.

— Значит, ни фига ты не помнишь, — Семён раздражённо стукнул кулаком себя по колену. — Я у тебя недавно был, горы ещё спалил ненароком, потом цунами началось, ты волну утихомиривал... Помнишь?

— Так вы что, не мороки? — неподдельно изумился бог, вытаращившись на Семёна. — Живые, что ли?

— Воистину живые! — с пафосом воскликнул Мар. — Дошло, наконец-то... Стали бы тебя всякие мороки-шмороки дорогим коньяком потчевать! Элитным, двадцать пять лет выдержки, прямая поставка из Виноградного Мира, пошлина дикая, плюс акциз... одна бутылка целый золотой стоит! А он из стакана и без закуси, никакой культуры, блин. Где вы воспитывались, молодой человек?

Бог ошалело уставился на Мара, заглянул в стакан и вдруг захохотал. Да что там захохотал — заржал, расплескав весь коньяк по песку; Семён терпеливо ждал, когда пройдёт неожиданный приступ смеха. Наконец бог перестал смеяться, вытер глаза рукой, протянул стакан Семёну:

— Забирай! Я-то думал, что вы мороки и коньяк тоже призрачный, а коли так, то хватит пить, не хватало ещё с утра надраться, — Семён забрал стакан, положил его в сумку.

— Настоящие, — молодой бог с любопытством оглядел пришельцев. — Кто бы мог подумать... Да здесь настоящих-то никогда и не было, с момента сотворения этого Мира!

— Не было, говоришь? — удивился Мар. — А откуда ж тогда про коньяк знаешь? Или он испокон веков существует? Типа на заре сотворения Вселенского Диска создан был, самым первым. А потом уж и Диск заодно сляпали, чтобы было кому тот коньяк пить, хе-хе...

— Мар, замолчи, — потребовал Семён. — Дай по делу поговорить, не до шуток сейчас!

— Откуда я знаю про коньяк? — молодой бог устало потёр лицо. — Да я много чего знаю, — он удручённо вздохнул. — Я, в общем-то, и могу очень многое, но далеко не всё... Такое вот у меня ограничение, знать и не мочь.

— Ограничение? — удивилась Олия. — Как это? Почему?

— Точно, не мороки, — обрадовался бог, — те бы спрашивать не стали, им это неинтересно... хотя бывают и сложные конструкции, вполне адекватные, — маг-чародей в затруднении пощёлкал пальцами. — Беседуешь с таким, беседуешь, полное впечатление достоверности, а он, глядь, взял да и рассыпался! На полуслове... Как бы проверить, что вы — настоящие? А не обман чувств. — Семён не нашёлся, что ответить.

— Может, по морде ему дать? — предложил находчивый Мар. — Кровь из организма пустить... зуб там выбить или палец вывихнуть... ногу, в конце концов, сломать для убедительности!

— Не доказательно, — отмахнулся бог. — Во-первых, я бессмертный, а во-вторых, неуязвимый. Ладно, приму вас за реальность, а что другое остаётся делать?

— Замечательно, — обрадовался Семён. — Кстати, хотел спросить, как реальный человек реального бога: тебя как зовут? А то без имени неудобно, знаешь ли. И ничего, что на «ты», не в обиде? Так получилось, понимаешь...

— Бог? — удивился молодой человек. — Какой же я бог! Ха, скажешь ещё... Всё, ты меня убедил в своей реальности: ни один морок так меня не назвал бы, нет у них никакого уважения к их создателю... и чувств тоже нету! Давайте знакомиться, — парень привстал, протянул руку:

— Настройщик. Имя за давностью лет не помню... А вас как зовут?

— Оба-на, живой Настройщик! — ахнул Мар. — Семён, да мы, оказывается, на другой стороне Вселенского Диска очутились! Ой мне, — и умолк, не в силах сказать более не слова: Семён понял, что Мар испугался. По-настоящему испугался, без притворства! Что с ним случалось крайне редко.

— Симеон, — Семён тоже привстал, пожал протянутую руку, — вор с магическим прикрытием.

— Олия, — девушка улыбнулась Настройщику, — поисковая наводчица... Воровка, в общем.

— Хайк, — бородач в джинсовом костюме тоже пожал руку Настройщику. — Воин из клана Болотной Черепахи. Избранный.

