Скошенная трава (СИ)

Глава девятая. Игрушки

Следующий день принес мелкий заунывный дождик и коллективную апатию. Все проснулись поздно, позавтракали вчерашней кашей и расползлись по уголкам столовой-гостиной. Темка засел за приключения индейцев, Стас резал на кухне прошлогоднюю картошку и свеклу для борща. Таня с Надей опять что-то подшивали. Полинка и Белла играли во вчерашних глиняных зверушек, строя им норки из одеяла. Степан мучил гитару, подбирая аккорды к очередной песне. Кирилл походил из угла в угол, потом зашел в кладовку, взял моток тонкой веревки и попросил у Стаса кусок мороженой крысы.

— Тебе зачем? — подозрительно поинтересовался повар. — Сырую есть будешь? Ты не заболел?

— Нет, я что подумал, вдруг в этом озере водится подземная рыбка! Мы супчик сварим!

— Ты в чистую воду собрался кидать сырое мясо?

— Так я привяжу кусок веревочкой…

— Ну, уж воду я тебе портить не дам! Ученые, вылавливающие в коллайдере базон Хикса, всю природу загадили, играя в ядерные игрушки. А ты нам кишечную палочку в озеро запустить хочешь?

— Не, я рыбки хочу! — надул губы Кирюха. — Базоном сыт не будешь.

— Дай ему несколько макаронин, пусть развлечется! — Сказала Айка, инспектируя тетрадь, в которой расписывалось поступление и убыль продовольственных запасов, а также, но только с другой стороны, всяких полезных вещей.

— Айка, я тебя люблю! — пропел осчастливленный Кирюха, пытаясь выцепить из кастрюли несколько вареных макаронин.

Степан, прекратив дергать струны, посмотрел на пытавшегося запихнуть в карман макароны Кирилла.

— Балбес. Миску возьми.

— Степа! Ты, несомненно, гениален! — Кирюха побросал добычу в миску и, открывая люк, добавил, — но не в музыке!

Об захлопнувшийся люк ударился Степкин тапок.

Айка еще раз посмотрела в тетрадь и спросила Арсюху, гоняющего между ногами маленький мяч:

— А скажи-ка мне, лучший в мире искатель, видел ли ты где-нибудь на складах игры или игрушки?

— Ну да. Я оттуда мячики принес.

— Расскажешь, где?

— Не-а. Отвести могу. — Арсюха поднял голову, и в его глазах блеснули хитрющие искорки.

— Далеко?

— Нет, рядом, где на Дмитровке «РИО» стоял. Только без меня все равно не найдешь! Да и не пролезешь!

Айка захлопнула тетрадь.

— Пойдем, разведка! Скрасим наш серый быт яркими развлечениями.

Степка поднял голову:

— Я с тобой!

— Нет, Степ, в доме всегда должен кто-то из нас двоих оставаться.

— Вон, Глеб посидит!

— Степ… Ты не понимаешь…

— Не доверяет она мне, Степан. — Из темного угла сокрушенно сказал Глеб и встал, подсаживая Беллу к подушке. — Но только я тоже не могу доверить такое ответственное дело, как выбор игр и их переноска хрупкой девушке и маленькому отважному исследователю. Поэтому, раз дома остается хозяин, гостю следует проветриться.

Степка сначала нахмурился, но когда ему легонько польстили, назвав хозяином, расплылся в улыбке и, посмотрев на Айку, сказал:

— Ты только за Арсюхой не лезь, он сам все достанет. И осторожно там, место все-таки открытое!

Айка согласно кивнула головой: какой же он еще мальчишка! А еще за руки хватает…

Щель между плитами и перевитой арматурой густо обросла крапивными зарослями. Отдельные стебли достигали почти двухметровой высоты. Маленькому Арсюхе и невысокой Айке казалось, что они продираются через заколдованный лес, но их целью был не замок спящей принцессы, а бетонные развалины когда-то огромного торгового центра. Все, что можно здесь было взять съестного, уже давно вынесли. Осталась непрактичная одежда из китайской синтетики, со временем истлевшая, да бытовая техника, которой требовалось стабильное напряжение и водопровод. Ну и конечно, игрушки.

