Школьный демон. Пятый курс

Глава 24. Министерство. Начало конца

Танцы на балу Прощания Летнего двора, балу осеннего равноденствия, пьянили не хуже крепкого вина. Причем мое состояние оказалось ничуточки не лучше, чем у Миа и остальных учеников: помогая им выдержать танец фейри, я и сам получал отражение их чувств. В результате в Хогаватс мы вернулись в состоянии, которое можно описать словами «сильно навеселе». Драко утащил Дафну в сторону подземелий Слизерина, где они, судя по долетающим через связь (которую, заметим, они и не подумали заблокировать) ощущения, принялись вовсю целоваться. Нас же с Миа занесло в Большой зал. Случайно увидевший нас старшекурсник, возвращающийся с полуночного свидания, просто шарахнулся в сторону, и убежал с криком. Представляю, что он увидел…

«Большой зал плавно колышется от силы двух идущих через него фигур и застывает в кошмарных, но при этом притягивающих взгляд формах. Совершенная грёза оборачивается идеальным кошмаром. Там, куда падает их взор — дымятся стены и плавятся стекла, скамейки учеников, стулья учителей, и даже троноподобное кресло самого Дамблдора присели на ослабевших от ужаса ножках. Вспыхнул и обвалился плакат про народ и сенсации…» Впрочем, это меня куда-то не туда занесло. Разумеется, никакого «плаката про народ и сенсации» в Большом зале не было. Зато вспыхнул и рассыпался в пыль, в прах, в каленый пепел щит, на котором вывешивались высокомудрые указания госпожи Инспектора Хогвартса… разумеется, вместе со всеми прокламациями министерства, инспирированными Инспектором, включая печально знаменитый Декрет №25, регламентирующий минимальное расстояние между мальчиками и девочками*.

/*Прим. автора: я знаю, что, скорее всего, этот Декрет появился не ранее октября 1995. Но мне нужно, чтобы он уже был…*/

Миа, устроившая этот небольшой пожар, хулигански хихикнула, покачнулась, и огнем, истекающим с указательного пальца, вывела прямо на стене кандзи «Рассвет» и «Приближение». Я, как уже было сказано, тоже изрядно веселый, заключил творение Миа в сложную печать так, что теперь от надписи не избавиться, даже уничтожив стену, на которой она нанесена: кандзи останутся висеть в воздухе, полыхая темным пламенем Удуна.

А потом мы рассмеялись, я притянул девочки к себе и сладко-сладко расцеловал ее мягкие губы. И, покачиваясь в такт колебаниям реальности вокруг нас, мы двинулись в сторону гостиной Гриффиндора, по пути сбросив частично иллюзорные обличья Темной леди и Повелителя Хаоса.

Наутро завтрак был практически сорван. Вместо спокойного принятия пищи, школьники любовались истерикой госпожи генерального Инспектора Хогвартса, убедившийся в отсутствии ее бесценных распоряжений. Более того, попытки повесить их заново — прерывались на том моменте, когда один из Декретов хоть чуть-чуть закрывал мою печать, или каллиграфию Миа: в тот же момент все указы осыпались серым прахом, добавляясь к кучке, что уже лежала у стены.

Разумеется, участники Рассвета отнюдь не изображали невозмутимость, поглощая еду, но толпились возле стены с новой надписью, вместе с прочими учащимися.

Уже к концу времени, отведенного на завтрак, Долорес Амбридж задала вопрос, с которого, вообще говоря, стоило бы начинать.

— Что это?! — возопила она, тыкая пальцем в надпись и окружающую ее печать.

— Хм… — Дамблдор сверкнул очками-половинками. — Хм… — повторил он. — Как представитель Англии и председатель Международной Конфедерации магов… Хм… Кажется, я уже встречал подобные символы… Минуточку…

Директор взмахнул палочкой, невербально выполняя заклинание, судя по всему, не входящее в школьную программу.

— Знаки в центре означают «отступление тьмы», кажется… А вокруг них — магический чертеж, превращающий стену в некий аналог артефакта, и не дающий уничтожить, или хотя бы загородить надпись, — выдал свой вердикт Дамблдор.

— Что?! — взвизгнула генеральный инспектор. — Руны?

— Дорогая Долорес, — мягко улыбнулся директор, — если бы в свое время Вы посещали занятия по Древним рунам, то знали бы, что эрили Севера — не единственные маги, использовавшие начертания. Конкретно эта надпись… больше похоже на печать одной из школ оммёдзи… хотя и сильно фонит Хаосом. Мисс Трогар, а что Вы скажете?

Сейлина, наблюдавшая за представлением из первого ряда, подошла к нашему с Миа творению, и улыбнулась.

