Слимпер

Глава 14 Смертельный Лучемёт: Инцидент с Монаршей Половиной

Семён ещё ни разу не попадал в сектора Мира Равновесия, где обитали Хозяева, но подозревал, что они, эти сектора, будут несколько побольше жилых блоков для людей. Но чтобы настолько побольше...

По видимому, зал, в котором оказался Семён, принадлежал самому Главному Хозяину. Во-первых, потому, что размер помещения был воистину королевским! Соответствующим. А во-вторых — вряд ли бы Слимп дал чей-нибудь другой адрес: он имел дело лишь с Главным Хозяином.

Собственно, назвать это место помещением можно было лишь с большой натяжкой: какое ж оно помещение, если до железного потолка метров сто, да и сам потолок, плотно усеянный лампами дневного света, больше походил на матовое, затянутое облаками небо, чем на стандартное внутреннее перекрытие; стен или каких либо других конструкций, соединяющих искусственное небо с полом, Семён вообще не увидел — либо они были хорошо замаскированы, либо находились настолько далеко, что стали практически невидимы. Пропали за горизонтом.

Пол безразмерного зала покрывал густой дёрн: высокая трава выглядела до удивления живой. Возможно, она и в самом деле была настоящей, а не пластиковой — проверять Семён не стал, какая в сущности разница!

Поодаль, справа, блестело гладью спокойное озерцо с аккуратным островком посредине: на островке размещалась летняя открытая беседка, похожая на японскую пагоду, в окружении карликовых деревьев; от берега к занятной беседке вёл длинный мостик с низкими перилами, укреплённый на редких сваях. Несерьёзный такой мостик. Декоративный.

Слева, метрах в десяти от Семёна, деревенским нужником торчала сиротливая, неуместная здесь кабина перемещений с настежь открытыми дверцами.

А впереди, неподалёку, прямо перед Семёном, стояло чудо архитектуры. Не Тадж-Махал, конечно, но тоже весьма и весьма впечатляющее чудо — семь высоченных этажей из нержавеющей стали и дымчатого хрусталя; сооружение походило на праздничную новогоднюю ёлку с переломанными как попало ветками-этажами. На ёлку, установленную пьяным хозяином вверх тормашками.

На что уж Семён не разбирался в строительном дизайне, но увиденное могло ошарашить даже самого непритязательного к эстетике бомжа. Вот Семёна и ошарашило.

— Как оно только не падает, — вымолвил Семён, когда вновь обрёл дар речи. — И не разваливается. Ну и ёлочка...

— Видать, добротно строили! — отозвался Мар. — Наверное, белок драконьих яиц в кладку добавляли. Или чешую многоногой рыбы Ю-ю из Озёрного Мира... там, кстати, наручниками не пользуются — склеивают преступнику руки свежим рыбьим клеем и вся недолга. А ещё там пойманному беглому правую ладонь к левой подошве обязательно приклеивают, хрен снова убежишь... И отклеить ничем нельзя, кроме как мочой той же рыбы, а ты попробуй её добыть, ту мочу, когда рыба на берег лишь раз в неделю пастись выползает! У них ещё казнь такая есть: склеят приговорённому ягодицы, руки-ноги тоже, чтобы не рыпался, — а потом кормят как на убой... хе-хе, именно на убой и кормят! Насильно. Но вкусно. Кошмар!

— Кошмар, — рассеянно согласился Семён, внимательно разглядывая неправильный ёлочный дворец. — Ужас, летящий на крыльях обжорства и хронического запора... Значит так: включай невидимость, я пошёл знакомиться с Главным Хозяином.

— Каков план наших действий? — деловито поинтересовался Мар. — Кто ты нынче? Технарь или охранник? Или наказатель? Или кто?

— Ангел я, — на полном серьёзе ответил Семён. — Рядовой ангел на посылках. Скоростной курьер от господа нашего, магического бога Слимпа. Или, может, архангел? А, ладно. На месте разберусь.

— Опа, — только и сказал медальон. — Это что-то новенькое! И для чего оно тебе нужно, под ангела косить?

— Там увидишь, — пообещал Семён. — Не хочу заранее трепаться, чтобы не сглазить.

