Шепчущие никелевые идолы

Глава 8

Из резиденции Жнеца Темиска я не спеша направился к «Пальмам» – первоклассной закусочной и клубу, управляемому темным эльфом Морли Дотсом, моим дружком номер один. Я приближался осторожно: могли возникнуть проблемы с людьми Белинды, если они уже начали собираться.

– Срань господня! Вы только гляньте! И недели не прошло, а он уже опять здесь!

Существует некая возможность, что не все из соратников Морли всегда рады меня видеть.

– Я просто проходил мимо. Ну вот и подумал, что стоит заглянуть и посмотреть, как вы все здесь поживаете. Как ты поживаешь, Сарж?

Сарж толст, у него лысина, куча татуировок и характер более омерзительный, чем у мешка скорпионов. Это когда он в хорошем настроении. Сегодня он выглядел не особенно радостным.

Еще один тип, настолько похожий на Саржа, что мог бы быть его страшным старшим братом – с добавлением еще парочки скорпионов, – шаркая, вышел из кухни.

– Привет, Рохля! Как дела, старина?

Рохля потряс в воздухе промышленных размеров скалкой. Прием выглядел не очень вдохновляющим.

Позади Рохли нарисовался Морли. Поразительно. Дотс редко участвует в трудовых буднях своего ресторана.

– Что тебе нужно, Гаррет?

– Черт возьми, Морли, надо иметь больше чувства юмора! Я знавал одного парня на Причалах…

– Что тебе нужно, Гаррет?

– В настоящий момент мне хотелось бы узнать, почему у вас считается забавным подсунуть мне такое хамское создание, как твой треклятый попугай, – но стоит отплатить тебе нимфеющей из нимф, как сразу вытаскиваются ножи для разделки мяса?

Рядом материализовались еще двое подручных с целым набором мясницкого снаряжения. Это в вегетарианской-то столовой!

– Что, баклажаны нового урожая оказывают серьезное сопротивление?

Казалось, всем здесь очень хотелось обступить своего доброго дружка Гаррета со всех сторон. Ничего хорошего это не обещало. Дотс мягко взмахнул рукой.

– Попробуй еще разок, Гаррет.

– Я просто хотел посмотреть, как у вас идут приготовления к сегодняшнему вечеру. Ну, и еще сказать «привет».

– А почему это тебя интересует?

– Потому что мне там тоже придется присутствовать, капустная ты отрыжка! И никак не отвертеться. А мне все это мероприятие не очень-то по душе.

Морли окинул меня внимательным взглядом. Стройный и черноволосый, миловидный и всегда безупречно декорированный по последней моде, он распространяет вокруг себя атмосферу такой чувственности, от которой женщины совершенно теряют голову, даже если его заносит в женский монастырь.

– Что это? У тебя, кажется, под носом грязь? – В последнее время Морли начал отращивать себе тонкие усики.

Он даже не улыбнулся.

– Сядь, Гаррет.

Я присел на стул – ближайший к двери.

Морли уселся передо мной и принялся пристально меня разглядывать. Наконец он произнес:

– Говорят, ты нынче у Белинды на жалованье?

– Чушь собачья. Кто это тебе сказал?

– Белинда. В последний раз, когда приходила отдать распоряжения к празднику.

– И ты поверил? Но ты же знаешь меня! Я не стал бы работать на нее, даже если бы мне нужна была работа – а она мне не нужна. У меня есть моя мануфактура, самое прибыльное дельце в Танфере. Тебе просто понадобился повод выплеснуть свою желчь.

– Она говорила очень убедительно.

Дотс рассматривал меня еще какое-то время. Его с его парнями мучила какая-то серьезная проблема. Никто не хотел дружить с любимым сыном мамочки Гаррет.

– Давай вываливай, Морли. Что у тебя тут стряслось?

– Я и так не жду ничего хорошего от этого праздника. А тут еще ты, предположительно Белиндин главный жеребец, подходишь через каких-нибудь десять минут после того, как твоя милашка дает нам знать, что все дело вообще будет проходить не здесь! «Пальмы» будут только поставлять блюда, а само мероприятие состоится в Уайтфилд-холле. Потому что мой ресторан, видите ли, недостаточно велик! Слишком много людей в этом мире хотят засвидетельствовать свое почтение Большому Боссу.

