Скошенная трава (СИ)

Глава шестнадцатая. Побег

Почти все рюкзаки остались сиротливо стоять вдоль стены, когда Айкина команда в черной форме поверх комбезов, обвешавшись оружием, взялась за рули велосипедов. Глеб решил не брать ничего, только воду во флягах и медикаменты. Белле, Полине и Арсению Темка сделал из проволоки и резины шикарные сидения на рамах. Каждый из них по очереди молча обнял Татьяну, поскольку все уже было сказано. И, бросив последний взгляд на убежище, они тронулись в путь к Дмитровскому шоссе. Перебравшись через пути, они остановились, оглянувшись на покидаемый город. Полинка сморщила носик:

— А мы немного покатаемся и вернемся домой к Тане?

— Да, Полли. Мы решили просто покататься.

— Смотри! — вдруг зашептал Арсюха. — Уши! Там — Джек!

Все посмотрели в сторону бетонных глыб, свалившихся с эстакады.

— Прощай, Джек. — Тихо сказала Айка. — Будет туго, проситесь к Тане. И ей веселей и вам теплей. Спасибо тебе за все!

Все дружно взялись за рули велосипедов, как из-за высокой травы, окружающей бетонную крошку, выкатился толстолапый серый щенок с голубыми глазенками. Он был одет в серо-желтую пушистую шубу. На широкой мордочке была черная маска. Розовый язычок подрагивал в раскрытой пасти, в которой виднелись острые белые зубы. Кутеныш, переваливаясь с боку на бок, подбежал к Айке и ткнулся в ее штанину носом.

— Ну ничего себе! — Артем всплеснул руками. — Джек! Ты нам отдаешь своего ребенка?

Уши за глыбой дрогнули, и в щели показался красный глаз.

— Джек! Но мы не знаем, что с нами будет! Вдруг мы не прорвемся?

— Он говорит, что хочет, чтобы его сын остался жив и продолжил его сильный род. Он будет послушным и верным. — Сказала Белла. — Ай, мы должны его взять!

Айка нагнулась и подняла под пузико теплый лохматый комок:

— И ты, дитя, на нашу голову! — Псеныш завилял хвостиком и лизнул Айку в нос.

— Чудо! — Девушка расстегнула форму и комбез. Заправила туда щенка. — Лежи и не дергайся. А то выброшу! — Строго сказала она. — Джек! Как зовут твоего сына?

— Архан. — Перевела Белла. — Я сказала, что мы о нем позаботимся.

— Спасибо, Джек. Будь здоров! Хорошей охоты и долгой жизни. Таню не забывай! — Глеб сел на велосипед, закрепив на груди сидевшей перед ним Беллы страховочный ремень. Степан пристегнул Полинку. Арсюха ехал сзади Артема.

— С Богом!

И ребята начали крутить педали вслед за головным велосипедом Глеба, выбирающего оптимальную дорогу. Песик повозился, устраиваясь поудобнее, и, высунув голову из распахнутого ворота, с наслаждением следил за дорогой.

Через час они подъехали к каналу.

— Ребята! — сказал Глеб, когда они слезли с велосипедов и затолкали их в щель между остатками свода моста и насыпью с кустами. — Сейчас мы пойдем по подвесному мосту. Это не страшно. Главное — не обращать внимания, на то, что внизу. А просто идти. На тросах должен находиться только один человек. Поэтому, только когда впереди идущий спрыгнет на землю, на трос заходит следующий. Ясно?

Ребята переминались с ноги на ногу, посматривая на три тоненькие веревочки, висящие над черной водой с кусками бетона.

— Это я здесь должен пройти? И другой дороги нет? — Почесал капюшон комбеза Артем.

— Ты можешь остаться. — Предложил Кирилл. — Но на самолетике с нами не полетаешь.

— Веский аргумент. — Согласился Темка. — Я пошел?

Глеб поднял в изумлении бровь. Посмотрел на обувь, комбез и перчатки Артема. Потом одобрительно кивнул: — Иди!

Тёма аккуратно встал ногой на трос и взялся руками за два других. Подтянул вторую ногу, словно пытаясь прочувствовать ритм. И медленно, осторожно перебирая руками, пошел через канал. Не запнувшись и не задержавшись нигде, минут через пятнадцать он спрыгнул с той стороны.

