Шиза, Хром и всякая хтонь

Эвакуационный план

Для начала Хром встал у двери, положил руки на полотно и закрыл глаза, напрягаясь. Но специально увидеть то, что происходило внизу и на этаже, не получалось, а времени у них, судя по всему, оставалось в обрез.

– С-сука, волыны гони! – воевал с буфетом Шиза.

– Да не отдаст он, – вздохнул Хром. – Давно бы уже принес, а раз нет, значит, палить сейчас нельзя. По-тихому надо уходить.

– Ага, – зашипел тот. – Только, Вася, я д-даже не п-помню, в к-какой стороне выход.

– Там пожарная лестница должна быть, – сглотнул Бабай.

– Там – это г-где? С-слева? С-справа?

Хрома осенило:

– Эвакуационный план! Ищите, черти, он тут где-то.

Пока Шиза с Бабаем суетились, подсвечивая себе обзор телефонами, Хром соображал, как вытащить Винни из соседнего номера. Выходить в коридор без плана было опасно, хотя ее дверь совсем рядом. Раз чуйка все еще барахлила, за что Хром уже себя успел тыщу раз отругать, пришлось обращаться за помощью к «паразиту». Он достал из шкафа шубу и аккуратно разложил на кровати, расправив так, чтобы она стала похожей на ковер.

– Без тебя никак, дружище, – попросил Хром. – Девчонку к нам сюда надо.

У него даже немного дрогнул голос, как подумал, что будет, окажись та один на один с этими нелюдями, которые стреляют в любого, на кого им покажут. А представлять, что Сократович сделает с Шизой и Олей, если их получит, вообще не хотелось. Проведя с ними последние несколько дней, Хром и сам словно стал лет на десять моложе, если вообще не впал в подобие беззаботного детства – и это посреди всего того треша, который творился! Было в ребятах что-то, чем они заражали и без хтони, – придурь настолько живая и непосредственная, почти как у подростков. Теперь, если когда-то Вася Хромов и сможет рассказать кому-нибудь свою биографию, в ней явно будет поболе страниц, чем он считал изначально. И уж тем более на порядок больше действующих лиц.

Хром бросил короткий взгляд на Бабая с Шизой – те уже фотографировали найденный план, но радости на их лицах не наблюдалось.

– Обе лестницы в к-концах коридора все равно в-ведут в зал с этой мразот-той.

Хрому тот пацан с ресепшена тоже не понравился, но значения он не придал, расслабился – мало ли их подобных, помятых, вечером первого января? На своей бывшей работе и не таких видал. Подумал, что кому-то одному можно попробовать добраться до ресепшена, чтобы тот дал пощупать свою кнопочку, – и визит местных чоповцев обеспечит суету, в разгар которой остальные под шумок и свалят. Но если перезвонит диспетчер, а ему там скажут – ложная тревога, получится, только время потеряют. Можно еще устроить псевдопожар, сигналку под потолком подпалить, хотя вариант не то чтобы сильно рабочий, учитывая общее состояние гостишки. Пока идей получше не было, а время шло, Хром набрал Винни.

– Готова? Щас побежишь к нам. Вторая напротив, – он скомандовал Бабаю встать у двери и по команде открыть, быстро впустить девчонку и закрыть. Потом посмотрел на ковер, на котором леопардовые пятна собрались в рисунок светофора. «Загорелся» второй кружок, и Хром снова сказал в трубу: – Готова?.. Пошла!

Как только дверь за Винни захлопнулась и изнутри придвинули одну из кроватей, все выдохнули с облегчением: по крайней мере, они снова были в сборе, а так легче думать, чем париться, кто, где и в каком состоянии. Девчонку слегка трясло, и она не выпускала телефон из рук.

– Я с Солнышком переписывалась, не спалось, – забормотала она.

– Ути-пути, – скривился Шиза, но его оскал Хром списал на нервяк. Явно было не до шуток.

– Вообще-то он писал, что зря уехали… – Она вздохнула, когда Бабай уныло буркнул «это точно», а Шиза виновато шмыгнул носом. – И вдруг слышу – на улице двери хлопают, а там… Лысый этот. Мудила.

