Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)

Глава 2

— Получилось хорошо, — сказал Густах, закончив вертеть в руках готовую книгу, обитую коричневой кожей. — Как и договаривались, ты…

Дверь в пристройку архива распахнулась резко, едва не слетев с петель. Вбежал эльф в тёмно-жёлтой мантии с гримуаром и жезлом на поясе. На его груди качнулась небольшая подвеска с круглой эмблемой академии Судя по скривившемуся от отвращения лицу, остроухий был готов опорожнить желудок.

— Вы оба здесь, замечательно, — гневно прошипел ратон.

— Господин архивариус, что случилось? — Густах аж побледнел от неожиданности.

— Что значит, «что случилось»? Ты, кажется, совсем забыл этикет академии.

— При всём моём уважении, господин архивариус, но мы в процессе восстановления книги и стабилизирующие контуры на стеллажах…

— Думаешь, ответственный за всё здание архива не знает, что всё это чувствительно к резким колебаниям воздуха? Ты меня держишь за идиота, Густах?

— Никак нет, господин архивариус. Но раз вы сами нарушили это правило, значит, случилось что-то серьёзное.

— Да, — эльф посмотрел на меня, — случился ты. Это ты передал Густаху эту… глину.

— Предположим, господин архивариус, — последние слова я протянул с надменным придыханием.

— Что это?

— Что?

— Не прикидывайся! Я спрашиваю тебя об этой розовой глине. Что это, откуда оно у тебя?

— Я не скажу, что это такое.

— Ты обязан сказать! Ты ученик академии, а я её архивариус.

— Всё так, как вы и сказали, господин архивариус, — я старался говорить как можно спокойней и ровнее, иногда чуть играя интонацией. — Вашей мудрости и познаниям нет предела, господин архивариус. Смею вас дополнить, господин архивариус, что я не только…

— Не смей мне дерзить, ксат!

— Вот именно. В этом помещении стоят нутон, ратон и ксат. И последний имел полное право как угодно распоряжаться тем, что привёз с далёкого острова посреди океана. И он распорядился этим так, как посчитал нужным. Если господину архивариусу необходимы разъяснения, то сперва он должен послать весточку на далёкий остров посреди океана.

— Задание твоего наставника ещё не исполнено. Я должен знать, что это такое.

— При всём уважении, господин архивариус, задание моего наставника звучало несколько иначе.

— Ты, жалкое создание, — ратон едва не набросился на Густаха. — Ты не имел права ему говорить. Ты нарушил правила твоего испытания!

— Вы правы, господин архивариус. Но, как и сказал Лик’Тулкис, магистратом мне было поручено наставничество над разумным, не побоюсь этой цитаты, интересным, необычным и подающим огромные надежды.

— Кто…

— Так назвал моего подопечного сам господин архимагистор, за несколько дней до нашего знакомства. И я рассказал подопечному о своём задании, руководствуясь необходимостью посвятить его в правила и этикет академии. Мне было разрешено это сделать своим наставничеством.

Эльф грозно пялился на Густаха, скрежетал зубами, тяжело пыхтел, но ничего так и не сказал. Резко развернувшись и поспешил прочь из архива, чуть не ударившись об угол двери. Дождавшись, когда злобное тело закончит подниматься на балкончик, переобуется и выйдет вон — Густах аккуратно прикрыл дверь и устало опустился на стул, закрыв лицо руками.

— Круса Куатая нуарая, пушмара пура ратон, — едва слышно прошептал наставник и тяжело вздохнул. Я подал ему чашку чая, налитого буквально за минуту до прихода остроухого. Наставник принял чай с благодарностью.

— Спасибо, Ликус, — заговорил нутон спустя минуту молчания, полностью успокоившись. — Не будь тебя здесь и я, наверно, сорвался бы.

— Подобное часто случается?

— Весь этот налим через каждый день, а как три дня назад я закончил испытание, так и… — Густах устало махнул рукой, посылая всё произошедшее в скверну. — Как я и говорил ранее, книгу ты сделал хорошо. Но надо бы попрактиковаться с ещё одной. Тебе пригодится.

— Возможно, я не смогу добыть кожу в этот раз.

— Даже без неё надо потренироваться. Ты же хотел узнать о блокирующих предметах?

— Да, ради этого я готов ещё десяток кожи достать.

На моё замечание Густах усмехнулся и попросил меня не перетруждаться. Восстановленный сегодня учебник я заберу с собой, но обязан вернуть до отъезда на свободные дни. То есть, через десять дней.

Время с начала налима пролетело ужасно быстро, что не удивительно. Раз через день меня избивали матоны, а в другие дни я то работал в мастерской с тёмным эльфом, варя зелья, то подшивал листы и клеил обложки в подсобке архива. Лишь один день выдался не таким, как другие. Это был восемнадцатый день, когда я встретился с Раскаей и сходил на занятия к Кузауну.

С магистором занятие прошло крайне продуктивно. Сначала остроухий проверил все три свитка с новыми заклинаниями и признал их годными, потом ответил на несколько моих вопросов, и приступил к объяснению структуры и восприятия магических потоков в вещах. И к теории изобретения и начертания собственного магического узора, посвятив весь урок объяснениям и различным советам. Информации оказалось настолько много, что под конец я ловил себя на нестерпимом желании вскрыть собственную черепную коробку, поставить мозг на подоконник и позволить ему чуток подышать воздухом, а то он бедный весь распух к тому моменту.

