Шелкопряд

ГЛАВА 5

После отъезда Бики целую неделю на Астре было спокойно, и временная передышка позволила Мередиту наладить относительный порядок в графике работ. То ли из-за того, что он пошел на некоторые уступки активистам Цереса, то ли из-за того, что двадцатисемичасовые сутки выматывали каждого до предела — какова бы ни была причина затишья, Мередита это очень радовало.

Новости с других фронтов были менее вдохновляющими. Почвы сельскохозяйственных угодий в Кроссе, полностью удобренные и приведенные в готовность для посевной, по-прежнему теряли металлы. На стол Мередита ложились все новые и новые предложения по принятию контрмер. Ему пришлось отозвать со строительных работ двух инженеров майора Брауна, чтобы они прикинули рентабельность этих предложений. Началась и подводная добыча руды, но она очень быстро показала, что, несмотря на открывшуюся возможность продавать рушрайкам некоторые продукты переработки, в целом проект грозил превратиться в пустую трату денег. Суммы затрат были просто гигантскими. А при мизерной поддержке, которую оказывала колонии ООН, крах этого проекта, казавшегося экономически наиболее выгодным, мог привести только к одному — признанию полного поражения. Для Мередита это было равнозначно проигранной войне, и он вовсе не хотел становиться режиссером обреченного на провал спектакля. Может быть, у колонии и был какой-то иной способ выживания, но ни сам Мередит, ни озадаченные им ученые были не в состоянии найти этот способ.

Единственным светлым пятном было то, что к концу недели два оставшихся у них флайера стали опять летать. Техники из Мартелло наконец пришли к заключению, что догадки доктора Хафнера были верны: вытекание плазмы произошло под влиянием случайного совпадения, когда внешнее, не имеющее электрической природы поле почему-то вошло в резонанс с ограниченными полями репульсаров. Откуда взялось это поле, не мог сказать никто. Тем временем флайеры спокойно бороздили воздушное пространство, не обнаруживая никаких признаков повреждений, так что даже Мередит теперь мог слышать характерный свист их двигателей без содрогания.

На десятый день затишью пришел конец.

— А теперь выслушайте меня, майор. Замрите! Понятно? Никаких слезоточивых газов, никаких опрыскивателей, никаких станнеров — ничего!

Сидя в кабинете Мередита, Кармен ждала окончания телефонного разговора. Ненависть к Кристобалю Пересу жгла ее душу. Да, в телефонных книгах нет номера полковника, да, комната Кармен находится рядом, в том же коридоре, — это верно, и все-таки Пересу следовало дозвониться до дежурного офицера, вместо того чтобы впутывать ее не в свое дело.

— До тех пор, пока они не начнут бить что-нибудь посущественнее окон! — рычал в телефон Мередит. — Держитесь в стороне, наблюдайте и обо всем сообщайте, понятно? Ладно, у меня все. — Бормоча ругательства, полковник оторвался от телефона. — Идиот, — пробормотал он, качая головой. — Планета состоит из одного силикона, а он беспокоится о паре стекол. — Переведя взгляд на Кармен, он сбавил тон. — Вы, помнится, говорили, что у вас есть какие-то вести от Переса?

— Да, полковник. — Сжав зубы, она пустилась в объяснения. — Господин Перес позвонил мне несколько минут назад с парочкой предложений…

— С парочкой требований, вы хотели сказать? — прервал ее Мередит.

— Не могу знать, сэр. Для меня они прозвучали скорее как предложения.

Не желая спорить, Мередит проворчал:

— Ну ладно. Послушаем и решим, что делать.

— Во-первых, он опять говорит о том, что майора Данлопа следует отстранить от командования в Цересе.

Список был коротким, и Кармен постаралась огласить его как можно быстрее и четче. Когда она закончила, Мередит снова заворчал.

— Я еще не пришел к определенному мнению относительно майора Данлопа, так уж получилось, — сказал он. — Освобождение от должности — ход возможный, но я не собираюсь принимать решения под давлением заброшенных на Астру профессиональных смутьянов.

