Шоу начинается

ГЛАВА 9

Несколько слов о жизни Бригитты Сантановны

Бригитта была взволнована. Наконец–то что–то интересное начинало происходить в ее жизни, у нее нашелся настоящий дед, да не абы кто, а сам советник короля (то, что дед не признавал ее отца, демоницу, ну вот нисколечко, не волновало). Значит, она могла в любой момент отправиться во дворец его величества (ведь никто не отменял визитов внучки к месту службы деда) и сама там все рассмотреть.

Ей надоело уже быть бессловесной слушательницей, когда Дрыгелла с Лихонеллой взахлеб и наперебой рассказывали ей, как они посещали королевский замок и какие чудеса там видели, ей надоела ее серая никчемная жизнь, а проснувшиеся гормоны требовали…нет, просто вопили: «Хотим приключений! Хотим чудес!».

Все три девицы были одного возраста, учились вместе в магической школе Восьмого круга, где постигали сначала азы чтения и правописания, несложных математических вычислений, а впоследствии основы магического обучения. Они были особами женского пола, поэтому ни боевых искусств, ни магических превращений, ни управление временем не изучали. Для этого, слава Тьме, у них будут в жизни мужчины.

И все же, как высокие особы, они должны были уметь составлять нехитрые зелья, насылать грамотные проклятия и заботиться о своем внешнем виде. Ведь как не своим приятственным для взора видом и правильным приворотом привязать к себе нужного мужчину–демона?

Школу они уже давно закончили, но осталась у них привычка собираться вместе и обсуждать личную жизнь каждой. А чем еще заниматься прикажете? Не вышивать ведь?

Так уж повелось с самого начала, что и Дрыгелла, и Лихонелла всегда посматривали свысока на Бригитту, и та даже подозревала, что оставшись вдвоем без ее компании, подруги всячески насмехались над ней.

Их отцы– герцоги Восьмого круга Второго и Десятого рва, были выше по положению, чем ее папулик. Они были старше Бригитты почти на целый год и всегда при встречах подчеркивали это. Ну, а самым обидным было то, что жили эти две маркизы не в пример веселее и насыщеннее, чем сама Бригитта.

О чем мечтают юные демоницы вступающие в пору взросления? Естественно, о замужестве, об удачном замужестве. Так, чтоб все от зависти лопнули, чтобы у всех физиономии перекосило, зубы свело, и нервный тик приключился.

Судя по снисходительным лицам подруг во время таких разговоров, Бригитта понимала, что переплюнуть их в этом вопросе ей не удастся. Папулик последнее время очень тщательно следил за каждым шагом дочери и донимал длиннющими нравоучениями на этот счет.

Где это видано, чтобы на Восьмом круге Первого рва, там где в основном обитают соблазнители и сводники, у Бригитты не было даже мало–мальского шанса узнать о сей приятной (как она думала) стороне вопроса?

Однажды, после очередных посиделок трех подруг, где разговор зашел на интересующую всех троих тему, и она, в противовес Лихонелле и Дрыгелле, ничего не смогла сказать о мужских поцелуях, Бригитта решила даже пообщаться с грешниками. А что? Уж они–то точно знали что почем. Не зря же их сюда сослали?

В тот вечер дождавшись, когда замок погрузится в сладкую негу сна, она надела темный плащ, чтобы быть неузнанной, и отправилась на ближайшее место обитания грешников, благо было это недалеко. Как раз возле стен герцогского замка шли работы по восстановлению дороги, выжженной в прошлом месяце огненными дождями.

Несколько сот грешников, под неусыпным взором папиных чертей–охранников, восстанавливали каменную кладку дорожного полотна. Уйти неузнанной у Бри получилось очень просто. Зачем идти через главные ворота, когда буквально в нескольких метра был тайный лаз, замаскированный колючими ветками остуса?

И на глаза чертям можно было не попадаться, если сделать небольшой крюк в темноте и обойти их место привала. Совсем обнаглели рогатые: устроились шумным табором возле костра и вовсю пили огненное пойло, шумно выражая радость по этому поводу.

