Сказка о любви

Глава 10

А не так и мало нас осталось. Еще раз оглядываю каменистую лощину. Совсем не мало. Пожалуй, даже удивительно много. Хотя приблизительные цифры были известны давно. Но одно дело цифры, безмолвные закорючки на листе бумаги, а совсем другое — живые люди, пусть и такие же безмолвные. Они стоят, распределившись по кланам и отрядам, не перемешиваясь, и ждут. Ждут меня, хотя и не знают этого. Склоны лощины наводнены разведчиками, но это шебуршание не даст ничего. Мы дальше, так далеко, что в другом мире не смогли бы наблюдать за собранием. В другом, но не в этом. Здесь мы хотим наблюдать и наблюдаем.

Мои сородичи уже оправились от первоначального шока. Мы — народ воинов, а воин не забивает голову излишней рефлексией, когда надо действовать. Неважно, чем ты был занят секунду назад: неторопливо потягивал пиво в третьесортном кабаке заштатного мира, рубился с десятком громил, выполняя контракт, или просто спал в мягкой постели. Секунда прошла, ты оказался черт знает где и черт знает когда, и тело начинает действовать еще до того, как мозг осознает изменения. Найти своих, организовать круг, ощетинившийся хищными дулами бластеров и плазмометов, выслать разведку… Мы маркваши, остатки народа, погибшего, но не сдавшегося. И я горжусь своей принадлежностью к этой общности.

Кланы стоят, не смешиваясь, но образуя, кроме внутренних, и общий непрерывный рубеж обороны, готовые отразить атаку любого противника изнутри или снаружи. Одеты в практически одинаковый камуфляж, лишь нашивки на рукавах выделяют принадлежность каждого бойца. Их вырвали из самых неожиданных мест, без предварительного согласования или предупреждения, но ни один не оказался раздетым или без оружия, никто не дал застать себя врасплох. Это бойцы. Воины кланов Маркваша. Разбираю эмблемы, рассматриваю знакомые и незнакомые лица.

Чан. Когда-то самый могущественный из кланов. Да и сейчас многочисленней остальных. Теперь кланом руководит Бао, сильный тридцатилетний воин, ветеран множества сражений и войн. Всегда старавшийся уйти от власти. Увы, избежать потери старейшин не удалось никому, а в трудную минуту делаешь, что должен, а не то, что хочется.

Ли. Очень сильные бойцы даже на нашем фоне. И сейчас вооружены лучше всех. То, что большая часть их арсенала на Кверте может представлять ценность разве что, как дубина, не меняет ситуацию. Да и холодняка тоже хватает. Вон, Нгиа, увенчанный головной полоской старшего, хоть и увешан огромным количеством стволов устрашающего вида, не забыл прихватить парные мечи, рукоятки которых торчат за плечами.

Зыонг, и их лидер — Хиеу. Хитрые, как лисы и быстрые, как змеи. Фам, Хюинь, Нго, Ван… Нет, не все, далеко не все кланы пережили трагедию. Недостает очень многих. И целых кланов, и людей в каждом…

Четыре человека стоят отдельно. Богатые одежды чужих миров, отсутствие клановых эмблем… Нет, они не чужие. Но из кланов давно вышли, чтобы решать общие проблемы народа. Их лица знакомы каждому и пользуются уважением всех. Пользовались. Сейчас окружающие смотрят на бывших правителей с непониманием. Нахождение в другом мире наемника естественно. Отсутствие дома обычного человека — можно объяснить. А вот как в момент гибели мира часть его правителей оказывается совсем не там, а теперь блещет недешевыми нарядами…

Всё. Время вышло. Наш выход! Мой и Куана. Бросаю последний взгляд на Палочку и желаю оказаться там, в самом центре людского муравейника, на камне, до мельчайших подробностей копирующем Место Говорящего, традиционную трибуну Схода Кланов. Мы готовились больше трех месяцев. Изготовление Места — не самая сложная задача, хотя и важная. Успеваю заметить, как дергается вслед за Куаном Рыг. И останавливается. Нет, товарищ песпец, тебе там делать нечего. На Сходе нет места чужим.

— Братья! — мой голос разносится над лощиной. — Я призвал вас по праву старшего клана Нгуен, стоящего на Пути Мести.

Замолкаю. Слово сказано. Сейчас старшие переместятся ближе, заслуженные воины организуют внутренний Круг Защиты, а новички займутся наружной охраной. Для этого нужно время. Немного, но нужно.

— Не слишком ли ты молод, Дунг, чтобы созывать Сход?

