Сигнал с Земли-2

Отчеты 37 — 39

Отчет #37

В большой коробке было несколько холстов. Один из них — метр на метр.

Там была складная тренога, палитра, кисти и огромный набор акриловых красок. Была книга «Классика живописи, уроки и примеры».

Книга сразу отправилась в урну. Потому что наверняка она повторяла половину занятий в лектории. Потому что из-за нее люди приносили скучные городские пейзажи и натюрморты на аукцион. Некоторые — с хорошей техникой, но все они были без души. Художники не вкладывали в них себя.

А мне — захотелось. Захотелось показать им тот мир, который они не видели, сидя в элитных кварталах. В котором ты один день борешься за жизнь, а в другой — хочешь вдохнуть. Серую обыденность, регресс, упадок. Злобу, безысходность, отчаяние, голод, агрессию. Опасность, исходящую от людей, тварей и аномалий. Разруху и безнадежность. Отчаянные попытки выстроить порядок. Видимость власти Губера, который думает только о себе. Жесткость милицейских патрулей. Вечно серое небо. Пусть эти снобы увидят Дикие районы, раз им так интересно!

Я взял кисти, поставил большой холст на треногу и начал наносить краски. Вложил туда всю боль любого человека из бедных районов Гагаринска. Вложил туда боль от потери Владлены, которая случилась еще 15 лет назад. Но сейчас она стала сильнее, потому что я знал, что надежды уже нет. Отчаяние от того, что я узнал, что я не совсем человек. И что воспоминания в моей голове даже не мои.

Я продолжил писать картину. Мне казалось, что я слышу музыку. Она играла будто в голове (не мог же кто-то ее включить в апартаментах?), я начал глубоко дышать, потому что был взволнован и слишком глубоко погрузился в свои мысли, осознал всю боль, которую ношу внутри и в которой себе не признавался. В какой-то момент моя рациональная часть вообще отключилась. Я превратился в комок эмоций. Не помню, как рисовал. Помню только то, что у меня перед глазами стояли все события последних 15 лет.

В какой-то момент я ощутил, что кисть — слишком тонкий инструмент. Он подходит больше для того, чтобы писать на холсте форму. А мне нужно было содержание. Я нашел мастихин и начал делать грубые мазки именно им.

Поставив последний штрих, я без сил упал на ковер. Не было сил встать. Я ощутил, будто выгорел изнутри. Уснул. Проснулся уже к концу срока, когда обычно все завтракают. Решил пропустить прием пищи и сразу отправился на аукцион, который уже начался. Пока вез свою работу в лифте (хорошо, что акрил быстро сохнет), ощутил, что если в нее вглядываться — внутри головы будто появляются какие-то вибрации. Видимо, настройка на резонанс с аномалией под Вавилоном позволила создать какой-то необычный эффект, слегка воздействующий на сознание, который откликается изменением гормонального фона организма или чем-то подобным. Вышло довольно уникально.

По пути через браслет купил себе дневной абонемент.

Я открыл двери и увидел, как обычно, полный зал. Кто-то приходил что-то купить (кстати, нередко хорошие лоты перепродавали. Особенно, как я понимаю, когда автор быстро взлетал по этажам: это показатель востребованности), а кто-то приходил просто поглазеть.

На сцене стояли три манекена в практичной и стильной одежде.

На одном был мужской вечерний костюм.

Элегантный, черно-зеленый со вставками из расколотого артефакта: они переливались и издавали едва уловимый переливчатый звон.

Второй манекен был одет в военную форму. Она явно была чем-то усилена: от нее исходило серое свечение. Что это, антигравитационные частички? Компенсировать удары, а то и слегка менять траекторию пули, пуская ее по касательной?

Третий костюм был одновременно похож на то, что носили японские ниндзя и на шкуру хамелеона: свободный, скрытный, удобный. Наверняка, если в таком замереть где-то вечером в городе, тебя не заметят даже на расстоянии нескольких шагов.