Чертей Бригитта презирала. Они были глупые, наглые и недалекие. А еще некрасивые. Вот…

То ли дело вновь прибывший советник из столицы от самого короля – демон Андрас. Увидев его впервые года два тому назад, юная демоница застыла на месте, и в ее душе всколыхнулись ранее неведомые ей чувства. Он был красив, он был умен, он был вызывающе опасен для всех особ женского пола, и даже Лихонелла с Дрыгеллой, тоже видевшие демона издалека, соглашались с этим.

Когда однажды, на очередных посиделках, девицы завели разговор об Андрасе, Бригитта им ляпнула (она и сама не знала зачем), что демон оказывает ей знаки внимания. Тогда подруги подняли ее на смех и предложили доказать им это.

– А чем я докажу?– спросила Бригитта.

– Позови его сюда,– предложили они,– пускай придет, а мы посмотрим, что за знаки внимания он тебе оказывает.

Бри тогда долго отпиралась, но слово есть слово. Пришлось передать охраннику, дежурившему у дверей ее покоев, что маркиза Бригитта срочно требует демона Андраса к себе по весьма важному делу.

Передала, и с замиранием сердца стала ждать, что же будет дальше? Она – дочь герцога, он – советник герцога. По идее он обязан был придти. И Бригитта уже даже придумала, что и как сказать, чтобы подруги не разочаровались в ее словах.

Сначала что–нибудь нейтральное. Потом представить Лихонеллу с Дрыгеллой, потом можно будет сказать, что забыла о важном папином поручении, отойти с красавчиком в сторонку и на глазах подруг, может быть, пожать ему руку, или рассмеяться смущенно, чтобы они подумали, что у них «то–это».

Но, в реальности случилось совсем по–другому: охранник вернулся назад и сказал, что господин Андрас извиняется, но прийти в данный момент не может, потому как занят важным поручением от герцога Сантана.

Получилось то, да не то. Подруги поджали губы, понимающе переглянулись, а Бригитта целых полчаса им доказывала, что ничего такого в этом отказе нет, и, если бы не служба, явился бы демон как миленький.

Д–аа! Андрас после того случая ни разу не обмолвился ни о самом приглашении, ни о причине своего отказа, а Бригитта стала его избегать. И в душе все вроде поутихло. Но иногда, совсем некстати, при нечаянных встречах в кабинете отца или где–нибудь в замковых коридорах, тоскливо ныло и сжималось сердце, и она не могла поднять взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. Наглый хам!

И сейчас, пробираясь в темноте у стен замка, Бригитта сама не знала, чего она хотела от грешников. Поговорить? Узнать про «то–это»? Попробовать поцеловаться, чтобы было о чем рассказать подругам? Или – что?

И как ей приманить кого–нибудь одного из грешников? Не звать же всю вон ту ораву, которая дружно стучит кирками? Ей помог счастливый случай.

На обочину строящейся дороги сел один из грешников, он громко стонал – или потому что камни огненной лавы жгли его плоть, или он устал от непрерывной нескончаемой работы, или еще от чего. Кто их грешников разберет? Бригитте было хорошо ходить везде. Подогрев ступней был приятен и знаком, и ничего, кроме удовольствия, не приносил юной демонице. Чего это грешники стонут и вздрагивают?

Она подошла к сидящему мужчине и внимательно рассмотрела его.

Красавец! Даже по меркам демонов – красавец! Еще довольно молодой, с гибким натренированным телом, с черными длинными волосами (сейчас они, конечно, имели, весьма неухоженный вид, но красиво обрамляли бледное лицо незнакомца), с пронзительно–зелеными глазами и белоснежной улыбкой. Незнакомец сразу заулыбался и прекратил стонать, едва увидев, что к нему приближается дама.

– Здравствуйте,– нерешительно заговорила с ним Бригитта.– Вы так стонали. Я могу вам помочь?

– А вы кто, красавица?– улыбаясь белоснежно, произнес грешник.– Никогда не видел такой красивой девушки.