Арсюха, помахав ручкой, протиснулся между двумя толстыми прутами, включил фонарик и исчез в темноте. Айка тоже попыталась протиснуть свое худенькое тело, но оно все-таки оказалось толще Арсюхиного и в дыру пролезать никак не желало. Глеб, усевшись на камушек, с улыбкой наблюдал за ее стараниями.

— Тебе пора садиться на диету. — Наконец серьезно сказал он.

Девушка, вытирая перепачканные ржавчиной перчатки о крапивный лист, недоуменно вскинула на Глеба взгляд:

— На какую диету? Ты считаешь, мне не хватает витаминов? Я слишком бледная?

Мужчина фыркнул:

— Ты слишком толстая для таракана. Не во все щели влезаешь.

Айка рассмеялась:

— Зато подросло молодое талантливое поколение. Мне остается только командовать и направлять!

— Тебе это поколение скоро нечем станет кормить. Продукты на складах имеют свойство портиться, да и просто заканчиваться.

Девушка подошла к Глебу и села рядом с ним.

— Я думала об этом. Летом хотела сходить на свою бывшую дачу, взять наши семена, например, картошку, и посадить в открытый грунт, под пленку. Мальчишки бы землю вскопали… вот бы кур или коз одичавших поймать! И вообще можно переселиться за город. Дом утеплить. Даже достроить! Колодец у нас там есть. Только радиацию надо померить.

— Хорошая идея. Дача далеко от Москвы?

— Пятьдесят километров по Рогачевке. Деревня такая — Синявино называется. — Айка нагнулась, подобрала сухой крапивный стебель и начала разгребать в ногах ямку. — Когда по городу нанесли удары, мы отдыхали на даче. Помните, ведь это был теплый воскресный день. Ранним утром неожиданно затряслась земля, и над холмами покатился чудовищный грохот. Небо заволокло пылью, ветер был такой, что деревья лежали на земле. Мы испугались, думали — ураган. Оказалось, все намного хуже. Пропала связь. Мы не могли дозвониться бабушке и дедушке. Папа завел машину и сказал: «Ждите тут, поеду, посмотрю, что случилось!» Вернулся через два часа. Долго молчал. А потом сказал: «Твоих родителей, Верочка, больше нет. И города нашего нет. Ничего нет». Он закрыл лицо руками и заплакал. Это был первый и последний раз в его жизни.

Айкин голос охрип, и она закашлялась. Глеб помолчал, а потом осторожно привлек девушку к себе, заключив в кольцо рук и прижавшись щекой к ее черноволосой голове.

— Почему вы все-таки оказались здесь, в гаражах?

— Мы прожили в деревне несколько месяцев. — Уткнувшись Глебу в плотную ткань комбеза на груди, продолжила Айка. — В те времена дачники сажали только цветочки да огурцы с укропом. Запасы крупы кончились. Оставалось немного макарон. Но мы все равно не хотели сюда возвращаться. Здесь были трупы. Радиация. И негде жить. Но однажды ночью на нашу деревню напали люди с охотничьими карабинами. Они стреляли в наших сельчан, заставляя выносить для них припасы. Дядю Мишу, соседа через два дома, застрелили за то, что он не пускал их во двор. На глазах беременной жены и двух пятилетних близнецов. У нее случился выкидыш, а кровь остановить мы не сумели. Мама сказала, что нужна операция. На следующий день мы их похоронили. Оставаться стало страшно. Могли не убить, а просто сжечь дом. Или избить. Просто так. От безнаказанности. Мы целый день решали и взвешивали все за и против. У отца был гараж. С погребом. — Айка подняла лицо и улыбнулась Глебу. — Мы сейчас ведь живем в бывших гаражных погребах! Только ходы между ними прорыли, да утеплили. В одном из гаражей нашли генератор. А в одном из погребов даже бак с топливом стоял на двести пятьдесят литров. Ну вот, мы взяли близнецов с собой, сели в машину и поехали в город. Сначала пришли к нашему дому. А его нет. Просто груда мусора. И кругом тоже. Мусор и обожженные стволы деревьев. Пока мы стояли и думали, к нам подошел выживший сосед из первого подъезда и пригласил к ним в коллектор. Мы там жили, пока отец с матерью строили убежище. Они никому ничего не говорили. Люди в коллекторе ссорились и дрались. Еды не было. Воды — тоже. Вспомнили, что когда-то давно, рядом со старым домом, была скважина. Вырыли там колодец. — Айка вздохнула и, на секунду прижавшись к Глебу, выдохнула: — Я столько лет держала это в себе! Спасибо, что выслушал.

