Системный рыбак – 2

Глава 19

Я открыл дверь, и в дом влетел серо-коричневый вихрь.

Рид уже был в своей обычной форме с одним хвостом. Он обежал стол по кругу, принюхиваясь к остаткам завтрака, потом остановился передо мной и уставился требовательным взглядом. Его хвост недовольно подёргивался, а в глазах читался немой упрёк: «Сам ешь, а про меня забыл?»

— Ладно, ладно, — я поднял руки в примирительном жесте. — Сейчас накормлю. Нечего было всю ночь пропадать невесть где.

Вернулся на кухню и достал с полки миску с остатками остывшей зайчатины, которую специально отложил для него. Рид уже сидел у моих ног, буравя взглядом посуду в моих руках. Когда я поставил миску на пол, он не набросился на еду сразу, а сначала обнюхал её с видом придирчивого критика, оценивающего работу начинающего повара.

Потом всё же соизволил попробовать.

И замер.

Его уши дёрнулись. Хвост перестал подёргиваться и застыл в воздухе. Глаза медленно расширились.

А потом Рид начал есть так, словно его неделю морили голодом. Он урчал, чавкал, облизывался и время от времени издавал звуки, которые я никогда раньше от него не слышал. Что-то среднее между мурлыканьем и стоном блаженства. Хотя умеют ли коты стонать?

Через минуту миска была вылизана до зеркального блеска.

Рид поднял на меня взгляд, и в моей голове возникла чёткая мысленная картинка: ещё.

— Нет, — я покачал головой. — Обожрёшься.

Картинка стала настойчивее. К ней добавился образ голодающего, несчастного котёнка с огромными жалобными глазами.

— Рид, это называется манипуляция, и на меня она не действует.

Кот фыркнул и с оскорблённым видом уселся у порога, всем своим видом показывая, что я худший хозяин во всех мирах, вместе взятых.

Ладно, уговорил. Я наложил ему остатки еды, и он принялся быстро их уминать.

— Ну что, пора грузиться. Караван ждать не будет, — поднялся я из-за стола, когда Рид закончил с едой.

Мы вышли во двор, где в утреннем свете стояли три простые крепкие телеги. Рядом нетерпеливо пощипывали траву три небольших ослика с бирюзовой шерстью и торчащими вверх ушами.

Погрузка началась бойко. Флинты засновали туда-сюда с корзинами мяса, я же взялся таскать вяленую и копчёную рыбу. После прорыва набитые доверху корзины казались лёгкими, словно пуховые подушки.

Рид устроился на заборе с видом надсмотрщика на галерах.

Когда всю рыбу вынес на улицу, пришёл черёд главных трофеев.

— За крабом, — кивнул мне Маркус.

Мы спустились в ледник и аккуратно подняли туши краба и рака наверх. Под утренним солнцем они выглядели ещё внушительнее: бронзовый и зелёный панцири поблёскивали, а клешни размером с человеческую голову невольно цепляли взгляд.

Погрузили добычу на одну телегу и в свободное место догрузили остатки рыбы. Маркус накрыл туши плотной тканью, защищая от солнца. Телега скрипнула под весом груза, но выдержала.

Флинт окинул оценивающим взглядом мои нагруженные до верху повозки и махнул рукой:

— Готово, пошли потихоньку.

Я посмотрел на запряжённых в повозки зверей с их длинными ушами и странной гривой и оторопел.

— Э-э… — почесал затылок. — Маркус, я не умею управлять телегой.

Названный брат усмехнулся и похлопал меня по плечу:

— Да там нечего уметь! Звери послушные, за телегой отца пойдут, ты главное вожжи не дёргай резко.

Он забрался на козлы и жестом подозвал меня к себе. Я устроился рядом. Маркус взял вожжи и стал показывать:

— Смотри. Натянул слегка, идут прямо. Правую подтянул сильнее, тогда направо, левую налево. Чтобы остановить, потяни обе на себя и скажи «Тпру». Всё.

Он сунул мне вожжи в руки. Кожаные ремни оказались тяжелее, чем ожидалось.

— Попробуй, — кивнул Маркус.

Я слегка встряхнул вожжи. Звери послушно двинулись вперёд. Телега натужно заскрипела под весом груза, но покатилась ровно.

