Нырять с аквалангом Кармен научилась еще на Земле, а с состоянием невесомости ей пришлось освоиться по пути на Астру. Но сочетание и того, и другого оказалось весьма непривычным.
Она плавала внутри космического корабля помов. Слабое кормовое течение относило ее к корпусу. Стараясь отвлечься от тошноты, подступающей к горлу, она медленно разводила руками, подгребая к большому круглому иллюминатору. Сквозь него виднелось солнце Астры, оно ярким светом заливало гигантский аквариум, и вода казалась сверкающим зеленым туманом.
— Впечатляюще, — одними губами произнесла она, стараясь не делать лишних движений. Предполагалось, что маска, плотно прилегающая к лицу, не должна протекать. Но поскольку гарантией было только честное слово лейтенанта Эндрюса, она все же побаивалась, что эта прекрасная, впечатляющая влага проникнет в ее легкие.
— Благодарю вас, — заполнил слух гулкий голос.
К иллюминаторам плыл пом; мощным взмахом хвоста он развернул свое дельфинье тело и подплыл к Кармен. Она успела заметить маленькую черную коробочку, которую одно из щупалец спрятало в прорези панциря.
— Сейчас слишком рано, поэтому освещение слабовато, — возобновил свою речь автоматический переводчик. — Для интенсивного роста водорослей благоприятно несколько иное преломление солнечных лучей. Через пару часов все будет в порядке.
— Отлично.
Из зеленого полумрака вынырнул еще один пом. Вода колыхнулась, и Кармен, попавшую в кильватер, закрутило. Стараясь удержать равновесие, она забарахталась. «Как морская свинка в аквариуме, — пришло ей в голову. — Поданная на завтрак», — прибавила она, когда третий пом, спешивший присоединиться к своим товарищам, случайно задел ее ноги. На минуту помы зависли в воде, как спицы огромного колеса: их носы почти соприкасались друг с другом — видимо, они совещались. Потом колесо распалось, и ее наушники снова ожили.
— Вот теперь скорость течения отрегулирована, — сообщил ей вожак помов. — Для лучшего роста водорослей периоды света и тьмы должны чередоваться.
— Хорошо. Ваши машины смогут справиться со сбором урожая?
— Конечно. И вот еще что: обычно на кораблях такой конструкции урожай созревает почти в два раза быстрее вашего.
— Интересно. Может, нам стоит купить у вас экземпляр этих водорослей для исследования? Если они подойдут нам по химическому составу, мы тоже можем попробовать наладить их производство.
— Честно говоря, лучше бы вы просто арендовали еще одно судно. Чистить емкость таких размеров очень трудоемко и дорого.
— Вот как? Но ведь вы уже очистили его.
— Это судно? Нет. Это новый корабль, он заполнен водой, но еще не засеян. Нам всем повезло, что так получилось.
— Это уж точно, — кивнула Кармен. Пища из морских водорослей не решит продовольственной проблемы Астры, но пока хотя бы поможет колонии дотянуть до следующего урожая. «Как только упорядочится доставка сырья и выпуск кабеля, — решила она, — мы будем выращивать овощи на гидропонике рушрайков. Интересно, хватит ли этого для нормальной жизни и сможем ли мы удержаться на рынке…»
— Если вы уже закончили осмотр, — сказал пом, — вас для частной беседы приглашает в командный отсек Вэйвишер.
— Хорошо. — «Наверное, хочет поговорить об арендной плате», — подумала она, делая рывок в сторону корпуса корабля, где течение облегчало движение к носовой части. Два пома поплыли следом за ней, третий вернулся в кормовую часть. Из центрального аквариума вперед вели пять или шесть круглых отверстий, и она наобум вплыла в одно из них. Солнечный свет остался позади, так что ей пришлось включить фонарик. «Темный аквариум», как она окрестила соседнее помещение, был почти таким же большим, как тот, в котором они только что побывали, и в нем было так же много водорослей. К счастью, ведущий наружу люк был окаймлен ярко-оранжевыми лампочками, и она без труда нашла его. Засов оказался огромным, к тому же он был сконструирован таким образом, что посетители, не обладающие мощными естественными манипуляторами или особым инструментом, не смогли бы его отпереть. После подогретой воды питомника с водорослями вода, хлынувшая из наружного помещения, показалась ей ледяной, и она была страшно рада, когда люк наконец открылся и стало возможным активно двигаться.