Я не понял, почему все разом обернулись на меня. Может, двери громко хлопнули? В зале воцарилась гробовая тишина. Никто не понимал, что происходит. Все знали, что я живу на нижнем этаже. Все знали, что передавать другим вещи для заданий строжайше запрещено. Поэтому я никак не мог получить холст и краски.

Терять мне было нечего, раз я привлек столько внимания. Я не стал неуверенно извиняться и пятиться к выходу. Я прошел на сцену, водрузил туда холст и сел на сцену рядом.

Люди как бешеные принялись нажимать на свои браслеты, перебивая ставки друг друга. Время от времени кто-то разочарованно вздыхал, когда понимал, что дальше конкурировать за такой лот не сможет.

Не знаю, впечатлило их то, что рисовал человек из «Диких районов», или то, что я непонятно откуда взял холст и краски, или то, что картина передает мои эмоции и мою жизнь, помещенную в квадратный метр.

Но цифра на табло росла все выше и выше. У меня на душе стало пусто. Сколько из них хочет купить, потому что чувствует? А сколько — потому что это статусно: первым приобрести картину дикаря. Люди были так увлечены процессом ставок, что никто не заметил, как я ушел.

Я двигался устало, опустив плечи. Добрел до лифта, спустился на второй этаж. Дошел до квартиры. Устало опустился в кресло и сидел, уставившись в одну точку. Куда-то вне фокуса моего зрения.

Не знаю, сколько я так просидел. Вся эта ситуация выжала меня досуха.

Я пришел в себя только когда пискнул и провибрировал браслет. Пришло сообщение: «Ваш лот продан за 7 миллионов кредитов. Поздравляем вас с рекордом: это самый дорогой лот за всю историю башни Вавилон».

Счет пополнился. Я включил компьютер, выбрал управление квартирой и сразу переехал на 35 этаж. У меня на счету осталось около миллиона. Я помнил, что каждый следующий этаж — это его порядковый номер, умноженный на 10. И если переезжать на 35, то нужно было оплатить сумму более тридцати таких переездов, причем чем выше, тем дороже. Но мне было плевать.

Что меня там ждет? Какие знакомства, задания, открытия? Или, может, проблемы и неприятности?

Отчет #38

Коридор меня удивил. Он гораздо шире, чем на моем этаже. Между каждым входом в апартаменты стоят красивые статуи в античном стиле, а из стен растут живые цветы. На полу — мягкий пушистый зеленый ковер, похожий на лесную полянку. Потолок состоит из экранов, на которых небо и облака.

Создается удивительно уютное ощущение. Мягкости, природы, пространства.

Около лифта располагается большое уютное лобби с книжными шкафами, диванами, креслами, столиками. В углу была кофемашина, чайник, коробка с разными сортами чая, кружки. На стене находится маркерная доска. В углу стоит стеллаж с маркерами, карандашами, ручками, блокнотами.

А на противоположном конце коридора находится общая мастерская. Там есть много спотов для творчества: треноги мольбертов, гончарный круг, уголок для работы с камнем, печатная машинка, несколько верстаков с наборами инструментов: от художественных до электрических.

Пока я все это осматривал, услышал, что двери лифта открылись и в коридоре раздались веселые голоса. Жильцы вернулись после обеда и развлечений.

Удивительно: они все были вместе. В отличие от того, что я привык видеть на втором. Там у нас люди особо не знакомились, держались особняком. А на 35 образовалась дружная компашка.

Квартир на этом этаже было меньше: всего 6 (вместе с моей). Хотя это, пожалуй, логично. Не все сюда добираются. Кто-то выходит, не имея 500 тысяч кредитов на обратный билет (наверняка кто-то уставал быть запертым в одном здании или скучал по близким), кого-то выселяют за нарушение правил, а кому-то банально не на что есть (ведь задания все сложнее и сложнее, насколько я помню).