— Кирилл! Пошел!

Парень тоже аккуратно встал на струну ногами. Сосредоточился и пошел. Потом ушел Степан с Полиной, закрывшей глаза и крепко обнявшей парня руками и ногами. Когда подпрыгивающая Полли помахала с того берега, Глеб сказал:

— Надя, иди!

Надежда стояла бледная и замершая. Глаза у нее были закрыты.

— Надя, пора!

Надя открыла глаза и страдальчески скривила рот: — У меня голова кружится!

— Как знаешь.

На этом берегу оставались Стас, Глеб с Беллой, Арсюха, Айка со щенком и Надя.

— Пойду я! — внезапно маленький Арсюха выскочил вперед и, легко перебирая ногами и руками, почти побежал по тросу.

— Вот что делает, сорванец! — зашипела, кусая губы, Айка.

— Не бойся. У него хорошо получается. Он смелый мальчишка. И, похоже, совсем не боится высоты! — положил ладонь на Айкино плечо Глеб.

Маленький щен высунул нос и зарычал.

— Ого! — Глеб сразу снял руку. — У тебя появился ревнивый кавалер!

— Да-а… — улыбнулась Айка. — У меня теперь есть настоящий мужчина! Защитник и рыцарь!

Глеб странно на нее посмотрел:

— У тебя защитников — полный дом!

— Так это у Дома! А то, — она поправила сползший под ремень собачий зад, — у меня лично! Знаешь, как вдохновляет!

Арсений тем временем перебрался на ту сторону и махнул рукой.

— Стас?

Тот кивнул и, закусив губу, встал на трос. Шел он медленнее, но как-то основательней. Тросы даже практически не трепыхались и не гудели. Когда он спрыгнул и махнул рукой, Глеб посмотрел на девушек.

— Иди. — кивнула ему Айка. — Мы — быстро.

И Глеб с дочкой заскользил по канатам.

— Надя, — начала говорить Айка. — Он тебе нравится?

Девушка кивнула:

— Ты же знаешь!

— Тогда смотри: вдаль уходит мужчина твоей мечты. Понимаешь, Надь, если ты не сможешь ответить его чаяниям и надеждам, то ты ему будешь не интересна. Понимаешь, и мужчины, и женщины всегда обращают внимание на более сильных, более ярких людей. Тех, от которых можно почерпнуть энергию, тепло, защиту, знания, в конце концов. Человек в нашем мире очень одинок. И он всегда бессознательно ищет того, с кем можно воплотить мечты о единстве, близости и любви. Он для тебя — защитник, покровитель. А ты для него кто? Надь? Если даже не хочешь ради любви пройти по проволоке? Танька ради Степана не захотела. И знаешь, что было бы дальше, если бы вдруг они остались вместе?

— Что? — прошептала Надя.

— Таня бы снова ушла к волкам, а Степку застрелили.

— Почему?

— Думай сама, а я пошла. — И Айка положила руки на металлический трос.

— Ай! — крикнула Надя. — Я пойду вперед. Можно?

Девушка убрала ногу, уступая место Надежде. И та, со слезами на лице, дергаясь и нервничая, пошла по шатающемуся мостку.

Айка присела на камень и пощекотала щенку подбородок.

— Ты, мой рыцарь и вечный страж! Мой маленький пушистый комочек! Когда вырастешь и станешь могучим псом, мы будем вместе ходить по дорогам и спасать людей. А если к нам прибьется мужчина, то будет для нас третьим лишним! И знаешь, почему? Потому что я хочу, чтобы меня любили просто так, а не за силу, волю и красивые восточные глаза. Не за то, что я приютила или дала поесть. Не от того, что я что-то имею в этом безумном мире! Но такое — просто невозможно… А вот и наша трусишка до берега добралась. Так что закрывай глазенки и — вперед!

Когда Айка добралась до противоположного берега, на асфальте уже стоял заведенный БТР. Надя со счастливым лицом сидела на броне рядом с открытым люком, в котором стоял Глеб. Увидя Айку, он крикнул:

— Малышей — внутрь. Степан — ко мне вторым водителем. Айка, ты, кроме турецкого…

— Английский, но хуже.