— Так-так, — глубокомысленно произнёс Мар, — понятно. — Хотя, судя по его растерянному голосу, ничего ему понятно не было. Но признаваться в этом медальон не собирался.

Полупрозрачный колпак невидимости прикрыл Семёна с головы до ног, слегка исказив перспективу — отчего сумасшедшее жилище Главного Хозяина ничуть не стало красивее и понятнее.

— Семён, погоди-ка в ёлку лезть, — остановил Семёна медальон. — Сдаётся мне, что в беседке кто-то есть... Думаю, тебе сперва лучше туда сходить, на разведку. А вдруг там... — Кто именно мог быть «там», в беседке, Мар пояснять не стал, и так было понятно: кто-нибудь из приближённых Главного Хозяина. Скорее всего.

— Верно, — Семён осторожно, стараясь не шуметь, чуть ли не на цыпочках направился по узкому мостику к островку с беседкой; мостик, невзирая на свой декоративный вид, был крепким — не шатался и не скрипел. Тоже, видать, был на совесть проклеен особым варевом из чешуи рыбы Ю-ю. Многоногой.

В беседке действительно находилось трое: старший наказатель и какой-то чужой в своём полном комплекте. То есть присутствовали и альфа, одетый в обязательный серебристый костюмчик-скафандр, и звероподобный бета: высокопоставленный Хозяин, единый в двух лицах. Очень высокопоставленный! А то, что это именно так, было видно по происходящему в беседке.

Седой наказатель стоял, вытянувшись в струнку, и с мрачным видом смотрел на альфу — лысый карлик, забравшись с ногами на лавку беседки, резким голосом безостановочно говорил ему что-то неприятное; иногда разгневанный альфа даже грозил наказателю своим нестрашным кулачком. Бета, развалившись поблизости на полу, ковырял в стальных зубах когтём, изредка лениво поглядывая то на альфу, то на старшего наказателя. Видимо, вторая часть Хозяина не понимала, в чём, собственно, дело, но прекрасно ощущала настроение своей умной половины и была готова по первому её приказанию серьёзно разобраться с провинившимся. Разорвать его на куски.

Семён остановился на некотором расстоянии от беседки: невидимость невидимостью, но у зверюги наверняка был отменный нюх! Вон как в Старом Секторе точно такие же чудища на запах палёного мяса рванули, чёрт знает откуда учуяли... Хорошо что ветра здесь нет, подумал Семён. Повезло.

— ...Недоделков вообще надо уничтожать прямо в Инкубаторе, в зародыше, на месте! — тем временем истерично вопил карлик. — Без отправки в Старые Сектора. Но есть вековые запреты и догмы, убей свою половину, которые даже я преступить не могу! Я — Император Двутелов! Я, который может всё! Потому-то мне никак не обойтись без вас, человеков. Я не мешаю вам, охранникам и наказателям, делать бизнес на смерти поганых недоделков, более того, я поощряю их насильственную утилизацию, да, всячески поощряю! И наркотики разрешаю, как вознаграждение! Негласно, разумеется... Что, думал, Император не в курсе, убей свою половину? Да захоти я, все ваши каналы сегодня же были бы перекрыты! Потому что двутелы, через которых вы обтяпываете свои делишки, мои преданные слуги! И докладывают мне обо всём.

Чего же я требую от вас взамен? Того, что вы и так должны делать, по своей обязанности: полного контроля над всеми людьми! Повторяю — над всеми! Требую постоянной слежки и за техниками, и за охранниками. Чтобы никаких посторонних, никаких случайных лиц! Если появился чужак — в Инкубатор его! А что я слышу от тебя сейчас, убей свою половину? (Семён в конце концов сообразил, что эта фраза означает примерно то же самое, что и «пля» охранников — ругательство.) А слышу я то, что в моём наисекретнейшем Мире шастает некий самозванец! Человек, взявшийся ниоткуда! Настоящий охранник номер сорок пять всё ещё в восстановительном центре, а майор Каппа об этом ничего не знает и покрывает шпиона! И ты, ты... — карлик захлебнулся словами.