– Никогда не слышал о б Уайтфилд-холле. Это не тот ли мемориальный зал для ветеранов, что был учрежден в память о Войне за выбитый зуб Коди Бирна?

Во времена Империи в Каренте велось множество маленьких войн по совершенно пустячным поводам. Потом мы повзрослели и стали настоящим королевством, после чего затеяли одну большую войну, которая и длилась на протяжении последних ста лет, – ту самую, в которой участвовал я. Наряду со всеми известными мне людьми мужского пола, включая моего брата, и отца, и деда, и отца и деда моего прадеда, и всех их родных, двоюродных и троюродных братьев, а также побочных отпрысков.

На настоящий момент смертоубийство закончилось; впрочем, теперешний мир во многом был еще хуже прежней войны.

– Я ничего не знаю о ваших войнах, – отвечал Дотс.

Кстати, здесь он сказал истинную правду: будучи наполовину темным эльфом, он пользовался некоторыми послаблениями относительно человеческих законов – например, того, который касается всеобщего призыва. И вообще на человеческую историю ему начхать. Он редко вспоминает даже о прошедшей неделе – за исключением тех случаев, когда прошедшая неделя подкрадывается к нему сзади и шарахает по затылку…

– …Но это действительно что-то вроде военного мемориала, – тем временем завершил он.

Морли неглубок. Морли хорош собой. Морли – кошмар, заставляющий отцов пробуждаться среди ночи в холодном поту. Он – та греза, которую их дочери берут с собой в постельку, чтобы с ней позабавиться. Это тот самый плохой мальчик, которого хотят все девочки, считая, что им удастся приручить его – до тех пор, пока не найдут себе какого-нибудь олуха, который станет зарабатывать им на пропитание и обращаться с ними по-человечески.

Какой я все-таки завистливый!

– Не понимаю. Чем он ей так приглянулся? Зачем ей понадобилось переносить празднество туда?

– Я же сказал тебе: там помещается больше народу. К тому же им заправляют люди, которым она может доверять.

– Ты хочешь сказать, что Белинда тебе не доверяет?

– Ты что, действительно такой наивный? Разумеется, не доверяет. Я не тот человек, который ей нужен.

– А кто ей нужен?

– Машина, дубина!

– Только не надо услаждать мой слух вегетарианской поэзией. В ней нет смысла, когда светит солнце.

Дотс покачал своей красивой головой. Он не хотел принимать игру.

– Белинда не поверит мне, даже если я поклянусь ей десятью тысячами клятв. Это все ее безумие – она не может доверять никому. За исключением тебя. Скорее всего, по той же глупой причине, по которой доверял тебе Чодо, – потому что, насколько я могу понять, у тебя такой туман в мозгах, что ты просто не можешь не быть честным.

Этика и мораль Морли во многом зависят от ситуации. Что не мешает ему оставаться отличным парнем – большую часть времени. Когда ему это выгодно.

– Ваши откровения согревают жемчужниц моего сердца, мистер Дотс.

– Что ты хочешь этим сказать? Я никогда не понимал – что такое жемчужницы?

– Какие-то моллюски, кажется. Не знаю толком, но звучит хорошо.

– У меня большое искушение снова передумать.

Однако Сарж и Рохля со своими кислыми минами, а также все остальные уже вернулись к работе.

– Для Организации это сборище будет главным событием недели.

– Ну, и повод особый.

– Ты знаешь Жнеца Темиска?

– Агента Чодо в судебных сферах? Если споткнусь об него, то узнаю, но не более того.

– Он до сих пор адвокат Чодо. Ты можешь о нем что-нибудь сказать?

– Для юриста он играет довольно честно. Они с Чодо дружат с детских лет. А что?

Порой лучший способ иметь дело с Морли – это сказать ему правду. Или хотя бы нечто приближающееся к правде, когда правда слишком драгоценна, чтобы вот так задаром выкладывать ее на стол. Нечто достаточно близкое, чтобы заставить его сделать то, чего ты от него хочешь – вот что я имею в виду.

