Скромница Эльза и ее личный раб

ГЛАВА 14

Омада, предгорье Сай-Долей,

Солнечная дорога.

Когда-то давно люди жили по законам этой земли. Шли ливни, травы всходили и росли здоровые дети. А самым большим бедствием было лишиться своей половины. Единственным выходом после этого — уйти вслед за ней. Но, однажды омадийский царь вновь полюбил. И раз любовь его первая, царица-жена, угасала в смертельной болезни, он пошел в Амбей, в свое священное царское место «Песнь богов» и попросил у силы рода жизни себе после смерти жены. А сила рода такая штука, которая о продолжении рода заботится в первую степень. И она согласилась, естественно. Но, с моральной точки зрения проучила нещадно. И с тех пор расколоты омадийцы на разные половины от самого рождения своего. Потому что услышать Песнь богов могут только лишь те, у кого одно дыхание на двоих.

«Песнь богов и одно дыхание на двоих»… Странно, но легенду такую я раньше не слышала. Да и не моё это — патетичный континентальный фольклор. Меня во всей этой истории задело услышанное впервые название «Песнь богов». Это вот оно? То самое место, в которое без хрустальных очков на носу не попасть?

В общем-то Кобис так и ответил. А потом, зевая и почесывая старческий бок, ушел спать от ночного стола. А мы с Кишем остались:

— А ты ничего не хочешь у меня спросить?

— С чего ты взяла, Эльза? — огоньки от светильников играли в его совершенно чужих, но странно красивых глазах. А улыбка придавала лицу полную удовлетворенность судьбой.

Ну вот и поговорили. А я бы рассказала. И про образование свое и про жениха, который в далеком холодном Улисе, и про… а что еще то? Да и надо ли?.. Наверное, нет. Чтоб легче друг друга нам было потом забывать.

Весь следующий день мы видели горы. Далекие седые хребты Сай-Долей в дымке полного штиля над всё той же жаркой равниной. Дорога упитанной змеей петляла меж потрескавшихся валунов и горы все время высились справа. Поселения тоже встречались. Они жались к могучим хребтам, как цыплята к матери курице и со стороны выглядели мелкими и напуганными. Не считая местных ослов. Они здесь, в предгорьях Сай-Долей, жили вместо собак. Точно известно, этих лохматых чудовищ нигде больше в мире не существует. Да и не надо… Я смотрела на одного такого, провожавшего нас своим хриплым ором из-за частокола, и представляла: вот едешь ты на осле, едешь, а потом твой осел видит кошку и… И я ненароком подстегнула собственного коня.

А к вечеру на меня снизошла словесная «благодать» — Киш раскрыл, наконец, подробности нашего пути:

— Вот за тем холмом слева начинаются земли двух враждующих племен: Эх-туки и Сэй-туки. Но, между ними есть узкая нейтральная полоса в шагов пятьдесят, на которой я обычно по пути в пустыню и обратно ночую. Дорога и постоянная стоянка для путешественников. Там есть колодец, шалаш для омовения и второй для ночевки.

— Замечательно, — высказала восторг и сдула каплю пота с кончика своего красного носа.

Что касается состояния общего телесного моего, сегодня оно было чуть лучше, но все равно тыл капризно требовал заботы и полного игнорирования седла. А эти замшелые полудикие племена… я их изучала на курсе третьем, наверное. Эх-туки и Сэй-туки. «Солнце всходит», «Солнце садится». И из-за чего они там рассорились, исторических данных не сохранилось. Ну живут и живут. Промышляют целебными корешками и кислотной слюной пустынного зупка. Да мало ли чем еще? Главное, в рамках царственного закона и налогового обложения.

До намеченной стоянки мы добрались уже в цикадных сумерках. Мутно сиреневых и пахнущих мокрым песком из-за вечерней росы. Что из себя представляло это новое место ночлега?.. Я не сноб. Нет! Но, два шатких травяных шалаша и кострище с коновязью, обглоданной неизвестно какими животными…

— Это вот именно здесь, да? — сказала и нервно приложила ладонь ко лбу, будто в поиске настоящего «холма слева». А, вдруг?

— Именно здесь, — оглядывая полянку, протянул мой проводник. — Самое безопасное место на этом участке пути, — и заглянул в один из шалашей, откуда ему навстречу тут же выскочило местное подобие крысы и понеслось наутек. Как ее там? Степная прыгушка… А прыгает она высоко. И далеко…

— Эльза, а ты почему не кричишь? — пожалуй, Кишмаил очень искренне сейчас удивился.

Я же сглотнула вязкую после солнцепёка слюну:

— Не боюсь.

После трех-то дней с крысами на корабле! Х-ха! Но, во-первых, в шалаш ни ногой, ночую под небом. А во-вторых, надо принять меры. Где мои успокоительные капли?

Но, этой ночью капли не помогли. Хотя что было бы, если б я их себе не накапала? И не только себе. Но, всё по порядку.

Киш развел костер очень быстро. Он вообще, я заметила, никогда не делал лишних движений. И наблюдать за этим обладателем прекрасных атлетических форм с прямой аристократичной (как ни странно) осанкой, было сущее удовольствие. Особенно, когда он этого не замечал… Не туда! Всё по порядку. И еще раз:

Киш развел костер. И вскипятил в своем котелке воду для чая. Остальное у нас было с собой: ветчина с хлебом из Мунжела, копченое сало оттуда же и фрукты от няни Ризы, которые я тихонько подъедала в течение дня. А потом вышел казус, мелкий такой. Я в свою кружку с чаем накапала успокоительных капель. Киш, выплывший почти голышом из «шалаша омовений», кружки перепутал. Но, всё на пользу мужской шаткой психике! Это я так решила вначале (про себя). И накапала еще раз уже во вторую кружку.

Тупой удар по растрепанной голове я, вмиг проснувшись, ощутила неверно. Это голова моя просто мотнулась и впечаталась в чужую, воняющую потом и дымом, широкую спину. Попыталась подтянуть к лицу руки — они оказались связанными друг с другом и болтались сейчас маятником в темпе движения. Мы уходили от нашего тлеющего костра. Точнее, меня уносили…