По крайней мере, за тот урок я узнал многое. То, что обычно разумные в подмастерьях постигают несколько лет, мне обошлось в четыре часа выжимки сухих фактов, с десяток исписанных заметками листов и несколько сломанных перьев. Зато Я полностью понял не только как наносить собственный магический узор на заллаи, но и как его составить. Этим я и занимался вечерами перед сном, пытаясь составить подходящий и легко рисуемый паттерн личного рисунка. Он всяко должен быть готов к предстоящему занятию с Хлар’аном.

С Раскаей же мне поговорить толком не удалось. Мы с ней, кончено, увиделись для записи пути магоса, но разговор не сложился. Ведя себя сдержанно, даже несколько холодно и отстранённо, эльфийка скупо поблагодарила меня за книгу и сразу предложила приступить к летописи. А когда мы закончили, эльфа так и вовсе сорвалась как ужаленная, сообщив, что у неё дела, надо бежать, и, вообще, у соседки по комнате удав хомячка рожает, а ей нужно свечку держать. Бред про удава девушка не говорила, но она так быстро вытолкала меня за дверь, что складывалось впечатление не об удаве и хомячке, а о крокодиле и слоне.

— Магистрат запрашивал, в какой город подать объявление о подготовленной пластине полёвки? — спросил Густах, закончив объяснять ситуацию с книгой по орочьему языку. Вопрос меня удивил, но до войны я бы принёс заллаю в магистрат, но сейчас всё по-другому.

— В Магнар лучше.

— Может, лучше Фраскиск? Ты же уточнял у меня недавно о…

— А если вновь метель, или что другое случится? Весна близится, но рисковать я не хочу. Лучше в Магнар.

— Я передам в магистрат. Через дней десять оно появится там. Эти книги тоже передам магистору, — Густах показал на два учебника по рунам. — Ты уверен, что остановишься на школе Нуаск?

— Она подходит к моему будущему классу, осталось личный узор выработать. Да и зачем распылять силы на три школы сразу, лучше выучить одну. Я…

Я замолчал, покосившись на учебники. Я многого ещё не знал, но прошлый разговор с тёмным привёл меня к одной мысли.

— Я хотел узнать. Какая школа рун была самой первой?

— Школа Этаск. Она зародилась до того, как Всеобщая Церковь учредила первый из своих соборов.

— И… За эти непостижимые тысяча восемьсот лет, сколько истинных значений рун смогли разгадать маги всего мира?

Густах медленно поднял взгляд к потолку. Нутон усиленно думал, иногда вслух перебирая незнакомые мне названия школ.

— Последний съезд представителей школ был десять лет назад, на северном материке. Большинство из собравшихся утверждало, что разгадано значение рун до и шас. Меньшинство заявляло только о до, а шас они называли нестабильной и не до конца изученной. Представитель школы Этаск заявил, что ничего ещё не разгадано.

— И это результат почти двух тысяч лет поисков значений в ста пятидесяти трёх рунах? Неплохой результат.

Мои слова не были сарказмом. Существует непостижимое количество вариантов взаимодействия между рунами, и на это ещё влияет материал бумаги, чернил и прочего. Этот шифр из множества вариантов маги отгадывают просто-напросто наугад, втягивая в предметы наборы рун и надеясь не взорваться. С момента моего возвращения из Кратира ещё одна мастерская разметала себя по округе вместе с тремя мастеровыми и семью учениками. Зато теперь предельно ясно, что одно хитрое желание можно выбросить на помойку. Если уж дворфы столько лет хранят секреты рун, то ксата они тем паче отправят прогуляться далеко и надолго. И подготовленной заллаей, даже ядром хитца, я вряд ли добьюсь чего-то большего, чем создание наргодат вне очереди.

Дальше мы с наставником обсудили компоненты моего будущего жезла. Я уже знал, как буду его использовать, но оставалось подобрать умения. К обширному академическому списку умений имел доступ только магистрат и матоны. Списки поменьше имеются в каждой крупной гильдии авантюристов, как в Магнаре или Фраскиске, а мастера оценки в городах занимаются не только оценкой предметов, но и выдают лиаратию души тех или иных умений.

Как объяснил Густах, лиаратия души — это поведение сути слов и потоков маны, вызванные умениями в разных материалах. Именно по лиаратии станет понятно, что лучше использовать в качестве материалов для жезла. «Огненное лезвие», например, обладает хорошей совместимостью со сталью и железом, но на серебро и медь оно реагирует крайне плохо, вплоть до разрушения металла. Потом у ближайшего мага нужно будет купить духовный смысл умения, либо вернуться и купить в академии. Густах недвусмысленно намекнул, что первый вариант дешевле.

Ну а после того, как я вернусь в академию — займусь подготовкой к сбору компонентов жезла. Сердечье есть, нужна рукоять и элементы для заклинаний. Скорее всего, это будут драгоценные камни, но, может быть, пластины из благородных металлов, или даже заллаи, но в последних выбор ограничен. И, конечно же, способ крепления к жезлу, но на этот счёт у меня был один вариант.

В барак я вернулся перед ужином, потому что после разговора с Густахом я приступил к восстановлению отложенной книги со странным названием: «Циркуляция чуждой магической энергии в оригинальных источниках». Это название меня настораживало, но паранойю не будило.

Прикончив ужин из, кажется, овощного рагу, густого супа из сушёной рыбы и десерта в виде горсти орехов — я сразу же направился в комнату. Ула к тому времени уже ушла, не пришлось её выгонять из комнаты. Всё предстоящее для меня было настолько личным, что я даже помыслить не мог хоть кому-то что-то объяснить.

