Шут Империи

Поместье Дега

Родовое поместье дона Олиера находилось в направлении Эпина, главного города шестой провинции. Пока мы осторожно ехали по основной дороге, еще что-то можно было различать по сторонам, но, когда добрались до нужной отворотки, стемнело окончательно.

Илиниус что-то пробормотал и у него в руке вспыхнул луч фонарика, только самого фонарика-то и не было. Луч формировался в ладони и светил метров на пять, не более. Конечно, это вам не дальний свет современного автомобиля, но в условиях безлунной ночи весьма к месту.

– Янис, потом научите меня так же зажигать свет, – тихо проговорил я, наклонившись к магу.

– Господин магистр, вы шутите! Чему я могу научить вас?!

– Янис, перестань орать. Я тебе потом как-нибудь расскажу. А можно сделать свет немного поярче? Не дай бог лошадям ноги переломаем.

– Господин магистр, извините пожалуйста, – виноватым голосом прошептал Илиниус, – у меня с запасом энергии всегда было плохо, а сегодня все эти события так измотали, что…

Да, товарищ Иванов, очередная двойка вам. Привык к своим объемам энергии, а спросить человека, как он себя чувствует, не судьба? А Янис тебе помогал безвозмездно, то есть даром. Внимательнее надо относиться к людям, внимательнее.

– Янис, извини, это я виноват, не подумал. Дай руку!

В энергетическом поле источника замка мы с Варварой основательно зарядились, да еще у девицы амулет первого уровня обнулили, проблем с энергией не было. Поэтому, взяв мага за руку, стал понемногу заряжать его. Вот, вот, и спина распрямилась, и глаза заблестели и луч стал намного ярче.

По-моему, достаточно.

– Господин магистр, как хорошо-то! Мне так хорошо было только в подвале замка. А можно еще?

Еще бы ему не было хорошо в подвале замка, считай, в самом центре источника сидел.

– Хватит, а то потом заболеть можешь.

Километра через полтора показались неяркие огоньки. Подъехав поближе, увидели две масляные лампы на воротах, еще несколько окон дома тускло светились.

Молодой Дега спешился у ворот и весело закричал:

– Эй, сони, открывайте, это я, дон Олиер!

Похоже, этот голос здесь хорошо знали, поэтому за воротами сразу же началась суета и через минуту одна воротина приоткрылась. Из нее вышел пожилой человек в короткой кольчуге с лампой в руке.

– Что ж вы, молодой господин, так кричите, всех, вон, перебудили, а батюшка ваш уже спать, наверное, легли.

– Ты, Камюс, поговори еще, вырос я уже, чтоб мне замечания делать. Ты лучше беги как раз к дону Фонтену и скажи, что я вернулся и гостей к нам пригласил.

Работник на воротах нас, наконец, заметил, поклонился и припустил в дом.

Мы въехали во двор и на небольшой утоптанной площадке перед домом спешились. Лошадей тут же подхватили под уздцы два парня и увели куда-то в темноту. На крыльце дома уже стоял человек в запахнутом халате и напряженно всматривался в нашу сторону. За его спиной стоял слуга с тусклой лампой, делая темноту вокруг еще гуще.

Дон Олиер взбежал на крыльцо и обнял человека в халате.

– Отец, я пригласил этих двух господ переночевать у нас. Один из них, магистр Гор, вчера спас мне жизнь.

– Примите мою глубочайшую благодарность, господин магистр, – произнес отец Олиера, глядя на нас с Илиниусом.

Я сделал шаг вперед и слегка поклонился. Следом за мной поклонился Янис и представился:

– Магистр Илиниус.

– Позвольте представиться – дон Фонтен Дега, глава рода Дега. И хотя у меня сыновей двое, этот юный оболтус мне очень дорог, – продолжил Дега-старший. – Прошу вас, господа, проходите в дом, я очень рад, у нас так давно не было гостей.

Тут он заметил мой плачевный внешний вид и переменился в лице.

– Жак, – повернулся к слуге, – срочно растапливайте мыльню да горячей воды побольше. Олиер, принеси в мыльню вещи брата, он по комплекции схож с господином магистром. Светозарный милостивый, кто же это вас так? Сейчас уже поздно, завтра утром я пошлю людей к магистру Тану, мы в хороших отношениях, надеюсь, он не откажет осмотреть вас.

Подождите, господа, – в голове хозяина дома что-то сложилось, – магистры? То есть, вы… – маги?! Прошу простить меня за мою невнимательность, я за всю жизнь не видел двух магов сразу. Какая честь! Ваши магичества, прошу, прошу в дом.

Но, кто же тогда… Нет, нет, все вопросы потом, пойдемте, господин магистр Гор, я проведу вас в мыльню, вы там сможете немного привести себя в порядок.

– Вы знаете, уважаемый хозяин, – смущенно проговорил Илиниус, – я бы тоже не отказался посетить мыльню. В последнее время все как-то не удавалось…

– Конечно, конечно, господин магистр, прошу и вас.

Где-то через час мы сидели все вместе в обеденном зале, ярко освещенном десятком подсвечников. Конечно, это не замок герцога и даже не резиденция наместника в Ланове, но помещение было достаточно большое и обставлено со вкусом.

На стенах висели гобелены, изображавшие сцены различных битв, у дверей стоял обязательный рыцарь в полном латном облачении с копьем в руке. Около большого камина находилась статуя полуобнаженной девушки. На плече она держала корзину, из которой выглядывали виноградные грозди, местная богиня плодородия, скорее всего.

Меня полностью одели в вещи старшего брата дона Олиера. Отказываться я не стал, не ходить же оборванцем, а до одежной лавки в Ланове еще добраться надо.

С Варварой мы договорились, что она будет изображать накидку на плечи. Ибо шлем на голове, да еще косичка смотрятся совсем уж дико, люди как-то нехорошо косятся. Про накидку буду говорить, что это мой неотъемлемый национальный предмет одежды. Опять же волосы на голове скоро отрастут, вылечим, очень надеюсь, ногу и тот человек, в тело которого меня закинуло, исчезнет навсегда.

У Яниса всю одежду забрали в стирку, поэтому он щеголял в халате дона Фонтена. Правда, он в него мог завернуться дважды, но другой одежды ему не предложили.

За большим столом все поместились, еще и место осталось.