— А я — Мар, — набравшись храбрости, сказал медальон. — То самое магическое прикрытие... Гражданин Настройщик, так это ты... извиняюсь, вы регулируете всё мироздание, да? Оченно наслышан, знаете ли, легенды всякие, то да сё... Извините за бестактность, ежели что, — смутился Мар. — Я с богами не часто общаюсь, да-с.

— Я — не бог, — Настройщик щёлкнул пальцами: тотчас на нём возникла долгополая фиолетовая рубаха с боковыми карманами, фиолетовые же брюки и кожаные сандалии; также рядом, в тенёчке, материализовались четыре мягких кресла. — Прошу, — Настройщик встал, подняв с песка трубочку и тощий кисет, спрятал их в карман рубахи, уселся в кресло.

— Пальцем щёлкнул и готово, — негромко заметил Мар, не удержался по своей вредности. — Типичный не бог, ей-ей...

— Я всемогущий только в пределах моего Комплексного Мира, — несколько раздражённо ответил Настройщик, — далее моя власть не распространяется! Это я говорю для тебя, медальон по имени Мар, чтобы не было лишних вопросов.

— Комплексный Мир? Очень необычное название, — Семён глянул на Хайка. — Скажи, Настройщик, а не связано ли оно как-то с комплексными заклинаниями, поступающими в остальные Миры через избранных? Через тех, кто...

— Я знаю, кто такие избранные, — Настройщик тоже поглядел на Хайка, с пониманием поглядел. — Конечно, связано! Этот Мир и существует исключительно для того, чтобы создавать те комплексные заклинания и пересылать их через избранных в другие Миры, а я при нём вроде обслуживающего техника, за порядком доглядываю... — Хайк заёрзал на месте, хотел было спросить что-то, больно уж тема для него оказалась не безразличная, но Настройщик предупредительно поднял руку — мол, не торопись, сейчас, погоди минутку — и Хайк вопроса не задал.

— Вот вы все решили, что я — бог, — Настройщик откинулся на высокую спинку кресла, сложил руки на груди. — Со стороны оно, конечно, так и кажется... Но лишь со стороны. Мне-то лучше знать, кто я на самом деле!

— И кто же? — не смогла удержаться от вопроса Олия, хотя и так было понятно, что Настройщик сам всё расскажет, истосковался он по общению.

— Заключённый, — Настройщик повёл вокруг себя рукой. — А это моя тюрьма... Замечательная тюрьма! Здесь есть всё, чего бы я ни пожелал, но за века надоедает любая роскошь, если она однообразна. А покинуть Комплексный Мир я не могу, такое на мне неснимаемое заклятье! Оно же делает меня бессмертным и неуязвимым... к сожалению.

— Ты сожалеешь, что вечен? — поразился Хайк. — Впервые слышу подобное! Обычно люди мечтают о бессмертии...

— Я тоже мечтал, — погрустнел Настройщик. — Когда мне, молодому волшебнику-ученику, предложили стать Настройщиком и пообещали вечную молодость и здоровье, я ни минуты не раздумывал... А зря! Надо было подумать, прежде чем соглашаться.

— Гм, если не секрет, кто предложил-то? — Семён сочувственно глядел на бессмертного заключённого. — Не хочешь отвечать — не говори, вопрос для тебя, думаю, не из приятных...

— Древние маги, кто ж ещё, — пожал плечами Настройщик, — старшие. Когда они стали не нужны — вернее, сами маги с чего-то вдруг решили, что они больше никому не нужны... или это была всего лишь официальная версия для непосвящённых, а на самом деле старшие маги затеяли что-то тайное, личное? До сих пор в догадках теряюсь... — тогда-то они и сотворили Комплексный Мир, абсолютно закрытый, в который никому из посторонних хода нет! Хм, жутко интересно, как вы-то ухитрились сюда попасть?

Должен сказать, что я не знаю, из каких практических соображений был создан этот Мир, могу только догадываться... Например, для того, чтобы все пользовались единой универсальной магией и не лезли в изучение чего-то более серьёзного, опасного. По принципу: «Меньше знаешь — мироздание целее!» — Настройщик сгорбился, упёрся локтями в колени, криво усмехнулся:

— Целее! Эх, было оно целым, а теперь... — достал из кармана трубочку и кисет, взвесил их на ладони и со злостью швырнул далеко в сторону:

— Дожил! От беспомощности дурман-траву курить начал... Куда уж дальше! И ничего поделать с происшедшим не могу, представляете, ничего!.. Вы, наверное, не в курсе, что мирозданию приходит конец? Разваливается оно, необратимо разваливается!