Я долго шерудил страницы первой части учебника по орочьему языку, обозначенной как фонетический словарь. Это оказалось бесполезным, так как смысл фразы «Даже тонкий настил стоит потраченной шерсти» строился от основного слова. Его я смог найти во второй части учебника. С точки зрения логики речь во фразе идёт про настил или шерсть, но в кошачьем наречии основным словом будет стоимость. Именно оно определяет смысл всей фразы.

Стоило только на листочке записать фразу, как в воспоминаниях ярко зажёгся момент, когда Кагата заговорила в ответ на мой рассказ о трудностях в период взросления. Я горько улыбнулся — казалось, будто бы ещё вчера я обездвиженный сидел в орочьем шатре, но прошло уже двадцать семь лет. Вслед за этим осознанием вновь вспыхнули образа мамы и сестрёнки, но сейчас у меня не было времени на рефлексию.

К прочтению фразы я подготовился быстро, вытащив из пояса содержимое: ядро хитца, немного золотых монет и одиннадцать бодрящих зёрен, привезённых с материка скверны. Чёрное шерстяное полотно не протёрлось и не потускнели золотые нити рисунка, изображавшего дракона, своим израненным крылом защищающего маленького котёнка от хищных птиц.

— Шка́ас дроо́су ну дуу́кта уу́та штуу́кат, — проговорил я, держа перед лицом полотно и попутно пытаясь впихнуть в него хоть каплю маны. Ни-че-го. Я повторил. Опять ничего. Я вновь повторил. И задумался о бренности бытия и тленности жизни.

Я вновь полез в учебник и отстранился от него, только когда чуть не свихнул челюсть себе от зевоты. Ничего не получалось, как бы я не менял интонацию. И стоило только мне начать сворачивать полотно обратно в рулет — как пришла гениальная и крайне тупая идея. Да, я произнёс эту фразу, но не уточнил, кто сказал это. Это отображено в лог-файле, надо только правильно подобрать слова и интонации, и совместить в одном предложении две фраза.

— Кагата даа́р Гусара раша́а руу́кта думкаа́д ну Руссу́ут ду шу́ас ну даксаа́т ду шка́ас дроо́су ну дуу́кта уу́та штуу́кат.

Внимание, вы пытаетесь привязать себе предмет, обладающий духовной связью

Раа́су аку́уша ну шасаа́ дуа́са ду шраа́ду

Желаете привязать к себе предмет?

Я с нескрываемым удовольствием подтвердил привязку, хоть и побаивался эту духовную связь.

Внимание, предыдущая оценка предмета не действительна

Последнее было нелогично, но вполне ожидаемо. Не с моей удачей надеяться, что всё пройдёт довольно гладко, но… Подёргай судьба меня за хвост, как же приятно поставить точку в одной из задач. Аж в груди потеплело, а сознание на мгновение обволокло мягкой безмятежностью.

Получение класса было назначено на тридцать шестой день налима. С каждым днём всё отчётливей чувствовалось приближение весны. Я же, сидя в специальной алхимической мастерской за широким столом, от нервного возбуждения чувствовал зуд в пятках. Передо мной стояло две пол-литровых банки и одна в четверть литра, до краёв заполненных раствором цвета циана, по густоте напоминавшим слегка жидковатый кисель. Прошёл уже час, как высотой чуть меньше ладони ёмкости были поставлены на стол. Их никто не трогал и теперь жидкость, как торт, расчерчивали бронзовые коржи. Сейчас слои тонкие, но спустя час они перельются друг в друга, а через сутки нижняя треть банок окрасится бронзой.

— У алхимика, у которого заказал структурный раствор, размешаешь и подождёшь, — сказал Хлар’ан, когда начали проявляться слои.

— У нас контракт, он вряд ли сможет обмануть.

— Я тебе не про контракт говорю, — тёмный показал на ёмкости. — Первые две ты приготовил, используя выданные ингредиенты из общих запасов академии. А для малой тары я дал из своих личных запасов. Пересчитай прожилки.

Я сделал, как и просил алхимик. И обломай мне скверна роговые отростки, количество прожилок отличалось: в пол-литровых банках бронзовых линий было четырнадцать, а в маленькой двадцать три.

— Чем больше фракций, тем качественней ингредиенты. Высота ёмкости неважна, даже если банка будет широкой как таз и высотой с палец, — тёмный легонько стукнул по одной из больших банок, от вибрации бронзовые полосы исчезли. — Когда придёшь забирать, убедись, что их не меньше восемнадцати. Если всё же меньше, то к этому алхимику лучше не ходить.

— Собственно, это и есть — фрастализация?

— Да, это степень удерживания структурного материала в основном растворе. Если фрастализация нарушена или слишком сильна, то раствор даже через сутки не разделится на фракции.

— А от количества прожилок зависит качество раствора и его эффект?

— Именно, — Хлар’ан показал на синие стебли от виноградной лозы. — Шанс оклазии у таких приближается к одной пятой. И… Нет, лучше о чём-то другом, их покрывать структурным раствором бессмысленно. Кожа Кракчатского терракотового вепря скверны, поговорим о ней, — тёмный эльф хитро мне подмигнул. — Шанс получить кожу, как ты знаешь, приближается к трём из десяти, и это в лучшем случае. Но, как ты думаешь, насколько структурный раствор уменьшит шанс получить долгожданный трофей?

— Примерно двадцать процентов у бронзового, пятнадцать и десять у серебряного и золотого, а у лазурного и изумрудного что-то около семи и трёх процентов.