Хозяин дома взял в руки кубок с вином, с удовлетворением оглядел стол, заставленный различными блюдами, и произнес:

– Дорогие гости, ваши магичества, я очень рад, что вы нашли возможность заехать к нам в дом, это большая честь для нас. Очень надеюсь, что вы побудете у нас несколько дней, тем более что уважаемый магистр Илиниус выразил желание ознакомиться с нашей семейной библиотекой.

Но все же, в первую очередь я хотел бы еще раз поблагодарить вас, уважаемый магистр Гор, за спасение моего сына. Моя признательность вам безгранична. Надеюсь когда-нибудь услышать ваш рассказ об этом происшествии.

Располагайтесь, господа, в доме, как вам будет удобно. Я со своей стороны постараюсь обеспечить вам максимальный комфорт, – и дон Фонтен отпил из кубка.

Пришлось держать ответную речь.

– Уважаемый дон Дега, мы с коллегой благодарны вам за оказанное гостеприимство. По поводу спасения жизни вашего отпрыска, – я посмотрел на дона Олиера, – то это явное преувеличение. Я просто предостерег юношу от неверного шага, не более. И вы можете по праву гордиться своим сыном – он единственный из толпы вояк вышел сражаться один на один с железнорыком.

Дон Фонтен заметно побледнел.

– Железнорык?! Один на один?! По-моему, это не доблесть, – отец сурово посмотрел на младшего сына, – а полная дурость. Весьма надежный способ самоубийства.

– Вот я и не дал этому свершиться, уважаемый дон Фонтен. Но, хотел бы просить вас не сильно ругать дона Олиера, потому что он вышел на защиту своего командира, дона Грамана. Надо сказать, такой поступок многое говорит о человеке, не правда ли? Как минимум, что он храбр и знает, как должен вести себя настоящий мужчина.

Было видно, что мои слова очень приятны хозяину дома.

– Безусловно, уважаемый дон Дега, мы не будем злоупотреблять вашим гостеприимством, но завтрашний день все же проведем у вас. Янис, ты слышишь – один день, послезавтра мы уезжаем.

Неизбежный в таких случаях политес был соблюден, и мы накинулись на еду.

Круто насыщенный различными событиями день меня вымотал, несмотря на магическую подпитку. После мытья в хорошо горячей воде и обильной еды разморило окончательно, хотелось лечь и не шевелиться. Илиниус выглядел не лучше. Радушный хозяин прекрасно видел наше состояние и с расспросами не приставал.

Зато младший получил сполна.

– Я не буду тревожить наших гостей, но вы, дон Дега-младший, потрудитесь ответить, почему вы не на службе. Дон Граман знает, где ты?

– Отец, к сожалению, моя служба окончилась, толком и не начавшись. Сегодня наш командир дон Граман подал в отставку, поэтому в дружине герцога мне места более нет. Ты же знаешь, как ко мне относятся старшие офицеры.

Дон Фонтен растерянно посмотрел на меня. Я молча кивнул головой, подтверждая слова дона Олиера.

– Жаль, очень жаль, – пробормотал расстроенный хозяин дома, – я с таким трудом устроил сына к дону Граману, и что теперь? В наше время так трудно найти хорошее место для приличного молодого человека.

Честно говоря, мы своим появлением сильно нарушили распорядок дня хозяина дома, если верить охраннику на воротах, то дон Фонтен собирался лечь спать часа два назад. Надо закругляться.

– Уважаемый дон Дега, большое спасибо за хлеб, за соль, но пора и честь знать. Поздно уже, еще немного и я засну прямо здесь. Давайте все разговоры перенесем на завтра, утро вечера мудренее. А по поводу дона Олиера не беспокойтесь, все будет хорошо, вот увидите.

– Да, да, господа, конечно, идите отдыхать, вас сейчас проводят в ваши комнаты. Я завтракаю в девять, если вы сочтете возможным присоединиться, буду очень рад.

– Замечательно, дон Фонтен, договорились, встречаемся завтра в девять.

Еще один безумный день закончился.

Все-таки хорошо быть магом, черт побери, утром я был свеж, как огурчик. Никакой усталости, никаких болячек, шрамы от вчерашних порезов сегодня едва просматривались на коже.

Спустившись к завтраку, я застал уже всех в сборе. Хозяин дома и Илиниус что-то оживленно обсуждали, младший Дега усиленно подпитывал растущий организм холодным мясом. Не то, чтобы я противник мяса, но с утра… Мне бы чего-нибудь полегче.

Вот, например, Элиза один раз приготовила вкусную кашу, что-то типа нашей гречки, для меня на завтрак то, что надо. Кстати, пока мы с Гогой жили на своей делянке, то основной пищей как раз была каша из распаренного зерна, по легенде мясо бедному парню было не особо-то по карману.

– Господин магистр, рады видеть вас в добром здравии, – поприветствовал меня старший Дега. Молодые люди встали со своих мест и поклонились.

– Господа, доброе утро, – я кивнул парням, и мы все вместе уселись за стол.

– Мы с господином Илиниусом обсуждаем возможные пересечения наших далеких предков. Оказывается, господин магистр родился в соседней провинции, а я немного знаю тамошние места. Там жила наша двоюродная тетка.

– Уважаемый дон Фонтен, – обратился я к хозяину дома, – как вы относитесь к таким блюдам, как каша?

– Ага! – воскликнул Дега-старший, – послушайте умного человека, молодые люди! Нельзя все время питаться одним мясом, необходимо разнообразить свою пищу. Кашу ели все наши предки!

Младший Дега скривил лицо, Илиниус деликатно промолчал.

– Сейчас нам приготовят вкуснейшую кашу, дорогой магистр Гор, – потирая руки и улыбаясь произнес дон Фонтен, – уверен, вы такого еще не пробовали.

– Замечательно, дорогой хозяин. А пока кашу готовят, я хотел спросить вас об одной вещи. Вы, наверное, знаете всех окрестных донов?

– Да, конечно, господин магистр, и не только окрестных, но и многих из пятой и четвертой провинций. А кто вас интересует?

Я был уверен, что узник в секретной камере никак не мог быть простым крестьянином. Да еще иметь известное многим прозвище.

– Меня интересует Антуан Беспалый.

Лицо хозяина дома заледенело, дон Олиер замер с куском в руке, Янис удивленно смотрел то на одного, то на другого.