— В курсе, — Семён побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Собственно, мы по этому поводу к тебе и прибыли...

— А как вы ухитрились это сделать? — с жадным любопытством спросил Настройщик. — Как? Если вы смогли пробраться в совершенно закрытый Мир, то, возможно, и я смогу отсюда выскользнуть через вашу лазейку! Хотя бы на день — к людям, куда угодно, хоть в Исправительный Мир, я согласен! Впрочем, о чём я говорю, — с горечью произнёс Настройщик. — Проклятое волшебство никуда меня отсюда не отпустит...

— В Комплексный Мир меня когда-то забросила пентаграмма двутелов, — пояснил Семён. — Как, почему — не знаю... Забросила и всё тут! А Мар на всякий случай адресную метку на морском берегу оставил, по ней мы и вернулись вчера. Я насчёт разбегания Миров хотел с тобой потол...

— Погоди, — нетерпеливо перебил Семёна Настройщик. — Какие двутелы, какая пентаграмма? Двутелы — это чужие, да? Я хоть и ограничен в перемещениях, но доступ к линиям связи у меня есть, и не только к линиям... Впрочем, не важно! Расскажи-ка подробнее, что к чему!

Семён откашлялся и начал рассказывать — коротко, по существу, одни лишь факты и ключевые моменты. Если Олии и Хайку он преподнёс историю своего прибытия в Истинные Миры и путешествие в Икс-Мир как приключенческий роман, то Настройщику был представлен официальный отчёт, без лишних подробностей. Да и не нужны были сейчас те подробности, только отвлекли бы от сути дела!

Настройщик слушал внимательно, изредка кивая чему-то своему, словно подтверждая для себя услышанное; когда Семён обмолвился о своей последней встрече с Кардиналом, о том, что Кардинал собирался нанести удар по чужим, стоит им хоть немного ослабнуть в междоусобной войне, как Настройщик резко остановил Семёна.

— Достаточно! Мне всё ясно. Этот ваш Кардинал...

— Император, — поправил Настройщика бесцеремонный Мар. — Новый.

— Ну, Император, — отмахнулся Настройщик, — тем более! Ты, Симеон, говорил, что он в своё время экспериментировал с магией и даже с комплексным волшебством в частности, да? То есть опыт по манипуляциям с заклинаниями у него имеется. И книга первичных заклинаний нынче лежит в имперском спецхранилище, или где она там ещё лежит... уж кто-кто, а Император наверняка может ею воспользоваться! И его слова об ударе по чужим... недавнее полное исчезновение двутелов... Всё сходится.

— То есть? — Семён ждал ответа, хотя ему уже всё было ясно.

— Буквально в тот день, когда исчезли двутелы и Миры стронулись со своих мест, — медленно и веско сказал Настройщик, — кто-то в центре Империи, в Мире Перекрёстка, применил невероятно мощное самодельное колдовство, составленное из фрагментов несовместимо-разных первичных заклинаний... довольно толково составленное! Но магия та, как и любая самоделка, была до крайности сырая, толком не продуманная и потому непредсказуемая по своим последствиям. Последствия, к сожалению, долго ждать себя не заставили...

— Ты уверен, что в Мире Перекрёстка? — мрачно спросил Семён. — Точно?

— Я же Настройщик, — развёл руками вечно юный собеседник. — Я знаю.

— Кардинал-Император хренов! — с ненавистью сказал Мар. — Гад слимперский. Жаль, что я его в своё время первичным заклинанием «На лихого дядю» не до конца прихлопнул. Эх, а какая возможность была, какая возможность! Дурак я круглый после этого и всё тут...

— Что делать будем? — Семён посмотрел в глаза Настройщику. — Есть ли какие варианты по отмене того заклинания?

— В принципе есть, — Настройщик потёр лоб, нахмурился. — Помнится, в руководстве по работе с первичными заклинаниями что-то говорилось об отмене произведённого действия, что-то элементарное... давно читал, уже подзабыл. Надо память освежить, — он встал из кресла и пошёл по берегу.

За трубкой и кисетом.