Штурман

Глава 1

Я просыпаюсь от двух мощных ударов, сотрясающих мою полуподвальную квартирку. С улицы доносятся крики. Меня пронзает единственная мысль: они здесь.

Инстинкты выживания берут верх. Я выпрыгиваю из постели и начинаю убирать наиболее компрометирующие вещи с видных мест, пряча информационные носители и блоки памяти с украденными файлами в потайные ящики и отделения, которые сделала в мебели. Сердце бешено колотится, но двигаюсь я спокойно и методично, четко следую плану. Под давлением мне всегда работается лучше. Подобный навык просто незаменим, когда занимаешься тем же, чем я.

Я уже склоняюсь к главному компьютеру, когда с улицы доносится несколько аккордов то ли гитары, то ли синтезатора, сопровождаемые возгласами ликующей толпы. Лишь в этот момент мой мозг начинает рассуждать логически. Я притормаживаю, чтобы критически оценить ситуацию – пальцы зависли над клавиатурой, готовые уничтожить забитый разоблачающими записями жесткий диск. Ни стука, ни грохотания с улицы больше не слышно. Никто из представителей Лориенского Совета Обороны не ломится ко мне в дверь. Слышна лишь какая-то музыка, шум народа и… смех?

И тут я вспоминаю, что сегодня празднуют день Равнолуния.

Музыкальная импровизация заканчивается. Я застываю, ненадолго прислушиваясь, а затем сжимаю пальцы в кулак и подкрадываюсь к одному из маленьких окошек под потолком квартиры. Взбираюсь на стул и лишь на волосок отодвигаю затемненные шторы, чтобы выглянуть наружу. На противоположной стороне улицы, в парке Айлон, полно народу. Для тех, кто живет в сельской местности, это идеальное место для празднования, так как парк находится на окраине города. Над танцующей толпой мерцает калейдоскоп огней, выкрашивая её в неоновые цвета. Неподалеку, должно быть, установлена сцена. Еще два более мощных удара сотрясают квартиру – бас-барабан, понимаю я теперь, - после чего группа переходит к тяжелой синти-песне, явно к огромной радости собравшихся.

Отчасти я чувствую себя немного глупо, испугавшись барабанов, но в основном меня охватывает злость. Не потому, что меня разбудили – уже стемнело, а это верный признак, что мне все равно было пора вставать – а потому, что этот организованный правительством праздник всего лишь один из множества способов, с помощью которых Старейшины задабривают лориенцев. Они закатывают вечеринки на всю ночь, возводят роскошные памятники и световые стойки, именуемые Вестниками, а мы должны быть им благодарны, принимая все это за знак того, что на Лориен все отлично. Что все идеально.

А это не так.

Я спускаюсь со стула на холодный каменный пол. Сердце все еще бешено колотится, и, чтобы успокоиться, я глубоко дышу и потягиваюсь – кончики моих пальцев касаются потолка. На улицах столицы – в тех редких случаях, когда я днем появляюсь на публике – я всегда возвышаюсь над основной частью населения, особенно над другими женщинами. Несмотря на мой высокий рост, я редко чувствую клаустрофобию в своей квартире, состоящей лишь из одной большой комнаты. Но когда мне все же становится тесно, я просто немного разгребаю завалы из книг и ремонтируемой или модернизируемой техники.

Я надеваю черные штаны и футболку и возвращаюсь к основному компьютеру. Адреналин все еще кипит. Эту энергию нужно использовать.

- Ну-ка, - говорю я, входя в сеть, – что у тебя сегодня есть для Лексы?

Я открываю несколько разработанных мной программ для сбора информации и ищу бесценные сокровища в перехваченных сообщениях, уведомлениях и разведданных. Ведь самая ценная валюта – это информация.

Несколько недель назад Сеть, которая контролирует и отслеживает все коммуникации и муниципальную работу в столице, начала работать в моем районе со сбоями. Обычно Сеть взломать невозможно – даже для такого умельца, как я – но когда мои сканеры оповестили о сбое, у меня появился шанс. Возможность собрать конфиденциальные данные и показать народу существование коррупции в правительстве Лориена, а также раскрыть секреты, которые Старейшины и высокопоставленные чиновники держат от нас втайне. Я успела добраться до одной из станций Сети до того, как один из шестерок Мунис пришел её починить. Я сделала за них всю работу, добавив при этом немного своего системного оборудования. С тех самых пор «неприступная» Сеть полностью завладела моим вниманием.