Голос Хиеу негромок и спокоен, но по спине бежит холодок. Сейчас решается всё. Если Сход признает моё право говорить, дальнейшее будет проще.

— Я старший из оставшихся живых в клане, и мой биологический возраст не имеет значения.

— Клана Нгуен нет, — усмехается старший Зыонга. — Осталось лишь два щенка. Они должны войти в клан ближайших родственников, а не тявкать в присутствии настоящих воинов.

— Или доказать своё право мечом, — заканчиваю я его мысль. — Ты хочешь скрестить со мной клинки, Хиеу?

— Немного чести учить уму-разуму сопливого мальчишку, — откликается он. — Но, видимо, придется.

— Не торопись, лисица, — вмешивается в наш спор Бао. — Вставший на Путь Мести имеет право голоса. А побренчать железом ты успеешь и после того, как мы его выслушаем. Не думаю, что он затеял всю эту катавасию с переброской неизвестно куда только для того, чтобы ему перерезали глотку.

Нестройный гул поддерживает здоровяка.

— Хорошо, — соглашается Хиеу. — Мы слушаем тебя, мальчик.

Первый этап прошел неожиданно легко. Мы никогда не любили долгих прений, но всё же я ожидал большего сопротивления. Спасибо, Бао! Твоя рассудительность оказалась очень кстати. Продолжим.

— Мы сейчас на Кверте, — вижу, как бледнеют лица четверки в богатых одеждах. — Планете, попытка уничтожения которой привела к гибели Маркваша. Мы пришли сюда найти виновных и отомстить. Но здесь открылись новые обстоятельства. Клан Нгуен пройдет Путь до Конца. Но мы просим Сход о помощи в установлении истины. Нам нужны имена тех, кто действительно виноват. Мы просим Суда!

Молчат и ждут. Просьба о Суде означает, что нам есть кого обвинять. И этот кто-то — маркваш. Продолжаю.

— Нгок, Тхык, Фу и Хыу! Мой первый вопрос к вам. Знали ли вы, что попытка отправить на Кверт бомбу, полученную по Большому Проекту, приведет к автоматическому отражению заряда в место отправления?

— Я не собираюсь отвечать каждому мальчишке… — начинает Тхык.

— Отказ от ответа трактуется не в пользу отвечающего, — спокойно парирую я. — Надо понимать, знали?

— Нет, конечно, — восклицает Фу и валится на землю, схватившись за голову. С учетом того, как умеет терпеть боль любой из нас…

— Ты врешь! — повышать голос нельзя ни в коем случае. — Здесь, на Кверте, головная боль — стандартная реакция организма на ложь. Сомневающиеся могут соврать о чем-нибудь вслух.

— Я из клана Ли, — заявляет Хиеу и морщится. — И правда, болит.

Несколько негромких шепотков, коротких вскриков, и устанавливается тишина.

— Говори, Дунг! — взгляд Бао сверлит четверку правителей. Бывших правителей.

— Я не собираюсь отвечать каждому мальчишке… — вновь заводит Тхык.

— Тогда его вопросы буду повторять я! — цедит Бао.

— Или я, — поддерживает Хиеу. — Мне нравятся его вопросы.

— Всем, кто не верит в чистоту моих помыслов, я готов доказать это с мечом в руках. Ведь технологичное оружие здесь не действует. Верно, Дунг?

— Ты много знаешь о Кверте, Тхык, — сообщаю ему я. — Куда больше, чем я, а ведь меня пустили в архивы межмировой безопасности! Я готов к поединку. С теми, кто виноват в гибели Маркваша. Ты относишься к их числу?

Тхык усмехается. Как же, лучший мечник нашего несчастного мира. Вообще, один из лучших бойцов. Уверен в своей победе. Но признавать вину не хочет. Считает меня фанатиком, который в бою против виновного может спеть Песню Мести, уравняв шансы ценой своей жизни. Да и не один поединок предстоит убийцам родного мира. А не признавать…

Тем более, остальные почти сломлены, а Сход на моей стороне. Вопрос следует за вопросом, и картина становится всё яснее и яснее. И страшнее.

Они знали всё. С самого начала. Не Сход. И даже не всё правительство. Вот эта четверка, курировавшая именно те направления, которые позволяли подготовить и запустить проект, неминуемо приводивший к нашей смерти. Чего им не хватало? Им, правителям процветающего мира? Чем их купили? Просто не могу понять. У них было всё! Не нравился аскетизм наших традиций? Традиция — не закон, у себя дома можно делать всё, что угодно. Мало денег? Женщин? Сомнительно. Но даже, если… Ради этого надо убивать свой мир? Другой ценой что, никак? Миллионы людей с куда меньшими возможностями решают подобные проблемы. Ради чего?