Бригитта оторопела. Это первый человек, который ей сказал, что она «красивая девушка» (кроме папочки, разумеется, тот твердил ей об этом все время, но доча не очень–то верила его родительским восторгам).

– Я – Бригитта, дочь герцога Сантана, повелителя этого герцогства.

Незнакомый грешник улыбнулся еще шире (как такое вообще возможно?) и сказал:

– А я – Альфонсикус. Просто Альфонсикус. – И заторопился.– Если вам сложно выговаривать мое имя, то можно просто Альф. Так меня зовут только близкие друзья.

Бригитта почему–то обрадовалась. У нее было мало друзей, и то, что этот человек так к ней отнесся и еще ненавязчиво пригласил ее в круг своих друзей, ее очень растрогало.

– Вы так стонали,– сказала она,– вам больно? Я могу помочь.

Пылающий взгляд зеленых глаз слегка смутил юную демоницу.

– Да, мне больно,– с невыразимой мукой сказал новый знакомый,– и я буду вам безмерно благодарен, если вы поможете мне, Бригитта.

Демоница заторопилась, развязала узел своего походного мешочка и вытащила оттуда небольшую бутылочку.

– Это эликсир восстановления сил,– смущенно сказала она,– он убирает боль и восстанавливает силы, пейте. Вам станет легче. У нас тут, знаете ли, слегка жарковато для людей.

Альфонсикус выхватил бутылочку из рук Бригитты и надолго приложился к ней.

– Не надо так много,– запротестовала демоница.– Достаточно двух глотков.

Грешник оторвался от эликсира, и удовлетворенно выдохнул. Было видно, что боль отпустила.

Он улыбнулся и спросил:

– И зачем это дочь герцога занесло сюда? Я могу вам чем–нибудь помочь? Вы мне помогли – теперь моя очередь.

Бригитта засмущалась, но преодолев природную скромность, рассказала этому малознакомому грешнику все, что ее тревожило. Альф слушал внимательно, ни разу не перебив. Он только настороженно оглядывался вокруг, но Бригитта его понимала: черти внезапно приумолкли у своего костра.

– Мне очень интересно все, что рассказывает такая красивая девушка,– оглядываясь, проговорил грешник,– но я не понял, в чем состоит ваша просьба? Говорите, не стесняйтесь.

– Я вот насчет, поцелуев,– краснея, проговорила Бригитта.– сложно этому научиться? Вы знаете в этом толк?

Альфонсикус неприлично хохотнул.

– Только поцелуи? Может быть, вас еще что–нибудь в этом духе интересует? Я – истинный знаток в такого рода делах.

– А что еще?– с жадным любопытством осведомилась демоница.

На лице грешника явно выразилась борьба: губы что–то хотели сказать, но лоб в это время думал, поэтому губы шлепнули пару раз и застыли.

– Вы поможете мне?– заторопилась Бригитта.– Я вам могу заплатить за обучение.

Как «хорошая девочка» демоница знала, что за любой труд нужно платить, так учил ее папа.

– Хорошо,– грешник предвкушающе улыбнулся.– Я научу вас искусству любви. Давай на «ты»?– Внезапно предложил он.

– Давай,– опешила Бригитта.

Она не представляла, что можно вот так легко общаться с грешниками – а это был очень красивый экземпляр, и их никто не слышал.

– Приходи завтра, Бригитта. Сможешь? Только чуть раньше. У нас будет больше времени для общения. Сейчас черти начнут обход и тебя увидят.

– Да–а–а,– согласилась Бригитта.– Во сколько?

– Сразу после полуночи. Все охранники уходят в это время веселиться. У нас будет около двух часов.

– Хорошо, я приду.

– Я оставлю этот эликсир себе,– не то спросил, не то сообщил ей грешник.– Принеси завтра еще. Сможешь?

– Да,– Бригитта с жалостью посмотрела на красивое лицо.– Тебе больно? Тебе всегда больно?

– Уже нет, благодаря тебе,– улыбнулся Альф.– Надеюсь, что ты не бросишь благое дело на полпути?

– Я не брошу,– заверила его Бри.