Компания соседей была, с одной стороны, разношерстной. С другой стороны, они были удивительно похожи по возрасту и энергетике: всем от 30 до 40, все активные. Опишу их в этом отчете.

Юра. С хорошим чувством юмора, вдумчивый, плотный. В очках, рубашке, но с бритой головой. Чуть полноватый. Видно, что в работе — серьезный, а, отдыхая, может хохотать от души. Он мне сразу понравился. Было какое-то внутреннее ощущение, что мы с ним похожи по ритму и ценностям.

Рома. Рослый, чуть сутулый, добродушный. С коротким ежиком волос и творческим взглядом, иногда глядящим куда-то вдаль, за границы пространства. Я подумал, что Рома выглядит чуть простоватым, но для меня это — плюс. Такие люди надежные, не подлые, не предают.

Аня. Она была самой взрослой. Полноватое деревенское лицо, курносая. Она была довольно активная, но у нее явно были какие-то отклонения. То ли синдром Дауна, то ли аутизм. А может, просто странная. Она не скрывала, что я у нее сразу вызвал неприязнь.

Саша. Веселый парень. Светловолосый, с волосами средней длины. Белые зубы, южный загар, спортивная фигура. Я с улыбкой мысленно окрестил его Печориным.

Иоланта. Худенькая девушка. Активная, бойкая, хоть и хрупкая. Родом откуда-то из Прибалтики, там это имя — распространенное. Отличная девчонка: эмоциональная, открытая, дружелюбная.

Они быстро взяли меня в оборот, и я за 15 минут узнал о «Вавилоне» больше, чем за все эти дни.

Оказалось, что странные задания на нижних этажах у всех вызывали медитативное состояние. Таким образом башня настраивалась на внутренние вибрации человека и помогала ему развить свои способности. Творческие, менеджерские, технические. В этом помогала та самая большая аномалия, которая была расположена под «Вавилоном». Это была теория, но за все время существования башни она была самой сильной. С моим появлением сложилась новая теория, что эксперимент стал устойчивым и его стали расширять, выбирая случайных людей вне корпорации (именно поэтому сделали лотерею вне Молота).

Все жильцы, начиная с 33 этажа, могли начинать свои долгосрочные проекты. Ребята сказали, что позже об этом мне расскажет управляющий.

А еще все они оплачивали членство в клубе Old Money: это давало дополнительные бонусы, знакомства, возможности коллабораций в проектах.

Мы посидели в лобби, поболтали, попили кофе. Ребята стали расходиться по апартаментам, а Юра показал мне коллекцию, которую собрал, выкупая лоты на аукционе.

Там было около десятка предметов. Почти все они были получены извне. Получается, участвуя в этих «проектах», можно было каким-то образом получать дополнительные привилегии.

Кинжал XII века, несколько каких-то редких артефактов, образовавшихся рядом с аномалиями, о которых я не слышал, золотая монета царских времен, шариковая ручка, которая принадлежала главе НИИ Север Квантум, медаль за I мировую и небольшой черный шарик.

Юра сказал, что черный шарик ему продал человек из Службы Безопасности Молота. Его вытащили из живота взорванного биоконструкта. Обнаружилось, что это не человек, когда он пошел делать рентген легких. Врач вызвал СБ, началась перестрелка, но победить конструкта удалось только взрывами нескольких гранат. Юра добавил, что биоконструкты — как люди, только крепкий скелет из усиленного металла и электроника идет вперемешку с остальными органами и что создаются они искусственно.

Я напрягся, ведь он, по сути, описывал и меня. В такой ситуации логично будет соврать. Ведь у меня более полная картина и понятно, как увести его в сторону от правды.

Я хмыкнул и сказал ему, что это утка. Что я был на территории закрытого Научного Сектора на нескольких вылазках группы Контур и однажды видел документы о том, что такой проект действительно существовал в 2009, но ему отказали в финансировании, потому что в теоретической базе было допущено несколько грубых допущений и ошибок.