— Осмелюсь доложить, — робко вклинился в обвинительный монолог старший наказатель, — виновные уже арестованы и после допроса будут отправлены в Инкубатор.

— Виновные — кто? — зло щуря глаза, спросил альфа.

— Все, — твёрдо ответил наказатель. — Оба. Майор Каппа и охранник номер сорок пять. Также я планирую провести децимацию охранников, что даст нам резкое повышение бдительности и подъём боевого духа!

— Деци... — карлик вытаращил глаза. — Что-о? Вот не надо мне всякие непонятные слова говорить, не надо! Поясни толком, что ты задумал.

— Наказать каждого десятого охранника, — поспешил объяснить седой наказатель. — В Инкубатор их всех, а после...

— Тебя самого в Инкубатор нужно! — взвился альфа. — В такой ответственный момент взять и напрочь развалить всю надзорную систему, подумать только! Вредительство это, а не повышение бдительности! Немедленно вернуть майора Каппу в сектор охранников, пусть организовывает поиски чужака; наказателей тоже подключить к поиску. Задействовать всех! А с тобой я ещё разберусь... О выполнении — доложить. Вон!!!

Старший наказатель рванул из беседки как спринтер после стартового выстрела: Семён едва успел посторониться.

— С кем мне приходиться работать! — заламывая ручки, причитал несчастный Император Двутелов. — Тупицы! Идиоты! И ничего не поделаешь...

— Мар, наш выход, — шепнул Семён. — Следи за текстом и подыгрывай мне. Добавляй по необходимости всякие музыкально-шумовые спецэффекты, если найдёшь в запасах... Ну, ты опытный, сам разберёшься. Только сирену не включай! — Семён превратил маскировочный костюм в нечто, напоминающее белую греческую тогу с золотой парадной оторочкой; на ноги организовал простые кожаные сандалии, тоже белые. Ни перьев, ни крыльев Семён делать не стал — всё это было лишним. Слишком театральным. Могло только навредить.

Новоявленный ангел уверенно шагнул в беседку.

— Радуйся! — громогласно, с подъёмом, возвестил Семён. — Я — посланник бога Слимпа, могущественного и всеблагого! — Альфа в недоумении уставился на пустое место, откуда шёл звук.

— Галлюцинация, что ли? — пробормотал карлик, потирая виски. — Доконали меня эти мерзавцы, убей свою половину! В восстановительный центр пора, на профилактику. Давно я там не был...

— Невидимость сними, живо! — прошипел сквозь зубы Семён. — Мир тебе, о великий Император Двутелов!

— Теперь я ещё и вижу, — расстроенно сообщил альфа беседке. — Прогрессирует, однако.

— Я ангел, посланный к тебе с высокой миссией, — Семён добавил в голос патетики. — Ибо решил бог Слимп испытать тебя и, если ты выдержишь испытание, то будет тебе счастье!

Бета лениво приподнялся, на четвереньках подбежал к Семёну, шумно его обнюхал и, зевнув, вернулся на место.

— А, так ты не галлюцинация, — обрадовался карлик-альфа. — Кто таков? — Похоже, альфа до этого совершенно не вникал в смысл произносимых Семёном тирад.

— Ангел я, — терпеливо повторил Семён. — Слимп меня к тебе прислал, по делу.

— Ангел? — карлик презрительно скривил губы. — Во-первых, ангелов не бывает. Во вторых, если и бывают, то не во плоти! Бестелесные они, понятно?

— Ничего не могу поделать, — развёл Семён руками. — Каким был создан, таким к тебе и явился.

— Ближе к делу, — категорично приказал Император Двутелов. — докажи для начала, что ты действительно посланник Слимпа, а уж после говорить будем. Потому как сдаётся мне, что никакой ты не ангел, а наглый диверсант и шпион, снаряженный всяческим маскировочным колдовством... нюхач имперский, которого по всему Миру Равновесия ищут. Самозванец номер сорок пять. Что, нечего сказать в своё оправдание? Половинка моя, иди ко мне, сейчас ты самодельного ангела кушать будешь. — Бета вопросительно приподнял голову, но остался лежать на месте: реальной угрозы для альфы он пока не видел.

