Шиза, Хром и всякая хтонь

Пересечение

Чем дольше торчали за столом, тем сильнее Хрома одолевали смутные сомнения, хорошо ли вообще то, как в итоге сложились события новогодней ночи. Интересно, что бабка Фрося, цепанув Хрома за локоть после утренних процедур, еще и умудрилась его похмелье слегка притупить – только усталость осталась. Остальным, судя по лицам, повезло меньше. Хотя Винни выглядела вполне свежей и довольной, как сытый черный кот-тезка Хрома, внезапно запрыгнувший к нему на колени. Все в этом доме говорило о гостеприимстве хозяев, хотелось расслабиться, никуда не бежать, забить на дела и проблемы – до того было умиротворенно, и вот как раз это Хрома и настораживало. Чуйка молчала, однако она вполне могла молчать в принципе – что неудивительно, после такой-то ночи! – и Хром с непривычки, впервые в жизни, наверное, сомневался чисто по-человечески. Ему казалось, что бабка со своим хорошеньким правнучком вот-вот накинутся на них всех, стоит только моргнуть или отвернуться. Конечно, он этого волчару, можно сказать, сам выбрал и сосватал, но, как говорится, – доверяй, но проверяй. А проверить пока никак не получалось. Особенно парило, как Яр, сидевший за столом сбоку от дылды, с сомнением на морде периодически принюхивался к тому.

– Ты цветочки так будешь нюхать у себя в огороде, – тихо пробубнил он Яру, и тот удивленно поднял брови:

– Да я сытый уже, сытый! Не быкуй, брат.

Шиза, заслышав бубнеж, с любопытством повернулся в их сторону. Видно было, что устраивать разборки он не в настроении – морда довольно безмятежная, ни складок меж бровей, ни лыбы, – но при необходимости впишется и пропишет. Хром даже ждал, что вот он сейчас выдаст какую-нибудь отбитую фразу в своей классической манере, только бабка Фрося его опередила, обратившись к своему отпрыску:

– А ты чего думал, балбес? Ты вообще смотрел, кого к нам притащил?

– Так, баб, я ж сказал тебе – так сейчас модно, чтоб волосы короткие, я такие люблю. И чтоб без юбки до полу и без платков, и чтоб энергии как у ГЭС, ну ты же знаешь…

– Тьфу ты, – бабка Фрося махнула на него рукой и добродушно улыбнулась Винни: – Я ему про одно, он мне про другое! Девочку ты хорошую нашел, пусть и без косы. Коса – это сила. Ладно уж, отрастет. А эти, – она кивнула на Шизу и Хрома, – как два профитроля – диабетику. Вкусно, но вредно. Тьфу тебя! Вот и сиди теперь, слюни с полу собирай. Другой вон, смуглянкый, еще ничего, да разве им напитаешься, тощим-то таким? Одни мослы, холодец и тот не сваришь.

У Бабая от шока и осознания, что это было сказано о нем, кажется, как раз хрен с холодцом и застряли в горле – он закашлялся, из глаз брызнули слезы.

– Не надо меня… Вы че…

Бабка Фрося строго пошамкала челюстями, кинув недовольный взгляд на Яра, а Бабаю сказала уже ласково, что никто его съедать не собирается. Это все фигуральные выражения.

– Пойду завтра в сберкассу, потом на автобусе до рынку Центрального доеду – там всегда есть, по чью душеньку спросить. А вы кушайте, ребятки, кушайте.

Не зря бабка Фрося так настойчиво закармливала – от еды у всех энергии поприбавилось, и уже чуть позже, стоя во дворе, Хром глядел на мелькающие в потемках огоньки сигарет и не чувствовал даже боли в переносице.

– Вы на нее не сердитесь, – виновато сказал Яр, затягиваясь. – Она редко из дома выходит, а сейчас еще тротуары плохо чистят. Ей много уже и не надо, все-таки не вечные мы. Она у вас по чуть взяла. Зато если сразу пожрать или поспать – как новые будете.

