Системная Паутина

Глава 12 — Арена и Холмы

Кружащуюся тьму с я встретил с громадным облечением, а комната Начал порадовала меня, как собственная квартира после тяжелой командировки.

— Система поздравляет вас с первой добычей на Осколке, — встретил меня нежный голос помощницы.

— Уф! Я так не переживал со времени защиты диплома, — поделился я мыслями с Системой.

Да, давненько это было… Лет девять, что ли. Впрочем, сейчас не до воспоминаний. Я коснулся обелиска, тот послушно отозвался — вывел на поверхность отчет по моему последнему приключению.

Добыча — один красный кристалл. Расходы — один красный кристалл на восстановление снаряжения.

— Забавно, — сказал я. — Сходил в ноль. Хорошо, что не в минус.

Хотя тут на самом деле нужно радоваться, что меня не сожрали. Этот Осколок явно для продвинутых ребят. Для опытной охотничьей партии с правильным снаряжением, знающей, на кого охотиться и что собирать. А мне там ловить нечего.

— Система, доступна ли оценка опасности Осколков или хотя бы уровня монстров рядом с обелисками, к которым переносит? — сформулировал я вопрос.

Личный опыт, конечно, дело хорошее, но хочется как-то в будущем знать заранее глубину той задницы, куда меня забросит.

— Общая оценка опасности Осколков недоступна. Есть возможность выдачи рекомендации уровня игрока для местности, где открыт обелиск переноса, — ответил голос помощницы. — Для получения рекомендации вам необходимо воспользоваться обелиском хотя бы один раз.

То есть, чтобы получить рекомендацию, нужно посетить Осколок хотя бы один раз. Затихариться возле обелиска на два часа, а потом вернуться обратно. Не очень удобно, но хоть что-то…

— А какой уровень игрока рекомендован для Большого Леса? — задал я следующий вопрос.

Вместо ответа перед обелиском опять засветились три голограммы. Только вокруг картинки с большими деревьями светился зеленый ореол, а холмы и темная пещера обзавелись серой каймой.

— Зеленый, круто, — сказал я. — Особенно для моего оранжевого.

Я еще раз порадовался, что выжил в этом Большом Лесу. Учитывая, что между оранжевым и зеленым есть еще желтый, я прыгнул через две головы и остался живым.

— Так, у меня осталось еще четыре часа, — сказал я, рассматривая экран обелиска.

Групповое испытание уже недоступно, зато есть пометка, что туда надо отправляться в начале сессии. Остается разведка других Осколков и посещение Арены. С Осколками более-менее понятно, что делать, а вот с Ареной не очень. По-хорошему, нужно туда отправиться и посмотреть. Да только после эпичного посещения Большого Леса отправляться куда-то вслепую совсем не хочется.

— Система, дай доступную информацию по Арене, — сказал я и коснулся обелиска.

Появившийся пакет информации фактически повторял то, что мне уже было известно. На Арене мне придется сражаться со специально подобранным под меня противником. В случае победы — награда, в случае поражения — реанимация за счет праны. Сдаться можно, но тогда получишь штраф в счет праны. Собственно, вот вся доступная информация.

Праны у меня сто двадцать четыре единицы, вроде как запас хороший. Но вот беда — пополнить я его толком не могу. Из всех денег — несколько красных и черных кристаллов и один желтый. Желтый я сейчас могу поменять на двести десять единиц праны. Итого будет триста тридцать четыре единицы. Этого запаса хватит, чтобы меня воскресить аж три раза. Надо оно мне? Наверное, нет — лучше кристалл будет придержать на покупку снаряжения.

Я сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Ледяное спокойствие послушно окатило меня, унося сомнения и страхи. Я пробежался по оружию, проверяя, все ли ножи на своих местах. Вариантов у меня немного, и пора сделать выбор.

— Система, отправляй меня на Арену, — громко и четко сказал я.

В этот раз дернуло вверх. Наверное, это все субъективно, и на самом деле нет никакого верха или низа. Если Система существует в информационном поле планеты, откуда вообще могут взяться какие-то направления? Просто моему сознанию так удобнее.

Круговерть тьмы закончилась так же внезапно, как и началась. В глаза ударил яркий солнечный свет. Я стою на белом песке на круглой арене метров двадцать в диаметре, а вокруг белые каменные стены в два метра высотой. Над стенами какое-то полупрозрачное марево, сквозь него смутно виднеются восходящие ряды с сидениями, и даже не понять, есть ли там зрители или нет. Крыши над ареной нет — видно яркое синее небо со слепящим солнцем.