— Вот видишь? — довольно хмыкнул Маркус. — Сказал же, что это просто.

Телега под моим управлением проехала метр. Два. Ещё несколько шагов, и…

ХРЯСЬ!

По ушам ударил громкий треск ломающегося дерева.

Заднее колесо раскололось надвое. Ось ударилась о землю, подняв облако пыли. Телега резко накренилась, корзины с рыбой посыпались набок.

— Да чтоб тебя… — Маркус схватился за голову.

У меня была примерно такая же реакция.

Флинт, спокойно наблюдавший за происходящим, подошёл и цокнул языком:

— Перестарались, орлы.

Следующие минут тридцать ушли на то, чтобы поменять колесо. Когда закончили, пришлось заняться перераспределением груза. Краба погрузили на одну телегу, рака на другую, разместив туши по центру, а с других сторон догрузили корзинами с рыбой для равномерной нагрузки. Надеюсь, телеги выдержат.

Рид запрыгнул в мою телегу и устроился прямо на панцире краба, как на троне.

Ворота скрипнули, и мы наконец выехали со двора.

Деревенские улицы были непривычно пусты. Ни торговок с корзинами, ни праздношатающихся стариков, ни детворы, гоняющей мяч. Все как будто вымерли. Точнее все ушли к каравану.

Но только когда мы выехали за пределы посёлка и свернули на широкую дорогу, ведущую к общинным складам, я окончательно понял масштаб происходящего.

Передо мной раскинулось действие, которое я видел только на картинках в исторических книгах. Нет, вру. Даже на картинках такого не было.

Караван.

Десятки повозок выстроились в несколько рядов, образуя нечто, напоминающее временный город. Однако назвать их крестьянскими телегами язык не поворачивался. Они походили на величественные корабли на колёсах: массивные, с высокими бортами, обтянутыми яркими тканями и украшенными замысловатой резьбой. Над ними гордо трепетали разноцветные флаги и вымпелы, добавляя ощущение праздника.

И всё же, больше всего меня поразили тягловые животные.

Перед самыми большими повозками, вместо привычных лошадей или волов, выстроились массивные существа, от одного их вида у меня сперло дыхание. Эти шестиногие громады, покрытые бугристой серо-зеленой чешуей, выглядели опасно. Их морды, напоминали причудливую смесь носорога и крокодила, с широкими костяными наростами на лбу и длинными, плоскими челюстями. Каждое из этих созданий по размеру не уступало небольшому грузовику.

— Болотные тяжеловозы, — сказал Флинт, перехватив мой взгляд. — Караванщики используют их для дальних переходов. Медленные, но очень выносливые.

Шестиногие ящеры… Медленные, но такая тварь способна тащить втрое больше, чем обычный бык. А значит, караван может брать больше товара при меньшем количестве животных, а значит и более низкая себестоимость. Серьёзно.

Я присмотрелся внимательнее к каравану, пока телега медленно катила по пыльной дороге.

Их торговые точки поражали своим разнообразием, от ярких шатров с коврами на земле и курильницами у входа до простых телег с откидными бортами, превращёнными в импровизированные прилавки. Но самыми впечатляющими были огромные деревянные фургоны, обитые плотной тканью. Их боковые стенки подняли на распорках, превратив в полноценные магазины с витринами и полками.

Можно сказать, что это Автодома-магазины. Гениально, чёрт возьми. Приехал, открыл борта и ты уже торгуешь, а вечером закрылся и покатил дальше. Никакой аренды, или возни со стройкой.

Караванщики выкладывали товар, и даже издалека было ясно, что это не деревенская мелочёвка: отрезы дорогой ткани с металлическим блеском, стеклянные флаконы с какими-то жидкостями, оружие с гравировкой, украшения, свитки, диковинные фрукты в плетёных корзинах. Дорогие штуки, а значит, у караванщиков деньги водятся. Тем более если им нужна еда для длительного перехода через пустоши, то моя рыба может стать отличным вариантом: долго хранится, питательна, даёт энергию.