Хром хмыкнул себе под нос: если бабке много и не требуется, это еще не значит, что она на диете. Хотя тело и правда быстро пришло в норму, особенно после сытного завтрако-обедо-ужина. Главное, чтобы не как у гусей – когда вся кормежка ради паштета.

– А с-сам т-ты чё? Не сосешь сегодня, т-типа? Только нюх-хаешь?

Шиза мрачно уставился на Яра, но тот, вместо того чтобы выдержать взгляд, вдруг потупился. Света из кухонного окошка не особо хватало, и Хром не мог сказать наверняка, блики ли это от сижки или Яр реально покраснел.

– Ты пахнешь, ну… Не так, как вчера. Как коктейль два в одном. Чел, ты только не гони на меня, но ты, это, короче…

– Ну?

– Типа, как коньяк, только такой прям хорошей выдержки, лет восьмидесяти.

– Нормас, – закивал Бабай одобрительно, но Яр почему-то сглотнул и покосился на Винни, будто виновато.

– И еще, вы только не подумайте ничего…

– Чем? Б-бабой? Б-бабой я пахну, да?! – почти прокричал Шиза, подскочив к нему вплотную. В росте они были примерно равны, а разница в комплекции не чувствовалась, потому что Яр от неожиданности сдулся, но Шиза вдруг залыбился и, схватив его за руку, крепко пожал ладонь. – Да ладно, к-красава, чё. Расслабься. Ш-шаришь.

– А меня за это чуть не придушил, – буркнул Хром.

– Там за д-другое было. – Шиза невозмутимо пожал плечами, прикуривая следом новую сигарету. – А чё, Вася, т-ты хотел, чтобы п-придушил?

Хрома слегка вгоняло в ступор, что дылда явно был в хорошем расположении духа, но потом стало ясно почему, когда тот обернулся уже к Бабаю с Винни и тихо добавил:

– Все заш-шибись. Оля пришла.

– Огонь, – обрадовался Бабай. – А как нам ее теперь называть?

– Надо б-будет – с-спросишь как. Пока думаем, чё д-дальше делать.

– Оля – это его внутренняя баба, – пояснила Винни озадаченному Ярославу, скривив губы в подобии улыбки.

У того в глазах, само собой, была тонна вопросов обо всем на свете, и Хром хотел бы ему рассказать как есть, но оставил это решение за Шизой, потому что тема с Олей была его личной, да и не выкладывать же все рамсы как есть первому встречному-поперечному. Даже если на него карты показали. А за себя Хром еще по пьяни накануне почти все основное выложил, когда Яру его родственников из Уфы по именам называл. Теперь его уже другая тема интересовала.

– Чего у вас тут еще за пересечение? – Он кивнул на дом, ссылаясь на слова бабки Фроси, и Яр, вздыхая, пояснил:

– А-а, это. Ну, места силы. Пять рек. Рачейский бор, слыхал про такое место? Тут недалеко, под селухой одной. Там здоровенные камни по лесу раскиданы, со дна этого, как его… – Яр потряс рукой в воздухе, – Мирового океана.

– Д-да у вас весь город как со д-дна, – хохотнул Шиза, за что получил от здоровяка суровый взгляд, полный осуждения. Хром бы так шутить, конечно, не стал, но это ж дылда. Всегда ведет себя так, будто ему все можно, но за «дно» все равно прилетело – от Винни.

– Не перебивай, интересно же!

Все снова заткнулись, и Яр продолжил. Сижки давно были докурены, а потому в темноте двора и притихшем за воротами заснеженном городе стало даже по-своему уютно. Только Бабай громко сопел от любопытства, пока Яр рассказывал, что у них в семье, среди долгожителей, кому дар по наследству перешел, принято было свои родословные вести так, что даже ночью разбуди – любой тебе их наизусть зачитает. И вместе с ними свои знания о мире передавали. Менялись конфессии, профессии, названия городов и государств, портреты на стенах в красном уголке, но все всегда верили в единое – мир людской и мир загробный, тесно связанные, но отделенные незримой гранью. И в некоторых местах эта грань еще тоньше, так что люди, к ней чувствительные, могут по ту сторону заглядывать.