– Все, иди, вроде черти идут,– Альфонсикус поднялся и принялся, как ни в чем не бывало, дробить испорченный камень, выковыривая его из дорожного полотна.

Бригитта отступила в тень, и побежала знакомой дорогой в замок.

Нужно ли говорить, что на следующий день, ровно по расписанию, юная дочь герцога Сантана, была на условленном месте в оговоренное время?

Альфонсикус ждал и очень обрадовался ее приходу. Он схватил ее за руку, внимательно огляделся и потащил в сторону одного из невысоких холмов, что были расположены вблизи от дороги.

Не спрашивая ее разрешения, он развязал завязки ее черного длинного плаща и бросил его на землю.

– Садись,– приказал он и сам опустился вниз.– Эликсир свой принесла?

– Да,– торопливо закивала Бригитта.

Она развязала завязки дорожного мешочка, вытащила бутылочку с эликсиром и передала ее мужчине, а потом, стесняясь, вытащила еще пару кусков вяленого мяса и бутылку с огненной водой.

Грешник хохотнул и набросился…. нет, не на Бригитту, а на еду. Ел он быстро и неаккуратно, заглатывая мясо едва прожевав, а огненную воду употреблял с явным блаженством. Ну, да – для грешников огненная вода, то же самое, что для демонов – огненное пойло. Некоторые грешники и огненное пойло употребляют, но понемногу, буквально пару – тройку глотков, а потом крякают, бьют себя в грудь и часто–часто вдыхают воздух. Смешные…. Вот ее папулик пьет и даже не морщится.

Наконец, Альфонсикус насытился, его глаза заблестели, а губы заулыбались. Он приобнял Бри за плечи, и без всяких разговоров принялся «учить». Демоница не сопротивлялась, а жадно следовала советам красивого грешника.

Поцелуи ее порадовали, хотя ощущения были необычные, зато другие действия Альфа слегка смутили природную девичью скромность. Когда шаловливые ручки стали поднимать ей платье и беззастенчиво шарить по ногам, как будто чего–то искали, Бригитта издала удивленный писк, не писк даже, а небольшой такой рев (благо голосом Тьма не обидела юную деву). Вот тут–то их и обнаружили делавшие обход черти. Обнаружили, сняли Альфонсикуса с трепыхающейся под ним Бригитты и обалдели….

Дочку герцога знали все, немало нервов своими тайными проделками она им вытрепала. С тайным злорадством, в отместку за прежние шалости, ее скрутили, и с всевозможными предосторожностями доставили к его темнейшеству. И хотя черти красноречием никогда не отличались, в этот раз поднапряглись и выдали герцогу блестящую версию времяпрепровождения его дочери.

Бригитта устраивала скандалы, голодовки и забастовки, требуя вернуть ей грешника, поселить во дворце, но в этот раз ничего добиться ей не удалось.

Папа посадил ее под комнатный арест на неделю, а когда ограничения были сняты, и дочура снова принялась добиваться свобод для своего нового друга, ей сообщили, что срок пребывания у них Альфосикуса закончился, и он отбыл на территорию Очищенных душ.

– Ты специально его очистил,– плакала безутешная дочь,– небось, с утра до ночи поил его водой из Леты.

– Гм, не кричи, не плачь, дочура,– увещевал ее любящий папаша, морщась от трубных рыков дочери. – Зачем тебе грешник? По закону нам демонам нельзя тесно общаться с грешниками, заразят еще чем–нибудь…

– Мне надоело сидеть в твоем замке как в тюрьме,– рыдала безутешная Бри,– годы проходят, а что я видела?

Вот тогда папулик и пообещал ей, что испросит разрешения на посещение королевского бала. Бри вытерла слезы и сопли и снова воодушевилась. Кроме того, теперь ей было, что рассказать на ближайшей встрече трех подруг.

Она специально была в тот вечер молчалива и томна, кусала губы, делала рассеянный вид, тяжело и часто вздыхала до тех пор, пока подруги не заинтересовались ее странным поведением. И вот тогда–то Бригитта впервые оторвалась по полной. Именно она в тот вечер была гвоздем программы в их маленькой компании.