И неловко отстранилась, расцепив его руки.

— Близнецы, полагаю, зовутся Тема и Кирилл?

— Правильно полагаете. Но первым настоящим найденышем у нас была Белочка. Я все время с ней возилась, лечила во время приступов, спала с ней. А мальчишки — они с детства самостоятельные. Мы их даже оставляли в Доме одних. Они были очень послушными и честными. Да и сейчас…

— Замечательные молодые люди. Тем более, надо навестить твою деревню. Степан что-то говорил о велосипедах?

— Точно! — глаза Айки загорелись. — Завтра же надо их притащить. Хотя, надо сначала придумать, где их прятать. Глеб, — она как-то странно посмотрела ему в лицо, — скажи, твоя дочь, она больна от рождения? Я не понимаю природу этих приступов. И не знаю, как их лечить.

— Это не лечится. Давай поговорим об этом как-нибудь потом. Хорошо?

— Как хотите. — Айка посмотрела в серое небо сквозь крапивные листы.

— Эй, — раздался глухой голос из-под бетонной плиты. — Вы не забыли, зачем мы здесь? Принимайте!

Айка вскочила и подошла к дыре. Навстречу ее рукам из темноты подземелья выползал большой белый мишка в целлофановом пакете.

Девушка засмеялась и схватила пыльный пакет со своей стороны дыры.

— Не торопись, а то выдернешь меня вместе с ним! — раздалось Арсюхино пыхтенье, а потом показался он сам, вымазанный в цементной пыли с головы до пят.

Когда медведь уже сидел по эту сторону прутьев, а мальчишка откашливался по ту, к дыре подошел Глеб.

— Арсений, ты молодец. Только зачем снял респиратор? Легкие у тебя одни. Новые никто не поставит.

— Там дышать трудно! — возмутился ребенок.

— А другой проход туда есть? — спросила Айка.

— Да нет, все нормально. Я, правда, больше не сниму эту штуку! Обещаю! Чего еще принести? Там всего много!

— Точно обещаешь? — подозрительно посмотрела на чумазую мордаху Айка.

— Ну да! Так чего надо?

— Краски. Пластилин. Конструктор. Книжки со сказками, но не малышковые, а интересные. Андерсен, Линдгрен, Пушкин… Мячиков пару. И куколки для наших девочек. Маленькие такие, с длинными волосами… Понял?

— У тебя живых кукол полно. А этого можно даже причесывать. — проворчал Арсюха, отодвигаясь от длинной Айкиной руки, скользнувшей между прутьев и пытавшейся поймать чей-то испачканный нос.

— Респиратор! — прорычала Айка вслед снова нырнувшему в щель мальчугану.

Через пару часов на пятачке у дыры все трое рассовывали по рюкзакам Арсюхин улов: головоломку из проволочек и бусин для Беллы, трех куколок в мятых коробках, но с платьицами внутри, пушистого, но в мелкой бетонной крошке, котенка, два мячика, три коробки с паззлами, лото, пластилин и несколько книжек.

— Ваших «гренов» не нашел. Взял, что попалось. — Развел Арсюха руками в пыльных перчатках.

Но самым ценным уловом, несомненно, считался белый медведь. Его нес в своих объятиях Глеб.