И они не признают своей вины. Нет, не так. Искренне не ощущают себя виноватыми. Перевешивают это бремя на наши «замшелые» традиции; своих предшественников и коллег, эти традиции поддерживавших; Совет Миров, втянувший их в авантюру; квертиан, придумавших ментальный щит; ученых, не сумевших справиться с ментальным щитом, а потом защитить и их самих от вызова на это «судилище»… Списку виноватых нет конца. В нем отсутствует только эта четверка. Нет, не так. В списке каждого есть трое из них. Кроме него самого, любимого…

Наверное, я просто иначе мыслю и никогда не смогу поставить себя на место предателя.

Зато я могу отомстить.

И когда старшие кланов один за другим произносят: «Виновны», мы с Куаном вытаскиваем мечи и вызываем их в круг. Одних из лучших, если не просто лучших. Всех четверых одновременно.

По праву идущих по Пути Мести.

Как же это страшно, провожать любимого в бой. Куда проще пойти самой. Или хотя бы встать рядом. Быть там вместе с ним, чтобы в случае чего и умереть вместе.

— Не нервничай, Пал, — шепчет стоящая рядом Ракша. — Если что, мы их успеем вытащить.

Но белая и сама напряжена так, что веры ее словам ни малейшей. Оглядываю «группу страховки». Песпецы в собачьей шкуре, полный состав «стариков» под предводительством Горма. Огромные мощные псы с внушающими невольный страх клыками, готовые в любое мгновение броситься в бой, не тратя даже долей секунды на смену облика. Зеленые «эльфы», возглавляемые Елкой. Мощные луки в руках. Эти добьют прямо отсюда. Хоть обычной стрелой, хоть фугасной. Михал и Валин раздают указания четырем хирдам подземников. Людоед Илюша. Сам размером со скалу, и дубина в руках под стать владельцу. Если верить легендам, а здесь им лучше верить, этими дубинами людоеды сбивали военные флаеры Аркту и Вентури. Орочья конница Марата. Лепреконские арбалетчики Романа. Отряды фей и дроу. И даже небольшая группа розовых орангутангов.

Да, эти силы могут уничтожить марквашей. Вот только уничтожить врага — не значит спасти друга. А успеет ли кто-нибудь до того, как ритуальный меч пробьет сердце моего мужа? Никто не знает ответа на этот вопрос. Даже черт!

Разговор марквашей слышен отлично. Хотим слышать, а значит… Однако смысл фраз ускользает от моего внимания. Думаю только об одном: не прозевать момент, когда надо будет вмешаться! Нет, я не брошусь в драку, чтобы умереть вместе с любимым, как сделала бы еще четыре месяца назад. Преступно танцевать Танец Последней Надежды с неродившимся сыном внутри. Я собираюсь вырвать Дунга из-под клинков, перебросить его сюда, к нам. И пусть этим параллельно занимается специальная группа во главе с самим Егором. Пусть! Я всё равно должна! Если я не спасу любимого, то кто?!

— Все, принцесса, — облегченно выдыхает Егор. — Они справились. Соберись, после поединка твой выход.

Всматриваюсь. Маркваши раздаются, освобождая круг. Внутри остаются шестеро. Эльф! Эти чокнутые вызвали четверых! Старейшин, а значит самых опытных и умелых бойцов!..

Звучит сигнал к началу и… Даже не успеваю испугаться. Мальчишки словно размазываются в воздухе и… Четыре неподвижных тела, Дунг и Куан, смахивающие с клинков кровь, и потрясенно молчащие маркваши. Спасибо, Шарик! Твоя наука сегодня спасла мою любовь. И мою жизнь, потому что я не смогла бы жить без Ду. Спасибо!

Человеческое море внизу приходит в движение. Галдящие воины обступают ребят, хлопают по плечам, что-то кричат. Кто-то утаскивает трупы, кто-то… Не вслушиваюсь и не всматриваюсь. Они победили! Ду победил! Мы скоро, совсем скоро, снова будем вместе…

Дунг снова забирается на булыжник, служащий марквашам трибуной, сценой и алтарем одновременно, и что-то говорит. Сейчас он позовет меня! Сейчас. Сигнала нет. Что-то идет не так? Но ведь планировалось…