Она рассказала подругам о своей несчастной любви, о том, что любимый покинул ее, скоропалительно скончавшись (и она не погрешила против истины, ведь Альфонсикус для нее практически умер). Единственно, что не стала рассказывать демоница – это то, что ее избранник был грешником. Она просто умолчала об этом.

Был возлюбленный, который был без ума от нее. Да, они целовались и не один раз (это было чистейшей правдой). Да, они были наедине не раз (два раза – это же не один?). Да, у них были не только поцелуи (ведь не только же поцелуи были?).

На этом моменте рассказа и Лихонелла, и Дрыгелла замерли, забыв дышать, и когда Лихонелла отмерла и спросила : «А было ли у вас то–это?», Бри отвечала твердо:

– Да, было.

– Где это случилось?– ЭтоДрыгелла.

– На природе,– ни сколько не погрешив против истины, подтвердила Бри.

– Вы были голые?– с не меньшим интересом спрашивала Дрыгелла.

– Голые.

А что? Ее платье было расстегнуто до пояса и поднято к этому самому поясу – значит, все открыто. Да и Альф уже штаны практически снял.

– И как?– обе подруги явно жаждали подробностей.

Бри поняла, что за одной подробностью потянется другая, поэтому предпочла сделать таинственный вид, печально вздохнуть и суметь поторговаться.

– Я сейчас ничего не буду вам рассказывать, девочки,– опуская глаза и вытирая несуществующие слезы, сказала она.– Расскажу потом, когда немного отойду от своей потери. Мне сейчас так тяжело.

Подруги понимающе закивали, попробовали хитростью все–таки что–нибудь узнать, но Бригитта в этот вечер была на высоте и больше ни о чем не проболталась.

Подруги сразу преисполнились уважения, и разговор перешел на предстоящий королевский бал.

А потом истина всплыла наружу. Следующая встреча трех подруг состоялась в замке Лихонеллы, куда герцог Сантан отпустил дочь с огромным нежеланием и под большой охраной.

Бри приехала последней. Дрыгелла уже была тут, и, судя по опустошенному сервировочному столику, заседали две демоницы без нее давно.

При появлении Бригитты они стали гаденько хихикать, и сразу, не откладывая в долгий ящик, выдали ей, что все знают о том, кто такой был Альфонсикус.

От такой неожиданности Бри растерялась и выдала себя с потрохами. Страдающее выражение безутешной возлюбленной сошло с ее красного лица, а на место ему пришло любимое набычившееся.

Слово за слово, разоблачение за разоблачением, и буквально за пятнадцать минут, Бригитта потеряла все свои завоеванные за прошлую встречу позиции.

Откуда Лихонелла узнала, что Альфонсикус был грешником, она в силу своей юности и неискушенности даже не задумалась. Ей пришлось обороняться на два фронта под градом неудобных вопросов. Она рычала, обижалась, даже всплакнула от злости, но, в конце концов, во всем призналась и во всем раскаялась.

К чести подружек следует сказать, что они не ужаснулись тому, что ее возлюбленным был грешник. Эту правовую сторону вопроса как–то само собой обошли стороной, а вот то, что Бригитта обманула их в самом главном (в том–этом), вызвали у них волну насмешек и издевательств.

А тут еще Лихонелла похвасталась новым прибором, который ее самый богатый в герцогстве, а может быть, и в целом королевстве (после короля, разумеется) папаша откуда–то недавно приволок.

Это был небольшой ящичек с какими–то странными ручками и проводами, который показывал удивительно – необыкновенные вещи. Этот ящик и примирил всех после некрасиво разгоревшейся ссоры, уж очень Лихонелле хотелось похвастаться его приобретением.

Бригитта просто кинула взгляд и уже не смогла оторвать его. Лихонелла нажимала на небольшой рычажок и картинки менялись. Незнакомая музыка хлынула в покои маркизы Лихонеллы, где и собрались наши подружки, и все демонессы открыли рты. Потом, при нажатии рычажка, картинка переключилась, и девицы сильнее открыли рты: два грешника – мужчина и женщина – бесстыдно целовались и говорили друг другу необыкновенно ласковые слова.