Кармен нахмурилась, недоумевая.

— Сэр?

— А вы будто не знаете! Ваш приятель Перес — один из новоиспеченных активистов, из тех шибко грамотных, кто якобы борется за права латиноамериканцев. Ими здесь кишмя кишит. Как полевой рабочий он полный ноль — зато владеет бесценным ораторским даром, с помощью которого проще простого довести до откровенного бунта не только тупую толпу, но и умеренных либералов. Не знаю, какой дуболом дал ему рекомендацию. Лично я собираюсь немедля разжаловать его и при первой же возможности отправить назад, в Аризону.

— Понятно. — Присутствие Переса начинало обретать смысл — причем неоднозначный. — Полковник, а вы еще не думали о… об учреждении городских советов? Мне кажется, страсти поулягутся, если вы объявите…

— Мисс Оливеро, — вкрадчивый голос Мередита был полон бесконечного терпения, — полевые работы в Кроссе выбиваются из графика на три дня, работы на полях в Мартелло приостановлены из-за того, что майор Браун никак не может решить, стоит ли нам строить оборонные сооружения для защиты от колоний рушрайков, занятых добычей руды на двух соседних планетах. У тридцати процентов моих войск руки связаны охраной гражданского населения и поддержанием общественного порядка. Мы просто не имеем возможности тратить человеко-часы на подобные фарсы, неужели непонятно?

— Да, сэр, — процедила она сквозь зубы.

— Ну вот и отлично. Можете передать Пересу, что довели его слова до моего сведения. А если он пожелает еще что-то сообщить — пусть напишет мне докладную. Вы свободны.

Кармен молча встала и вышла из комнаты, изо всех сил борясь с желанием хлопнуть дверью. Разумеется, городские советы отнимут какое-то время, но люди-то волнуются! Жизнь показала, что такие советы всегда окупаются: она читала социологические исследования, посвященные этой теме. Почему же полковник даже не удосуживается обсудить эту идею? Или у него, как у многих кадровых военных, с которыми она была знакома, просто-напросто аллергия на создание любых гражданских институтов? Или…

Или она так волнуется потому, что по крови сама она… мексиканка?

— Простите, мисс?

Она резко остановилась, только сейчас заметив человека, который загородил ей проход из приемной Мередита.

— Да, а что? — сказала она, силясь вспомнить, где уже видела его.

— Я доктор Питер Хафнер, — представился он. — Геолог. Я видел вас в обществе полковника Мередита во вторую ночь на Астре, когда приходил просить флайер.

— Да, конечно. Вы хотели осмотреть гору Олимп.

— Верно. Ну так вот, я пытался добраться до полковника, чтобы все-таки заполучить один из флайеров — они уже сняты с прикола, но дело в том, что в очереди я последний.

Кармен бросила взгляд на неприступную секретаршу Мередита, восседающую за столом с выражением терпеливой скуки на лице. Да, она знает, что это такое — сама когда-то работала секретаршей.

— Вот что, — обратилась она к Хафнеру, — пойдемте-ка в столовую, там и расскажете, почему, собственно, вас не устраивают ни самолет, ни машина.

— Ладно. — Хафнер еще раз с сожалением взглянул на закрытую дверь кабинета Мередита. — Пойдемте.

У него не хватило терпения дойти до столовой: они еще не вышли из приемной, а он уже вовсю разглагольствовал.

— Позвольте сначала напомнить, для чего нужно обследовать Олимп… Если доверять сведениям рушрайков, в пятистах метрах от поверхности в земной коре Астры вообще нет металлов — просто мистика какая-то! Такие вулканы, как Олимп, позволяют брать пробы магмы. Если же в нижних слоях окажется много металла, это позволит нам определить места, наиболее удобные для бурения скважин.

Он замолчал, переводя дыхание, и Кармен удалось вставить слово.

— Все это я помню из последнего разговора. Но вы так и не сказали, почему вам нужен именно флайер.