– Сократович? – уточнил Бабай.

– Да какой, на хер, Сократович! Я знаю, как он выглядит, что ли? – огрызнулась Винни, и Хром заключил:

– Шахтер.

– Шиз, чё делаем? С балкона сигаем? Третий этаж. У меня рука еще не зажила.

Бабая тоже немного потряхивало, и Шиза успокаивающе положил ладонь ему на то плечо, которое еще было здоровое.

– Н-не сиг-гаем. Я к ним в-выйду.

– Ты совсем уже, что ли? – хором возразили все трое, но Шиза повысил голос, продолжая:

– …И а-а-атвлеку. А там видно б-будет.

– Ну не, – буркнул Хром. – План говно.

– А у т-тебя есть п-получше, Вася?

Ответить он не успел, потому что дернулась ручка на входной двери, и все обернулись. Одновременно с этим звуком скрипнули дверцы шкафа, открываясь. Бабай в этот момент стал похож на героя фильма ужасов, который нашел ведьму среди вешалок со шмотьем, так и хотелось сказать: «Бу!». Хром посмотрел на шкатулку, лежавшую сверху дорожной сумки, и с сомнением переспросил:

– Ты уверен? Мы такого никогда не делали.

– О чем ты? – сглотнула Винни, не отводя глаз от гулявшей дверной ручки.

– Буфет предложил одну идею. Но я хэ-зэ, ребят, потянет ли он такие большие предметы.

– Какие п-предметы?

Хром хмыкнул, обвел всех троих оценивающим взглядом, прикидывая, сколько в ком килограммов, а потом вновь остановился на Шизе.

– По одному пойдете. Всех разом не потянет, он же не грузовой контейнер.

Тут Бабая, гипнотизирующего шкаф, который сам открылся, осенило, и он сделал такие большие глаза, что Хром даже хрюкнул.

– Не! Не-не-не! Я второй раз туда не полезу!

Объяснять было некогда, но Хром как мог перебил шепотом и в двух словах пояснил, что в шкафу прятаться не нужно. Буфет перекинет их куда-то в другое место. Правда, в том, что это произойдет без последствий для организма, Хром сомневался, но умолчал: раз буфет такое предлагал, значит, его риски были ниже этих. Если даже у Шизы отрастет второй пупок в районе хребта, это все равно будет лучше, чем плюс одна дырка в нем.

– И в к-какое же м-место? – нахмурился Шиза. Хром тоже задумался – в городе он ничего особо не трогал из таких хранилищ, что по габаритам могли бы подойти человеку. Взгляд вдруг уловил движение на шубе – ковер вместо светофора теперь нарисовал солнышко.

– Блин, ну точно! В шкафу у Яра! В комнате с волчьей, ну… Все, чешите, по одному запихивайтесь!

– В с-смысле?! – Шиза, дернувшись, хватанул Хрома за грудки, не дав ему втиснуть вторую руку в рукав шубы. – А ты, типа, тут п-п-посидишь?

Хром отцепил пальцы дылды с шубы и окинул его твердым взглядом, не терпящим возражений.

– А я, в смысле, с балкона полезу.

– А т-тебе разрешал к-кто? – Тот, само собой, пришел в бешенство оттого, что все опять решают в обход него, главного, но сейчас Хрому было не до разборок. В его голове все выстроилось в довольно четкий и понятный план.

Он уже пихнул Винни и одну из сумок внутрь шкафа и закрыл дверцы, а сам тем временем надежно уложил за пазухой шкатулку. Следом шел Бабай со второй сумкой, а в конце, как самый длинный и тяжелый из тройки, должен был тикать Шиза. Себя Хром в их число не вписал и, подталкивая упиравшегося дылду к шкафу, по ходу пояснял:

– Ты как себе представляешь, что буфет сам себя проглотит? Шкатулку и шубу должен кто-то вынести.

– Так я и в-вынесу, чё т-ты м-моросишь.

– Нет. – Хром толкнул дылду в шкаф и, перед тем как закрыть дверцы, прошептал: – Такси мне вызови к дому напротив, видишь там панельку? Если уж так паришься, будешь смотреть на телефоне, как я еду.