Потом показывали, как грешники играют: взрослые мужчины бежали со странными палками в руках, а из палок вылетал огонь, а потом не драконы, а железные странные фигуры с крыльями взлетали в небо. А небо это у людей было высокое и голубое.

При следующем переключении Бри увидела длинный помост. По нему ходили грешницы – все в разных нарядах. И ей показалось, что эти грешницы ни капли не стесняются вот так ходить (некоторые из них, кстати, о, ужас, были полуголые), а наоборот – вертятся в разные стороны как обезьяны, как бы предлагая рассмотреть себя получше с разных сторон.

А потом ящик забарахлил. Лихонелла сказала, что это «помехи» («интересное слово»,– отметила про себя Бри), что время просмотра закончилось, и теперь смотривайзеру нужно отдохнуть.

Девицы принялись с воодушевлением обсуждать увиденное и завидовать Лихонелле. Та, как всегда, задрала нос и напомнила, что у ее папаши все самое лучшее в королевстве, после короля, разумеется.

Дрыгелла тоже не осталась в долгу. Она похвасталась, что дала отставку очередному кавалеру, и теперь встречается уже с третьим по счету. До настоящих поцелуев еще не дошло, но подарки и объятия уже были.

А Лихонелла, оттопырив нижнюю губу, перебила эту новость своей: они с ее поклонником графом Как–там–звать–его–не–разберешь неделю назад летали на Огненную лаву– отдохнули, искупались, получили максимум удовольствия.

И только недавно высмеянной Бригитте нечем было похвастать перед подружками, поэтому она сказала первое, что пришло ей в голову:

– Я собираюсь сбежать Наверх, к грешникам. Мне уже здесь все надоело.

Две пары глаз с сомнением уставились на нее.

– Ну, ты даешь,– выдала Дрыгелла.– Тебя не отпустит папочка. Говорят, что он следит за каждым твоим шагом и ничего не разрешает тебе.

– А вот посмотрите,– опять по–фирменному сантановскому набычилась Бригитта. – Вот схожу на королевский бал, и сразу сбегу. Буду жить Наверху, вы же видели как там интересно?

– Да,– мечтательно прикрыв глаза, согласились подружки.

– Я бы тоже не отказалась лет сто пожить Наверху,– призналась вдруг Лихонелла.

– И я,– подтвердила Дрыгелла.

– Вот я и сбегу,– подтвердила Бри.

Потом подруги опять поспорили, даже подрались немного для разогрева, и Бригитта твердо решила сбежать Наверх назло всем, чтоб не задавались.

А потом события завертелись так быстро, что Бригитта уже и не знала, хочет ли она уезжать от такой вдруг ставшей интересной жизни. Грешница Лана ей понравилась. Она не задавалась, как ее подружки, и не давила, как папулик. С ней было весело и интересно. А еще она придумала шоу. Бригитта не знала, что это такое, но все лучше, чем целыми днями по замку слоняться.

А потом, вдруг, объявился дедушка. Живой, высокопоставленный дедушка. А на него у Бригитты были свои отдельные планы.

Получив от папули разрешение пообщаться с вновь приобретенным родственником, Бригитта летела на всех парах по замковым коридорам. Сшибла пару–тройку охранников по пути, потеряла по дороге туфлю, нашла ее, снова надела и в нерешительности остановилась. Куда же ушлый Ягиус поместил ее деда?

Гостевых покоев в замке было навалом: нечасто, ввиду скудости средств, но время от времени герцог все же устраивал подобие праздников в герцогском замке. На них созывались: во–первых, вассалы самого герцога, а во–вторых, вездесущие соседи (куда ж без них, языкастых?) в обмен на такие же приглашения от них. Сам герцог такое пустое времяпрепровождение не одобрял, но будучи членом общей системы, ее законы старался не нарушать.

Так вот, гостевых покоев было много и на разный вкус: кто–то из демонов предпочитал мрачные подвалы, кто–то, наоборот, высокие башни, а кому–то – совсем простому, сходило всего лишь пара смежных комнат (в таких, кстати, и была размещена Светлана).