Семён закатил глаза к потолку беседки.

— Господи, ты слышишь эти крамольные речи? — с надрывом спросил Семён у потолка. — И не караешь нечестивца? Что ж, будь по твоему, господи. Как скажешь, господи. Слушаюсь. — Семён перевёл взгляд на лысого нечестивца: альфа тоже с интересом разглядывал крашеный потолок, словно на нём узоры появились.

— Мбзяб! — трагическим голосом произнёс Семён; карлик вздрогнул и чуть с лавки не упал, разом позабыв о потолке. — Мбзяб — вот твоё тайное, непроизносимое имя, неведомое никому, кроме всеведущего Слимпа и его ангела-посланника, с доброй вестью к тебе прибывшего!

— Всё равно не верю! Поподробнее, будьте любезны, — голос у альфы внезапно сел. — Где, когда и при каких обстоятельствах Слимп узнал моё внутреннее имя! Только не произносите его больше вслух, умоляю!

— Имя Мбзяб не произносить? — уточнил Семён. — Или Слимп?

— Первое, — торопливо подсказал Император Двутелов. — Нельзя! Табу. Если кто из моих подданных ненароком его узнает — всё, я больше не Император: поголовно все взбунтуются, меня свергнут и утилизируют. Причём медленно и больно. Я вас очень прошу, господин ангел! — Мбзяб умоляюще сложил ручки на груди.

— То-то же, — успокоился Семён. — А подробности следующие: тобой, несчастный, была дана расписка, в которой ты отказался от дальнейших поисков Слимпа великого и справедливого, по Дантову Аду пройдя и душой оледенев... м-м... или душами, как вернее? — Император не ответил, изменившись в лице и крепко закручинившись.

— Эй, что стряслось? — озаботился Семён. — Какие-то проблемы?

— Нет-нет, это я так... вспомнилось кое-что, — отмахнулся карлик. — Из увиденного. Продолжайте, высочайший, я весь — внимание!

— А что продолжать-то? — пожал плечами Семён. — Я уже всё сказал.

— Что нужно от меня великому Слимпу? — требовательно спросил альфа. — Вы что-то там говорили об испытании, или я ослышался? Мы же вроде все вопросы с вашим начальником решили, разошлись без претензий! А теперь какое-то испытание... Зачем? Почему?

— Так надо, — мягко сказал Семён. — Небольшое испытаньице, совсем небольшое... Проверка на лояльность, так сказать. Он, — Семён показал взглядом на потолок, — хочет узнать, зачем вы украли Кардинала и где его содержите.

— Бред какой-то, — Император Двутелов нервно почесал лысый затылок. — Зачем всеведущему что-то узнавать? Он ведь и так всё знает, по определению. Что-то у вас, высочайший, не состыковывается... Логики не вижу!

— Промысел божий логике не поддаётся, — назидательно поднял указательный палец Семён. — Логика и вера — две вещи несовместные! На то оно и испытание... Так да или нет? В смысле — похищали вы Кардинала или нет? А если похитили, то где он содержится?

— Не трогали мы Кардинала, — с досадой ответил карлик. — Не похищали. Такой вариант действительно рассматривался на Большом Совете, но был отвергнут как бесперспективный при нынешней политической ситуации. Лично мной отвергнут! Потому что...

В этот момент запоздало протрубили фанфары: Мар обнаружил-таки в своих запасах музыкально-шумовое заклинание и не преминул им воспользоваться. Как оказалось, вовремя: главное Семён узнал, пора было уходить. Но уходить не абы как, а торжественно, в соответствии с ангельской ролью, чтобы не вызвать у Императора ненужных подозрений. Мало ли как в дальнейшем получится, может, ещё когда придётся Мбзябу побеспокоить, ежели заказ такой будет... Уйти по пятому, последнему адресу — так, на всякий случай; Семён ничуть не сомневался в правдивости слов Императора-альфы, но проверить адресок всё же не мешало.