– Под Нижним вот озеро – Светлояр – круглое, как блюдце. Я там был однажды. Смотришь в воду, как в зеркало, и видишь не себя, а иной мир, будто предков своих, что-то такое едва уловимое, и оно к тебе так и тянется. И вроде сон, и вроде явь. Еще в пещерах был под Пермью, там в камнях как эхо – зовет тебя, шепчет чё-то. В своей, родной Уфе много такого в окраинных лесах чуял. Деревья закрученные видишь, тронешь их и понимаешь – вот оно. Таких мест много, не только у нас – вообще в мире. Грань тонкая, вот всякое и просачивается.

– Откуда? – сглотнул Бабай. – Откуда просачивается?

За их спинами вдруг гаркнул знакомый старческий голос, но произошло это так неожиданно, что все вздрогнули:

– Из зада, откуда ж еще!

– Чего-о? Чьего зада, бабуль? Чё за шутки у вас, на фиг!

– Из ада, говорю, тетеря ты глухая. По-вашински, что это, как не ад. Имена разные, суть одна.

– И Ш-шаман Кинг наш тоже от-ту-тудова? – встрял Шиза, кивнув на Хрома.

Бабка Фрося пихнула его кулачком в плечо, одновременно отодвигая с дороги и топая к воротам. Делала она это медленно, семеня мелкими шагами, и рядом с длинным дылдой смотрелось все довольно комично. Возле Хрома она остановилась, смерив его долгим взглядом, будто решая, говорить или нет.

– И он тоже, – наконец кивнула. – Да еще и с паразитами, поди. Это ж мы с Ярилой такие сразу уродились, наши предки всяко темное творили, живое с неживым и свели. А к вам двоим, голубчикам, оно само налипло. – Она обернулась, и ее глаза в отсвете кухонного окна блеснули слишком ярко. Не как у человека точно.

– Ты куда, баб? – встрепенулся Яр, пока остальные явно были в оцепенении.

Бабка бросила что-то про соседку, которой мослы от холодца обещала собакам на корм, и поковыляла за ворота. Шиза с хитрым таблом пробормотал, что паразиты из зада – это звучит и правда жутко, а сам Хром подумал про своих родненьких ковер и буфетик, и мгновенно дернуло внутри каким-то беспокойством.

– Надо двигать. Манатки забрать, пока не растащили.

– Не ссы, Вася. Я звонил у-у-утром, как поссать вставал, п-продлил нам крышу еще на с-сутки.

Почему-то Хром этого не помнил, но поверил дылде на слово.

Правда, все равно потихоньку засобирались на выход – Хром поплелся в дом, рассчитывая, что штаны, которые он застирал и кинул сушиться на батареи, уже успели к этому времени подсохнуть. Бабай увлеченно трещал с Яром о какой-то его старой тачке, оказавшейся «Патриотом», накрытым чехлом в углу двора, и тот рассказывал, как на нем добирался из Башкирии в надежде, что по пути не заглохнет.

– Уже в области глохнуть начала, до бабки на эвакуаторе ехал.

– А чё с ней? – спросил Бабай.

– Да хер знает, проводка, не проводка. Не заводится.

– Машина не д-девчонка, Ярослав. Там движок смотреть н-надо.

– Какие глубокие познания, – бросила Винни, и Шиза покосился на нее, но ничего не ответил.

– Ты т-точно уже п-похавал. Ясно? – только добавил он Яру, проходя мимо них в дом, небрежно, но вполне настойчиво.

Между строк Хром, конечно, как и все остальные, услышал другое – никого не трогать, а то чего-нибудь откусят. Винни фыркнула, толкнула Шизу в спину и сказала вместо растерянного Яра:

– Отстань от него, Шиз.