– Так вот вы зачем явились сюда, ваши магичества, – злобно прошипел Дега-старший, – хитро, ничего не скажешь. Обработали бедного парня, – он кивнул на сына, – и решили добыть сокровища? Не выйдет! Я вынужден просить вас покинуть мой дом!

Я несколько озадачился такой реакцией на совершенно простой вопрос, что-то здесь не так.

– Прошу прощения, господин Дега, вы не могли бы объяснить причину такого решения? Да еще высказанного в таком неприемлемом тоне?

– Не валяйте дурака! Все вы прекрасно понимаете!

Конечно, можно было встать и уйти, невелика потеря. Но, честно говоря, на младшего Дега у меня уже имелись планы, да и хотелось бы разобраться, в чем дело.

– Молчать!! – я грохнул рукой по столу. – Ни слова более! Дон Фонтен Дега! Ни я, ни мой коллега понятия не имеем, о каких сокровищах идет речь. Ваш сын дон Олиер Дега сам пригласил нас в ваш дом, сами мы сюда являться совершенно не собирались, в чем клянусь Великим Светозарным!

Так как нигде не грохнуло и не сверкнуло, а я спокойно сидел на своем месте, то дон Фонтен сильно смутился.

– Вы знаете, господа, это прозвучало так неожиданно, что я… Тысяча извинений, – забормотал хозяин дома. Видно было, что теперь он не знал, что делать дальше. Оскорбить двух магов сразу – это надо умудриться. Последствия столь неосмотрительного поведения могут быть весьма тяжкими. – Боже правый, нет мне прощения… Как мне загладить свою вину, господа, не представляю.

Дон Олиер сидел пунцовый, молча опустив голову и что-то разглядывая на каменном полу.

Неприятно, конечно, слышать такие слова в свой адрес, но и не смертельно. Очень хочется разобраться, в чем здесь дело.

– Дон Фонтен, – обратился я к хозяину дома, – предлагаю честный обмен. Мы забудем ваши слова, произнесенные в большом волнении, да, Янис? – я посмотрел на мага. Тот быстро кивнул, соглашаясь.

А вы в свою очередь спокойно расскажете нам, что вас так взволновало. Идет?

Дега-старший с благодарностью посмотрел на меня и почти незаметно выдохнул. Олиер тоже вроде бы начал дышать.

– Дело в том, – начал дон Фонтен, вытирая лоб большим платком, – что Антуан Беспалый – мой старший брат.

Опа! Вот это поворот!

– Мой бедный брат пропал без вести почти тридцать один год назад. Я уверен, что это дело рук владетельного дона Омаго-старшего. Тогда все готовились к походу на Фрагонию, и герцог, как старший представитель отряда донов от шестой провинции, вызвал к себе Антуана. Больше мы его не видели.

Была надежда, что брат остался ночевать в замке герцога и поехал на общий сбор оттуда, но это было так на него непохоже. Он обязательно вернулся бы домой попрощаться с семьей.

А когда через три дня в поместье прибыл имперский дознаватель, надежды рухнули. Брата не было на общем построении армии императора и дознаватели разыскивали его. Я рассказал то, что знал, попросил чиновника помочь проникнуть в замок герцога и там поискать Антуана, но дознаватель отнесся к этой идее резко отрицательно.

Тогда я сам со своими людьми поскакал к замку, но молодой Омаго меня даже на порог не пустил, нарушив все правила этикета. Он прислал человека, который объявил нам, что дон Дега покинул замок в тот же вечер и где он сейчас, господин маркиз не знает.

Мы расспрашивали всех слуг, выходящих из замка, и что самое удивительное, несколько человек действительно видели, как Антуан выезжал из ворот замка на своей лошади.

Это было ужасно. Оставалось только ждать возвращения герцога, но и тут меня ждало горькое разочарование – герцог Омаго-старший умер во время похода, урну с его прахом привезли в замок. Оборвалась последняя ниточка.

Хозяин замка замолчал, погрузившись в воспоминания о тех далеких днях.

– Зачем же герцог в столь преклонном возрасте отправился в поход? – спросил Янис, – император бы понял его отсутствие.

– Почему в преклонном, – удивился дон Фонтен, – ему еще и семидесяти не было. Я же был младшим братом, поэтому тесно с герцогом не общался, так, видел несколько раз. Но, насколько я помню, физически крепкий был мужчина.

– Но такие люди просто так не умирают, – озадаченно произнес Илиниус, – омолаживающие процедуры, личный маг… Любой герцог может смело рассчитывать лет на двести, если не более. Так я не понял, он погиб от ран или от болезни?

– Вы знаете, господин магистр, я практически не выезжаю за пределы своих земель, которых осталось не так уж и много, – грустно усмехнулся Дега-старший. – В редких беседах с нынешним герцогом мы никогда не касались этой темы.

Да, кстати, припоминаю, как-то раз ко мне заезжал магистр Тан поправить мое здоровье. Вот он, как мне кажется, больше всех был огорчен скоропостижной смертью старшего герцога. И тогда за столом во время обеда он обмолвился, что для него такая смерть герцога совершенно необъяснима простыми причинами и что он видит здесь чей-то злой умысел.

Но в условиях военного похода проводить тщательное дознание, скорее всего, не стали, а тело просто кремировали.

– А почему вы думаете, что старший герцог причастен к исчезновению вашего брата? – спросил я хозяина дома, – все-таки человек такого уровня… Тем более, что люди видели, как ваш брат уезжал из замка.

– Я же совсем забыл, господа, что вы ничего не знаете. В нашей семье из поколения в поколение передавалась ценнейшая коллекция редких драгоценных камней. Наш отец получил ее от деда и умирая, завещал никогда не продавать ее.

Старший брат, став главой рода, свято исполнял волю отца, хотя я несколько раз просил его продать несколько камней на нужды семьи. Уже тогда и дом, и внешняя стена требовали ремонта. А сейчас, спустя тридцать лет, вы можете сами видеть, – хозяин рукой обвел обеденный зал, – стыдно приглашать гостей.

Действительно, если присмотреться повнимательнее, кое где можно было увидеть разрушающие следы времени. Но для местного мира помещение выглядело все еще вполне прилично. Это он в некоторых питерских коммуналках не был, в доисторических пещерах почище, наверное, бывало.