Дылда фыркнул, сморщив нос и растянув губы в привычном оскале:

– Пф! Д-делать мне б-больше нечего, с-смотреть на т-тебя. К-колеса вызову. Н-ноги себе не отбей, В-Вася.

Хром, надавив дылде на лоб, как уголовника в «бобик», запихал его морду глубже в шкаф и, плотно закрыв дверцы, похлопал по дереву со словами благодарности буфету. В этот момент взломщикам надоело ковырять замок, и дверь сотряс первый удар – видимо, с ноги. Теперь можно было и самому спускаться вниз.

Хром вышел на балкон, вдохнул стылый воздух, и легкие в груди мгновенно наполнились холодом. Во дворе было тихо. Сбоку гудел фонарь, высвечивая под собой пустой пятак. Никакого движения по периметру не наблюдалось, а в номере уже вовсю долбились в дверях, пытаясь сдвинуть враспор застрявшую в коридоре кровать.

– Ну, погнали! – выдохнул Хром и полез через перила. Под балконом на уровне второго этажа располагался занесенный снегом козырек служебного входа – если падать, то будет не так больно. Хром только надеялся, что провинциальная гостишка не из говна и палок сделана и выдержит его добрые семьдесят с хвостом кило. Он сжал покрепче ледяные прутья балконного ограждения, соскользнул вниз и повис. Руки напряглись с непривычки – давненько он не практиковался на турниках – и, не выдержав напряжения, тут же захотели его сбросить, но Хром терпел. Медленно распрямился, подготавливаясь, приметил прямоугольник козырька под ногами и расцепил хват. Полет был недолгим – хоп! – он на козырьке. Только шкатулка с буфетом выскользнула из-за пазухи, потерявшись в снегу – тут, конечно, его никто и не думал чистить. Хром уж хотел было спрятать ее ближе к телу и спускаться, чтобы заныкаться в соседнем жилом дворе и ждать спокойненько свое такси, но вдруг услышал какой-то щелчок.

– Ну здарова, Хром! – донеслось снизу. – Спускайся, побазарим, что ли.

Из полумрака, там, куда свет фонаря не добивал, вынырнула знакомая фигура в пальто, блестя гладкой лысиной. И пушка, направленная прямо на Хрома, говорила, что побазарить все-таки придется.

Песня была, прости господи, говно – от Шахтера он ждал более хорошего музыкального вкуса, ну или хотя бы классику. «Белый лебедь на пруду» или что-то типа. Но не попсятину, под которую Хрома везли в крутой тачке с тонировкой. В салон его не заталкивали, сам сел, потому что только идиот будет высказывать претензии дядьке с пушкой и братку с рукой за пазухой, где тоже не конфетка от зайчика припрятана. Вспомнилась первая поездка с пакетом на голове до дома коней, и тогда песни тоже были говно. И по факту тогда с ним обращались как с будущим жмуром, а тут – как с девушкой по вызову. Не совсем как с человеком, почти как с вещью, но так, словно он по приезде на место должен будет это «хорошее» отношение отработать.

– И все-таки мне интересно, куда твои дружки делись-то? Сквозь пол провалились? Как ты это организовал? – спросил его Шахтер, двигаясь рядом прогулочным шагом. Если бы не наручники на запястьях у Хрома и не браток за спиной, то это можно было бы назвать променадом под фонарями террасы, по которой они шли к дому, – обычный частный дом, только явно очень обеспеченного человека. У «Сократовича и Ко» и тут нашелся варик перекантоваться. Только вряд ли сам большой дядька здесь присутствовал.

– Какие дружки? – Хром шмыгнул носом, который на морозе снова закладывало, хотя отек прошел давно. – Я один был.