Если отсеки с водорослями напомнили ей аквариумы, то носовая часть корабля оказалась не чем иным, как заполненным водой лабиринтом, состоящим из зигзагов и петель, который сверкал и искрился, как рождественская елка. Она подумала, что во всех этих неожиданных поворотах, ячейках и тупиках наверняка есть какой-то смысл, но разве можно в нем разобраться за короткое время визита вежливости? «Наверное, каюты расположены очень забавно, — подумала она, когда они, проплыв всего четыре метра, дважды повернули под прямым углом. — Но как я расскажу о них тем ребятам, которые будут принимать корабль?» Эти мысли напомнили ей о том вопросе, который по просьбе Мередита ей нужно было задать, находясь на корабле помов. И дальше она плыла, обдумывая, как бы потактичней задать этот вопрос.
Наконец они выбрались из лабиринта в командный отсек, который произвел на нее не меньшее впечатление, но не освещением и не замысловатой техникой, а скорее выдержкой и профессионализмом, которым отличались дежурившие здесь помы. Вдоль корпуса корабля курсировал от одного иллюминатора к другому большой пом, в котором она узнала Вэйвишера. Когда она развернулась в его сторону, он мощно взмахнул хвостом и поплыл ей навстречу.
— Добрый день, мисс Оливеро, — произнес переводчик. Вэйвишер начал выписывать круги, плавая вокруг нее, что она расценила как приветствие. А может, это было чем-то вроде особого распоряжения, решила она, заметив, что ее свита по окончании танца отплыла к противоположному борту. — Ну как, наш корабль вас устраивает?
— Вполне, — ответила она. — Мы поймем это через несколько дней или недель, когда освоимся с ним окончательно. Кажется, вы хотели поговорить со мной наедине?
— Да. — В наушниках послышался легкий треск, а потом снова возник голос автоматического переводчика, на этот раз более тихий. — Теперь нас не слышит никто из моих сородичей. Мне бы хотелось предложить вам бартерную сделку: информация в обмен на кабель прядильщиков.
— Вот как? — удивилась Кармен, стараясь не обращать внимания на ноющую боль, внезапно стянувшую живот. — Какая информация?
— Мы получили предполагаемую химическую формулу того вещества, из которого сделан сам кабель, а также формулу покрывающего его «клея». Мы продадим вам эти сведения, а вы откроете нам кредит на один триллион долларов.
— Огромная сумма, — сказала Кармен. — Почему вы решили, что ваши сведения так дорого стоят?
— Потому что трудно поверить, что в обозримом будущем ваша наука сможет получить эти формулы. Однако раз вы выбрали верную дорогу, нужно всеми силами помочь вам разобраться в системе управления Космической Прялкой.
— Что заставляет вас думать, что сейчас мы не разбираемся в ней?
— Когда вы делали кабель для рушрайков, два человека погибли — то ли во время производственного цикла, то ли после него. Вывод напрашивается сам собой.
Кармен стиснула зубы.
— Ладно. Раз уж мы заговорили об этом, скажите, зачем вам столько кабеля — наших людей это наверняка заинтересует. Нам кажется, что в условиях подводной жизни область применения таких сверхпрочных материалов весьма ограничена.
Итак, тот самый вопрос прозвучал. Может, он и показался Вэйвишеру бестактным, но ни в манерах разумного дельфина, ни в его ответных словах не было и намека на недовольство.
— Именно из-за особенностей нашей среды обитания мы страшно нуждаемся в кабеле. Скажите, как, по-вашему, мы запускаем корабли в космос?
— Корабли… — Ее удивила внезапная смена темы беседы. — Я думаю, вы поступаете так же, как все: строите свои корабли на орбите из материалов, доставленных на шаттлах.
— Нет. Для нас более практично строить их на самой планете. — «Под водой», — про себя добавила Кармен. — Потом мы запускаем их почти пустыми, заполнив водой только контрольные отсеки. Членов экипажа мы запираем в небольших контейнерах — они пребывают в состоянии искусственной спячки. Группа пилотов ведет корабль к ближайшей гигантской планете, окруженной газовой атмосферой, или, если повезет, к поясу астероидов и целый год занимается добычей льда, которым можно заполнить внутренности корабля. Лед растапливается, корабль наполняется водой, и только тогда остальные члены экипажа пробуждаются от спячки и корабль приходит в рабочее состояние.