– А знаете с каким трудом мы собирали на службу в императорский дворец моего старшего сына? Выгребли все подчистую. Наш великий император в честь былых заслуг рода Дега прислал вызов на одного человека в отряд императорской дворцовой гвардии.

Это огромная честь для нас, но сколько нужно денег, вы не представляете! Оружие, экипировка – все за свой счет, жалованья совершенно не хватает, опять же молодые годы, я понимаю.

– Но если это так все дорого, отказались бы – совершенно искренне ответил я дону Дега, – на сэкономленные деньги и делали бы себе ремонт.

– Да кто ж откажется от такого предложения – воскликнул дон Фонтен, – в дворцовой гвардии всего шестьдесят офицеров, там собраны самые-самые.

Ну да, ну да, у каждого свои развлечения. Кому новую "бэху" подавай, возьму два кредита, но куплю, кому в императорскую гвардию, последние деньги из семьи высасывать. Но не мне судить.

– Опять же, – продолжил хозяин дома с хитрой улыбочкой, – не редки случаи, когда девушки из очень обеспеченных семей становились женами офицеров гвардии. Так что это шанс, это шанс.

Прошу прощения, господа магистры, я несколько отвлекся. Так вот, брат не поддавался на мои уговоры и камни хранил свято. Вообще он был совсем не воинственным человеком, хотя, как вы знаете, каждый представитель знатного рода обязан владеть мечом, чтобы в любой момент встать под знамена нашего императора.

– Да, мы это знаем, и дон Олиер позавчера продемонстрировал мне свой легендарный меч.

Дон Олиер опять покраснел, как рак. Отец, не зная всей истории с мечом, довольно похлопал сына по плечу.

– Можно сказать, что Антуан был книжным человеком и за хорошую книгу мог отдать целое состояние.

– Как я его понимаю! – воскликнул Илиниус.

– Так и случилось. За одну редкую книгу Антуан опрометчиво расплатился камнем из коллекции и об этом узнал дон Омаго-старший. Нынешний герцог по сравнению со своим отцом просто ягненок, старый герцог тянул свои загребущие руки ко всему, а жаловаться на него было некуда.

– А император? – поинтересовался я.

– А что император. Сам он не приедет, пришлет чиновников, а с ними герцог всяко уж договорится.

– Что, и убийство человека с рук сойдет?

– Не знаю, господин магистр, не знаю, – задумчиво ответил Дега-старший, – на моей памяти таких случаев не было.

"Либо вы о них не знаете", – подумал я.

– В страшном волнении брат вызвал меня к себе. Понимая, что он совершил непоправимую ошибку, Антуан объявил, что спрячет камни от всех, и от меня тоже, чтобы обезопасить семью от посягательств людей герцога на время боевого похода. На следующий день Антуан уехал в замок дона Омаго.

Хозяин дома вытер платком влажные глаза. За столом воцарилась тишина.

Может все же человек в секретной камере не Антуан Дега, мало ли людей без пальцев? Есть же свидетели, что гость выезжал из замка. Хотя выезжал он вечером, в темноте, поди разбери, кто там был на самом деле. Возьми его лошадь, одежду, человека похожей комплекции – вот тебе и Антуан, а тот на самом деле в это время уже "загорал" у герцога в подвале.

– _Уважаемый дон Дега, вы не помните, на какой руке и какого пальца не хватало у вашего брата?

– На левой руке отсутствовал мизинец, – быстро ответил Дега-старший, – вы что-то знаете, господин магистр?

Все сходится, бедный Антуан Дега так и не вышел из подвала замка, да и шансов выйти оттуда, честно говоря, у него практически не было.

– Дон Фонтен Дега, – я положил свою ладонь на руку хозяина дома, – ваш брат Антуан Дега закончил свои дни в секретной камере в подвале замка герцогов Омаго. Я видел его там. Примите мои соболезнования.

Дега-старший судорожно вздохнул и опять промокнул глаза платком.

– Бедный брат. Я ведь чувствовал, что он там, в замке. Но надо ведь что-то делать, – оживился хозяин дома, – я сейчас поеду к герцогу и потребую выдать мне останки брата.

– И опять вас не пустят на порог, да еще и высмеют. Я сообщил герцогу и его приближенным, что видел секретную камеру и скелет узника без мизинца на левой руке. Кстати, именно один из друзей герцога и воскликнул: "Так вот куда подевался Антуан Беспалый"!

Нынешнему дону Омаго даже ничего делать не надо, он здесь совершенно не при чем, это же его отец затеял. Другой вопрос, почему он сразу после смерти отца не выдал вам брата или хотя бы его тело. Скажет, что не хотел позорить честь рода Омаго, и вряд ли его кто-то осудит за это.

Я собираюсь посетить столицу и постараюсь попасть на прием к императору. У меня есть о чем с ним поговорить, заодно и о нашем небезупречном герцоге.

– Эка вы хватили, господин магистр, на прием к императору… Люди годами ждут, и совсем не обязательно, что дожидаются.

– Уважаемый хозяин, я же не просто так пойду, я же все-таки представитель другого государства, а как мне подсказали мои коллеги, – я посмотрел на Яниса, – магов-чужеземцев в Арании не так много.

– Кроме вас, господин Гор, ни одного, – подтвердил Илиниус, – нас бы всех известили о столь выдающемся событии. Раз в полгода печатается сборник "Жизнь магического сообщества", который обязательно высылается каждому магу.

– Вот видите, уважаемый дон Фонтен, я рассчитываю на помощь магического сообщества Арании в этом деле. Надеюсь, что мой правдивый и беспристрастный рассказ о поведении шестого герцога подвигнет императора прислать сюда серьезную комиссию.

И вот только тогда можно надеяться, что вам выдадут останки вашего бедного брата.

– Я буду молиться за вас, – хозяин дома опять взялся за платок.

После продолжительного молчания, в течение которого Дега-старший несколько раз утирал глаза и трубно сморкался все в тот же платок, я спросил его:

– Ну, а драгоценности семьи вы не пытались искать?

– Да как же не пытались! – прорвало младшего сына, – мы облазили все поместье вдоль и поперек, прощупали все по сантиметру!

– Дон Олиер, – папа укоризненно взглянул на парня, – ведите себя пристойно. Да, господа магистры, это сущая правда, мы проверили все, но, увы, коллекцию мы так и не нашли.