— Да, всё так. Качественные ингредиенты в структурном растворе не увеличат шанс на срабатывание раствора, но улучшат качество самой заллаи, если та всё же останется.

— Например?

— Это мы обсудим, сначала я кое-что подготовлю, — алхимик показал на маленькую склянку со структурным раствором. — Это тебе от крыс.

Исходя из моего опыта, шанс на успешную оклазию другой. У кожи кракчатов он не к трём из десяти, а к четырём или даже к пяти. Но даже бронзовый структурный раствор сведёт этот шанс к восьми из ста, а что уж говорить про пластины полёвки, по словам из справочников остающиеся одна из сорока. И подёргай скверна меня за хвост — что же мне делать в этой всей ситуации? Если я хочу быстро достать денег, то следует всенепременнейше обзавестись бочкой структурного раствора и не вылазить из какого-нибудь скверного места. Вот только меня убьют у первой же гильдии, в которую я принесу заллаи. На эльфа из торговой лиги рассчитывать рано, да и не стоит вот так с ходу незнакомцу предлагать столь внушительную сделку. Остаётся лететь на материк скверны и там придаваться безудержному веселью с порождениями. На заказанном алхимическом наборе можно изготовить любой структурный раствор, но с ингредиентами на скверном материке явно возникнут проблемы, особенно с основными. Можно воспользоваться услугами ксатов из банка и заказать самые необходимые, а остальные добывать из порождений. Вполне грамотный план, но сколько на это потребуется денег? Да и стоит ли этим запариваться, если всё равно заллаи продавать через гильдии. По крайней мере, на материке скверны моя драгоценная шкурка будет в полной безопасности.

Пока я обдумывал услышанное — на столе появился зелёный орешек Еурской виноградной лозы скверны, конусообразная колба с горелкой, блямба из серебра размером с ноготь и химические реагенты.

— На прошлых занятиях мы условились сначала обсудить структурную магию.

Тёмный эльф в своей импульсивно быстрой манере вкинул малахитовый орешек в ступу, и растолок его в пыль. После, ссыпав на тонкую бумажку, алхимик взвесил её, о чём-то на секунду задумался и накапал три капли едко пахнущей жидкости в колбу. Туда же он влил немного воды и всыпал парочку порошков вместе пылью от орешка. Вода от размешивания моментально окрасилась марганцовым цветом. А поставленная на огонь, чем ближе жидкость подбиралась к кипению, тем отчётливей меняла цвет на бирюзовый.

Хлар’ан показал на серебряную блямбу и спросил: сколько она, неподготовленная, может вместить в себя маны именно сейчас? Нисколько, ведь это очевидно из самого слова «неподготовленная». Именно поэтому существует структурная магия.

Тёмный достал чернильницу, заполненную белым тягучим клейстером. Он с шипением прикипал к серебру, когда алхимик обмазал блямбу двумя кольцеобразными движениями, образовав на широких краях кресты. Дальше тёмный перелили ярко бирюзовый раствор в стеклянную чеплашку, с узким дном и очень широкими краями — и вкинул туда блямбу. Раствор испарился за секунду без дыма или пара. Вот блямба плюхнула в жидкость, а вот её количество начало уменьшаться, будто просто исчезая. В какой-то момент я захотел открыть окна и проветрить помещения — но Хлар’ан сидел прям около чеплашки и не морщился. По итогу блямба оказалась горячей, пришлось немного подождать. Когда же кусок серебра остыл, тёмный поставил рядом кружку воды и зажал в пальцах блямбу, не касаясь полос белого клейстера. Они вспыхнули оранжевым и с шипением коснулись воды. На белых полосах начали появляться пузырьки, и появлялись они с десяток минут, пока всё не закончилось.

Тёмный отпил из кружки и предложил её мне. Вода была горячей. Я молча посмотрел на Хлар’ана взглядом, требующим немедленных объяснений.

Если всё свести к банальному примеру, то многие предметы не содержат магического следа и что-то с ними делать бесполезно. Чтобы преобразовать материал в магический, сначала надо на предмет нанести структурный клейстер, через который в структуру материала войдёт магия из окружающего пространства. Самый лучший вариант для всасывания — использовать особые магические растворы. Они при нагревании поглощают ману из воздуха, в наивысшей точке кипения сами превращаясь в некое подобие маны, хоть этот пример очень груб. Во время всасывании маны в материал раствор нередко испаряется, но есть и многоразовые растворы, готовить кои крайне сложно и дорого.

Что-то похожее происходит во время оклазии, но с той разницей, что остатки порождений и так несут в себе частицы маны, хоть в основном и заполненные скверной. Структурный раствор как бы пытается удержать нормальную ману в заллае, ведь во время оклазии скверна из предмета выходит, как бы испаряясь — но испаряется вместе с порченой маной. По словам Хлар’ана, именно это причина малого шанса получить заллаю. И чем больше будет нормальной маны в части порождения, тем больше шанс на успешную оклазию. Именно для этого и нужны структурные растворы. Чем выше его качество, тем лучше он удерживает ману, но хуже всасывает её из окружающего пространства.

Все эти объяснения тёмный эльф перемежал с религиозными сравнениями о том, что структурный раствор как якорь взора Всебогов, дыхание души внедряется рукой наносящего раствор, магическая энергия связана нитями судьбы и всякое подобное — но я этот религиозный бред уже фильтровал на автомате. Лишь сделал себе зарубку: в Магнаре или во Фраскиске купить пару зелий повышения «Чувства магии» и увидеть всё наглядно.