— Ave, Caesar, morituri te salutant[1], — вполголоса сказал я.

Никогда не думал, что придется примерить шкуру гладиатора. Только шума толпы и тотализатора не хватает. Хотя, если я не слышу и не вижу, это не значит, что ничего нет. Наверняка для туристов-спонсоров есть и зрительские места и тотализатор со ставками устроен. Разве что за мной сейчас вряд ли кто-то наблюдает. Кому интересен новичок, впервые попавший на арену?

— Бом! — прозвучал невидимый гонг.

В пяти метрах от меня прямо из воздуха соткалась человеческая фигура, с ног до головы упакованная в кольчугу. Блестящий шлем-ведро с Т-образной прорезью, белая накидка с черным крестом, белый треугольный щит с тем же крестом. В руке фигура чуть на отлете держит классический прямой меч. Передо мной стоит пеший тевтонский рыцарь, словно сошедший со страницы учебника истории.

— Бом! — раздался второй удар гонга.

Изнутри всплыло понимание: битва началась.

Бой начался как-то странно. Рыцарь шел прямо на меня, держа впереди щит, а я отступал назад и вправо, закручивая его по спирали. Я, обычный обыватель, просто не знал, что тут делать. Я, хладнокровный ассасин, молча наблюдал за противником, подмечал нюансы, как противник держит меч и щит, как ставит ногу.

Скоро ко мне пришло понимание: или я полностью переключаюсь на хладнокровного убийцу, или в меня воткнут сантиметров тридцать заточенной стали. Напротив меня стоит профессиональный убийца. Он не колеблется, не сомневается, просто выполняет рутинную работу, как выполнял сотни раз раньше. Он не совершает глупых ошибок, его движения скупы, отточены. Если я не прекращу колебаться, меня просто зарежут, вытрут меч и пойдут дальше, как будто ничего не было.

Вдох-выдох… Я осознанно проваливаюсь в глубь холодной пустоты. Она заполняет меня, глупые колебания, страхи, моральные терзания куда-то уходят и пропадают. Мои движения становятся легче, в них появляется завершенность. Три шага в сторону, чуть повернуть меч, поймать луч солнца и направить его прямо в забрало. Тевтонец запинается, но мне этого достаточно. Метательный нож, блеснув рыбкой, летит прорезь забрала.

— Бздынь! — в последний момент рыцарь чуть наклоняет голову, нож втыкается в окантовку смотровой прорези и бессильно отлетает.

Быстро не получилось. Там, где обычный человек испытал бы сожаление, я не чувствую ничего. Успех или неудача, холодное равнодушие не оставляет места эмоциям. Странное ощущение: я одновременно был и собой, и зеркалом, которое отражает действия врага. Я одновременно и равнодушен, и понимаю, чувствую происходящее, гораздо острей, чем обычно.

В череде обычных дней слишком много мусора: бессмысленных действий, бессмысленных чувств, бессмысленной траты времени. Здесь и сейчас, стоя напротив такого же профессионального убийцы, я чувствую чистый вкус жизни. Нет ничего лишнего — он, я и песок арены.

Шаг назад, в сторону, еще, еще. Я поддерживаю одинаковый ритм. Рыцарь тяжелее меня. Хотя он наступает, но догнать меня не может, не может загнать в угол, навязать ближний бой. Быстрый подшаг вперед, меч бабочкой летит к шлему. Воин реагирует моментально — чуть отшатывается и подымает щит. Но полностью остановиться он не может, я его поймал в начале шага вперед.

— Дыщ! — кончик меча задевает окантовку щита прямо перед шлемом воина.

Мой меч не останавливается, напротив, набрал скорость, описал петлю и рвется к левой ноге рыцаря. Щит слишком высоко, защитить ногу он не успевает.

— Дзынь! — звенит кольчуга.

В последний момент воин чуть приподымает и поворачивает ногу, вскользь принимая мой удар. Мой меч уже не может пробить кольчугу, лишь надрубает ее.

Ответный ход рыцаря не заставил себя ждать — левой рукой с кинжалом я с трудом отвожу колющий выпад в мой бок. Он еще пытается ударить меня щитом, но слишком поздно. Я разорвал дистанцию, снова начал кружить вокруг него.

У меня расцарапан наруч, выщербины на кинжале, а у него надрублена кольчуга. Счет почти равный… Мог бы быть. Мой удар прошел по мышцам бедра, и рыцарь заметно прихрамывает. Он уже не идет вперед, кружит на месте, просто поворачиваясь вслед за мной. Я быстрее его, техничнее, но это плохо помогает против его брони и щита.