В обычное время гостевые покои пустовали, были закрыты на ключ и пылились себе потихоньку. И сейчас, выбежав из отцовского кабинета и одолев добрый десяток коридоров, Бригитта остановилась в раздумье: куда, интересно, Ягиус повел ее дедушку – в подвалы вниз, или в одну из башен наверх? И охранники как назло, куда–то запропастились.

Если дед такой важный чин, то, скорее всего, советник повел его в восточную башню – и к папе близко, и комнаты там были самые шикарные. Каково же было удивление юной демоницы, когда в восточной башне искомый субъект не обнаружился?

Бригитта побежала в мрачные подвалы (благо там охранники присутствовали всегда). И опять конфуз. «Никого не было, ваша темность»,– отрапортовали охранники. Усталая и злая Бригитта, уже запыхавшаяся и потная, решила заглянуть к себе в комнаты, чтобы переодеться, подкрепиться, а потом опять заняться поисками пропавшего деда.

В расстроенных чувствах она подошла к своим покоям и увидела, что пронырливый Ягиус выходит в общий коридор из дальней двери.

– Подождите,– закричала ему запыхавшаяся Бригитта,– не уходите.

Советник притормозил.

– Где де–едушка?

– Я поместил его темнейшество с вами по соседству,– невозмутимо ответил старый интриган,– думаю, что герцогу будет приятен сей факт. Он прилег отдохнуть, велел его не беспокоить до вечера.

Ягиус с какой–то непонятной надеждой уставился на герцогскую дочку, а Бригитта после его слов оробела.

– Так он спит?– разочарованно выдохнула вновь обретенная внучка.

– Кто ж его знает?– Советник пожевал губами.– Вы бы… ээээ…не будили лихо. Я поставлю у его дверей охрану,– вновь засуетился Ягиус,– ваши покои близко. Если герцог проснется, вам сообщат, тогда и проведаете.

– Но я хочу сейчас,– от избытка нетерпения Бригитта даже ножкой изволила топнуть.

–Деточка,– голос советника, обольстителя со стажем, был медоточив,– как я вас понимаю – родственные чувства взыграли, вон, как сердечко ваше нежное трепещет. Но, послушайте, старика: нам с вашим папой нужно немного свободного времени, чтобы все как следует устроить, а сон герцога Люцифуга – это подарок судьбы. Пускай спит, а проснется – тут и вы со своими родственными чувствами обрадуете. И он отдохнувший – значит, примет вас благосклонно, и вы подготовитесь получше.

–Вы думаете?– с сомнением вопросила Бригитта.

– А как же, а как же иначе? А вот когда проснется (я скажу своим молодцам, чтобы сразу вам шепнули), вы прям ничего не стесняйтесь, можете от дедушки своего и не отходить ни на шаг. Даже, знаете ли, лучше будет, если ни на шаг… Прям все ему рассказывайте о себе, можете сразу с детства начать, и подробно, подробно обо всем, что вспомнить изволите.

Бригитта замерла в предвкушении.

– Для чего же еще дедушки–то нужны?– Распинался советник.– Для этого самого и нужны, чтобы значит, подробно… Снимите оскомину, Бригитточка. Только про папу вашего ничего не болтайте. Зачем дедушке про папу много знать? Вот про внучку – самое оно…

И Ягиус, ласково потрепав по макушке радостную Бригитту, пошел прочь, что–то насвистывая себе под нос.

Бригитта принялась ждать. Захотелось предстать перед дедом в лучшем виде, поэтому она прошла к себе в комнаты, очистилась огнем, переменила простое платье на парадное, и принялась вышагивать по комнате туда–сюда, чтобы скоротать время.

Дед спал долго. Так долго, что Лана с Дусей успели вернуться с обхода территории. Они пришли в ее покои и принялись что–то оживленно обсуждать. Бри слушала их в пол–уха, полностью поглощенная своими мыслями.

Дуся продолжал что–то говорить и спрашивать, а вот Лана сразу поняла, что Бригитта взволнована и не в себе.