— Если что — отбрехивайся разведкой. Поехали!

Детей посадили внутрь машины. Все остальные схватились за ручки и прилипли к броне.

— Стрелять только в чрезвычайных случаях! — прогудел изнутри голос.

— О'кей!

В сумерках они подъехали к икшинскому блок-посту. Глеб затормозил. Айка выпрямилась, держась рукой за скобу, и рявкнула:

— Opened quikly! fresh data for staff… (Быстро открыли. Новости для штаба — англ.)

— I'm now! — закричал тощий паренек, выбегая из сарайчика и на ходу вытирая рот.

— All eat and do not choke… — проворчала Айка. (ест и не подавится — англ).

Шлагбаум взмыл в вертикальное положение, и машинка поехала дальше.

Привычное темное месиво заволокло все небо, когда они вползли к аэропорту. Заглушив двигатели, Глеб со Степаном и малышами вылез из машины.

— Вы как? Не укачало?

— Нет! — улыбнулась зеленоватая Надя.

— Тогда слушаем меня внимательно. В полукилометре — взлетная полоса. Самолет должен был уже прилететь или прилетит сегодня в ночь. Нам необходимо снять охрану… Кто-нибудь из вас человека раньше убивал? — Глеб посмотрел на этих с трудом выживших мальчиков и девочек. Дети!

— Я убивала. — Айка твердо посмотрела в синие глаза Глеба. — Они были маленькие, мы с отцом пошли за продуктами. Пришлось отстреливаться. — Она пожала плечами.

— Тогда так. Ай, желательно — не стрелять, иначе поднимем тревогу. Ножом владеешь?

— Нет.

— Плохо. Будешь меня прикрывать, если что… Идем ко взлетке, снимаем охрану, там по обстоятельствам. Пока мы с Айкой работаем, Степан — прячешь всех и ни звука. Все. В путь.

И они двинулись в сторону аэропорта.

Когда они поднялись на пригорок, то в черноте ночи увидели серую ленту взлетной полосы, рулежные дорожки, стоянки и неразрушенные ангары.

— Смотрите! — крикнул Арсюха, оборачиваясь назад. Когда все оглянулись, то увидели выскочившую из туч звезду носового прожектора приближающегося самолета. Послышался гул турбин. Взлетная полоса сразу осветилась навигационными огнями.

— Сажают! Значит тут есть диспетчер… — подумал Глеб вслух.

Самолет, тем временем, оглушив их своим ревом, уже бежал по бетону. Когда он остановился, посадочные огни погасли. Глеб поднес к глазам бинокль ночного видения.

— Ну что там? — дернул его за рукав Арсений.

— Выходят и их встречают. Уводят к домам. Вышел пилот и направляется к тому домику со светящимися окошками. Пришла охрана. Засекаем полчаса.

Глеб повернулся на спину и посмотрел в небо.

— Дочка, ты хотела бы полетать, словно птица?

— Да, папочка. Но в этом мире так нельзя.

— Как ты считаешь, у нас получится подняться в небо?

— Небо надо завоевывать, папочка. Оно покоряется смелым и сильным.

Глеб развернулся и посмотрел на дочь.

— Откуда ты знаешь?

— Там, куда я прихожу к маме, так говорят люди с крыльями. Ангелы. Они, когда маленькие, тоже не умеют летать. А взрослые их учат. А им и хочется, и страшно. Но потом они взлетают… Это так красиво! Голубое небо и белые существа в нем!

— Тогда ради моего ангела я завоюю небо!

— Конечно, папочка. У тебя все получится.

Айка слушала и молчала. «Неужели она видит ангелов?» Надя сидела рядом и тряслась крупной дрожью. Почувствовав Айкину руку, жалко улыбнулась и пожала плечами: «ну не герой я!». Мальчишки сидели смирно и ждали команды. Айка достала из-за пазухи теплый уснувший комочек и отдала Наде:

— Головой за него отвечаешь!

Надя быстро спрятала маленькое тельце под комбез и, вздохнув, расслабилась.

Глеб посмотрел в бинокль, потом — на часы.

— Идем, Айка. Запомни — стрелять в крайнем случае. Вот. — он нашел ее руку и вложил в ладонь острый нож с узким лезвием.

И они потихоньку пошли с холма.