Я задумался. С одной стороны, мне вроде бы должно быть все равно, найдутся эти камни или нет. А с другой, если есть такая возможность, то почему бы и не попробовать помочь этим людям вернуть их фамильные ценности.

Меня же в комнате-ловушке Варвара вывела на новый уровень возможностей магического зрения. Прекрасный повод потренироваться и закрепить свои новые умения.

– Дон Дега, я мог бы предложить свою помощь в поисках сокровищ, но, памятуя как вы отрицательно отнеслись к самой идее нашего присутствия…

– Что вы, что вы, господин магистр, я даже не мог надеяться на вашу помощь в этом деле. Только, пожалуйста, увольте меня от поисков, я уже не молод по подвалам и чердакам бегать. Вон, берите молодого, Олиер готов искать драгоценности сутки напролет.

– Отлично, господин Дега, тогда мы с доном Олиером сходим, посмотрим, а вы не откажите в любезности показать вашу семейную библиотеку моему коллеге, а то он уже весь измучался от нетерпения.

– Конечно, конечно, господин магистр, с большим удовольствием, – и дон Фонтен, подхватив Илиниуса под руку, быстренько потащил его куда-то в глубину дома.

Мы ходили с доном Олиером до обеда, мы ходили после обеда, я лежал час с закрытыми глазами, а Варвара непрерывно зудела о бездарно потраченной энергии, а здесь взять ее неоткуда. Кстати, действительно, на удивление немагический дом, никаких защитных амулетов, никаких хитрых магических штучек, так, несколько слабеньких амулетиков у прислуги.

Незадолго до ужина клад мы все же нашли. В подвале правого крыла здания я увидел нишу, выбитую в камне фундамента и искусно замаскированную. В нише оказался полуистлевший кошель с десятью золотыми монетами ужасно древней чеканки.

Илиниус долго хватался то за монеты, то за голову, восклицая, что подобных монет практически не осталось и теперь они стоят целое состояние. Ну, хоть что-то. Ни других тайников, ни драгоценных камней, увы, мы не нашли.

Надо сказать, что, включая магическое зрение и настроившись на просмотр вглубь предмета, я вполне сносно видел структуру камня на глубину около полуметра, при максимально сильном напряжении добавлялось еще сантиметров тридцать.

А сквозь землю смотреть не получалось совсем. Ни на сантиметр. Думаю, что это связано с отсутствием упорядоченной структуры как в камне. Поэтому, если Антуан свои камешки просто прикопал где-нибудь, то я здесь уже не помощник.

На ужин я пришел с больной головой и ворчащей Варварой. Сзади плелся усталый и разочарованный дон Олиер. По нашему виду было все понятно, поэтому дурацких вопросов нам не задавали. Наоборот, Илиниус, стараясь отвлечь нас с Олиером от неудачных поисков, начал подробно и с толком рассказывать об особенно интересных книгах из библиотеки семейства Дега.

Только мы дружно приступили к дегустации блюд, поданных на ужин, как в зал вошел слуга и сообщил о прибытии еще одного гостя.

– Ну надо же, почти год у нас никого не было, а здесь столько гостей за два дня, – сказал хозяин дома, поднимаясь из-за стола. – Господа, прошу вас, продолжайте, а я пойду встречу гостя.

Встречать новых гостей с набитым ртом неприлично в любом мире, поэтому мы отложили столовые приборы, а дон Олиер в лицах стал рассказывать, как мы все же нашли небольшой клад.

Дверь открылась и в обеденный зал вошла пожилая женщина, одетая во все черное.

Следом зашел дон Фонтен.

– Присаживайтесь к столу, любезная Марана, – суетился хозяин, – вы не представляете, как я рад вас видеть в добром здравии.

Господа, хочу представить вам мою давнюю хорошую знакомую госпожу Марану. Она целительница, и только благодаря ей мой младший сын благополучно появился на свет.

Пришлось встать и слегка поклониться, женщина, к тому же пожилая, но не донна, насколько я услышал.

– Госпожа Марана, разрешите представить вам моих гостей. Это магистр Гор и магистр Илиниус.

– Вижу, не слепая, – раздраженно проговорила гостья, села за стол и уставилась на меня, полностью игнорируя присутствие Яниса.

Не знаю, что меня побудило включить магическое зрение, скорее всего проснувшееся любопытство при слове "целительница".

Интересно, а товарищ император вместе со своим старшим по колдунам в курсе, сколько у них в империи бродит неучтенных магов? Или это мне так везет?

Передо мной сидела магиня без всяких меток, и не слабая, судя по плотности защитного поля.

– Может, немного вина с дороги, уважаемая Марана? – спросил Дега-старший, несколько озадаченный поведением гостьи.

Старуха провела ладонью в воздухе, и дон Фонтен замер на полуслове.

– Я чувствую, что ты причастен к смерти моей внучки, – медленно проговорила женщина, продолжая смотреть на меня, – на тебе остался след ее энергии. Кто ты?

Я посмотрел на мужчин за столом: и оба Дега, и Илиниус замерли и безучастно смотрели перед собой. Сильна старушка. Это какую же внучку я успел обидеть? Неужто лже-Паэлью, просто других кандидатур на должность внучки в ближайшем окружении я не вижу.

Попробую потянуть время, интересно, что эта дама собирается делать дальше.

– Не совсем понимаю, о какой внучке идет речь, уважаемая?

– Все ты уже понял, я по глазам вижу. Еще раз спрашиваю – кто ты?

– Может и понял, и что дальше? И попрошу разговаривать повежливее, гражданка, а то ведь не посмотрю, что старушенция.

– Ты убил мою девочку, поэтому сейчас умрешь ты, – проскрипела гостья. Облик Мараны стал медленно меняться: нос заострился и загнулся к низу, кожа на лице приобрела синеватый оттенок, показались клыки, на пальцах рук проявились загнутые когти. Вот только вся эта жутковатая картинка немного подрагивала, как в телевизоре при плохом приеме.

– Гор! Сколько можно! – раздался возмущенный голос Варвары, – у тебя что, где-то медом намазано?! Очередная тварь лезет к тебе в голову! Я ее стараюсь не пускать, но у нее очень сильное направленное поле!

Так вот почему картинка дрожит, там Варвара с захватчиками в одиночку борется, пока я тут разговоры разговариваю.