И я стала собирать всю найденную информацию.

Предполагалось, что на Лориен будет одна большая, счастливая утопия. По крайней мере, именно так Старейшины – а, следовательно, и все, кто ведется на их всемогущество и всезнание – хотят, чтобы мы думали. Для того чтобы Лориен была «идеальной», все мы обязаны соблюдать определенные правила. Жителей распределяют на категории, по которым нас легче всего классифицировать и подчинять. Это Гвардейцы и Чепаны. Если у вас проявляются Наследия – вы солдат. Если их нет – вы становитесь Наставником, работником Мунис, или, иначе говоря, чиновником. Вы следуете определенному курсу, а если нет, если случается нечто, что сбивает вашу жизнь с заданного пути, или если ваши сомнения в системе становятся слишком ярко выраженными, то лориенцы считают вас бесполезными. Вы несовершенны, если не занимаете отведенную вам нишу. Вы отличаетесь, а это не есть хорошо. Это все равно, как если бы вы активно работали против всей остальной планеты.

С уверенностью заявляю, что именно этим я и занимаюсь. Не ради анархии, а ради свободы. О чем большинство жителей не знает (или осознанно не хочет верить), так это о том, что некоторые из нас не согласны с тем, как все устроено. Мы сумели понять, что за это подобие современного общества мы платим собственной свободой выбора.

Некоторые из нас многого лишились на Лориен. Я тоже многое потеряла. Поэтому я хочу увидеть перемены. Нам нужна реформа. Революция просто необходима.

Звуков празднования такие громкие, что моя квартира превращается в эхокамеру возгласов и музыки. Я стараюсь сосредоточиться, разбирая сообщения, перехваченные в течение дня моей аппаратурой. Большинство из них ничем не примечательны: вызовы рабочих из Мунис, заметки из школ об отсутствующих учениках и статистика трафика. Но самое для меня интересное находится в зашифрованных файлах. Их отправляют только в личной переписке. Можно многое сказать о ком-то по информации, которую он пытается скрыть. Я натыкалась на множество интересных пикантных сообщений: супружеские измены, кидалово бизнес-партнеров, недобропорядочность преподавателей Лориенской Академии Обороны. Кое-кто может неплохо раскошелиться за подобную инфу. Или за молчание. Я знаю это, поскольку в отчаянные времена именно информация оплачивала мне квартиру и не давала голодать. Сейчас я разыскиваю нечто, что поможет мне разоблачить коррупцию в Лориенском Совете Обороны или среди Старейшин, чтобы открыть лориенцам глаза на то, как далеко наше правительство от того образа, который они нам навязывают.

Я знаю, здесь что-то есть. Просто пока не нашла ничего столь ужасного. Но я найду. Просто нужно верить. Я живу ради этой цели, именно из-за неё я встаю по утрам. Но это не только ради меня самой. Я занимаюсь этим в память о нем.

Все это ради моего брата.

Моя квартира трясется. С потолка осыпается небольшая струйка пыли. Где-то в городе явно запустили пару мощных фейерверков.

Видимо, в этом году они реально решили гудеть по полной.

На экране выскакивает предупреждение, что у моей шифровальной программы возникли проблемы с расшифровкой сообщения, перехваченного по каналу связи, о существовании которого я даже не подозревала. Даже удивительно, что моя мониторинговая программа смогла его уловить. Либо я перехватила гораздо больше инфы из столицы, либо в правлении действительно творится бардак.

Как бы там ни было, это зашифрованное сообщение транслируется по скрытому каналу, а значит, оно очень важное.

Я повторно запускаю шифровальную программу, и неразборчивый поток букв и символов медленно начинает превращаться в слова. Пока работает программа, я стараюсь выяснить, кто отправил это сообщение и кому. Отправитель оказывается пустышкой, перенаправляющий меня на компьютерный терминал, чей адрес нельзя распознать, но я смогу его отслеживать в дальнейшем. С получателем везет больше. Кажется, сообщение было отправлено сразу на девять ID-браслетов, принадлежащих неизвестным мне лориенцам. Но это не проблема. Запускаю базу данных ЛАО, где содержится информация обо всех зарегистрированных гражданах (для такой базы могли бы использовать защитную систему и получше), и, разумеется, у всех получателей обнаруживается нечто общее: все они Чепаны-Наставники.