– Серьезно? – хохотнул тот. – Прям вот так в-в-взяла и дала? – Он теперь явно веселился, наблюдая, как смущенный Яр давится сигаретой. – Т-теперь понятно, чё ты т-такая тихая. Н-н-недотрах кончился?

– Не твое дело, чё я там давала.

Девчонка могла бы его за эту борзоту поставить на место иначе, но Хрому показалось, что спокойствие Винни тоже, в самом деле, не случайно – она как пить дать поделилась своей энергией с упырем, а что было кроме этого – не для его чуйки предназначалось, и хорошо, раз та временно притупилась. Хрому даже стало радостно, что между этими двумя начались какие-то интересные вайбы. Правда, судя по всему, Винни сейчас ощущала себя так же, как Хром, проснувшийся в одной кровати с Шиз-Ольгой. Типа, не важно, как бы ни было весело накануне, наутро после всегда стремновато. Цокнув, Винни протопала мимо них в дом, где явно собиралась активно делать вид, что собирается. Растерянный Яр заморгал глазами в непонятках.

– Ну п-под капотом-то п-пощупать хоть дала? – крикнул Шиза вслед девчонке. Яр смутился еще больше, и Хрому вдруг тоже стало дико весело. Хоть кто-то в этом дурдоме провел время с пользой.

– Чел, эт чё, плохо, что ли?

– П-поверь, эт-то очень хорошо, – заржал Шиза.

– Купи кольцо с сердечком, – посоветовал Хром и тоже быстро скрылся за дверью, пока ситуация не стала совсем уж неловкой.

Как Яр ни уговаривал погостить подольше, все равно пришлось прощаться. Бабай договорился с ним перетереть за тачки, Винни – не озвучила, но явно о чем-то договорилась, Шиза тоже обменялся с ним номерами и даже какими-то любезностями. Хром кивнул, крепко пожал Яру его ручищу со словами: «Бывай, брат», пожелал бабке Фросе здоровья и долгих лет и запихнулся в такси последним. Его мучила непонятная досада оттого, что казалось, в этот дом он точно больше никогда не вернется, а с Яром хотелось вот так еще потрещать за жизнь или посидеть на кухне до утра – тот и кутить умел, и истории рассказывал довольно чудесатые.

К гостишке подъехали уже в десятом часу, почти разбудив сонного и недовольного работника на ресепшене – кажется, он у них был тут вечный, «прошлогодний», как шутканул Бабай. Хром успел смотаться в единственный работавший магаз за новыми пачками курева, где, расплачиваясь на кассе, смотрел на картинки с предупреждениями и вспоминал свою родную Галину. Казалось, это кадры кинопленки словно из прошлой жизни. Думал об Ольге, о камне, о словах Яра и бабки Фроси про мир духов. Пока пробирался обратно по нечищеному тротуару, думал о сугробах и своем детстве – как лежал со стеклянными глазами в снегу, замерзая. Сызрань сегодня вся, целиком, на границе нового и старого года ощущалась как одна большая дыра между «там» и «здесь». И отовсюду исходило некое спокойствие, хотя по факту Хром уже в номере понял, что именно его терзает – было подозрительно жопное чувство от всей этой красоты и умиротворенности.

– Решать надо, чё дальше, – сказал он, вернувшись в номер. – Ну-ка, мелкий, пробей «Рубцов Павел Анатольевич, экспедиция на Таймыр».

Бабай заковырялся в телефоне и через пару минут уже зачитывал список научных работ и регалий этого Рубцова. Судя по всему, человечек в свое время был довольно прошаренный и после войны, которую провел в тылах, даже возглавил один из универов в Татарстане.

– Где, г-говоришь, он об-битал? – Шиза заинтересованно хрустнул пальцами.

– В Казани, – отозвался Бабай.