– Варя, хватай ее!

Блестящая лента опутала бабаньку, картинка ужасной ведьмы моргнула и пропала, возвращая назад прежний вид пожилой гостьи. Мы вдвоем кинулись усиленно выкачивать чужую энергию, благо пустого места было достаточно. Я сегодня изрядно потратился на поиски сокровищ.

В общем-то, запас энергии у ведьмы оказался не такой уж большой, сильно меньше, чем был у Седого.

Когда защитное поле стало тускнеть, Марана с усилием прохрипела:

– Вот и пришел мой конец. Говорила мне бабка, что игрушки Мерадора еще сохранились, а я не верила, дурочка.

Честно говоря, убивать старуху я не собирался, коллеги, как-никак. А то, что бабушка расстроена смертью внучки, так дело вполне понятное, я бы тоже расстроился. Просто решил забрать лишнюю энергию, чтобы у магини не осталось сил на дурные художества.

Только надо Варвару остановить, та похоже всерьез решила устранить очередного претендента на мою голову.

– Варя, Варечка, остановись, солнышко, старушка уже не опасна.

– Ага, щас, оставишь ее, а она опять к тебе в голову полезет, валить ее надо!

– Фу-у, Варвара Петровна, что за жаргон, остановись, прошу тебя, она что-то знает о Мерадоре.

Змея нехотя размотала Марану, но осталась висеть над моей головой, намекая на продолжение экзекуции в случае плохого поведения собеседницы.

– Госпожа Марана, я не собираюсь никого убивать, но прошу вас вести себя в рамках приличий. Давайте поговорим спокойно.

– Жаль, силы уже не те, не по зубам мне ваша парочка. Хорошая игрушка, – произнесла магиня, глядя на Варвару, – с такой можно много дел натворить.

– Это не игрушка, госпожа Марана, это моя подруга, можно сказать – часть меня. А еще раз ее обзовете игрушкой, то ваш жизненный путь действительно закончится здесь и сейчас.

– Прошу прощения, – гостья поклонилась то ли мне, то ли Варваре, – бабка моя, когда я была еще совсем маленькой, рассказывала сказки про старого мага Мерадора, который создавал забавные игрушки, в том числе и вот таких змеек.

У меня в голове мелькнула догадка.

– А как звали вашу бабушку?

– Марена. И не звали, а зовут, жива еще карга старая, что ей сделается, с ее-то силой.

– Не боитесь, госпожа Марана, что я бабушке Марене ваши слова передам? Знаком я с ней, вполне адекватная пожилая женщина, на мой взгляд.

– А чего мне бояться, она и так знает, что я о ней думаю. Вижу, хочешь про Мерадора спросить? Так это не меня, это ее надо спрашивать.

– Хорошо, спрошу при встрече. А мы-то с вами что делать будем? Я вас отпущу, а вы опять безобразничать начнете. Зачем вы меня ведьмой пугали?

– Тебя напугаешь, пожалуй, с такой помощницей, – гостья опасливо посмотрела на Вавару, – никто тебя не пугал, ты сам себе картинку в голове нарисовал, я только подтолкнула.

– Я смотрю, это у вас семейное направление. Внучка ваша герцогу голову задурила и ко мне в голову полезла. Но подруга моя не пустила, – я нежно погладил змею.

– Не пустила, и ладно. Зачем убивать-то было?

– Я ее не убивал, хотя, конечно, приложил к этому руку. Мы забрали у нее всю энергию, а убивали уже дружки герцога. И вообще, – окрысился я, – мне не нравится, когда человеком управляют помимо его воли. Не лезла бы ко мне, никто бы ничего и не узнал.

– Да говорила я Марунке – не лезь к герцогу, добром это не кончится, – сокрушенно вздохнула Марана, – да куда ж там. Как прознала, что старый маг ушел из замка, так и начала на герцога охоту. Доигралась девка.

– Заболтались мы с вами, уважаемая, мужчин пора уже отпускать. Повторяю вопрос – что будем делать дальше?

– А что нам с вами делить, ваше магичество? Вы меня отпускаете, и я пойду своей дорогой, а вы пойдете своей, чего вы опасаетесь?

– Звучит неплохо, но просто так вас, госпожа Марана, я отпустить не могу.

– И чего вы хотите?

– Клятвы.

Бабка насупилась.

– Не получишь ты клятву подчинения, лучше убивай сразу.

– Да не нужна мне ваша клятва подчинения, чего вы все с ней носитесь. Бабушка ваша тоже сильно нервничала по этому поводу. Просто пообещайте никогда не применять свою силу во вред мне и моей подруге.

Магиня повеселела.

– Это можно. Обещаю никогда не применять свою силу и умения во вред магистру Гору и его спутнице, – бодро проговорила Марана и выжидающе уставилась на меня. – Все?

Точно за дурака меня держит старушка, ну-ну.

– И добавьте, пожалуйста, еще немного: клянусь великим Светозарным, если я нарушу данное обещание, то магические силы покинут меня навсегда.

Ох как бабульку перекосило, ох как не хотелось ей произносить основную фразу.

Я покачал головой:

– По-другому никак.

Помолчав для приличия, магиня все же проговорила нужные слова. Вот и славно. Не знаю, действует ли клятва на самом деле или нет, но, похоже, маги в этом мире в данную клятву верят свято.

– Госпожа Марана, позвольте еще один вопрос. Как я понимаю, вы не просто так оказались в этом доме, совсем недалеко от замка дона Омаго? Ваше путешествие связано со смертью Маруны, да?

Бабулька сидела молча, разглядывая гобелен на стене.

– Теперь, когда мы, надеюсь, более не враги, я мог бы помочь вам чем-нибудь. Я косвенно виновен в смерти вашей внучки, хотя, клянусь Светозарным, и в мыслях не было убивать ее. Просто не думал, что герцог решит вопрос так кардинально.

Гостья молчала. Что ж, было бы предложено, не сильно-то мне и хотелось задерживаться в этих краях, домой надо, в Ланов, там меня команда ждет.

Вспомнился мой дом, семья, стало грустно. Ладно, надо заканчивать разговоры да мужиков освобождать, а то все холодное будут есть.

Не успел раскрыть рот, как Марана заговорила:

– Тридцать лет назад герцог забрал у меня еще одного родного человека.