С противоположной стороны, ближе к деревенским складам, разворачивалась местная торговля. Здесь всё было более скромно. Деревянные прилавки, расстеленные на земле циновки, тележки с нехитрым товаром: мясо, шкуры, рога, мёд, сушёные ягоды и травы. В общем типичный деревенский базар, только раздутый в несколько десятков раз.

Флинт поравнялся со мной на своей телеге.

— Видишь, как всё устроено? — он кивнул в сторону поля. — Караван торгует на своей половине, деревенские на своей. Между ними нейтральная полоса, где покупатели могут свободно ходить. Охрана каравана следит за порядком. Любые драки караются изгнанием с ярмарки и штрафом в три серебряных.

Три серебра для местных сумма огромная, так что народ вел себя прилично.

Мы въехали в торговую зону, и я сразу увидел новую проблему. Деревенский ряд тянулся вдоль складов сплошной стеной, тележки стояли впритирку, торговцы расположились даже на корточках прямо на земле, расстелив перед собой куски ткани с товаром. Опоздали. Все хорошие места заняты.

— Вот же дерьмо, — буркнул Маркус, оглядываясь. — Если бы не это колесо.

Флинт нахмурился, но я уже спрыгнул с телеги.

— Подождите здесь. Я найду место.

Быстрым шагом двинулся вдоль ряда, высматривая хоть какой-то просвет, мимо мелькали лица, дружелюбные и не очень. Кто-то кивал мне, а другие провожали подозрительным взглядом.

Наконец заметил пожилого мужика с седой бородой, торгующего шкурами, и подошёл к нему.

— Доброго дня, уважаемый. Не подскажете, остались ли свободные места?

Мужик окинул меня оценивающим взглядом, потом махнул рукой куда-то в конец ряда.

— Там, в самом хвосте, есть один пятачок. Больше нигде не найдёшь, парень. Знатно ты опоздал.

Я поблагодарил его и побежал обратно к телегам.

— Есть место, — крикнул издалека. — В конце ряда. Давайте за мной!

Мы с трудом протиснули телеги через толпу, и вскоре наконец добрались до указанного места.

Свободный «пятачок» оказался узкой полоской земли между большим каменным складом и последней деревенской телегой. Не самая удачная позиция: далеко от центра торговли, в стороне от основного потока покупателей. Но выбирать не приходилось.

Я огляделся. У стены склада стоял пустой деревянный прилавок, явно принадлежащий владельцу хранилища.

Странно. В такой день, когда каждый квадратный метр на вес золота, оставлять прилавок пустым? Либо хозяин сильно опаздывает, либо…

Ладно, не моё дело. Мне нужно думать о своих продажах.

— Здесь! Разворачиваемся, — крикнул Флинтам.

Телеги встали бок о бок, борта откинулись, превращаясь в мобильные прилавки. Маркус вытащил из них пару небольших складных столиков и установил их перед ними. Флинт начал выкладывать лучшие куски мяса: вяленую оленину и сушёную оленину, рога и шкуры.

Я же занялся своим товаром. Достал несколько образцов сушёной и копчёной рыбы, разложил их веером на чистой ткани. Потом взял нож и начал делать тонкую нарезку для дегустации. Каждый кусочек был полупрозрачным, с золотистым отливом копчения, источающим манящий аромат.

Рид спрыгнул с телеги и устроился под прилавком, свернувшись клубком. Его глаза были закрыты, но я чувствовал, что он не спит, а напряжённо наблюдает. Странно, что это с ним?

Как раз заканчивал раскладывать товар, когда раздался скрип.

Дверь склада за нашими спинами медленно отворилась.

Обернулся, и в этот момент из проёма показалась грузная фигура с тяжёлым ящиком в руках.

Грегор Тушин.

Мясник выглядел ещё хуже, чем в прошлый раз. Его обычно красное лицо распухло ещё сильнее, глаза слезились, а нос… нос напоминал спелую сливу. Он постоянно шмыгал и периодически издавал какие-то хлюпающие звуки…

— Апчхи! — Тушин громко чихнул. — Будь оно всё проклято! Апч-чхи…

Он сделал несколько шагов к лавке, щурясь от яркого солнца после складской темноты и тут его взгляд упал на меня.

Тушин замер.

Его глаза расширились так, что я на секунду испугался, что они сейчас выпадут из орбит. Челюсть мясника медленно поползла вниз.