Юра поверил и разочарованно вздохнул. Подумал, что сотрудник СБ просто развел его на деньги. Я попросил не расстраиваться. Сходил в свою квартиру и принес оплавленный цилиндр. Внутри были видны светящиеся сине-зеленые остатки кристалла. Частично сохранился символ на боковине.

Юра пришел в восхищение, узнав, что эту вещь разработали из редкого вещества и она помогала проходить через аномалии без вреда для человека.

Мне очень хотелось развенчать информацию о биоконструктах, ведь если все будут думать, что их (точнее, нас) не существует, то при каких-то небольших странностях (например, мой большой вес при обычной комплекции) никто не будет обращать внимания.

Я подарил Юре цилиндр. Он обрадовался. И подарил мне шарик, который был в биоконструкте. Сказал, что это вещица, как он понял, бесполезная, но теперь у меня будет забавная история.

Мы распрощались, и я ушел в свои апартаменты. Задумчиво крутил шарик в руках.

Если он находился в животе другого биоконструкта, это мог быть какой-то модуль. Или просто случайно попавшая туда штука? Или он вообще представлял опасность! А вдруг это модуль связи? Надо разобраться с этим шариком.

Я отложил его в сторону и решил написать отчет. Архив, мне нужны инструкции.

Отчет #39

Шарик я положил в коробку для салфеток, вместе со спрятанным там кольцом-змейкой и глоком-17. Уборку я делаю сам, никого не вызываю. Поэтому никто не должен найти мой хабар.

Кольцо, кстати, пробовал надевать несколько раз. Оно ничего не дало: в здании просто не было Искаженных, прикидывающихся людьми. Не было странных свечений. Стены были такими же, как и без кольца. Нигде в воздухе не появлялась разноцветная пыль или необычные насекомые.

Это довольно странно. До Вавилона я постоянно натыкался на что-то странное, когда носил змейку на пальце. Аномалий, кстати, тоже не было. Тоже непривычно. Они всегда появляются то тут, то там. Некоторые — блуждающие (точнее, медленно дрейфующие). Некоторые быстро пропадают, а какие-то годами могут висеть на одном месте. Если их не разрядят люди. Частично поэтому здания быстро приходили в негодность: когда в бетонной стене появляется гравитационная аномалия или кислотная, в стене появлялось отверстие. Точнее, дырень.

На компьютере у меня появилось новое меню. Там была только одна опция: назначить встречу с Управляющим. У меня она была заблокирована: требовалось членство в Old Money. Цена членства — немалая, 100 тысяч кредитов в неделю, если брать недельный абонемент. Дневной стоит 40. Я нажал «оплатить» и забронировал слот в 21:00.

На ужин мы отправились с Юрой, Сашей и Ромой. Девушки пошли на 43 этаж в гольф-клуб. Юра по секрету сказал, что настоящая цель их маршрута — энотека.

Ели мы в одном из ресторанов клуба Old Money, мясном. Еда не входила в абонемент. Стейк и вино обошлись мне в 15000 кредитов. Больше, чем я мог заработать за неделю на 2 этаже.

Парни наотрез отказались рассказывать про проекты. Сказали, что не хотят портить впечатление до встречи с управляющим: он умеет красиво преподнести информацию и создать нужное первое впечатление. Я не обиделся.

Дальше мы отправились в другой зал, поиграли в покер и выпили виски. Я немного выиграл: просто повезло. Окупил выпивку, но не более.

После этого парни купили в баре по сигаре и с важным видом уселись на пухлые кожаные кресла читать газету: сегодня как раз вышел еженедельный Вавилонский вестник. Я многозначительно покивал, хотя про газету слышал впервые, и отправился на встречу с Управляющим в ВИП-зону.