– Дьявол! – выругался дон Ламар Омаго-старший, наблюдая из окна за сыном, который неуклюже отмахивался мечом от нападавшего мастера Чу Санда. Как у него мог родиться такой ребенок-размазня?! Омаго-старший с детских лет не вылезал из седла, его любимый меч всегда стоял наготове в изголовье кровати. Все свободное время герцог тратил на оттачивание мастерства работы с мечом, разучивание новых связок и хитрых финтов. Сколько проведено боев, сколько выиграно турниров, все и не упомнишь.

Герцог и с будущей матерью своего ребенка связался только потому, что дальше тянуть становилось уже неприлично, нужен был наследник. Как только родился сын, эту ставшую ненужной женщину вытолкали взашей, запретив даже приближаться к стенам замка.

Наследника герцог воспитывал сам, но чем старше становился мальчик, тем сильнее он раздражал отца. Если в мире есть полные противоположности, то это они с сыном. Полное неприятие образа жизни отца, абсолютное нежелание стать воином и кислая рожа при виде мастера меча.

В последнее время до герцога стала доходить информация, что в Эпине, куда сын ездит получать дополнительное образование, у наследника появились какие-то странные дружки, какие-то мутные девки. Интересно, откуда у него деньги на все это?

Ну, ничего, не сильно-то он и разгуляется, ни одной лишней медяшки не получит, бездельник, потому как вся казна в руках герцога. При мысли о накопленном состоянии в животе Ламара-старшего начинало разливаться тепло. Иногда он спускался в хранилище и с обожанием разглядывал свое богатство.

Эти полновесные золотые монеты, эти юркие блестящие серебряки, великолепные украшения из сундучка с фамильными драгоценностями. Здесь лежат сила и власть, и даже здоровье и долголетие. Возможность содержать в замке сильного мага позволяет рассчитывать на значительно более долгую жизнь, чем у простых людей.

– Палмер!

Бессменный оруженосец находился рядом в любое время дня и ночи, не нужно было даже оборачиваться, чтобы убедиться, что помощник его слышит.

– Позовите это позорище сюда.

Ламар-младший всю свою жизнь боялся отца. Боялся и ненавидел. Ненавидел за отсутствие матери, за жизнь, лишенную простых детских радостей, каких-либо развлечений и удовольствий. Страсть герцога к накоплению денег была даже сильнее, чем любовь к оружию, поэтому в замке экономили практически на всем. А многочасовые занятия с тяжеленным мечом приравнять к развлечениям было сложно.

Его жизнь изменилась в семнадцать лет, когда он случайно увидел, как их дворецкий выходит из хранилища герцога.

"Как интересно, – подумал Ламар, – все в замке уверены, что ключ от хранилища есть только у самого хозяина. Насколько я вижу, не только у него".

Платой за молчание наследника стал один золотой в месяц. При тех запасах, что находились в хранилище, исчезновение нескольких золотых было просто не отследить.

Под предлогом дополнительного обучения Ламар-младший стал наведываться в Эпин, а человеку с деньгами найти развлечения в главном городе провинции труда не составит. Появились дружки, веселые девушки, жизнь заиграла новыми красками. В связи с этим ненависть к отцу и к его образу жизни только усилилась.

Но никакого выхода Омаго-младший, к сожалению, не видел. Ситуация усугублялась тем, что папаша обладал отменным здоровьем, за которым тщательно следил их семейный маг магистр Тан. Рассчитывать на скоропостижную смерть отца не приходилось.

– Господин маркиз, – прервал тренировку порученец отца, – Его светлость зовет вас к себе в кабинет.

Ламар с облегчением поставил меч в стойку для оружия и пошел в правую башню, где на первом этаже располагался кабинет отца.

"Опять будет нотации читать", – тоскливо подумал Ламар, немного задержавшись перед дверью.

– Вы звали меня, отец.

Герцог отошел от окна и сел в свое любимое кресло. Сыну он сесть не предложил и тот остался маяться у двери.

– Звал, – герцог с неприязнью посмотрел на молодого человека, – чтобы сообщить тебе о моем решении. Через полгода тебе исполнится двадцать один, приличных сыновей после этого представляют императору на балу в честь начала Осенних игр. Но это не про тебя.

Я с горечью должен признаться, что не сумел вырастить из тебя мужчину и воина. Это печально, но поправимо. Закон разрешает назначать наследниками приемных детей.

У тебя есть полгода. Либо ты берешься за ум, и мастер Чу скажет мне, что ты хоть на что-то годен, либо будет, как я сказал. В казарме живут несколько пацанов-сирот, их солдаты пригрели, один из них уже сейчас показывает удивительные способности работы с мечом. Вот он и станет наследником, а ты останешься ни с чем, будешь жрать объедки на кухне.

Запомни – полгода, а сейчас оставь меня.

– Что, так прямо и сказал?! – Олимия нежно погладила Ламара-младшего по щеке, – бедненький мой мальчик, неужели твой отец-тиран так сделает?

– Запросто, он меня терпеть не может, – грустно ответил Ламар, рассеянно гладя рукой обнаженную спину девушки.

С Олимией его познакомил один из многочисленных друзей пару месяцев назад. Несмотря на то, что она была несколько старше Ламара, девушка была свежа, хороша и умна. Кроме того, в пригороде Эпина имела свой небольшой домик с аккуратным садиком. Оценив возможные выгоды от общения с наследником герцога, Олимия вцепилась в него мертвой хваткой.

– Но ведь надо же что-то делать, это будет так несправедливо, – девушка пальчиком рисовала замысловатые узоры на груди Омаго-младшего.

– Меня тошнит при виде меча и этого мастера Чу, он издевается надо мной. Мечником мне не стать, ни через полгода, ни через десять лет. Вот если бы папаша внезапно умер… Но он здоров как бык и магистр Тан всегда рядом.

Ламар вздохнул и посмотрел на свою пассию:

– И я не смогу больше встречаться с тобой, потому что отец запретит выпускать меня из замка.

– Если тебя не огорчит смерть отца…

– Чтоб он сдох!

– Тогда я, наверное, смогу помочь тебе, у моей дальней родственницы есть одна штучка, я знаю. Через неделю она должна приехать в гости, и я поговорю с ней.

А сейчас иди ко мне, мой рыцарь, я хочу тебя.