— Т-ты⁈

Ящик выскользнул из его рук и с грохотом рухнул вниз. Прямо на ногу.

— А-а-а-а! — взвыл Тушин, подпрыгивая на одной ноге и хватаясь за ушибленную конечность. — Твою ж… апч-чхи!…мать! Апч-чхи!

Я прислонился к борту телеги и сложил руки на груди, наблюдая за ним и завалившимся на бок ящиком, из которого показались завернутые в ткань куски мяса.

— Доброе утро! — Крикнул ему самым вежливым тоном, на который был способен. — Вижу, у вас всё буквально из рук валится. Может, помочь?

Тушин замер. Его лицо побагровело ещё сильнее, хотя казалось, что краснеть дальше уже некуда. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут его снова накрыло…

— Апч-чхи! Ты… апч-чхи!…как…апч-чхи!

— Будьте здоровы, — любезно пожелал будущему соседу.

Тушин выдал ещё одну серию оглушительных чиханий.

Прежде чем он успел что-либо ещё сказать или сделать, со стороны деревни послышался шум. Тяжёлые шаги и голоса.

К складу приближалась группа людей. Двое охотников в кожаных куртках с трудом несли тушу оленя, ещё свежую, с дымящейся на утреннем воздухе кровью, а впереди них шагал человек, от вида которого у меня непроизвольно сжались кулаки.

Людвиг.

Главный охотник деревни выглядел как обычно: обветренное лицо, покрытое сетью шрамов, тяжёлый взгляд хищника, практичная одежда из кожи.

Он торопился, по сторонам не оглядывался, и всё его внимание было приковано к Тушину, который всё ещё прыгал на одной ноге посреди разбросанного мяса.

— Что за цирк? Тушин, какого демона ты творишь? — сказал Людвиг низким, холодным тоном.

— Я… нога… ящик… — забормотал мясник, но Людвиг уже потерял к нему интерес.

— Заткнись, — он обернулся к своим охотникам. — Положите тушу на прилавок. Для презентации каравану будем использовать свежее мясо, а не то, что пролежало на складе неделю.

Охотники послушно сгрузили оленя на деревянную лавку, а Людвиг критически оглядел тушу.

— Тушин, убери это, — он кивнул на ящик и разбросанное по земле мясо. — И быстро разделай добычу. Глава каравана скоро придёт осматривать товары, всё должно быть готово.

Тушин кивнул и уже наклонился за ящиком, как вдруг замер.

— Господин Людвиг, — его голос был странно напряжённым. — Взгляните направо.

Людвиг нахмурился и повернул голову.

И тут наши взгляды встретились.

Несколько секунд ничего не происходило. Людвиг смотрел на меня с выражением человека, который увидел призрака. Его глаза расширились, ноздри раздулись, а лицо начало наливаться кровью.

Я спокойно выдержал его тяжёлый взгляд, лучезарно улыбнулся.

— Доброе утро, господин Людвиг. Не правда ли сегодня прекрасная погода для торговли?

Глава охотников скрипнул зубами так громко, что я услышал это с расстояния в несколько метров.

— Опять ты? — процедил он сквозь стиснутые зубы и сорвался с места, направляясь к нашему прилавку.

Людвиг двигался на меня с лицом человека, готового к массовым убийствам. Тяжелые шаги, а челюсть сжата так, что на скулах проступили желваки.

Я остался на месте и растянул губы в самой дружелюбной улыбке, на какую был способен.

— Рад видеть вас в добром здравии, господин Людвиг. Не желаете ли приобрести немного рыбы? Свежайший товар, только вчера из коптилен, знаете, я даже готов с вами обсудить индивидуальную скидку.

Лицо Людвига приобрело оттенок, который я видел только у перезревших баклажанов. Где-то между фиолетовым и багровым. Глаз на левой стороне начал мелко подёргиваться, и надо сказать, выглядело это довольно пугающе.

— Убирайся! — рявкнул он так, что несколько человек у соседних прилавков обернулись на шум. — Убирайся отсюда со своей вонючей рыбой! Это место принадлежит мне!