Семён воздел руки к потолку:

— Это знамение! Услышал Слимп слова твои искренние и честные, и возрадовался безмерно! И сказал он мне голосом добрым: «Вот Император из Императоров, пастырь для всех двутелов! И быть ему Императором до самой своей смерти!» А мне сказал: «Возвращайся, ангел Симеон, в обитель мою по пятому адресу! По пятому!» Аминь.

— Я понял, — шепнул Мар. — Команда та же: «Уход». Жду.

Неожиданно Семёна кто-то грубо толкнул в спину: отпихнув зазевавшегося ангела, в беседку ворвался старший наказатель.

— Извиняюсь, — бросил он на ходу, даже не глянув в сторону Семёна, — срочное дело! Ваше Императорское Величество, — запыхавшийся наказатель остановился перед карликом. — Ваше приказание выполнено! Каппа сейчас лично руководит поисками во всех секторах; наказатели прочёсывают места, закрытые для общего доступа. Инкубатор они тоже проверят! А после пройдут стандартную процедуру стирания.

— Это хорошо, — вяло одобрил карлик, затуманенным взором глядя на Семёна. На посланника бога Слимпа. — Значит, Императором до самой смерти? А когда она будет, та смерть? Этого тебе, ангел, случаем не известно?

— Сие есть тайна тайн, — строгим голосом ответил Семён. — Ну, я пошёл. Мне пора.

Старший наказатель, услышав странное высказывание Императора и не менее странный ответ, резко обернулся: взгляд наказателя встретился со взглядом Семёна.

Дальнейшее случилось почти одновременно:

— Уход! — крикнул Семён, но заклинание перемещения почему-то сработало в этот раз с задержкой. Всего на пять-шесть секунд. Но и этого хватило, чтобы произошло непоправимое.

— Это он! — старший наказатель выдернул из рукава подозрительно толстый жезл лучемёта. — Шпион! Диверсант! Которого все ищут!

Император среагировал мгновенно:

— Взять! — крикнул он бете. — Взять ангела! Порвать!

Бета с места прыгнул на Семёна, в полёте разведя когтистые руки-лапы, словно собираясь обнять самозванного ангела как лучшего друга; наказатель прицелился в шпиона-диверсанта и нажал спуск. А Семён, не придумав ничего лучше, упал на пол и откатился в сторону.

Огненная молния вспорола воздух в том месте, где только что стоял Семён. И где сейчас оказался бета: зверь умер мгновенно — выстрелом ему снесло полчерепа; лучемёт старшего наказателя оказался гораздо мощнее, чем у рядовых охранников. Гораздо.

Императора чужих стало в два раза меньше.

Что произошло дальше, Семён так никогда и не узнал: транспортное заклинание наконец сработало и ангел в белых одеждах перенёсся по пятому адресу — по единственному, последнему. По завершающему.

— Чёрт возьми, — раздражённо сказал ангел-Семён, поднимаясь с пола и отряхиваясь: разумеется, он прибыл в новое место в том же самом положении, в каком убыл из предыдущего. — Мар, что за дела? Почему такая задержка, а? Из-за тебя Империя двутелов наполовину осиротела! Нехорошо, понимаешь, как-то вышло... Не по божески.

— Я не виноват! — оправдываясь, расстроенно сказал медальон. — Я же тебя предупреждал, что заклинание почти выдохлось! А ты ещё технарей в домик Кардинала отправил, гуманизм не вовремя проявил... Вот и имеем то, что имеем. На пару дальних перебросок транспортной магии ещё хватит, но время срабатывания существенно увеличится. Вон, для простенького короткого броска и то сколько его потребовалось!

— Не переживай, — остановил причитания медальона Семён. — На пару хватит и ладно, больше не потребуется. А вернёмся к себе — подзаряжу, не сомневайся: у Дубля нужные заклинания вытребую, куда он денется! Нам ведь Кардинала теперь по другим Мирам искать придётся, здесь его нету, окончательно выяснили... Так, куда это нас занесло? — Семён огляделся по сторонам.

Зал, в котором материализовался Семён, оказался хоть и гораздо меньше императорского, но всё же был достаточно просторным; не стилизованный под небо потолок сиял рядами обычных светильников и голой, зеркально отполированной сталью. Зеркально-стальными были и стены: в них отражался и Семён в белых одеждах, и то, что высилось посреди зала — нечто тёмное, почти чёрное, прямоугольное. Напоминающее собой приличных размеров многоэтажку, положенную набок.