Первого часового Глеб снял так, что тот даже не понял, как очутился на небесах. Второй все-таки услышал скрип камня под ногами и, успев обернуться, увидел блеснувшую сталью смерть. Айка шла сзади и оттаскивала трупы в сторону со светлого бетона. От последнего, при виде Глеба рухнувшего на колени, тот узнал, что до зари важные гости отдыхают в гостевом доме при аэродроме. Тогда, пригрозив тому, чтобы не орал, Глеб ударил его рукоятью ножа по голове. Мужчина тут же обмяк, и они вдвоем затащили его в кусты.

— Порядок. — прошептал Глеб. — Плохо, что они все остались здесь. Но все равно рискнем. Я иду за ребятами. Ты — вон туда, на вышку. Если там кто-то есть, заставь включить огни на полосе. Если нет — ищи сама. Но огни должны быть.

— А пилот?

— Я за него. — Глеб улыбнулся и, обняв девушку, крепко прижал к груди. — Только бы получилось. Да. Двигатели я не завожу, пока ты не включишь огни. А потом — беги, что есть сил. Поняла? — Он тревожно посмотрел ей в глаза. — И помни, я буду ждать.

Он отстранился и, последний раз оглядев ее всю, побежал на холм. Айка, задыхаясь от волнения, в другую сторону, к вышке. И где она там найдет эти выключатели?

Дверь, слава всем Богам, оказалась не заперта. Айка потихоньку, стараясь не топать, полезла наверх, в диспетчерскую. Там никого не было. Темно и тихо. Она достала маленький карманный фонарик и заскользила лучом по оборудованию, внимательно рассматривая пиктограммки сверху. Наконец, после получасовых поисков и сомнений, она нашла вроде бы подходящий рисунок и щелкнула тумблером. Но ничего не произошло. Полоса была невидна.

— Где тогда тут дебильный рубильник или кнопка питания? — она все губы искусала в ужасе от того, что из-за нее может сорваться их побег.

Наконец она догадалась мазнуть лучом по стенам и увидела обычный электрический щиток, как у них в старом доме. Она подскочила к нему, распахнула и увидела рычажок, над которым было написано: ON. Трясущейся рукой она повернула его направо. Тут же в зале вспыхнул, показавшийся ей ослепительным, свет. Она, не скрываясь, да и чего уж теперь, щелкнула двумя тумблерами на пульте. И взлетная дорожка озарилась огнями. Она подбежала к окну: там, по бетонке, к самолету бежали маленькие фигурки. Она развернулась и бросилась к выходу. Распахнув дверцу вышки, услышала гул самолетных двигателей.

«Завел!» — промелькнуло в ее голове.

И тут двери гостевого дома открылись, и из него вышли люди. Айка бежала так, как не бегала никогда в жизни. Главное — успеть в самолет, пока не начали стрелять!

Дети уже были внутри, и лишь Степан прикрывал их отход.

— Степа! Бежим! — крикнула она, подлетая к нему.

Но вдруг сквозь ветер и рев турбин раздался ровный металлический голос:

— Стоять!

Айка удивилась и дернула Степана за рукав. Но тот стоял, словно скала. Глаза парня превратились в два стеклянных шарика.

— Идите ко мне! — позвал тот же голос и Степан, бросив автомат, пошел навстречу голосу. А потом — побежал. Айка, пряча за его спиной свое оружие, за ним. Степа подошел к толпе наемников и остановился от них в двадцати шагах. Все тот же голос укоризненно произнес:

— Разве так можно поступать? Вы — плохие мальчики и будете наказаны.

Айка высунула нос из-за спины друга. Прямо перед ними стояла женщина, ростом выше их всех. Гибкая и красивая фигура обтянута серым плотным одеянием. Но самое неприятное в ней было — это глаза. Даже в ночной темноте Айка видела два бездонных провала, колодца, куда втягиваются чужие мысли и воля.