Прошло еще минут пять нарезания кругов. Я раз семь пытался ослепить его отблесками солнца, но он каждый раз в последний момент успешно отражал атаку. Еще четыре раза я использовал песок, пытаясь запорошить ему глаза, тоже безрезультатно. Пять раз метал ножи в смотровую щель — все мимо. Или воин попался слишком опытный, или шлем не такой простой, как кажется на первый взгляд.

У меня получилось еще раз зарядить ему по левой ноге, хоть кольчугу я так и не прорубил. А он разрубил мне левый наруч, но рука осталась невредимой. Размен можно назвать равным, но ему уже тяжело менять позицию, а я все еще полон сил и наворачиваю круги. Не зря я взял бонусом рефлексы кота! Сейчас я заметно быстрее врага, постоянно опережаю его на шаг. Вот только бой все равно идет до первой ошибки.

После очередного выпада в мою сторону рыцарь слишком сильно оперся на отбитую ногу и оступился. Он слишком далеко увел меч, пытаясь сохранить равновесие. Я получил буквально пару долей секунды, и мне этого хватило.

Быстрый рывок, от которого заныли мышцы. Тевтонец пытается встретить меня ударом меча, но тот слишком далеко. Правая нога распрямляется в прямом ударе и бьет в центр щита. Рыцарь, нелепо взмахнув мечом, летит навзничь на песок арены.

Чтобы ему вскочить на ноги, нужна буквально секунда. Только кто ему ее даст? Он пытается рывком подняться, но слишком поздно. Я уже рядом, вкладываю свой вес и набранную скорость в простой прямой выпад. Кончик меча вонзается прямо под его шлем. Дрожь от пробития кольчуги передается в рукоять. Меч уходит глубоко в шею. Все, конец.

Умер тевтонец тихо и спокойно. Просто откинулся назад на песок и замер. А я равнодушно смотрел, как на белом песке расширяется красное пятно, как красные капли срываются с моего меча и падают вниз, оставляя маленькие красные точки на белом фоне.

— Бом! — раздался третий удар гонга.

Теперь действительно конец.

В себя я пришел уже в комнате Начал. В какой-то момент просто понял, что бездумно пялюсь на обелиск. После боя я на несколько минут просто выпал из реальности. Физически ощущаю себя вполне нормально, а вот морально полностью вымотался. Слишком стремным оказался поход в Лес, и слишком наряженным был бой на арене.

— Как-то тяжко, — выдохнул я и тут же продолжил: — Система, статус!

В ответ поверхность обелиска превратилась в экран, на котором появились сухие строчки отчета. Поздравления с победой на арене, награда за победу — один желтый кристалл. Списание остатков красных на ремонт наруча. И в качестве бонуса купон на улучшение моей татуировки Взор Сумеречного Орла.

После улучшения название сменится на «Защищенный Взор Сумеречного Орла». Цена перезарядки возрастет до восьми оранжевых кристаллов раз две недели. А глаза мои окажутся защищены от попадания мелкого мусора, пыли, дождя или снега. Штука полезная, надо брать… только боюсь, что опять будет глаза резать, словно эту татуировку паяльником рисуют.

— Выполнить улучшение татуировки! — командую я, заранее приготовившись к боли.

Веки снова обожгло огнем… Но в этот раз вполне терпимо. Я даже обошелся без ругательств. Только тихо пошипел что-то невнятное с пару минут. А в отражении к арабской вязи на моих веках добавилось еще несколько символов.

— Так, что у нас осталось из вариантов? — спросил я сам себя, вытерев выступившие слезы.

Из вариантов осталось только путешествие на Осколок. За оставшиеся три часа вполне можно попробовать куда-то запрыгнуть, посидеть в засаде и уйти назад. Арена уже недоступна, как подсказала всплывшая справка, на нее можно попасть только один раз за сессию.

— Или пещеры, или гоблины, или домой, — продолжил я думать вслух.

Куда-то путешествовать и снова играть в отважного разведчика мне уже откровенно влом. Хочется домой, а еще лучше куда-нибудь свалить с друзьями, взять по пиву и немного разгрузить голову.

Это с одной стороны, а с другой, на краю сознания, маячит тень мягко подкрадывающегося песца. Я уже участвую в игре с высокими ставками, в том числе и рискую своей жизнью. И что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже. Награды будут расти, и ставки тоже. Тогда-то мне пригодится каждая крупица знаний, любое преимущество, которое получится добыть. Надо брать по максимуму сейчас через «не хочу» и страхи.