Любопытно. Зачем понадобилось связываться с девятью Чепанами-Наставниками с помощью зашифрованного сообщения в ночь празднования Равнолуния, когда большинству народа нравится притворяться, что им плевать на весь остальной мир? Интересно, касается ли это самих Чепанов или их Гвардейцев? На какой ненужный риск они попросят пойти этих одаренных Наследиями на этот раз?

Я снова переключаюсь на шифровальную программу. Она все еще работает, но я уже могу разобрать несколько слов. «Космодром». «Гвардия». «Лоридас».

Мое тело полностью коченеет.

Лоридас.

Все это связано со Старейшинами. Я пыталась разыскать информацию об их нынешнем местоположении, пока пару дней назад не перехватила в сетке сообщение о том, что все они непонятно куда отчалили. Но зачем? Что они задумали?

Я откидываюсь назад, завожу руки за голову и, ухмыляясь, почесываю свой стриженый затылок. Независимо от темы сообщения, любые вещи, касающиеся Старейшин, безусловно очень ценны. Ведь лориенцы буквально одержимы жизнью Старейшин. Я могу перехватить список покупок Питтакуса и без проблем загнать его за такую сумму, что смогу месяц оплачивать аренду квартиры.

На другом конце комнаты раздается жужжащий звук. Мой усовершенствованный идентификационный браслет – который стал больше похож на серебряный напульсник после того, как я встроила в него систему связи – вибрирует на столе. На поверхности мигает имя Зофи. Я не отвечаю, но надеваю браслет на запястье, недоумевая, зачем я ей понадобилась? Не уж-то, снова хочет предложить подхалтурить в музее? Зофи родилась, как многие это называют, в «хорошей семье», но на самом деле, это просто значит, что они богатенькие и тратят уйму денег на благотворительные балы и всякую подобную фигню. Мы общались, когда вместе учились в Лориенской Академии Обороны, хотя друзьями нас сложно было назвать. Она всегда тусовалась с одной группкой студентов, а я предпочитала держаться в стороне, еще даже до того, как все изменилось, и меня затянуло в Сеть. Позже, через несколько лет после происшествия, мы встретились в Кабараке во Внешней зоне, где я перенастраивала компьютерную сеть. На тот момент она заведовала Департаментом Изучения Иных Миров в Лориенском Музее Исследований. Из-за неё я вернулась в столицу для работы над реставрационным проектом в музее, где восстанавливала бортовую систему доисторического космического корабля. Мне хорошо платили – достаточно, чтобы обновить большую часть моего компьютерного оборудования, благодаря чему я неизбежно оказалась здесь. После завершения моей работы в музее мы ни разу не общались, хотя прошло уже несколько лет.

Наверное, она ошиблась номером. Или перебрала ампул и решила пожелать всем своим контактам счастливого Равнолуния.

Шум толпы на улице постепенно нарастает. Я продолжаю его игнорировать, открывая банку со смесью энергетиков и снова усаживаясь за комп. Большая часть сообщения уже расшифрована, но смысл все равно не совсем понятен. В нем говорится о каком-то сбывшемся пророчестве, крахе Лориен и…

– Эвакуация? – произношу я.

Мой ID-браслет гудит. Это снова Зофи. Я вздыхаю, решая ответить, но тут понимаю, что праздничная музыка смолкла. Толпа продолжает шуметь, но уже иначе. Звуков ликования или торжества больше нет, лишь страх и тревога.

Да что за ерунда там происходит?!

Я бросаюсь к окну и отдергиваю занавеску. Видно только кусочек неба.

И оно красное.

Из парка слышится волна панического крика, но так как маленькое окошко находится на уровне земли, мчащийся по тротуару народ практически целиком закрывает мне обзор. Мою квартирку снова потряхивает, на этот раз посильнее. Пару секунд мне виден свет, и лишь потом я понимаю, что это такое. Огонь. Пламя накатывает мощной волной, охватывая все на своем пути: мужчин, женщин, детей. Я лишь успеваю на пару шагов отступить от окна, когда стекло разбивается, и часть потолка обрушивается мне на голову.