Все планы строятся исключительно для того, чтобы они рушились к эльфячьей матери! Удивительно, что первая часть прошла, как по маслу! А дальше… Какое там рассказать о перспективах! Хитрюга Хиеу немедленно начал активно продвигать идею выбрать новое правительство, усиленно намекая на свое собственное в нем участие на ключевых ролях! Естественно, тут же сцепился с Нгиа. Стоят, кроют друг друга и втихаря на Бао посматривают. Кого поддержит самый многочисленный клан? Или глава Чана сам власти захочет? Как бы тогда Ли с Зыонгом против него дружбу заводить. Смотрю на эту склоку, а руки сами к мечу тянутся! Нас от всего мира горстка осталась! Так нет, опять будем эти песни петь! Забираюсь на Место Говорящего и вопрошаю:

— А не подскажут ли мне уважаемые старшие, чем будет руководить наше мудрое правительство лет этак через сорок?

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Нгиа.

Ли бойцы отличные, но со скоростью соображения у них некоторые проблемы существуют.

— Понимаешь ли, брат, — обращаюсь к нему, как к равному: У нас одинаковое положение, его клан больше, но мое право подтверждено мечом. — Все выжившие — здесь. И ни одной женщины я не вижу. И даже клан Ли не сможет воспитать воинов прежде, чем их родят.

— Это не проблема! — уверенно заявляет Нгиа. — Взять женщин можно на любой планете! Да хоть на этой!

— Уверенность в себе — хорошее качество. Когда не переходит в недооценку противника, — фраза из канонов лишней не будет. — Не хочет ли глава клана скрестить меч с тем, кто последние три месяца учил нас с Куаном Искусству?

Что язык прикусил? Сообразил, что лично ты и с одним Тхыком бы не справился?! Правильно, и нам ничего не светило до школы Песпеца! Горм гонял «бестолковых щенков» чуть больше трех месяцев, но это детали.

— Воровать женщин, словно хорь кур — недостойно воинов, — впервые с начала поединка говорит Бао, — а воевать с целой планетой, даже дикой, нам не с руки. Брат Дунг собрал нас сюда не только ради Суда и завершения Пути. Это он мог сделать, вызвав только виновных. Но я думаю, что нам предстоит разговор, который не стоит вести в суете и спешке. А потому есть смысл сначала позаботиться о еде и ночлеге, чтобы повседневная суета не отвлекала нас от серьезных дел.

И не возразишь! Вот и приходится вместо Пал вызывать Романа с комендантским взводом! Готовы-то лепреконы готовы, да только где это видано, чтобы интенданты ничего не перепутали и не зажали?! Хоть на Маркваше, хоть на Кверте… А надо всё поделить, распределить, обменять, переиграть и объяснить, что из выданного едят, а чем, возлечеревочная ендрыга, любуются! А заодно, почему лепреконы оранжевые, и что своих женщин они нам не предлагают. И что руконог — не обезьяна, а вполне себе разумное существо, генетически полностью совпадающее с человеком.

То, что щипать Ракшу за задницу — не лучшая идея, парни и сами поняли. Как только первые два щипателя обнаружили у себя способности к неуправляемой левитации. Заодно и желание воевать с Квертом поутихло. Все-таки не везде восьмилетняя девочка взрослого мужика на полтора десятка метров швырнуть может. Про возраст, правда, никто не догадывается, но не так уж он и принципиален.

Девчонки, конечно же, тоже подтянулись. Никого не спрашивая. Но с ними проблем не возникло. Приставать к эльфийкам решатся только полные отморозки! Такие, как я, например. Что интересно, в сторону Елки тоже никаких поползновений не наблюдалось. Есть в ней что-то такое, заставляющее хорошо подумать.

В общем, старшие собрались только под вечер. Сидим, чаек попиваем, молчим. Все ждут, что я скажу. А я жду, пока народ дозреет, да на Бао поглядываю, когда же сообразит, что не самый младший должен разговор начинать. Наконец, дошло.

— Ладно, Дунг, кончай смирение изображать. Выкладывай.

— У нас нет женщин. И никто их нам не подарит, — делаю паузу. — Но есть целый мир, где этого добра полно, а с мужчинами большие проблемы.

— Это который? — подозрительно смотрит на меня Хиеу.

— Эльфалалинилитаролиэталь.

Нгиа захлебывается чаем. Да так, что приходится по спине стучать. Наконец старший Ли прокашлялся:

— Эльф? Ты, видно, рехнулся! Там не с мужчинами проблемы, а у мужчин проблемы!

— Поясни, — поддерживает его Бао. — Надеюсь, ты не предлагаешь воевать с эльфийками?

— Вообще-то, я предлагаю на них жениться.