Шахтер посмотрел на него устало, и Хром этот взгляд знал – так смотрят люди, чье время стоит денег. А Хром это время тратил, по мнению большинства собравшихся, впустую. Когда они шагнули в тень елки, Хрому показалось, что вместо глаз своего спутника он видит только черные провалы глазниц, а лысая макушка – это макушка черепа. Ощущения от Шахтера шли не такие яркие, как от Сократовича: на месте человека будто осталось пустое место, дыра в никуда, но это пугало куда больше, чем зловоние прогнившей душонки. В прошлый его визит с той злосчастной шкатулкой, пару месяцев назад, Хром ничего подобного не ловил. А теперь, оказавшись снова лицом к лицу с главным поставщиком гадальной клиентуры, даже с жестким недосыпом и чуйкой в отрубе вдруг поймал четкий образ. К тому же чем ближе они были к дому, тем больше ему казалось, что они ступают в паучье гнездо.

– Проходи, не стесняйся, – произнес Шахтер у двери, и браток, пасший Хрома, толкнул его вперед, внутрь. – Мы тут решили остановиться. Комфортно, уютно, просторно. Есть где разгуляться. А главное, что камер не натыкано и соседей нет, – никто не будет жаловаться на шум, а хозяева – так вообще рады! Присаживайся, будь добр.

Пройдя прямо в ботинках по чистому паркету, Хром сел на диван в центре зала и мысленно извинился перед роботом-пылесосом, который тут же вырулил со станции в углу и принялся затирать за ним следы. Что уж поделать, работа у него такая – за другими грязь убирать. Прям как у Шахтера. Становилось жарко в шубе, но никто не спешил снимать с Хрома наручники.

– Чаю хочешь? – по-свойски предложил Шахтер, устраиваясь в кресле напротив. Он-то свое пальто снял еще у входа. – Светлана Петровна, принесите нам чаю!

– Я уже все несу! – прозвучало из арки, ведущей то ли в другой зал, то ли в просторную кухню, и оттуда появилась женщина средних лет в фартуке, с уставленным посудой подносом. Будто только и ждала приказа, хотя на дворе была ночь, а она такая бодрая, радостная, улыбающаяся… Хром прислушался к ней, как к тихому скрипу за запертой дверью, и определил для себя, что этот фантомный звук, который слышал он один, похож на скрежет когтей. Внутри хозяйки дома – вряд ли это был кто-то другой – сидело то же самое, что и в Шахтере и Сократовиче. Она была похожа на пластиковую куклу с нарисованной улыбкой и такими же глазами. Одну из чашек с чаем женщина поставила перед Шахтером, вторую – перед Хромом, пожелала приятного вечера и ушла.

– Что ж ты, угощайся, – Шахтер подвинул к нему тарелку с домашним печеньем. – Овсяные, на молоке – все пальцы оближешь.

Обмакнул одно в чашку, откусил и с искренним удивлением глянул на Хрома – мол, почему не берешь? Хром вздохнул и поудобнее пристроил руки в наручниках, чтоб не ломило в плечо.

– Я вам ничем не помогу, – произнес он. – Не то чтобы не хочу и выделываюсь, типа, а физически не могу. Я пил, как скотина, несколько дней. Новый год, и до него тоже. Я сейчас как севшая батарейка, пользы от меня – ноль. И рассказать новое – не расскажу, вы без меня все знаете.

– Так мы никуда не спешим, дорогой, – проговорил Шахтер, взял второе печенье и с наслаждением откусил. Прямо как Стэйтем в фильме с печеньками «Мадлен». Такой же, кстати, лысый. Только мудак, как отметила Винни. – Проспишься, отдохнешь, а утром мы тебе профессиональный массаж организуем. У нас тут свой… специалист.

– Если есть специалист, тогда зачем я?

– Она узкого профиля. А ты, Хром, дурак дураком – тебе деньги предлагали, большие, за то, что теперь бесплатно делать будешь, ты не взял. Не жалеешь, что отказал тогда?

– Нет.

– Ну, это пока. Утром поговорим более обстоятельно. Будешь? Как хочешь, – пожав плечами, Шахтер опустил в чай последнее печенье.

Хром запрокинул голову на спинку дивана. Жарко становилось в леопардах – не передать приличными словами. Коврик, конечно, старался «обнимать» Хрома собой, типа успокаивал, но чувствовалось, что ему тоже очень стремно, настолько, что он словно нагревается вдобавок к облепившей Хрома духоте. Или дело было совсем не в шубе, а в том, что он оказался в Сызранском филиале преисподней.