— Теперь её только переплавить, уничтожив под взором Всебогов предмет и создать новый, — тёмный эльф положил использованный кусок серебра на ладонь. — Магическая энергия была внедрена в предмет быстро и грубо. Единственное, я воспользовался раствором Нафлара-Кнарса. Самый базовый раствор для придания огненных свойств магической энергии внутри предмета. Видел нагреватели в магических магазинах? Принцип создания одинаков. Незаменимая вещь в походе.

— Никогда такой не пользовался, даже не замечал подобного.

— Как? — от удивления эльф аж выронил кусок серебра. — Путешествовать и всё время вручную разводить костёр? — я кивнул. — С каждым днём ты подносишь что-то новое. Присмотрись к этому инструменту. Под взором твоих богов вдохнёшь в него магическую энергию и спустя минуты вода в твоём котелке закипит, и даже кашу можешь сварить.

Существование переносного водонагревателя меня не удивляло из-за того, что эту серебряную блямбу теперь надо переплавить. То есть — разрушить связи между атомами вещества, чтобы те соединились вновь. Обнулить в веществе тот факт, что оно подвергалось воздействию маны. Это очередное доказательство того, что магия — лишь форма взаимодействия элементарных частиц. Этот факт меня одновременно потрясал и пугал, потому что в прошлом мире могло быть нечто подобное.

Пока я размышлял — тёмный навёл порядок на столе и приготовился ответить на недавний вопрос, о качестве структурных растворов. Используемые ингредиенты и способ его нанесения, личным узором или общим — всё это влияет на каналы маны в заллае, наличие пертуберенции и прочего. Но это всё из области настолько искусной магии, в которой даже Хлар’ан смыслил немного. Подобным занимаются особые маги наргастаринцы, но сейчас они существуют только в Арнурской академии и ещё в одной на северном материке. Вряд ли мне что-то подобное может когда-нибудь понадобиться.

Я, конечно, возразил, что те же пластинки полёвки используют в гримуарах и разнонаправленные потоки маны негативно скажутся на заклинаниях — но тёмный меня поправил, что пластинки и прочее используются только как хранилище магической энергии, если такое вообще необходимо в гримуаре. А подводят энергию к печатям совсем другие элементы.

Дальше мы приступили к обретению класса «Некромант-Призыватель». Сначала нужно создать два наргодат. Цилиндрический я принесу Кузауну на проверку, другим кубическим мы воспользуемся сегодня. Вот тут-то и нужен личный узор, который я разрабатывал весь этот налим, но обычно подмастерья тратят на это несколько лет.

У паттерна рисунка должно быть несколько основных и крайне важных свойств: в нём с первого взгляда должно угадываться направление магической энергии, он должен свободно масштабироваться и зацикливаться сам на себя. Существовало ещё одно правило, но это лучше назвать советом — использовать минимум ломаных линий и углов. Как объяснил Кузаун, да и Густах подтвердил: сама суть природы, как и магии, не любит острых граней и всегда стремиться к чему-то плавному и ровному. Те белёсые линии от навыка «Чувства магии» это подтверждают, но от скверны они отходили изломанными, а от меня линии вообще тревожили пространство шипастыми сферами. Значит — ко мне и к скверне этот совет применим по касательной.

Именно этим я и руководствовался, создавая собственный паттерн, начинавшийся с четырёхконечной звезды. Через отступ от луча рисовалось две линии, соединявшиеся под прямым углом — в зависимости от внутренних каналов предмета, линии могут быть волнистыми. Потом рисовался треугольник с вогнутым основанием, и очередная четырёхконечная звезда, но повёрнутая к треугольнику вогнутой частью. Получалось строгое направление энергии. Этот паттерн можно масштабировать в любую из сторон, и направлять магическую энергию в обход мест сильной пертуберенции и прочего, благодаря разному направлению звёзд.

Рисунки на оба наргодат я нанёс быстро, не потребовалось и получаса. Мана в цилиндре должна перетекать в обе стороны, а в кубе только в одну. Взяв последний, Хлар’ан положил его входной гранью на лист с заранее подготовленной магической печатью. Сверху легла ещё одна печать.

Этот неказистый бутерброд я зажал между ладонями и напряг мышцы рук, приготовился выпить особую настойку и произнести заклинание. По словам тёмного, обычно разумные получают класс через специальный кристалл обучения или спустя череду определённых действий — но Хлар’ан и академия ограничены в средствах, и на кристалл рассчитывать не стоит, а определённую череду действий ни один Сет’ах чужаку не расскажет. Именно поэтому я приобретал класс эрзац способом.

Алхимик одной рукой держал листок со строчками заклинания на языке его расы, а второй рукой прислонил к моим губам склянку. Горькая жидкость обожгла горло, стеклянной крошкой упав в желудок. Меня перекосило, хотелось всё выплюнуть обратно — но время действия зелья ограничено минутой.

— Грасо шга’но нэ уло нарс, фаро есун’аур ту лугэт, — читая первую строчку, я одновременно подавал крохотные порции маны в первую магическую печать. Она вспыхнула жёлтым, следом вспыхнули рисунки на кубе, потом зажглась вторая печать и мои руки будто обдало кипятком. На какую-то секунду захотелось одёрнуться, но заранее напряжённые мышцы спасли меня от участи сгореть живьём.