По пути размышлял, откуда вся эта роскошь в нашем Гагаринске в таком количестве. Ну ладно пожухлый табак, который выращивают на Ферме: из него получалась крепкая махорка, которая при курении папирос рвала легкие. Но кубинские сигары? Виски?

Вообще виски делают из ферментированного зернового сусла, которое производят из ячменя, кукурузы, ржи и пшеницы. Допустим, все это могло производить в Гагаринске или рядом с ним.

Но вино? Климат для виноградников у нас неподходящий. А вина тут много, раз есть энотека, которую ежедневно посещает куча людей.

Мои мысли прервал охранник около ВИП-зоны. Он молча указал на кардридер и я приложил к нему свою ключ-карту от апартаментов. Загорелся красный огонек.

Он пожал плечами и продолжил стоять у двери. Меня сзади слегка потрепали за локоть. Это был худой высокий мужчина. Слегка за 40.

Я почувствовал, как волосы на голове шевелятся от ужаса и кровь отхлынула от лица. В коленках появилась слабость, а пальцы начали дрожать.

Пусть он был и не в своем черном плаще, пусть лицо было дружелюбным, а не настороженным, но это был он — Брест.

Мужчина спросил, все ли со мной в порядке. Я ответил, что спутал его со знакомым и немножечко испугался. Он сказал, что Брест — его брат-близнец. И добавил, что тот пропал куда-то месяц назад.

Я неуверенно кивнул.

Он представился: Жорж. И дружелюбно пояснил, что видит мой испуг. И что если у меня с его братом какие-то проблемы, его это не касается и настроен он положительно.

Я отметил странную любовь их родителей к необычным именам. На что получил задорную усмешку. Жорж прошел мимо охранника и открыл дверь ВИП-зоны.

Там было что-то среднее между баром, рестораном и бильярдной.

Все посетители были в очень дорогих костюмах и платьях. Пиджаки и брюки мужчин выглядели довольно модерново: яркие, но не аляпистые цветные вставки, сдержанные узоры, золотые цепочки.

На женщинах были шикарные вечерние платья и изысканные украшения: жемчуг, золото, бриллианты.

В центре стояло несколько бильярдных столов. А столики для посетителей были вдоль стен. Каждый из них стоял обособленно, с небольшой перегородкой. На стенах висели неяркие теплые светильники, на столах стояли лампы с темно-золотыми ножками и зелеными абажурами. На темно-бордовых стенах с золотыми узорами висели картины и гобелены. Где-то была изображена природа, где-то рыцари или замки.

Всего в ВИП-зоне было около 9-10 посетителей. Все они выглядели очень важными, весомыми, неторопливыми. Официантки были одеты в длинные облегающие серебристые платья, отлично подчеркивающие прекрасные фигуры.

Мы сели за крайний стол, около сцены. На которой чернокожая певица с небольшим ансамблем живой музыки исполняла блюз.

У меня было твердое ощущение, что мы попали в кино в стиле нуар. Не хватало только какого-нибудь детектива в кожаном плаще и шляпе, внезапно ворвавшегося, чтобы арестовать одного из гангстеров за нелегальную продажу алкоголя во время сухого закона.

Управляющий рассказал мне, что на моем этаже и этажах выше вообще нет заданий. Люди сами делают то, что им нравится и продают это на аукционе или через доски объявлений. Абсолютно свободный выбор. Хочешь — твори. Хочешь — работай массажистом, веди курсы шитья или испытывай удачу в казино. Главное — зарабатывать кредиты.

За 360 тысяч можно переехать на этаж выше, а можно купить пожизненное членство в проектной группе.

Каждый член — ведет собственный проект на благо общества. Внутри корпорации Молот (включая научные отделы), внутри Патриков, в других районах. Люди, состоящие в Old Money могут объединять усилия в проектах, но только если они уже вышли на стабильные показатели.