— Система! А у игроков есть доступ к возможностям туристов? — задал я неожиданный вопрос.

— Да, игрокам доступны некоторые опции туристов и спонсоров, но для этого вам нужно получить более высокий статус, — ответил мне нежный голос помощницы.

— Ну, хоть что-то, — проворчал я.

Уточнять, что и когда станет доступно, я не стал. Система работает по принципу минимально необходимой информированности. Пока игрок не дорастет до новых возможностей, он про них не узнает. Потом, когда информация о Системе просочится наружу, многие нюансы окажутся доступными всем в интернете. Найдутся любители, которые все расскажут во всех подробностях ради привлечения внимания и почесывания собственного эго. Даже если где-то спецслужбы прикроют утечки, найдутся охочие до славы из других стран. Это вопрос времени. Моя же задача выжить — собрать информацию и набраться сил.

Я еще раз посмотрел на экран: времени осталось порядка трех часов. Хватит для разведки одного из осколков. Еще несколько минут ушло, чтобы настроиться на рабочий лад. Дыхательная гимнастика, очистка головы от всего лишнего, возвращение ледяного спокойствия и готовности к любым неожиданностям.

Потом я протянул руку и коснулся обелиска с мыслью: «Система, отправь меня на Холмы Гоблинов!» Отклик прошел безотказно — меня вновь, в который раз, подхватили темные волны и понесли куда-то вниз, навстречу новым приключениям.

Сами холмы оказались какими-то обычными. После джунглей я подспудно ожидал чего-то гигантского, выдающегося. Но нет — обычный хвойный лес, пусть с необычным сизым отливом. Обычная трава, обычные поросшие подлеском и елями склоны холмов. Из картины выбивался только обелиск, одиноко торчащий в центре поляны, на которую меня и выкинуло.

Вторым делом после осмотра местности я залез в подсумок. В этот раз продвинутое снаряжение меня порадовало компактной маскировочной сеткой. С виду она похожа на обычную рыбачью сеть, только с приклеенными лентами зелено-сизого цвета в тон окружающим елям. Через пару минут я нацепил сетку поверх плаща и затаился между еловых лап в прямой видимости от обелиска. О том, что кто-то был на поляне, напоминала только примятая трава.

Потянулись томительные минуты ожидания. Я размеренно дышал, смотрел и слушал, стараясь шевелиться как можно меньше. Лес вокруг меня медленно оживал. Это кажется, что можно войти в лес незаметно. Птицы, мелкие звери сразу увидят, услышат или почуют чужака. Кто-то стихнет, а кто-то, наоборот, подберется поближе и подаст сигнал тревоги. Те, кто долго живут в лесу, начинают эти сигналы читать, словно открытую книгу.

Вот и когда я появился на поляне, какая-то похожая на сороку птица резко затрещала и наступила тишина. Но время шло, я скрылся от чужих взоров, и лесные обитатели начали снова подавать голос.

«Чем не отдых? — про себя подумал я. — Сидишь под деревом, смотришь на лесные заросли и слушаешь пение местного соловья. Даже комаров нет».

Насчет комаров я сглазил. Не прошло и пяти минут, как рядом со мной нарисовались пищащие насекомые. Только пищали они не долго: несколько точных хватательных движений — и им настал конец.

«Вот еще один плюс от бытия тренированным убийцей. Комаров я теперь ловлю безошибочно и влет», — довольно подумал я. Больше ничего особенного не происходило. Птицы пели, комары периодически прилетали и умирали. Один раз через поляну шустро пробежал крупный заяц и вышла косуля, постояла, понюхала воздух и скрылась в лесу.

Я созерцал природу, приводил мысли в порядок и ждал. Через два часа я медленно вылез из укрытия, прошел по поднявшейся траве к обелиску, прислушиваясь к замолкающим птицам, и перенесся обратно в начальную комнату. Просто и обыденно, как будто сходил в магазин за хлебом.

— Оранжевый, — сказал я, любуясь ореолом вокруг голограммы Холмов Гоблинов.

То, что доктор прописал. Остались сущие мелочи — найти гоблинов раньше, чем они меня, набить много кристаллов и не сдохнуть в процессе. Плюнуть и растереть.

— Ладно, на сегодня все. Завершение сессии! — скомандовал я.

[1] Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя. Лозунг, которым римские гладиаторы приветствовали императора.