— Тьма сильнее всего перед Рассветом, — сказала он, и провела кончиком пальца по одной из линий печати. — А вот печать… Свернутый в четкие линии Вечности варп-шторм. Обычный подход псайкеров, достаточно сильных, чтобы работать с варпом напрямую, не опасаясь мелких хищников, но не настолько сильных, чтобы погружаться в пылающие глубины. Я бы не рекомендовала пытаться как-то ее повредить — может получиться… нехорошо.

— Рассвет?! — кажется только это и выцепила Долорес из речи профессора Трогар. — Как представитель Министерства, как Генеральный Инспектор Хогвартса, я запрещаю деятельность Рассвета! И вообще… Все ученические организации — распущены! Для возобновления деятельности…

— Хана министерству, — выдохнул незаметно подошедший к нам Драко.

— Это почему еще? — дернулся Дин Томас, и Малфой-младший решил пояснить:

— Устав Хогвартса — заклят основателями. И в нем записано право учащихся образовывать организации по своему вкусу и желанию. Прекратить деятельность учебной группы не может даже директор. Для того, чтобы проделать это — надо предоставить Хранителю Справедливости существенные доказательства вредоносности данной организации…

— Хранителю Справедливости? — ахнул кто-то из старших, видимо, осведомленный об особенностях правосудия на основе Кодексов Крови. Впрочем, после неоднократных попыток наезда на меня и дележа достояния азкабанских сидельцев, об этих особенностях были осведомлены все, кто хоть сколько-нибудь этим вопросом интересовался.

— Именно, — кивнул Драко. — И Устав школы заклят на крови: жизни более чем пяти сотен рабов ушли на то, чтобы сделать заклятье нерушимым.

— Проклятый Слизерин… — пробормотал кто-то из гриффиндорцев.

— А при чем тут Салазар? — вмешалась Миа. — Салазар Слизерин, как химеролог, гекатомбами не интересовался. У него были другие занятия и другие пути. Это как раз боевой маг Годрик Гриффиндор знал толк в жертвоприношениях. В частности, любой, убитый его мечом — оказывался жертвой в кровавом ритуале, усиливающем Годрика. Впрочем, некромант Рейвенкло и целительница Хаффлпафф — тоже в магии разбирались, куда уж нынешним…

Зал взбурлил. Гриффиндорцы возмущались «предательством». Рассвет веселился по поводу «роспуска» организации, и предвкушал, как будет рассказывать этот анекдот во время ближайшего собрания. Миа доказывала заявленную точку зрения, сыпля цитатами из «Истории Хогвартса». История, конечно, была изрядно подчищена… но если знать, на что смотреть, и как понимать — даже из «официальной версии» можно было вытащить доказательства откровенно крамольного характера.

— Директор Диппет и директор Дамблдор даже Вальпургиевых рыцарей не смогли распустить, — дополнила свой рассказ Миа. — Если поинтересуетесь — они до сих пор в списке «разрешенных» и «действующих».

— При чем тут какие-то там «рыцари»? — фыркнул Рон.

— Да почти не при чем, — пожала плечами Миа. — Просто когда школьники, участвовавшие в организации, подросли, их стали называть иначе…

— Как? — заинтересовался Седрик.

— «Пожирателями Смерти», — спокойно ответила Миа, и все охнули.

— А все-таки, при чем тут министерство? — робко прикоснувшись к плечу Драко, поинтересовалась Сьюзан Боунс.

— Как же? — Малфой посмотрел на племянницу видного деятеля Министерства, главы Департамента магического правопорядка, Амелии Боунс несколько даже покровительственно. — Профессор и Генеральный Инспектор Амбридж объявила запрет учебной организации не лично, а от имени министерства. А значит, и проклятье за нарушение заклятого Устава — падет именно на Министерство…

— Но министерские ликвидаторы проклятий… — приугаснув, попыталась возразить Сью.

— Хорошие ликвидаторы — организуют собственное дело и гребут деньги лопатой, — отозвался Драко. — Посредственные — заключают договор с Гринготтсом, — брат одного из посредственных ликвидаторов дернулся было, но Малфой сделал вид, что этого не заметил, а Миа демонстративно сложила печать Тигра, подавив бунт на корню. — А министерству остаются… остальные. Им-то разве что всякие «венцы безбрачиля», или, да простят меня дамы, «проклятье неудержимой твердости» снимать… Проклятья такого уровня, как наложенное Основателями они даже заметить не смогут! Даже если их ткнуть носом.

— Но как же… тетушка… — Сьюзен всхлипнула, и в глазах ее засеребрились слезы.

— Обратись к Рассвету, они помогут, — тихо-тихо, посоветовал ей Драко.

— Поможем ведь? —уточнил я у Анны.

— Разумеется, —отозвалась бастард Годрика.— Меня для того и сделали Голосом и Разумом Хогвартса, чтобы принимать решения в случаях, слишком сложных, для простых условия заклятья.