Я неспешно обвёл взглядом ярмарочную площадь, задержался на соседних торговцах, на зеваках, которые уже начали собираться вокруг нас в предвкушении бесплатного представления, и пожал плечами.

— Насколько мне известно, место здесь общее. Ярмарка для всех жителей деревни, разве нет? Или вы уже и ярмарку к рукам прибрать успели?

По толпе прокатился сдержанный смешок.

Людвиг скрипнул зубами и сделал ещё один шаг вперёд, сжимая кулаки.

— А что касается запаха, — я продолжил говорить тем же непринуждённым тоном, словно мы говорили о погоде в Московской области, — так ведь это именно вы торгуете мясом, которое пролежало на складе уже не одну неделю. Вся деревня знает, что у Тушина продукты одна сплошная тухлятина.

Смешки стали громче. Кто-то из зевак даже хлопнул в ладоши.

Людвиг побагровел ещё сильнее, если это вообще было возможно. Жилы на его шее вздулись, и на мгновение мне показалось, что он сейчас бросится на меня прямо здесь, на глазах у толпы.

Он сделал ещё один шаг, и я машинально напрягся, готовясь действовать при необходимости, но тут между нами выросла широкая фигура.

Отец Маркуса встал прямо на пути Людвига, загораживая меня собой. Его поза была расслабленной, но я заметил, как его рука непринуждённо легла на рукоять ножа, висевшего на поясе.

— Людвиг, — голос Флинта был спокойным и ровным. — Не горячись. Посмотри лучше назад.

Людвиг замер. Его взгляд метнулся к Флинту, потом ко мне, и наконец он обернулся.

То, что он увидел, заставило его побледнеть почти так же быстро, как он только что багровел.

Тушин стоял над свежеразделанной тушей оленя с тесаком в руке и растерянным выражением лица. Вокруг него валялись внутренности, куски мяса были разбросаны как попало, а сам мясник чихал так, что его трясло. Что ж это у него за аллергия то такая началась?

— Апч-чхи! Господин Людвиг, я не успеваю… апч-чхи!

Людвиг выругался сквозь зубы и сорвался с места, оставив меня в покое.

— Тушин! Что ты творишь, бестолочь⁈ Быстрее работай! Главный купец уже идёт!

Он принялся раздавать указания, и его подручные наконец-то зашевелились. Охотники бросились убирать следы неудачной разделки, подбирать упавшие куски, выкладывать на прилавок мясо товарного вида.

Я проводил эту суету взглядом, а потом заметил кое-что вдалеке.

Со стороны каравана, двигалась процессия из десяти человек. Даже на расстоянии было видно, что эти люди не имели ничего общего с деревенскими торговцами. Богатые одеяния, расшитые серебряной нитью и та особая манера держаться, которая присуща людям, привыкшим к власти и деньгам.

Они медленно продвигались вдоль торгового ряда, останавливаясь у каждого прилавка. Быстрый осмотр, пара слов, и группа двигалась дальше.

— Кто это? — спросил я у Флинта, который как раз подошёл поправить связки вяленого мяса.

Он положил руку мне на плечо и мягко отвёл в сторону, понижая голос так, чтобы нас никто не услышал.

— Главный купец каравана со своей свитой, — прошептал Флинт. — Видишь того, что идёт впереди? Это Ирбис. Самый крупный закупщик. У него есть «квота» на провизию, которую он должен набрать в деревнях по пути следования. Кто сумеет продать ему свой товар, тот сорвёт главный куш. Это самая крупная рыба здесь, понимаешь?

Я это понимал, просто отлично. Главный купец, вот кто мне нужен!

— Но учти, — продолжал Флинт, — этот Ирбис ценит только качество. Пустой болтовни не терпит. Либо ты показываешь товар, который его заинтересует, либо он проходит мимо, даже не взглянув в твою сторону.

Я кивнул и снова посмотрел на Людвига.

Тот как раз закончил орать на своих людей. Его прилавок был более-менее приведён в порядок: свежая оленина аккуратно разложена, куски вяленого мяса выстроены рядами, всё выглядело вполне презентабельно. Тушин отошёл в сторону, продолжая чихать и шмыгать носом.

А процессия купцов к нам была всё ближе.