– З-значит, надо Винни сказать, п-пусть возьмет нам билеты. Казань б-брать будем.

Бабай издал мычащий звук, явно означающий неуверенность.

– Он, типа, подох уже, Шиз. Еще до нас с тобой, в семьдесят пятом. В Википедии написано.

– Сука, а есть в-вообще те, кто еще не подох?! – Шиза швырнул вещи в сумку, покосился на шкатулку с балериной, пробубнив недовольно насчет заныканных пушек, и обиженно упал на свою кровать. – На х-хера нам этот п-профессор гребаный сдался?

– Оля утром сказала, что он был против разработок в Бырранге и против этого камня. Он мог что-то знать.

– И чё мы ть-теперь, все эти с-самые… как их там… моногамии должны читать?

– Монографии, – поправил Хром.

– Ты чё тут, с-самый умный, Вася? Ещ-ще и с Олей б-без меня б-базарили. Ну охереть в-вообще.

Хром хмыкнул:

– Не парься, все, что по делу, я рассказал. А про тебя мы только хорошее обсуждали. – И, получив от Шизы полный сарказма взгляд, добавил: – Но она просила передать, чтоб ты зубы чаще чистил. Ну и все остальное, наверное, тоже не мешало бы. А то, знаешь ли, Яр тебя нюхал не от большой любви к лошадиному поту. И я со штанов совсем не феечкину пыльцу ночью оттирал.

– Да ид-ди ты в… в Быррангу, Вася!

– Фу, – заржал Бабай, откидываясь на спинку своего дивана. – Эх, Белоснежка, жаль, ты только сижки купил. Я б щас и от попкорна не отказался.

– Щ-щас ты от пи-пи-пилюлин не откажешься.

Когда Шиза замуровался в ванной, громко хлопнув дверью, Хром с Бабаем еще долго хмыкали, пока складывали вещи, потом успели просмотреть список научных трудов этнографа, поискать в Сети его родственников и адрес универа, где он когда-то работал, и решили, что начнут поиски именно оттуда. Винни переоденут в студентку, которая пишет курсач по великим ученым, может, прокатит. Только когда выключили свет, Хром краем уха услышал, как вернулся дылда, а вместе с ним в комнату пришло душистое амбре морского бриза. Хром только успел подумать, что ему и самому не мешало бы освежиться, но стало лень шевелиться, и в итоге его быстро сморило.

Проснулся он ночью от тихо игравшей детской песенки – «Мишка, плюшевый мишка» жужжало на тумбочке между их с Шизой кроватями. Хром потянулся к телефону, но вдруг его руку резко перехватили, и дылда угрожающе низко предупредил:

– Положил на место.

Кажется, он все еще спал. На экране высвечивалось имя Винни. Хром кое-как вытащил телефон свободной рукой и поднес к уху.

– Шиз? Вы там спите? Я в коридор выйти боюсь.

– Лер, это Вася.

– О, Хром! Ты ничего не видишь?

– Где? – не вкурил он. – Куда смотреть-то?

В динамике недовольно цокнули.

– У себя там, в голове, блин! А вообще, свет не включай, подойди к балкону. Только тихо.

Рука дылды все еще сжимала запястье, и Хрому пришлось пихнуть его пару разков в бочину. Тот застонал, тихо выругавшись, поднялся, сонно заморгав, и сел на кровати. Вместе они подобрались к окну, слегка отодвинули штору, глянули сквозь щель на пустую дорогу перед входом. Правда, она оказалась не совсем пустой – за углом, у главных ворот, запарковались два подозрительно знакомых черных автомобиля.

– Сука, т-так и з-знал, что тот урод у стойки не зря на нас мордой кривил. П-падла.

– Засада, – подтвердил Хром. – Точно знали, что мы вернемся.

– Ага, н-нащебет-тали им, походу. Надо валить.

Хром тоже был с этим согласен, но оставалась лишь одна проблемка – вход и выход и с третьего этажа, и из коридора в гостишке всего один.