— Это что за хренотень? — озвучил мысли Семёна медальон. — Гробница, что ли? Типа мавзолея.

— Сейчас посмотрим, — пообещал Семён. — Обязательно! Вдруг Мбзяб половинчатый всё же мне наврал, а? Не убоялся Слимпа и наврал, исходя из высших интриганских соображений... А в чёрной хренотени на самом деле важные политические заключённые содержатся. Вроде Кардинала. Это надо проверить, — Семён, перед тем как направиться к загадочному строению, изменил одежду: всё же ангельские шмотки были чересчур броскими и явно чуждыми этому Миру. Здесь уместнее всего была чёрная одежда. Форма. Например, такая, как у старшего наказателя.

Семён глянул в ближайшую стену словно в зеркало: всё получилось так, как он и задумывал — на Семёне была уже ставшая привычной форма охранника, но с серебряной молнией на груди. С фирменным знаком наказателей. Поправив берет — лихо заломив его на правое ухо, — Семён направился к чёрной постройке. К возможной гробнице-темнице, где всякие Кардиналы в неволе томятся.

— Помнишь, Семён, я тебе как-то о мощном источнике магии говорил? — подал голос Мар. — Который где-то в этом пакостном Мире запрятан? Помнишь? — Семён энергично кивнул, помню, мол, как такое забудешь! — Ну так вот: тут он, этот источник! В зале. Только я ещё не определил точно, где именно. Как определю — скажу. Надо бы и на него тоже глянуть. Ты не против?

— Договорились, — Семён приблизился к непонятному строению, постоял немного, вглядываясь в своё еле видимое ночное отражение, и приложил руку к тёмной поверхности: под рукой было стекло — холодное, гладкое. Толстое.

Семён уткнулся лицом в затемнённое стекло, отгородившись от яркого света ладонями, чтобы не мешал — как будто в неосвещённую витрину смотрел. Поначалу ничего видно не было, сплошная темень подвальная... Потом глаза привыкли к полумраку и Семён увидел.

Внутри постройки располагались стеклянные ёмкости, по форме точь-в-точь как обычные ванны, только гораздо больше — все они были заполнены вязкой бесцветной жидкостью. В ближней к Семёну ванне плавал объёмистый пузырь, похожий на яйцо — пузырь то медленно поднимался к поверхности, то опускался на дно; сквозь мутную плёнку оболочки проглядывались два свёрнутых калачиком силуэта, большой и маленький. Два почти созревших чужих, альфа и бета. Почти взрослых.

Что было в других ёмкостях, Семён не увидел, темно всё-таки. Но и увиденного было достаточно.

— Мар, да это же Инкубатор! — шёпотом сообщил Семён медальону. — Святая святых Мира Равновесия и империи чужих! Конвейер по производству двутелов.

— И я, и я посмотреть хочу! — заволновался медальон. — Приложи меня к стеночке, ага, вот так, — Мар замолчал, поглощённый редкостным зрелищем.

— Достаточно, — через полминуты сказал Мар. — Нагляделся, хватит! Там, Семён, где-то с сотни четыре тех ванн будет, а то и все полтыщи. Которые с зародышами, а которые уже с практически взрослыми особями... Кстати, при мне несколько ванн в пол ушло: рожать поехали, однозначно!

Но не это главное, Семён, не это! Главное находится с другой стороны этой родилки. Пошли туда!

— Ты о чём? — Семён, недолго думая, пустился в обход Инкубатора. К его противоположной стороне.

— Вычисли я источник магии, вот что! Там он, за Инкубатором. Ох, подозрительно всё как-то получается, настораживающе... Они же, чужие, напрочь магию отрицают — кроме своей, технической, — о чём вопят на каждом углу... Слушай, а может, они нарочно так вопят? Чтобы никаких подозрений ни у кого не возникло.