Степа упал на колени. Толпа вокруг женщины молчала, опустив головы и замерев. «Да что же это с ними?». Но раздумывать было некогда. Рев двигателей сзади просто кричал, что им пора. И тогда Айка сняла автомат с предохранителя, уперлась ногами в бетон и нажала на курок. Ночь сразу взорвалась огненным вихрем. Айка видела, как упала женщина. Как взялся за голову Степан. Как падали стоящие рядом с женщиной мужчины. Когда в магазине кончились патроны, и не осталось ни одного стоящего на ногах человека, Айка пошла вперед и присела на корточки перед пробитым пулями удивительным существом. Женщина была окончательно мертва. Одна пуля попала ей в лицо и снесла часть щеки. Оттуда торчали зубы. Острые, как у акулы, и голубоватые. Глаза потускнели, став плоскими. «Словно выключили экран телевизора» — всплыла в Айкином мозгу ассоциация. Из разорванной шестипалой кисти стекала кровь. Цвет ее был голубым. Попав на землю, одежду и другие тела, она пенилась, разъедая органические соединения. Айка встала и, осторожно отойдя назад пару шагов, подбежала к Степе. Тот все сидел, сжимая голову. Девушка подняла ему подбородок и заглянула в глаза.

— Ты убила ее… — простонал он. — Самое дорогое, что было у меня на свете!

Из его глаз брызнули слезы. Айка развернулась и, что было силы, врезала ему кулаком по лицу. А потом приказала:

— Встать!

Степан медленно поднялся с колен.

— Кругом! Вперед! Пошел! — Ткнув под ребро, она заставила его ускорить шаги.

Зайдя в самолет и заблокировав дверь, она прошла в кабину пилота:

— Взлетай, Глеб! — и рухнула без сознания на пол.

Очнулась она от противного запаха. После этого включился слух, и девушка услышала ровный гул. Ощущения тела были странными. Она полулежала на чем-то мягком, но при этом была крепко к этому мягкому придавлена. Сделав над собой усилие, она открыла глаза.

Айка посмотрела вокруг, и на себя. Она находилась в мягком самолетном кресле. Над ней стояла Надя с вонючей ваткой, ощущаемой даже издалека. На животе лежал щенок и тоже благоухал немытой псиной. «Странно, что я это почувствовала только теперь». — Вяло удивилась Айка.

Рядом сидел Кирилл, а на полу, в ее ногах, Артем.

Заметив, что она очнулась, все заговорили наперебой:

— Наконец-то! — сказала Надя.

— Мы все видели, это было так круто! Ты так и поливала их из автомата! — восхищенно кричали братья.

— Где мы? — хрипло спросила Айка. Надя ей тут же дала попить из фляжки. Мозги немного прояснились, и она начала что-то вспоминать.

— Летим! Представляешь, мы летим! — С восторгом сообщили братья.

— А Степан?

— А мы ему вкололи антидот, тут нашли, в аптечке! — поведала Надежда. — Видимо, эти твари обладают гипнозом!

— А наши дети?

— Спят! И Арсюха. Степка тоже спит.

Айка выпрямилась и убрала щенка за пазуху.

— Вы какую-нибудь пищу в самолете нашли? — приступила она к обязанностям главы семьи.

— Да, всех покормили. И твою собаку тоже. Ты будешь?

— Нет. Я хочу поговорить с Глебом.

Мальчишки ее подняли и повели под руки к кабине пилота.

Айка вошла и села в кресло.

— Ты как? — спросил Глеб, повернув к ней голову.

— Ничего. У нас все в порядке? Топлива до Крыма хватит? И вообще, ты знаешь, где мы находимся?

Глеб рассмеялся:

— Посмотри в окно, Айка. Ты там ничего не замечаешь?

Девушка повернула голову и посмотрела через стекло. Там, в бархатно — чернильной мгле сияли яркие разноцветные звезды.

— Господи, звезды… — она, привстав, вцепилась в подлокотник штурманского кресла.

— Да, Аюшка. Поэтому мы летим правильно. Кроме того, за эти десять лет я совсем забыл, что когда-то на орбите Земли летали спутники, передавая координаты точки, где ты находишься в данный момент. Это раз. А с помощью бортового навигатора легко можно рассчитать маршрут. Это два. А в-третьих, еще есть метеозонды, болтающиеся в атмосфере планеты и передающие погоду в режиме он-лайн.

— И это все еще работает? — Изумилась Айка.

— Вот так-то, сестренка. — Наклонился над ее ухом довольный Артем.

— Через час будем запрашивать аэропорт Севастополя.