Сколько же было восторга, когда они все выложили на стол в гостиной! Полина и Надя запищали, увидев крошечные платьица с блестками, и тут же утащили кукол в спальню переодевать во все наряды по-очереди. Котенка решили отстирать, посушить и подарить сидящей в грядках Тане. Коробки с пазлами тут же схватили мальчишки и высыпали содержимое одной из них на стол. Книжки, пластилин и мячики Айка убрала в кладовую до лучших времен. А белого медведя все единогласно решили отдать Белке. Когда его посадили к ней на колени, она обняла его за шею здоровой ручкой и счастливо вздохнула:

— Мой дружочек будет всегда со мной! Я буду заботиться о нем и укладывать спать. Но ты, Полли, можешь играть с нами.

Но Полина не оценила такого благородства, поглощенная немыслимым блеском кукольных нарядов.

Но самым радостным было то, что вернувшийся с озера Кирюха принес трех толстых рыбинок. Покрутив ими перед лицом каждого члена семьи, сказал:

— А на крыску я поймал бы больше!

Рыбины были почищены и брошены Стасом в кастрюлю, из которой скоро пошел ароматный парок. Все было расщипано на мелкие клочочки и уварено с картошкой и рисом. Ужин прошел в самом благодушном настроении, и даже близнецы не цеплялись друг к другу.

Когда тарелки были помыты и расставлены по местам, а большой стол протерт, мальчишки снова вывалили маленькие частички большой картины и начали собирать каждый свой кусок, иногда споря по поводу места того или иного кусочка в общей картинке.

Айка сидела с Белочкой, рассказывая ей сказки про похождения белого медвежонка Умки. Девочка положила головку на медвежью морду и иногда терлась щекой о его мягкую шерстку и пластмассовый теплый нос. Глеб сидел в стороне и, не мешая общению, что-то черкал карандашом на бумажном листе. Потом он поднял голову и громко сказал:

— Когда мы ходили за игрушками, Айше рассказала мне о своем доме в деревне.

Мальчишки дружно оторвались от паззла и заинтересованно посмотрели на мужчину.

— Есть какие-то предложения? — Спросил, откинувшись на спинку стула, Степан.

— Да, предложение есть. Надо бы съездить, посмотреть. Может, имеет смысл туда переселиться и завести настоящий большой огород? В-общем, нужна разведка.

— Пятьдесят километров. Как Вы это себе представляете? Разве мы можем надолго оставить девочек одних? — Ответил Артем.

— Так велики же! — потряс ладошкой под носом бестолковых взрослых Арсений.

— А ведь точно! — вспомнил Степан. — Велосипеды! Надо сходить и притащить их сюда!

Артем прищурил глаз:

— А скажите-ка, други и подруги, кто из нас умеет ездить на велосипеде?

— Я! — подняла голову Айка и посмотрела на Глеба.

— Я тоже умею. — Успокаивая ее, кивнул тот.

— У нас спрятан старый велик. Я на нем иногда езжу за добычей. — Сказал Степан.

Остальные не умели.

Степка встал и оперся кулаками в стол:

— И все-таки — это хорошая идея. Поэтому придется учиться всем. Понятно?

— Мне тоже? — одновременно спросили Полли и Белка.

— А как же! — Нахмурил брови парень. — Вам в первую очередь!

Девчонки захлопали в ладошки: — Мы поедем на дачу!

Следующим утром Арсений, Артем и Кирилл отправились за велосипедами, а Степан с Глебом и Стасом — за крупой и макаронами. Перед дальней дорогой надо было пополнить припасы и приготовить еды на несколько дней. Айка с Надей пошли выгуливать Беллу и Полли, благо погода не пугала выкрутасами и жарой, а всего лишь обдувала легким летним ветерком.

Таня осталась в доме. Сегодня подземелья покинули все, поэтому она, чувствуя себя спокойно, с удовольствием прибиралась в комнатах и готовила на вечер.