— Сложная система, — пробормотала Кармен.
— И очень дорого нам обходится, — сказал пом. — Во время выхода из анабиоза один из двадцати восьми помов погибает.
Кармен застыла.
— Вы, наверное, не горите желанием выходить в космос.
— Океаны на нашей планете глубоки и обширны: мы привыкли плавать везде, где вздумается, наш народ любит свободу передвижения. Так неужели мы будем навеки привязаны к одной-единственной планете?
Его плавники задрожали, задергались, не останавливаясь ни на секунду, и Кармен показалось, что ей удалось заглянуть в загадочные глубины психики помов. «Странно, — подумала она, — как все-таки ловко автоматы-переводчики стирают между нами границы: ведь на самом деле мы такие разные. Интересно, в этом сила техники или ее слабость?» Мысль интересная, но Вэйвишер вывел Кармен из задумчивости. Он успокоился и продолжил беседу.
— Вот зачем нам нужен ваш кабель, — сказал он. — С его помощью мы построим механизм, который будет выводить в космос наши корабли.
И тут Кармен осенило.
— Понятно. Вы хотите построить что-то вроде небесного лифта, да? С орбиты протянете кабель до самой планеты и будете пользоваться им, как лебедкой?
Щупальца пома завибрировали.
— Вам знакомы подобные механизмы? Поразительно!
— Чисто теоретически, — призналась Кармен, пытаясь вспомнить все известные ей научные факты. — Мы додумались до этого, кажется, еще полвека назад. Правда, я не знаю, почему такое сооружение так и не было построено — то ли не нашлось прочного материала, то ли в расчетах была найдена ошибка.
— Теоретически ошибка невозможна. Что касается нас, мы просто-напросто не имели достаточно прочного материала. До сих пор.
— Да, кабель прядильщиков — просто идеально для этого подходит, правда? И все-таки триллион долларов — огромная сумма. По-хорошему, такие деньги платят за надежную информацию. Так что прежде всего нам бы хотелось поточнее узнать, за что, собственно, мы платим.
— Ну что ж, это справедливо, — помолчав, ответил Вэйвишер. — Хорошо. Когда рушрайки провели первый тепловой анализ, мы уже догадались кое о чем. Как вы знаете, кабель становится сверхпроводящим при относительно низких температурах — тогда тепло распределяется равномерно по всей массе. А вот этого вы можете и не знать: при повышении температуры он излучает спектр абсолютно черного тела, но с пустотами, которые указывают на поглощение различных металлов. При дальнейшем повышении температуры даже эти линии исчезают.
— Да, в отчетах рушрайков говорилось об этом. Там были следы отдельных молекул, например, окисла титана и, кажется, еще одного или двух веществ. Я не думала, что они передали эти сведения кому-то еще, кроме нас.
— Они и не передавали. Испытания проводились в открытом космосе, а у нас есть неподалеку зонд.
— Вот как! — Кармен трудно было расставаться с привычным представлением о помах как о наивных, мягких существах. — Кажется, они сделали вывод о том, что это свидетельствует о наличии в оболочке кабеля особой группы металлов.
— Это неверно. Прочность кабеля говорит об однородности его структуры.
— Почему же? Существует множество сплавов, которые гораздо прочнее своих составляющих.
— Верно. Но сплавы не могут быть соединены за счет усиления атомных связей.
Кожа Кармен покрылась мурашками. Значит, подводная технология помов развивалась в первую очередь благодаря их познаниям в области атомной энергии. Вот в чем секрет помов. Вот что они так ревностно держат в тайне от других народов. Если они собираются поделиться этим секретом…
— Значит, вы сами умеете делать подобные атомные сплавы? — робко спросила она.
— Да. — Плавники и щупальца Вэйвишера извивались в неустанном движении: видимо, это признание многого ему стоило. — Сама теория довольно проста — сложно ее применить. Эта теория частично объясняет наличие так называемого «клея». Линии спектра, похожие на линии поглощения металлов, появляются из-за того, что по краям ослаблено электромагнитное сцепление между потоками атомов и оболочками электронов. Перевод достаточно точен, вам все понятно?