– Я сталкивался с ним, когда мы сколачивали нашу трехколесную компанию.

– Это когда тебе приплачивали за то, чтобы ты держался в стороне? Я слышал, как ты всех там достал со своим морализаторством и болтовней об этических принципах.

Я не стал глотать наживку.

– Он подкинул мне одно дело.

Морли любит пререкаться. Это делает его центром общего внимания.

– Расскажешь мне о нем, когда все закончишь, Гаррет.

– У тебя есть идеи, что она собирается отмочить сегодня вечером?

– Нет. Но я буду очень осторожен. Буду следить за всем и держаться поближе к кухне. И тебе советую, если тебя действительно интересует мое мнение.

– О, интересует, еще как интересует! Возможно, я даже надену кольчугу под рубашку… Ты никогда не слышал, чтобы Чодо баловался с магией?

– Нет. Он не любил чародеев – разве что иногда нанимал кого-нибудь, чтобы наложить охранное заклятие, но не больше. Они всегда бесили его тем, что у них больше реальной власти, чем у него.

– Я имел в виду его лично.

– Ну что ты! Его таланты ограничиваются убийствами, нанесением увечий и администрированием. Магических способностей у него не больше, чем у какого-нибудь могильного камня.

– Так я и думал.

Я признавался в том, о чем думал. Уже второй раз. Что-то я разоткровенничался со своим дружком.

– Так что у тебя там такое? – соизволил поинтересоваться Морли.

– Темиск говорит, что с тех пор, как Чодо хватил удар, происходит странные вещи. Я хочу разобраться.

– Это и есть твое дело?

– Нет, само дело не в этом. Это просто такая вещь, которую мне нужно понять.

– Что, Темиску удалось тебя подцепить на то, что ты в долгу у него?

– В некотором роде, – вздохнул я. – С этим тоже нужно что-то делать.

– Не связывайся. Перестань быть собой. Не наживай себе лишних неприятностей.

– Ты знаешь что-нибудь об этих людях, которые сгорели заживо?

– Нет. Это что, тоже часть твоего расследования?

– Вряд ли. Просто интересно. Никогда не повредит спросить тебя о чем-нибудь – из тебя так и прет необычное и чудесное. А иногда ты даже рассказываешь мне о том, что знаешь.

– Необычное и странное… И от кого я это слышу? От человека, который живет под одной крышей с трупом и говорящей крысой!

– И еще с Дином. И с корзинкой котят. Кстати, я подумал, что принесу их с собой сегодня вечером. Попробую кому-нибудь подарить.

– Оригинальная идея – раздавать котят на мафиозном сборище. Если кто-нибудь и возьмет у тебя хоть одного, то только для того, чтобы скормить его своей ручной анаконде.

– Эта идея давно уже назрела: скормить всех кошек змеям. Синдж как-нибудь переживет.

– А что потом делать со змеями? Крыс они любят больше, чем кошек…

– Ты не знаешь ничего об одном уличном парнишке, он называет себя Пенни Мрак?

– Знаю только, что ему стоит найти себе другое имя, если он не хочет, чтобы его постоянно били, а больше ничего. А что?

– На самом деле это девушка, выдающая себя за парня. Она же является источником Диновой корзинки котят. Дин рассказал мне очень необычную историю относительно этого ребенка.

– Необычную историю? О ком-то из тех, кто тебя окружает? Ха! Чушь какая!

– Сарказм вам не к лицу, сэр, – учитывая, что среди тех, кто меня окружает, вы один из главных персонажей. И при этом определенно один из самых необычных.

– Я стандарт, по которому измеряются все остальные, – невозмутимо ответил эльф.

– Ладно, ты тут держись, а я сбегаю за помощью. – Я покосился на входную дверь в нескольких дюймах от меня. Мои шансы добраться до нее казались лучше, чем когда-либо.

– Как успехи на любовном фронте? – злорадно выкрикнул я и бросился наутек.

Почему я это сделал – другая история, причем уже рассказанная.