Полинка опять прыгала с мячиком по площадке, распевая песенки, услышанные от Степана. Айка с Беллой на руках и Надя пристроились на шинах, валяющихся сбоку игровой площадки.

— Представляешь, если мы будем жить в доме на земле! С окнами! Я сошью занавески! — улыбалась серому небу Надежда, потряхивая пепельными волосами. — У нас будут светлые комнаты! А как мы повезем генератор? А бензин?

Ее мысли возбужденно скакали от радости к тревоге и обратно.

— Я хочу, чтобы под окнами цвели цветы! У бабушки росли такие пионы! Вот с такими цветками! — она раздвинула ладони и показала нечто округлое, сантиметров двадцати в диаметре.

Белла тихонько рассмеялась:

— Надя, ты не о том мечтаешь!

— А о чем мечтать, Белочка?

— О море. Оно бескрайнее. То злое, то доброе. И с ним обязательно надо подружиться!

— Тебе о нем рассказывал папа?

— Нет. — Девочка подняла закрытые глазки вверх, к небу. — Я его видела. Оно ждет.

— Кого, Белочка?

Белла опустила подбородок и покрутила головой:

— Джек кого-то почуял.

— Идем! — Айка подхватила Белку, а Надя — Полинку.

Они быстро спустились в люк.

— Бел, ты еще чувствуешь Джека?

— Да.

— Это чужие или наши?

— Чужие. Джек начал охоту.

Девчонки разделись и вошли в сверкающую чистотой столовую. Таня варила суп.

— Что так быстро вернулись? Погода испортилась?

— Джек почувствовал чужих людей на своей территории.

— Белочка, а как там наши мальчики?

Девочка, устраиваясь с медведем на кровати, важно ответила:

— Они заняты. Домой еще не скоро.

— С ними все хорошо?

— Конечно. У них долгая дорога.

— Они придут поздно?

— Как получится. Михася, у тебя такие большие глазки! Айка, а какого они цвета?

— Коричневые, как у меня. Ты кушать будешь?

— А у Нади какие?

— Серые, как небо.

— Небо не серое. Это тучи. А небо, оно — синее. Как папины глаза. И у меня глазки были синими. А теперь они закрыты. Таня, а у тебя какие глазки?

— Тоже серые. — Улыбнулась Таня.

— А волосики у тебя какие?

— Я вся серая, Белочка.

— Нет, ты — светло-зеленая, как травка.

— А я какая? — села рядом с ней Надя с тарелкой супа.

— Ты? — Белочка задумалась, почесывая рукой кончик носа. — Ты — желтая. Как подсолнух.

— Ну-ка, солнышко, открывай ротик, супчик ждет!

Белла проглотила ложку супа и продолжила:

— А Айка — черная, как звездная ночь!

— Придумщица! — села с другой стороны Айка. — Кушай, а то суп остынет!

Голодную Полинку посадили за стол. Она с завистью смотрела, как старшие болтают со слепой девочкой и кормят ее из ложки.

— А если я заболею, вы тоже меня кормить будете? — она повозила ложкой в тарелке, вылавливая макароны.

— Закрой глаза! — спокойно сказала Айка.

Полина послушно закрыла.

— А теперь, не открывая, попробуй съесть хоть что-нибудь.

Суп, расплеснувшись, упал в тарелку. Полли открыла глаз.

— Не подглядывай и ешь! — приказала наблюдавшая за ней Айка.

Девочка вздохнула, пролив еще одну ложку.

— Я не хочу, чтобы меня кормили! — Сделала она вывод.

— Вот и умница. Открой глазки и кушай! — Таня подошла и села рядом.

— А Полли — серебряная!

— Да откуда ты знаешь? — Всплеснула руками Надя. — Разве ты чего-то помнишь, фантазерка?

— Я вижу. Здесь. — она дотронулась до груди. — И я знаю, кто о чем думает.

— И о чем я думаю? — Улыбнулась от стола Таня.