Я прочитал вторую строчку, и мои ладони стеганула тысяча кнутов. Третья строчка отозвалась электрическим шоком, а после четвёртой я и вовсе застонал от боли. Магический узор на кубе потух, чтобы спустя секунду моргнуть иссиня-чёрным цветом.

Внимание, выполненное особое условие на получение класса «Некромант-Призыватель»

Желаете получить?

Я подтвердил. В лог-листе отобразился только что полученный класс — но одну волнительную деталь тёмный обещался объяснить только после завершения ритуала.

Хлар’ан взял мои руки и всмотрелся в гладкую кожу ладоней. Они должны были покрыться кровоточащими волдырями как у каждого, получившего класс подобным путём. Я готовился следующие дни ходить с перебинтованными руками, ибо миклов в Настрайске добыть не успел — но в этот раз удача мне благоволила.

— Ты первый, кто остался невредим, но это и не удивительно, — тёмный от волнения тараторил сильнее обычного.

— Хорошо, что так получилось. Но почему я не стал учеником?

— Путь фурта аш аксар отличается от других классов. Там ты должен тренировать себя, возвышать свои величия, разумения и свершения, чтобы перейти на следующую ступень. Я когда-то был учеником магии воды и потратил неимоверные силы, чтобы стать адептом стихии. И в сотни раз больше я приложил усилий для достижения титула мага. Опустошать свою душу, постоянно колдуя заклинания, начиная от самых простых, лелеять каждый пункт величия, жаждать скорейшего возвышения свершения «Чувства магии» — всё это на протяжении многих лет, чтобы иметь возможность с меньшим трудом сотворить заклинания. Но путь фурта аш аксар не таков. В нём практически всё, что есть, доступно сразу, лишь познай нужное тебе заклинание или разумение. И сила этого зависит от самого мага, — Хлар’ан показал на мою грудь, где кожу морковно-серого цвета покрывали иссиня-чёрные шрамы. — Сравни это с даром богов к физической силе. Одним, чтобы поднять буйвола, нужно всю жизнь тренироваться, а другие это сделают во младенчестве. Но это не значит, что неодарённый разумный не может ускорить своё развитие.

— И тёмные эльфы в своих школах нашли способ ускорить развитие на пути фурта аш аксар?

В ответ Хлар’ан хищно прищурился и ухмыльнулся, сказав, что ответ на этот вопрос я вряд ли получу. По крайней мере, от представителей его расы уж точно. Услышанное мне не понравилось. В прошлый раз эльф сказал, что именно его раса изобрела класс «Некроманта-Призывателя», и класс этот, прямо или косвенно, но всяко связан со скверной.

— В пути фурта аш аксар есть несколько ветвей призывов, так и некоторые боевые разумения, — заговорил тёмный, быстро убирая со стола всё лишнее. — О них мы будем говорить потом, когда ты обзаведёшься лишним величием. О продвинутых и высших призывах ты узнаешь на следующем этапе обучения. Сейчас мы будем говорить о базовых призывах. Я говорю о призыве духов гончей, сервала, вола и коршуна. Призыв гончей учит каждый из вступивших на путь фурта аш аксар, но призвать коршуна дано не всем. И помни, что только вставшие на этот путь могут пользоваться призывами и разумениями.

— То есть, если в обычных призывах разумный может воспользоваться чужой печать, в классе «Некромант-Призыватель» посторонний вообще никак не может совершить призыв?

— Ты полностью прав. Без бахвальства созданный нашей расой путь можно назвать уникальным. Но ты… — тёмный прервался, на секунду глянул на белую табличку с моего тестирования и хитрым, практически корыстным взглядом посмотрел на меня. — Думаю, с тобой дела обстоят иначе.

— То есть?

— Подобно младенцу ты всё ещё не погружён в наш путь, но уже поднял буйвола.

Алхимик положил на стол четыре листа, по одному на каждый призыв. Распев заклинания и его внутренняя структура, для создания печати. В обычной школе структура призыва гончей состояла из восьми фраз и четырёх сигилов, на сервала отводилось девять и три, вол обходился в десять фраз и пять сигилов, а призыв коршуна вообще требовалось пятнадцать фраз и шесть сигилов. И если на печать для гончей и сервала хватало обычного листа, то на вола и коршуна бумага явно нужна увеличенного размера.

— Так, — я отстранился от листков и всмотрелся в красные глаза алхимика. — Давай расставим точки над всеми нужными буквами, цифрами и разумными с вертикальными зрачками, которые ничего уже не понимают. Я буду задавать вопросы, а ты, будь так любезен, ответь на них.

— И какой же вопрос будет первым?

— Почему в базовых призывах собака, кошка, копытное и птица? Точнее, почему они соотносятся с типами призывов обычных духов?

— Потому что первооткрыватели пути взяли за основу самые базовые призывы. Орки, как и все остальные, хранят свои секреты, но их базовые школы призыва изучены давно.

— Ты знаешь, что случится, если я решусь воспользоваться любым заклинанием, — я показал два пальца, разорванные «Ледяным копьём» в прошлом налиме. — Откуда такая уверенность, что заклинания из «Некроманта-Призывателя» сработают как надо?

— Тестирование дало исчерпывающий ответ, — тёмный показал на белую дощечку, будто нарочито поставленную на самое видное место.

— Ты сказал, что на пути фурта аш аксар нужно как-то себя усиливать, чтобы лучше владеть заклинаниями. Правильно ли я понял, что…

— Я знаю, к чему ты ведёшь, но оставь этот вопрос на тот момент, когда у тебя появится лишнее величие. Я твой учитель на этом пути, и дать тебе всё необходимое обязывает контракт с академией и… личная любознательность.