Они шли вдоль рядов, от центра к краю. Сначала прошли лавки с тканями, шкурами и украшениями, теперь осматривают травы и мёд. Следующим на их пути будет прилавок Людвига, а уже потом наш угол.

Процессия остановилась у прилавка с целебными травами. Ирбис, тот самый высокий мужчина в сером плаще, о котором говорил Флинт, взял в руки пучок какой-то сушёной зелени, понюхал, что-то коротко сказал торговцу и пошёл дальше. Вся процедура заняла от силы минуту.

Ещё несколько шагов, и они окажутся у Людвига.

Я видел, как главный охотник подтянулся, расправил плечи. На его лице уже сияла угодливая улыбка, которая выглядела настолько неестественно, что меня передёрнуло. Людвиг всем своим видом излучал готовность услужить и угодить.

Процессия остановилась.

Ирбис был высоким, сухощавым, с острыми чертами лица и цепким взглядом. Отороченный мехом плащ с серебряной застёжкой в форме хищного зверя выдавал его высокий статус.

Людвиг тут же сложил ладони в кулак перед грудью и склонился перед ним в глубоком поклоне. Еще бы немного и точно землю бы вспахал носом.

— Я приветствую уважаемого купца! — охотник придал своему голосу медовый оттенок, который звучал приторно до отвращения. — Для меня огромная честь представить вам лучшее мясо во всей деревне. Это духовная оленина высшего качества, разделанная только что. Превосходный выбор для столь достойного каравана!

Ирбис молча окинул прилавок взглядом.

Потом, не говоря ни слова, взял один из кусков оленины. Поднёс к лицу, медленно вдохнул. Его выражение не изменилось ни на йоту.

Людвиг замер, не дыша.

Затем купец достал из мешочка на поясе небольшой гладкий камень размером с куриное яйцо. Камень слабо светился молочно-белым светом. Ирбис приложил его к мясу и замер, наблюдая.

Свечение камня едва заметно усилилось. Совсем чуть-чуть, на грани визуального восприятия.

Толпа купцов за спиной Ирбиса зашепталась. Я расслышал обрывки фраз: «неплохо для деревни», «сойдёт для охранников, но энергии маловато». Людвиг явно ожидал более впечатляющей реакции, потому что его улыбка на мгновение дрогнула.

Ирбис же положил кусок обратно и хмыкнул.

— Качество приемлемое, — сказал он без каких-либо эмоций. — Для общих нужд каравана. Квота на этот переход составляет три телеги провизии с духовной энергией. Сколько такого мяса ты можешь нам предоставить?

Людвиг просиял, словно ему только что вручили мешок золота.

— У меня целый склад, господин Ирбис! Этого более чем достаточно, чтобы заполнить всю вашу квоту! — широко развёл он руками. — Оленина, мясо каменного кабана, туманного волка, всё отличного качества!

М-да. Я смотрел на эту сцену с пресмыкающимся главным охотником, а в голове отчаянно тикали часы.

Три телеги. Если Людвиг сейчас заключит сделку, то на этом для меня всё закончится. Квота будет заполнена, а моя рыба, над которой я горбатился столько дней, останется лежать на телеге. Ну ладно, не один я горбатился, работники Амелии тоже молодцы, но всё же.

Да, другие купцы каравана тоже делают закупки, но не факт, что они собираются купить две телеги. К тому же мне придётся торговаться с ними за продажу каждой рыбины, вместо одной оптовой продажи.

Нет.

Не бывать этому.

Я сделал шаг вперёд, выходя из тени своей телеги.

— Прошу прощения, уважаемый господин Ирбис! — сказал я спокойно, но достаточно громко, чтобы перекрыть гул ярмарки.

Ирбис медленно повернул голову. Его взгляд скользнул по моей простой одежде, задержался на худощавой фигуре, и в глубине глаз мелькнуло высокомерное раздражение. Так смотрят на муху, которая посмела прервать важный разговор.

Людвиг опередил его, шагнув вперёд и небрежно махнув рукой в мою сторону.

— Не обращайте внимания, уважаемый господин Ирбис. Это местный дурачок. Торгует какой-то пустой рыбой, в которой духовной энергии меньше, чем в болотной воде, — он повернулся ко мне, и его лицо исказилось злобой. — А ты, не мешай деловым людям заниматься серьёзными делами. Пошёл вон!