— Подозрений насчёт чего? — Семён шёл по длинному коридору, между стеной Инкубатора и стеной зала: слева было чёрное зеркало, стеклянное, справа — белое, металлическое. И в них отражалось бесконечное количество Семёнов — тёмных и светлых. Светлых и тёмных. Разных.

— А я откуда знаю? Придём на место, там увидим, насчёт чего, — резонно ответил медальон. — Немного осталось.

Коридор закончился: Семён вышел в просторную, не занятую Инкубатором часть зала. К мощному источнику нетехнической магии.

Свободная часть зала была тиха и безлюдна: ни дежурных ремонтников, ни охранников, ни посланных сюда для поиска диверсанта наказателей. Ни Хозяев. Что Семёна только порадовало — ни с кем в этом Мире он больше общаться не хотел. Надоело. И Мир этот ему тоже надоел, хуже полиментов: Семён прямо сейчас отправился бы к Дублю Кардинала с нерадостным известием, но надо было разобраться с загадочной магией. Вернее, с её источником.

Источник монументально возвышался у дальней стены зала, на краю большого и глубокого бассейна, примыкавшего к Инкубатору; похоже, бассейн был заполнен той же вязкой жидкостью, что и ванны в Инкубаторе — так, во всяком случае, показалось Семёну.

Это была вертикальная пентаграмма. Сравнительно небольшая, всего-то метров пятнадцать высотой, по сравнению с размерами самого зала — сущий пустяк. Пентаграмма висела в воздухе, ничем не поддерживаемая; за колдовской звездой, почти впритык к стене и к пентаграмме, находился высокий каменный помост с узкой, тоже каменной лестницей, идущей вдоль стены; сбоку помоста был короткий железный трамплин, чуть ли не упиравшийся в центр пентаграммы. Словно здесь регулярно проводили соревнования по прыжкам в бассейн сквозь ту звезду. Эдакий местный вид спортивно-магического развлечения.

Сама пентаграмма была сделана из плотно скрученных в канатный жгут — в руку толщиной — золотых и серебряных ленточек вроде серпантина; звезда была настолько древней, что драгоценные ленточки давным-давно утратили свой блеск: золото стало матовым, а серебро во многих местах почернело; вся пентаграмма была окружена по контуру ровным бирюзовым сиянием — скорее всего, это было специальное колдовское заграждение. Защита от диверсантов, которых так боялись Хозяева.

Внутри ленточной звезды, не выходя за пределы образованного лучами пятиугольника, полыхало неугасимое алое пламя, чистое, сильное. Волшебное. Видимое только Семёну — как и бирюзовое сияние.

— Ба! Да это же пентаграмма секты Изменчивых! — очень удивился Мар. — Только... э-э... стационарная. Зачем, для чего? Неужели двуморды тоже практикуют обряд изменения? Совершенства ищут, хе-хе. В слимпы с мостика налаживаются!

— Вряд ли, — Семён подошёл к пентаграмме ближе, задрал голову. — Может, она как-то связана с работой Инкубатора? Может...

Пятиугольник внутри ленточной пентаграммы внезапно налился обычным, вполне видимым пожарным заревом: в огненных всполохах проступили контуры человеческой фигуры.

— Семён, смотри! — взволнованно крикнул медальон. — Смотри, что происходит! С ума сойти...

Фигура, — неестественно и жутко дёргая всеми конечностями, словно её пытали электричеством, — неуловимо менялась, искажалась, таяла на глазах, превращаясь в нечто неопределённое; через секунду-другую неопределённость исчезла — внутри пентаграммы обозначился шарик размером с апельсин. Обозначился, уплотнился и вылетел из ленточной звезды по пологой дуге. И без всплеска упал в вязкую жидкость бассейна.

— А... э... — от растерянности Мар не нашёл подходящих слов; Семён встал на колени и осторожно, чтобы не свалиться, заглянул в бассейн — шарик медленно погружался, тонул по наклонной, плывя к широкому отверстию у самого дна.

Шарик был прозрачным, и в нём хорошо различались две оранжевых запятых, одна побольше, другая поменьше — крохотные зародыши будущего двутела. Будущего Хозяина.