— Последнее меня нервирует.

— О, не волнуйся, — тёмный беззлобно улыбнулся. — Я лишь говорю, что подобного тебе я никогда не встречал и, скорее всего, не только я. Но никто не узнает о твоей силе, даже моя школа.

— Ты им сообщил?

— Я лишь сказал, что академия воспользовалась одним из пунктов нашего контракта и попросила меня предоставить одному из её учеников обучение нашему пути. Это всё. Больше я сообщить никому и никогда не смогу, контракт между моей школой и академией многогранен и гораздо сложнее, чем ты можешь представить.

— А суть этого контракта в чём, если не секрет?

— Секрет.

— Тогда вернёмся к заклинаниям. Почему на листках не указана требуемая сила души и количество магической энергии?

— Потому что я их тебе ещё не объяснил. Как и не объяснил твою задачу.

Тёмный показал на четыре листка и принялся подробно объяснять, что, зачем и куда. Только под конец я понял, что от меня требуется.

Со структурой заклинаний всё просто — до конца этого учебного года мне нужно предоставить тёмному готовые печати всех четырёх призывов, а также наизусть выучить распев заклинаний. А к следующему учебному году мне кровь из носа требуется обзавестись тысячей пунктов маны и столько же жизней. Призыв гончей обходится как раз в тысячу маны. Притом, в отличие от призыва духов в «Призывателе» или «Некромантии», в совмещённом классе не требуется наносить печати на животных, нужен лишь телесный контакт.

Жизни же нужны на так называемое поддержание призыва. За сам призыв нужно заплатить сто жизней, и по сто за каждые пять минут. По словам тёмного, даже пяти минут хватить, чтобы выиграть многие битвы. Призыв сервала требовал полторы тысячи маны и сто пятьдесят жизней, вол две тысячи и двести, и две с половиной тысячи и двести пятьдесят жизней на коршуна.

Ещё тёмный добавил, что именно об этих четырёх заклинаниях он говорил, когда просил меня заиметь пять свободных очков характеристик. За пятое очко я должен буду выбрать боевое умение.

— Если ты захочешь, если у тебя будет достаточно величия, если ты оплатишь дополнительный кристалл обучения — то я обучу тебя всем возможным заклинаниям и разумениям. Подготовь пять тысяч на кристалл, и двадцать три величия. Но если ты действительно этого хочешь, то подай заявку на кристалл в магистрат в ближайшие дни. К новому этапу обучения он будет готов.

— А Инте… А лишнюю Разумность где взять?

— Это зависит от тебя. Но, честно, ты же собрался свободные года отдать добыче заллай?

— Было бы гораздо проще, знай я своё будущее, — я ненадолго задумался, что многое зависит от сказанного старыми маразматиками на острове ксатов. — Я подам заявку в магистрат. И к следующим занятиям подготовлю печати. Что-то ещё сегодня изучаем?

— Всё остальное ты узнаешь в следующем налиме. А сейчас я тебе кое-что передам, ты будешь слушать меня внимательно и сделаешь всё точь-в-точь как я скажу.

Тёмный положил на стол прямоугольную карточку из плотной твёрдой бумаги, украшенной на боках бирюзовыми узорами. Золотыми буквами было написано лишь три слова «Благое свершение богов».

— Во Фраскиске, в ближайшие двадцать пять дней пройдёт… подпольный аукцион. Разумный по имени Фларс Намар зарегистрировался. Я точно не знаю, когда и где именно пройдёт аукцион, но местному магу, продавцу заклинаний, передашь эту карточку и скажешь, что «выбор возможен лишь единожды». Он даст маску и всё объяснит, — тёмный подался вперёд, выражение его лица заострилось. — Купи одежду на один раз и выкинь её после аукциона. Надень перчатки, чтобы скрыть свои руки, а посох и всё запоминающееся оставь в гостинице. Маску надень заранее и не смей её снимать, пока не отойдёшь достаточно далеко от здания, где проходил аукцион. Надеюсь, мне не надо объяснять, почему никто не должен узнать о твоей истинной личине?

— Потому что любого из Кта’сат убьют с превеликим удовольствием?

— О чём ты? — тёмного ошеломил мой вопрос. — Каждый из вас желанный гость в подобных местах.

— А разве нет наказания за участие в подобном?

— Есть, но только для организатора. Пришедшие купить и продать товар не наказываются.

— Тогда о чём ты?

— Ты — сулин Всеобщей Церкви и будущий магос академии. У церкви, а следом и у тебя, возникнут проблемы, узнай, что сулин посещает подобное. А про академию и так говорить не следует, ведь ей придётся отказать тебе в титуле.

— В титуле магоса?

— В титуле барона. Хоть ты и ксат, и первым пунктом вашего договора со Всеобщей Церковью каждый из вас признаётся благородным в титуле баронета, но личный, ненаследуемый титул барона даруется каждому магу, ставшему частью академии. И магос всегда им будет.

Слова тёмного чугунным тазом стукнули меня по темечку. Признание ксатов благородными могло бы многое объяснить, но, покусай меня судьба за остатки хвоста, там ведь всяко есть дополнительные условия. Понятное дело, что новый факт о благородстве никак не изменит мою жизнь, но с каждым новым открытием у меня под хвостом зудит от желания ознакомится с договором.