Как выглядит проект: жилец Вавилона выбирает какую-то область, получает необходимую информацию и планирует изменения. Продумывает показатели успеха — KPI.

Жорж привел пример. Один жилец, получив ресурс в научной группе, стал исследовать паутинки — это артефакты, притягивающие микрочастицы, которые образуются в пылевых аномалиях. Затем на этом принципе изобрел устройство очистки воды от микрофлоры. Второй разработал систему, которую встроили в водоснабжение Патриков (на основе исследований первого), вода стала чище. KPI по снижению обращений в больницы был выполнен. Третий, который присоединился к их группе, наладил торговый канал с Губернатором, продал несколько устройств и лицензий на обслуживание.

Все трое получают неплохой доход (и кредитов, и талонов на свои счета вне Вавилона), живут на верхних этажах башни и им хватает денег, чтобы без проблем покидать здание и возвращаться. Вне здания талоны, полученные от проектов, они вкладывают или тратят на развлечения. И они наращивают свой доход, запуская новые и новые проекты.

Еще управляющий рассказал мне, что я местный феномен. Потому что нудные задания на каждом этаже — не социальный эксперимент на терпение. А настройка резонатора башни (какое-то их особое изобретение) на вибрации каждого жильца, чтобы усилить их, раскрыть потенциал. И обычно настройка проходит медленно, поэтому задания меняются от совсем скучных идут к более увлекательным от этажа к этажу.

Сразу резонатор не может настроиться на полную эффективность. Точнее, не мог до меня. А я каким-то образом смог впасть в транс при рисовании картины, что было, по сути одной из последних ступеней настройки резонатора.

Вообще цель проекта Вавилон — построить башню, в которой будет формироваться элита общества. Будущие управленцы, ученые, исследователи, деятели искусств. Но раз я смог нарисовать картину, отключив сознательную часть себя — настройка завершена.

Жорж добавил, что все правление проекта гадает, как мне это удалось сделать. Я не стал говорить свою догадку о том, что причина — в моей физиологии биоконструкта. Наверное, я ближе к резонатору, чем обычный человек.

Я просто пожал плечами.

Жорж огляделся по сторонам и с заговорщическим видом продолжил, что есть еще одно направление работы: проекты класса «Рейдер». В него может вступить любой желающий. Но есть особенность.

Она состоит в том, что начав участвовать в проекте, запрещается получать доход от любой другой деятельности в Вавилоне, а еще на вход жильцу дается стартовый капитал.

Если он его потратит неэффективно и останется без средств — возможности остаться в Вавилоне не будет. В проектах класса «Рейдер» жильцу понадобится весь спектр навыков: и менеджмент, и знание тактики, и умение переговоров, и финансовая грамотность, и многое другое. Больше никакой информации Жорж не дал. Только то, что у меня есть на принятие решения только 24 часа.

Я подметил, что это авантюра чистой воды. Управляющий ответил, что в «Рейдере» успеха добиваются только авантюристы. И, помолчав, добавил, что при доступе в «Рейдер» жилец подписывает пожизненную подписку о неразглашении, а штраф — 8 граммов свинца в затылок.

На этом он откланялся и ушел, сказав, что все напитки и еда сегодня за его счет.

Я заметил, что посетители ведут себя как и остальные жильцы: разглядывают меня, перешептываются. Правда, не так навязчиво, как это было на фудкорте. Все-таки элита, хмыкнул я про себя и ушел в свои апартаменты отдохнуть.

Когда возвращался домой по коридору, любуясь на проекцию звездного неба на потолке, услышал знакомый гул. Створки в одной из стен закрылись. Когда они раздвинулись через какое-то время, я увидел название апартаментов, «Маасдам». Оно показалось мне знакомым.

Но я был уставшим, а жилец не торопился выходить и знакомится. Поэтому я пошел к себе и лег спать, даже не стал вспоминать, где слышал это странное слово и что оно вообще значит.