— Ни... ничего себе де... дела, — заикаясь от волнения, выдавил из себя Мар. — По... получается так, что эта ленточная пентаграмма живых людей в икру перемалывает, да? Эти дураки-сектанты, значит, личного счастья и всевластья ищут, а их в конечном пункте — хрясть, и в двутела перекраивают, в личинку... Пля, пля и ещё раз пля! Во-он оно что, — с отвращением в голосе протянул медальон. — Теперь я всё понял. Всё. Не делением, Семён, чужие размножаются, враки это! Убийством они плодятся. Убийством! И религию Изменчивых наверняка сами двутелы придумали, специально... рабочие пентаграммы для соответствующего ритуала — тоже они создали. И подсунули дуракам, по всем нормальным Мирам раскидали... Хотел бы я знать, как на самом деле появились чужие, кто и для какой цели создал этих мерзавцев! Да спросить нынче не у кого, давно это было... Померли, небось, уже все, кто мог правду знать.

А помост, ясное дело, для местного населения сложен, для тех, кто провинился: быстрая казнь с пополнением родильных ванн... Ублюдки, гниды! Взорвать! Взорвать всё к хренам собачьим! Сейчас же!!! — Мар настолько разъярился, что Семёну стало не по себе: боевых заклинаний у медальона было предостаточно. И что они могли натворить, Семён уже видел в Старом Секторе.

— Прекратить истерику! — быстро встав на ноги, гаркнул Семён. — Прекратить, кому сказал! Чего это ты вдруг завёлся, а? Ты же не человек, какое тебе дело до тех, кто в пентаграмму сдуру влез, они сами такую судьбу выбрали... Как ты там говорил: несвоевременный гуманизм, да? Вот-вот. Именно этим гуманизмом ты сейчас и занимаешься. Причём в глобальных масштабах! Человечество спасаешь... не всё, конечно, но наиболее глупую его часть.

— Плевать мне на человечество, — гневно отрезал медальон. — Мне за Империю обидно! За мои поруганные идеалы. За то, что в душу мне плюнули... И вообще я чужих ненавижу. Давно.

— Какие такие идеалы? — поинтересовался Семён, наблюдая, как вновь кроваво вспыхнула пентаграмма и в бассейн упал очередной шарик-икринка. — Какая душа? Ты уверен, что она у тебя есть?

— Не очень, — успокаиваясь, сознался медальон. — Но хочется верить, что имеется. А идеалы... ну, это я сгоряча, увлёкся немного. Какие, на фиг, идеалы в моём-то возрасте и с моим жизненным опытом... Но оставлять эту пакость вот так, вечно работающей и вечно убивающей, никак нельзя! Ни в коем случае. Что делать будем, Семён?

— Разве непонятно? — удивился Семён. — Взрывать будем, само собой! Соответственно твоему искреннему пожеланию.

— А... а как? — озаботился Мар.

— Об этом я ещё не подумал, — Семён проследил задумчивым взглядом за упавшими в бассейн третьим и четвёртым шариками-икринками. — Ритуалит где-то народ, старается... Ничего, Мар, взрывать — не разминировать, особых знаний не требуется.

— Можно попробовать боевыми заклинаниями пентаграмму завалить, — предложил медальон. — Отойти подальше и попробовать. Навскидку.

— Нет, — покачал головой Семён. — Не пойдёт. Слишком долго и слишком опасно! Во-первых, можем сами покалечиться, а во-вторых, я уверен — после первого же выстрела сюда все двутелы вместе с наказателями сбегутся: чтобы у такой ценной вещи да не было хитрой сигнализации! А с одного выстрела ты пентаграмму никак не завалишь, у неё защита имеется... Эх, была бы у нас бомба с часовым механизмом! Все бы проблемы разом отпали: заложил, включил, удрал... Мар, — Семён хлопнул себя по лбу, — а ведь это идея! Мои часы с будильником, твои боевые заклинания — и готово!

— Погоди, — опешил медальон. — Ты это всерьёз? Ты хочешь сказать, что собираешься сделать вручную...

— Магобомбу, — подсказал Семён. — Вернее, мину. Магическую.

— Охренеть можно, — только и сказал Мар.