– Мой господин, я достала то, о чем мы с тобой говорили в прошлый раз. Любимый, если все получится, ты женишься на мне?

– Конечно, моя кошечка, ты станешь хозяйкой замка.

– Правда?! – девушка в восторге закружилась по комнате, – тогда держи, только осторожно.

Олимия взяла со столика небольшой мешочек и вытряхнула из него обычный орешек.

– Расколоть его невозможно, но если повернуть половинки в разные стороны, то орех раскроется и из него выпадет маленькая горошина. Ее надо бросить в еду, лучше всего в питье. Ровно через тридцать дней человеку станет плохо с сердцем, и он умрет.

– Умница моя! – Ламар посмотрел на девушку с восхищением. – Какая ты коварная, я уже боюсь тебя.

– Не бойся, я люблю тебя и никогда не сделаю ничего плохого. Я буду с тобой до конца своих дней.

"Это точно" – подумал наследник.

– Палмер, подождите!

Оруженосец герцога обернулся и увидел спешащего к нему маркиза. По традиции уже много лет подряд в девять часов вечера именно Палмер приносил своему хозяину неизменный кубок с вином.

– Палмер, давайте я отнесу вино отцу, мне надо с ним поговорить, это очень важно, прошу вас.

Личный порученец мог запросто отказать ему, но, немного помедлив, Палмер с легким поклоном передал серебряный поднос Ламару-младшему.

Подойдя к двери кабинета, Ламар оглянулся – никого. Видимо, оруженосец решил не мешать разговору отца с сыном. Отлично.

Поставил поднос с кубком на пол, ибо больше некуда было, и достал из кошеля орешек. Из раскрытого ореха действительно выпала белая горошинка, скользнула в бокал и мгновенно растворилась.

Поднялся на ноги и едва не упал, от сильнейшего волнения закружилась голова. Пора, медлить никак нельзя.

Ламар постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

Герцог сидел в кресле и при ярком свете нескольких свечей читал какую-то старинную книгу. При виде вошедшего сына он удивленно приподнял брови.

– Отец, я пришел извиниться, – с этими словами Омаго-младший прошел в комнату и поставил поднос справа от герцога на изящный старинный столик.

– Я вел себя недостойно представителя рода Омаго. Полгода, конечно, мало, но я приложу все усилия, отец, чтобы изменить твое мнение обо мне. Обещаю.

Дон Омаго-старший скептически посмотрел на уже взрослого сына. Черт его знает, может действительно за ум возьмется. Посмотрим.

– Я буду рад любым вашим успехам, сын мой. Дерзайте, – и взмахом руки отпустил юношу.

Наследник вышел, а герцог еще долго сидел в задумчивости. Затем взял принесенный кубок и отпил добрый глоток.

"Странный вкус у вина сегодня, – подумал хозяин замка, – это, наверное, от волнения за сына. Свой все же раздолбай, родная кровь как-никак".

Наутро стало известно, что император идет воевать с Фрагонией и сбор всех военнообязанных состоится через два дня около города Ланов, откуда уже армия императора двинется к Срединным горам.

"Это судьба, – подумал младший Омаго, – повезло, так повезло. Папаша кинется на войну одним из первых, продлится она никак не меньше месяца, там где-то он и помрет, если девка не обманула. Вот тогда вы у меня все попляшете: и Палмер, и ненавистный мастер Чу, и все остальные прихлебатели отца. Главное, чтобы все сработало".

За день до отъезда отца к нему в замок зачем-то приезжал сосед, глава рода Дега. Говорят, небедный человек. Приехал днем, а уехал поздно вечером, уже в темноте.

Где-то через неделю после этого к замку приезжали родственники того самого Дега, Антуана, кажется. Требовали осмотра замка и уверяли, что он из замка домой так и не вернулся.

В замок их, конечно же, не пустили и посоветовали убираться со своими бреднями. Несколько человек в тот вечер видели, как сосед уезжал из замка на своей лошади.

А через два месяца в ворота замка вошла траурная процессия с ужасной вестью – владетельный дон шестой герцог Ламар Омаго-старший скончался на полях сражений с Фрагонией. Привезенную урну с прахом установили в родовой усыпальнице.

Отсидев в замке положенные семь дней траура, Ламар-младший, захватив горсть золотых из хранилища, помчался к своей возлюбленной. Вместе с ней и дружками они куролесили два дня без передыха, в результате чего случился закономерный несчастный случай.

Сильно нетрезвые Ламар и Олимия на виду у многочисленных зевак упали с мостика в воду озера, уже полноправного герцога еле спасли, а девушка, к сожалению, утонула. А вместе с ней утонула и правда о смерти Ламара-старшего. Во всяком случае, так думал Ламар-младший, уже единственный.

Дела… Вот это фокус! В любом мире что угодно могли бы простить герцогам, но отцеубийство… Это не просто камень к ногам, это якорь от крейсера. Дон Омаго с таким обвинением уже не выплывет, вопрос, как это доказать. И Марану сдавать не хотелось бы. За распространение такого хитрого яда ее по голове тоже не погладят. Торопиться не будем, надо все обдумать.

– Уважаемая Марана, а кем вам приходилась Олимия?

– Она была дочерью моей сестры, племянницей. В нашем роду рождаются только девочки и магинями становятся строго через одного человека. Оле не повезло, магия обошла ее. Иначе этот негодяй, – женщина с ненавистью посмотрела в темное окно, – не смог бы так просто утопить мою Искорку. Мы так все ее называли, – бабка смахнула слезинку.

После смерти Марунки мы со старухой остались одни на этом свете, вы не представляете, как это больно.

– И вы пошли мстить. Понимаю. Предлагаю завтра все обсудить на свежую голову, с удовольствием помогу вам в этом деле.

– А вам-то, господин магистр, чем герцог помешал?

– Давайте все завтра, мне парней жалко.

Марана провела ладонью и мужчины вернулись к нам.

– Так что насчет вина? – повторил свой вопрос дон Фонтен. Олиер и Илиниус продолжили свой разговор как ни в чем не бывало.

– Пожалуй, дон Фонтен, налейте немного, а то я действительно притомилась, – и старушка зыркнула в мою сторону.

Остаток вечера прошел без происшествий, спокойно и чинно. Спать разошлись не поздно, все без исключения сегодня устали, только каждый по-своему.

Спокойной ночи нам всем.