— Ты думаешь, что ты — плохая. Гадкая. И что Степану ты не нравишься. — Белка с самодовольным видом проглотила еще одну ложку.

Татьяна вскочила и, закрыв глаза рукой, ушла в спальню.

Айка задумчиво посмотрела ей вслед.

— Белочка, — начала подбирать она слова, чтобы не расстроить девочку, — ты понимаешь, есть такие мысли, о которых вслух говорить нельзя. Это — тайна самого человека. Ему, например, чего-то очень хочется, но он об этом не говорит, потому что так думать неправильно…

— Конечно, неправильно. — Белла нащупала Айкину руку и погладила. — Таня — очень хорошая. Просто о себе неправильно думает!

Айка рассмеялась и погладила ее по макушке, дергая за кончики волос.

— Давай мы с тобой договоримся. Ты больше никому не будешь говорить о чужих мыслях. Хорошо? Полли, тебя это тоже касается!

— Даже о твоих? — уточнила Белла.

— А о моих тем более! Маленькая разбойница! — Айка щелкнула ее по носу, а Надя заправила ей в рот последнюю ложку.

— Я пойду, поговорю с Таней. — Айка встала и поспешила в спальню.

Таня лежала на своей постели, свернувшись клубочком. Айка, не включая света, подошла и села рядом, положив руку ей на плечо. Танино тело мелко тряслось.

— Тань, ты чего? Мало ли чего скажет больной ребенок! Не обращай внимания!

Та резко повернулась к Айке и села, глядя на ту заплаканными блестящими глазами:

— А если это правда? Меня никто никогда не жалел. Только пользовались и били. Мужчины, женщины… А потом бросили умирать. Степан меня спас, не прошел мимо. Он хороший и добрый! И мне хочется быть рядом с ним, помогать ему во всем. Я живу только из-за того, что он живет. Я люблю его, Айше. — Она сглотнула вставший в горле ком. — А он любит тебя. Почему он смотрит на меня, как на пустое место? Чем я хуже тебя? Я умею сделать так, что мужчине будет очень хорошо. Но ему это не надо. Ему нужна ты…

Айка протянула вторую руку и крепко обняла вырывающуюся Татьяну:

— Тише, тише. За материком не видно моря… Он обязательно тебя заметит. Просто он еще совсем мальчишка и играет в благородство: считает себя обязанным мне в память о моих родителях. Это не любовь, Таня. Это — благодарность. Вот когда он это поймет, то увидит и оценит твою красоту и преданность.

Таня хлюпнула носом и уткнулась в Айкино плечо:

— Ты, правда, его не любишь?

— Люблю. Как брата и защитника. Но он — не мой возлюбленный. И никогда им не будет.

— Честно? — Танины глаза засияли, словно звездочки.

— Только ты сама должна ему дать понять, что он тебе небезразличен. — Айка вздохнула. — Иначе, он никогда этого не узнает.

Посмотрев на решительное лицо девушки, Айка рассмеялась:

— Только не бросайся на него. Юные мужчины этого боятся.

— Спасибо, ты подарила мне надежду! — Таня сама обняла Айку за шею.

«И что я делаю?» — грустно подумала Айка, вставая с кровати. — Только на Белочку не обижайся, она не понимает взрослых заморочек и живет в своем, придуманном и сказочном мире. Там она видит маму, и ни у кого нет друг от друга секретов.

— Конечно! — радостно сказала Таня, вытирая слезы.

Когда Айка вошла в столовую, Надежда внимательно посмотрела на подругу. Айка снова вздохнула и пошла в кладовку. Там достала пластилин и села к столу.

— Надя, бери Беллу. Полинка, садись рядом. Сейчас будем делать игрушки. — Она с удовольствием сжала в теплой руке холодный кусок. — Ну что, кого лепить будем?

Через пару часов их стол украшали разноцветные фигурки динозавриков, артистично сделанных Надеждой, и кособокие зайчики, вылепленные Айкой и Полинкой. А посередине стоял на зеленой ножке цветок с семью разноцветными лепестками, сотворенный Таней.