– Что с тобой, Бри?– Спросила она.– Ты слышишь, что мы рассказываем?

– А? Да, слушаю, слушаю,– рассеянно ответила она.– Оркестр чертей и еще что–то о природных газах.– Потом она немного опомнилась.– Это черти газы пускают? Наверное, обожрались чего–нибудь.

Светлана рассмеялась.

–Видно, как ты слушаешь,– миролюбиво рассмеялась она.– В Адской Долине (кстати, прекрасное место – атмосферное, мрачное) на поверхность вырываются разноцветные природные газы – это большой плюс для оформления. Напустим дыма, подсветим огнями – Большой театр отдыхает… А из чертей – да, сделаем оркестр. Дуся сказал, что они легко обучаемы, в точности копируют все, что им покажешь. Вот только думаю: где нам костюмов в такое короткое время на прорву народа найти?

Бри заинтересовалась:

– А зачем чертям костюмы? На их копыта ни одна обувь не полезет, а хвосты в штанах будут иметь такой вид, как будто они обделались. Пустая трата денег, папа не согласится.

Лана расхохоталась (веселая попалась грешница) и подмигнула.

– Да, оркестр с обгадившимися музыкантами нас не устроит. Значит, оденем им юбки, или накидки, а копыта выкрасим. И с рогами нужно что– то придумать,– прикинула она, усиленно морща лоб,– может быть, фонарики?

– Фонари им засветить предлагаешь?– Тоже развеселилась демоница.– Это мы с удовольствием, давно я на чертях не тренировалась. Так–то просто с ничего папа ругаться будет, а вот если для дела…,– и она принялась рассматривать свои могучие кулаки.

– Нет, ты не поняла,– опять засмеялась Лана,– мы им рога фонариками украсим. Красиво должно получиться – светящийся оркестр. А ты чего такая сосредоточенная? Что случилось?

– Дедушка,– кратко поведала Бри,– вот думаю, как с ним поговорить, чтоб он меня полюбил. По–моему, я ему не очень понравилась. А, если бы я ему понравилась, можно было бы напроситься к нему в гости во дворец. Сразу бы нос и Лихонелле, и Дрыгелле утерла бы.

Лана почему–то иронично заулыбалась и сказала:

– А мне кажется, что твой папа не обрадуется вашей с дедом дружбе.

– Нет,– горячо возразила Бри,– он сам меня к нему послал. Разрешил поговорить, поиграть. Лан, а во что с таким старым играть можно? Он же ни бегать, ни прыгать не умеет.

Лана подошла к демонессе и дружески обняла ее за плечо:

– Почему говорят, что демоны хитрые?– куда–то в потолок спросила она.– Бри – ты сама наивность. У твоего папы неприятности, а твой дед… гм…негативно настроенный проверяющий, который хочет сделать что–нибудь плохое твоему папочке. А послал тебя папа к нему потому, что надеется, что ты сможешь его отвлечь, пока он со своими советниками исправит свои недочеты.

– Нет,– Бри как всегда набычилась,– ты врешь. Он же мой дед. Голос крови у нас демонов силен. Так мне папа всегда говорит.

– Видно, не у всех,– вздохнула Светлана.– Хорошо, я не буду тебя убеждать, проверь сама. Только думай, что говоришь.

– Пойдем вместе,– загорелась демоница.– Если что не так, ты мне подскажешь.

– Нет, увольте, у нас с Дусей еще масса дел – нужно хотя бы костюмы для чертей сегодня найти, я уже не говорю про фонарики.

– А я знаю, где можно взять костюмы,– как все соблазнительницы, Бри умела быть сладкоголосой, – пойдешь со мной, поможешь с дедом – сегодня же костюмы будут.

– Маленькая шантажистка,– заворчала Лана, но больше не сопротивлялась.– Ладно, пойдем к твоему деду.

И довольно–таки скоро прибежал охранник, который и сообщил, что его темнейшество проснулся и изъявил желание ехать с ревизией.

Бригитта быстро поправила свой наряд, схватила за руку грешницу и почти бегом устремилась к покоям деда.