Хорошо, что все кружки заранее отставили. А то бы одним подавившимся мы бы не отделались.

— Пример показать не хочешь? — ехидничает Хиеу. — Чего бы тебе для начала на их принцессе не жениться? Вы ж, вроде, даже знакомы. По этим, гонкам вашим!

— Да запросто! Пал! — ору в сторону нашего костра. — Не подойдешь на минутку?!

Палочка у меня умница. Умеет себя подать, когда надо. По походке видно — принцесса, а не голь перекатная, а то и сама королева. Нет, для королевы чересчур красива! Встаю, подаю руку, помогаю сесть. Любимая опускается на бревно, как на трон.

— Позвольте представить, — хитро поглядываю на зыонгца, — моя жена, наследная принцесса Палемалевизианоэль, — делаю паузу и заканчиваю. — А через шесть месяцев у нас родится сын!

Вот теперь мужиков проняло по-настоящему. Это мы с Куаном толком эльфийками не интересовались, пока они нас на Кубке Галактики не обставили. А старшие кланов секреты других миров лучше своих знают! И не понимают, с какого хрена я живой до сих пор и почему так уверен, что родится именно мальчик. Ибо и того, и другого не может быть, потому что не может быть никогда!

— Еще раз, помедленнее и по-марквашски, — нарушает молчание Бао.

Добросовестно повторяю чуть ли не по слогам.

— Я уже четыре месяца, как женат на эльфийской принцессе. Реально женат. И мы ждем сына.

— Как? — вопрошает Нгиа. Выражение лица удивительно тупое.

— Классно! — хором заявляем мы с женой.

— Дунг, — конкретизирует вопрос Хиеу, — почему ты живой?

— Самая глупая смерть, — информирую я собрание, — это смерть от разделенной любви. Даже глупее, чем от скромности.

Снова молчат. Переваривают. И мы молчим, хотя у моей принцессы язык чешется неимоверно, так хочет какую-то гадость сказать. По личику ехидному видно.

— Объясняй! — говорит Бао. — Моим ограниченным мозгам самостоятельно в этом не разобраться.

— Достаточно пожить на Кверте некоторое время. Еще лучше, если и избранница здесь поживет. И всё. «Эльфийская любовь» становится обычной, а девчонки могут рожать не только девочек.

— И сколько ты планируешь нас здесь держать?

— Мы едем на Эльф месяца через три после рождения сына. Какое-то время уйдет на объяснение дамам сложившейся ситуации. А после…

Подробно излагаю наш план и роль, отведенную марквашам.

— То есть, не те звери, что по мирам шляются, — уточняет Нгиа, — а молоденькие девочки в поисках первой любви? Уже немного легче.

— Не скажи, не скажи… — качает головой Хиеу. — Я бы и со «старушкой» двадцатилетней попробовал. Поговаривали, они такое вытворяют…

— Кто ж тебе мешает, — не выдерживает Пал. — Пойди в первой волне сексдесанта. Мамины фрейлины мигом тебя по спальням растащат…

— А может, с тобой попробовать, красавица?

Нет, этот осел у меня нарвется сегодня!

— Ну, если сможешь победить беременную женщину в поединке… — Палочка делает неуловимое взглядом движение и на лбу наглеца появляется нанесенная несмываемой краской фига, — то пожалуйста… Хоть мне двадцати еще и нет…

— Значит, когда смогу…

— Не когда, а если, — с милой улыбочкой уточняет принцесса. — А сроку у тебя — сутки. Потом Шарик за вас возьмется, толку от тебя в постели ни малейшего не будет. На такие подвиги только Дунг способен.

— Хи, кончай фигней страдать, — Бао с ухмылкой косится на лоб зыонгца. — Значит, минимум год мы торчим здесь. А кто и побольше, пока не улетит на крыльях любви. И чем мы тут занимаемся?

— Совершенствуемся в Искусстве. Чтобы общение с женами не начинать с получения фингала.

— А что, было? — интересуется Бао.

— Не совсем, — вздыхаю я. Стыдно, говорить, а что делать? — Пал поставила Куану. А я от Ветки схлопотал.

Впрочем, фига на лбу Хиеу и четыре трупа на утреннем поединке нас с Ку частично реабилитируют.

— Искусство лишним не бывает, — соглашается Бао. — Ну что, говорим с бойцами?

Старшие согласно кивают.

Ну вот и всё. На сегодня достаточно. Да и поздно уже. Поцеловать жену и спа…

— Ду, я тебя люблю!

Понял милая! Одним поцелуем я не отделаюсь. И одними поцелуями тоже. А я что, против, что ли?!