Что до благородного титула, так я это уже слышал, когда Густах объяснял правила академии. Ещё тогда, в первые учебные дни, наставник подчеркнул, что мне этот титул никак не получить. Академия сказала своё слово. По факту, у меня с ней равноценный обмен — обучение в обмен на… не знаю, но это что-то связано с титулом магоса. И у меня смутное подозрение насчёт завершающего обучение экзамена: ещё не определено, что я буду на нём делать и как.

Да, титул барона от академии пригодился бы, когда я найду семью и мы решим осесть в городе, где множество лавок уж точно удовлетворят гастрономические предпочтения сестрёнки. Личный благородный титул существенно бы облегчил жизнь.

Но зачем он алхимикам и магическим мастеровым? Академия и так выдаёт им сертификаты и прочие разрешения на работу, когда их кто-то нанимает. Тем, кто закончил обучение по контракту, как Раская и прочие — тем никакого титула не выдают, но всеми возможными грамотами и сертификатами подтверждают их знания. Титул выдаётся экзаменщикам, прошедшим через огромные испытания. Тем самым разумным, кому повезло пройти отборочный этап и на протяжении многих лет претерпевать лишения, рискую собственной жизнью в мастерских. Вот они-то навсегда станут частью академии, и она сама решит их дальнейшую судьбу. От города, гильдии или благородного поступает запрос на алхимика, мастерового, мастера по печатям и прочее — и тогда академия из своих рядов выбирает разумного, наделяет того титулом и отправляет работать в указанный город. И работать в том городе разумный будет либо до окончания контракта, либо до смерти. Разумные, отучившиеся через рабочее приглашение, остаются без титулов, но с сертификатами, так как после обучения могут уехать прочь — но обычно приносят клятву верности академии и уравниваются с экзаменщиками.

— Боюсь, всё немного не так, — я улыбнулся. — Магистрат дал чётко понять, что частью академии я никогда не стану.

— Это ты так думаешь.

— Не понял?

— Академия не подарит тебе и крупицу своих сокровенных знаний, это да. Но академия сделает всё, чтобы уберечь одно из ценных приобретений, даже если оно сейчас ещё… формируется.

— Если честно, то ты говоришь чушь. Академия это «ценнейшее» приобретение хотела убить.

— Но когда это было? Не кажется ли тебе, что за прошедшие налимы ты доказал магистрату, что стоишь гораздо большего?

— Магистрат уже пошёл мне навстречу, дав дополнительные заклинания. Но титул я никогда не получу. В моём контракте на обучение прямо сказано, что я не стану частью академии.

— Даже так… — тёмный задумчиво посмотрел на карточку с золотыми буквами. — Но всё равно остаётся Всеобщая Церковь. Она подобное не одобрит.

Вечером того же дня, когда в моём лог-листе появился класс «Некромант-Призыватель» — я сидел в первой комнате над купленными в Кратире книгами и пытался обдумать одну крайне интересную, хоть и довольно смелую мысль.

Ещё за ужином, в одиночестве поглощая долгожданный ужин и привычно игнорируя ненавистные взгляды — я краем уха услышал разговор контрактников за соседним столом, обсуждавших перспективы работать в каком-то дворфийском царстве. Один из учеников мог бы договориться с держателем его контракта, и выбрать место работы. Вот он и советовался с остальными, насколько велики шансы устроится на работу структурным магом к дворфам. Спустя пять минут размышлений ученики пришли к выводу, что ксата в рабство выкупить и то проще. Фразу про ксата они произнесли нарочито громко, специально, чтобы я услышал — но мне было наплевать, в тот момент меня увлекла интересная мысль.

А что, если податься в школу к тёмным эльфам? Не сейчас, а когда встречусь с мамой и сестрёнкой. Когда удостоверюсь, что они в порядке. Когда мы проведём достаточно времени вместе и будем готовы ненадолго расстаться и всегда знать, где и когда встретимся вновь.

Сегодня, когда мои ладони остались невредимы, тёмный подвёл черту. Во мне слишком много скверны, я это и так знал — но ведь Сет’ах в своих школах что-то делают со скверной, изучают и, если мне не показалась, используют при получении класса «Некромант-Призыватель». Тёмные эльфы явно знают о скверне гораздо больше моего. Вдруг моё «Осквернение» обратимо?

Всё же, даже не учитывая тёмных эльфов, для разумных скверна означает многое. Структурная магия, использующая заллаи в качестве реагентов; строительство, где сами стены укрепляются частями порождений; даже при создании обычных зелий лечения и магии, и там используют миклы древня в качестве одной из основ. И это только то, что я знаю наверняка, а в выданной магистратом книге по порождениям так вообще сотни и сотни различных способов применения заллай только в алхимии.

Но самое главное и нелогичное в том, что скверну используют для оберегов и зелий защиты от неё же самой. Содержащую в себе концентрированную скверну матку матки гоблинов перерабатывают в эмульсию, потом выпаривают вполовину и смешивают с четырьмя порошками, один из которых всегда заллая — и получают Малитарский концентрат, основа для одноимённого зелья. Если его выпить, то скверна не окажет влияния на живой организм и не попытается его пожрать. Юдскую присадку, главный компонент защитных оберегов, в том числе добывают из хрящей монстров. Именно поэтому гильдии выкупают уши гоблинов: они мало занимают места и уж точно понятно, кого убил авантюрист. С готовым оберегом, если я правильно понял из книги, можно зайти в скверну не опасаясь быть замеченным порождениями.

И вот главный вопрос: насколько высока концентрация скверны в этих зельях и оберегах, что эффектами они сравнимы с моим «Осквернением»?