— Кажется, все, — сказала Кармен. Какая ирония! Как долго они обсуждали на Астре проблему защиты тайны Космической Прялки — и вот пожалуйста: помы столетиями владели этой тайной. — Я далека от науки, но эти слова мне знакомы. Зачем же тогда вам покупать у нас кабель, если вы сами можете его производить?
Вэйвишер загудел совсем как тюлень — с этим звуком автоматический переводчик не справился. Потом пом заговорил нормально:
— Мы работали только с легкими металлами. Чем выше атомный вес, тем сложнее технология. Если наша теория верна, кабель прядильщиков состоит из совершенно нового вещества, чей атомный вес в триста семьдесят раз выше атомного веса водорода… и его реальная удельная прочность десять в двенадцатой степени фунтов на квадратный дюйм.
Кармен задрожала. Эти цифры в тысячу раз превышали результаты, полученные рушрайками.
— Не верится, — пробормотала она.
— Расчеты верны — плюс-минус десять процентов.
— Нет, я не об этом, просто подумала вслух. — Она воспользовалась паузой, чтобы привести мысли в порядок. — Значит, у вас есть и теория, и расчеты, и модели. И все это вы отдадите нам?
— Да, все материалы при мне. Они записаны на дискете, совместимой с тем аппаратом, который мы передали полковнику Мередиту четыре дня назад.
— Отлично, — кивнула Кармен. — Нам — дискета, а вам — кабель на триллион долларов. Боюсь, для производства такого количества кабеля вам придется поставить огромную массу металла.
— Договорились. — Левое щупальце Вэйвишера исчезло в складках одеяния и вытащило плоскую коробочку. — Думаю, не стоит напоминать, что эта информация является великой тайной народа помов. Не следует делиться ею с другими народами.
— Конечно, — кивнула Кармен, осторожно принимая коробочку. — О самом существовании этих материалов будет известно лишь избранным. Доверив нам свою тайну, вы оказываете землянам большую честь.
— У нас нет выбора. — Вэйвишер плавно шевелил плавниками, и Кармен внезапно поняла, что они потихоньку плывут к переходному шлюзу, где ее ожидал шаттл. — У вас есть то, в чем мы испытываем нужду. Мы предлагаем взаимовыгодный обмен, так что доверие тут ни при чем. Кроме того, ваша военная немощь не позволит вам поступить вероломно в отношении нашей империи. В случае предательства вы будете немедленно уничтожены.
Кармен перевела дыхание.
— Мы дорожим вашей дружбой, — пробормотала она.
Мощно взмахнув хвостом, Вэйвишер подплыл к запертому люку и, придерживая Кармен одним из щупалец, другим открыл засов.
— До свидания, мисс Оливеро. Мы надеемся, что в будущем между нашими народами установятся длительные дружественные отношения.
— Мы тоже надеемся, — кивнула Кармен, вплывая в открытый люк. — До свидания, Вэйвишер.
«Главное — длительные», — подумала она, когда люк за ней задвинулся.
Когда она наконец выбралась из шлюза к пассажирской стоянке шаттла, вид у лейтенанта Эндрюса был встревоженный.
— С вами все в порядке? — спросил он, помогая ей отстегнуть и снять легкие, но громоздкие баллоны с кислородом.
— Конечно, — сказала она, снимая ласты и маску и надевая мягкие ботинки. — Почему вы спрашиваете? Из-за того, что ваш монитор отключился на несколько минут, верно?
— Значит, вы знали об этом, да? — Его взгляд переместился с ее лица на коробочку, которую передал Вэйвишер. — Кажется, дело было не в поломке аппаратуры. Вэйвишер на самом деле хотел поговорить с вами наедине, да?
— Вы правы. Я не имею права обсуждать это ни с кем, кроме полковника Мередита. Простите.
Эндрюс пожал плечами:
— Ничего страшного. Чем меньше секретов знаешь — тем спокойнее спится. Вам лучше зайти внутрь и переодеться, — добавил он, когда она подошла к одному из кресел. — Нам нужно перейти на другую орбиту.
Кармен нахмурилась:
— Зачем?
Он усмехнулся:
— К нам приближается шаттл ктенкри, и майор Браун говорит, что ему потребуются дополнительные каюты, чтобы принять важных персон.
— Важных персон? Вы хотите сказать…
— Угу. Трюк Переса удался. Прибыл отряд ученых.