Я выдержал паузу. Посмотрел на Людвига так, словно только сейчас заметил его присутствие.

— Странно. Я не помню, чтобы обращался к тебе, продавцу пустого мяса.

Людвиг осёкся, его рот приоткрылся, но я от него отвернулся и снова обратился к Ирбису.

— Господин купец, я хотел бы поучаствовать в вашем деловом разговоре. У меня тоже есть товар, который может заполнить квоту каравана.

Я указал рукой на свой прилавок, где аппетитными рядами лежала нарезка копчёной и вяленой рыбы.

— Это рыба, которая может храниться неделями без потери качества. Невероятно вкусная. И, что самое главное, насыщенная духовной энергией. Ваши караванщики смогут продолжить возвышение прямо во время переходов через пустоши.

Ирбис приподнял бровь. Его взгляд с нескрываемым презрением скользнул по моему скромному прилавку, по корзинам с рыбой, по простым деревянным столикам.

— Ты? — в его голосе звучало искреннее удивление. — Мальчишка собирается заполнить квоту целого каравана? Продать мне целых три телеги провизии?

Он обернулся к своей свите, и несколько купцов позади него улыбнулись, сдержав смешки.

Ирбис снова посмотрел на меня, но теперь на его лице вместо раздражения появился холодный прищур.

— Хорошо, — произнёс он медленно. — Я проверю твой товар. И если он окажется качеством выше, чем мясо этого охотника, караван закупит его для заполнения квоты.

Он сделал паузу и его губы растянулись в тонкой улыбке, но взгляд глаз оставался ледяным.

— Однако, если твоя рыба окажется хуже… мои охранники переломают тебе ноги. За дерзость и то, что посмел отвлекать занятых людей своим низкопробным товаром.

По толпе прокатился вздох. Кто-то из зевак присвистнул.

— Если эти условия тебя не устраивают, мальчишка, — Ирбис небрежно взмахнул рукой, — проваливай с ярмарки, пока у меня хорошее настроение, а иначе добавим плетей.

Людвиг за его спиной расплылся в злорадной ухмылке. Его глаза блестели радостью и предвкушением.

Все на ярмарке уставились на меня. Купцы из свиты, зеваки из толпы, даже Тушин, перестав чихать, застыл с открытым ртом. В их взглядах читалось одно и то же: мальчишка влип. Чую все ждали, что я сейчас поджму хвост и позорно уберусь восвояси.

Хм… Интересный поворот событий с этими плетьми. Недавно только с дедами встречался, которые любили черные хлысты, а теперь еще этот торговец. Что за мания такая?

Я провел языком по резцам, обдумывая предложение, а потом выдал.

— Согласен. Однако, — вежливая улыбочка, как у дельцов из голливудских фильмов. — ваши условия выглядят слишком однобоко, господин Ирбис. Если я рискую ногами, то и мой выигрыш должен быть соразмерным.

По толпе снова прокатился вздох, на этот раз громче.

— Если мой товар окажется более насыщенным духовной энергией, чем его мясо, — я кивнул в сторону Людвига, — вы купите его по цене вдвое выше изначальной. Например, вяленую рыбку не за десять, а за двадцать монет за штуку.

На площади повисла оглушительная тишина, которую спустя мгновение разорвал ропот людей из свиты торговца.

— Он совсем рехнулся.

— Мальчишка явно с ума сошёл…

— Да кто он вообще такой, чтобы ставить условия главе каравана?

Лицо Людвига вытянулось. Он смотрел на меня так, будто я только что предложил ему купить воздух. Его злорадная ухмылка сменилась растерянностью, которая на глазах перерастала в слепую ярость.

А вот Ирбис молчал. Он лишь медленно поднес руку к лицу и задумчиво покрутил кончик своего ухоженного уса, не сводя с меня изучающего взгляда.

Секунда. Две. Три.

Наконец, уголки его губ дрогнули в едва заметной усмешке.

— Караван всегда готов заплатить справедливую цену за отменное качество, — произнёс Ирбис, и в его голосе впервые прозвучала нотка неподдельного интереса. — Что ж, молодой человек. Давай начнём проверку…