— В машине мало места, а мне нужно взять с собой бурильную установку и трубу. Труба раскладывается на пять частей, но каждая часть длиной в пять метров. Может быть, в «цессну» все это войдет, но даже если и так, все равно я не смогу приземлиться в самом конусе на нужной глубине. Мне необходимы вертикальные взлет и посадка, а на это способен только флайер.

Они уже дошли до столовой, которой служила отгороженная часть вестибюля с несколькими столиками и стульями. За одним из столов сидели трое младших офицеров и о чем-то увлеченно говорили. Кармен подвела Хафнера к самому дальнему от них столику. Геолог сел напротив нее. Кармен окинула его заговорщицким взглядом.

— Во-первых, — начала она, — я не обладаю никакими полномочиями для решения вашей проблемы. Должность у меня гражданская, и никто не позволит мне вмешиваться в дела командования.

Смутить Хафнера не удалось. Он попросту отмахнулся от ее слов.

— Да ладно вам. Я же вижу, что вы имеете на полковника влияние. А это гораздо весомее, чем табель о рангах.

«Сначала Перес, — подумала Кармен, — теперь этот. С чего они взяли, что я важная птица? На лице, что ли, это написано?»

— Кроме того, — продолжал Хафнер, — услышать меня способны только штатские. Иногда мне кажется, что военные нарочно придумали целый ворох бюрократических процедур — чтобы те, кто не входит в их тайную касту, запутались или испугались.

— Вижу, армейские порядки вам не по душе, — с удивлением заметила она.

Хафнер с шумом выдохнул воздух.

— Даже с властями Лос-Анджелеса возни было меньше. Я знал, что в одиночку не одолею бюрократических препон, поэтому и решился на осаду самого Мередита.

— Вполне разделяю ваши чувства, — кивнула она. — Чтобы узнать окольные пути, мне самой когда-то потребовалось полгода. — Она помолчала. — Как ни странно, последнее время я только об этом и думаю. Как вы считаете, не создать ли нам что-то вроде гражданского совета, который бы действовал… ну, скажем, как некий орган для рассмотрения жалоб населения и как посредник во взаимоотношениях между штатскими и военными?

— Звучит заманчиво, — сказал Хафнер, тряхнув головой. — Хотя… что значит «нам»? Ведь вы не имеете в виду нас с вами?.

Она рассмеялась:

— Нет. Неужели я похожа на заговорщика? Я поделилась этой идеей с полковником, но, похоже, он не в восторге. Он говорит, что совет будет отнимать у нас множество человеко-часов.

Хафнер хмыкнул:

— Если совет на самом деле станет связующим звеном, он себя окупит. — Он откинулся назад. В уголках его губ заиграла улыбка. — Итак, подведем итоги. Видимо, вы хотите, чтобы я подкинул полковнику ту же идею, используя свой авторитет ученого и тому подобное.

— Примерно так. — На нее произвела впечатление скорость, с какой он въехал в суть проблемы. — Но от вас не потребуется личная мозговая атака. Все, чего я хочу от вас, это чтобы вы собрали как можно больше сторонников этой идеи среди ученых и другого технического персонала. Здесь, на Астре, вы огромная сила, и полковник это знает.

— А что будет тогда, когда зажжется зеленый свет?

Она колебалась ровно секунду.

— Когда полковник даст «добро», я достану вам флайер.

— По рукам, — важно сказал Хафнер, вставая. — С вашего позволения, я немедленно отправляюсь на поиски импровизированной трибуны. Как говорится, куй железо, пока горячо.

Насвистывая что-то из давно забытых мелодий, он удалился.

Кармен не спешила возвращаться в свой кабинет. Конечно же, реакцию Мередита предугадать трудно, но вряд ли он устоит перед натиском ученых. В любом случае от элементарного обсуждения ему не отвертеться. А если совет утвердят, он себя оправдает — это уж как пить дать.

И кто знает, может быть, жизнь на Астре все-таки как-нибудь да наладится… Но каким же манером ей выцарапать флайер для Хафнера? Ладно, что-нибудь да придумается.