Шеф с системой. Гамбит повара

Глава 3

Получив свой первый официальный экзамен в качестве советника, я вернулся в свои покои, но не для того, чтобы отдыхать. Азарт от полученного шанса смешивался с тревогой профессионала. Я не могу позволить себе провал. Управляющий дал мне неделю, чтобы решить проблему.

Информация о проблеме, которую я имел, была скудной. «Болотная гниль», «усталость», «болезни». Все это слова обывателей, а не точный диагноз. Чтобы создать настоящее, работающее лекарство, мне нужны точные данные, а чтобы их получить, нужно поговорить с пациентом, которого мне предстояло восстанавливать и провести анализ.

Я тут же отправился к Ярославу, который как раз заканчивал свою тренировку с Бориславом.

— Княжич, мне нужна ваша помощь, — сказал я, когда он, тяжело дыша, подошел ко мне. — Чтобы приготовить для разведчиков правильную еду, мне нужно поговорить с одним из них. С тем, кто недавно вернулся с болот. Нужны детали о их состоянии здоровья, которых нет ни в одном донесении.

Ярослав, не задавая лишних вопросов, тут же отдал распоряжение Бориславу. Мой новый статус, подкрепленный волей наследника, работал безупречно.

Через час в мои покои привели разведчика. Это был мужчина лет тридцати, худой, жилистый, с лицом, обветренным и усталыми, глубоко запавшими глазами, в которых плескалась застарелая хворь. Он вошел с опаской, переступив порог так, словно входил не в комнату, а в клетку с неведомым зверем. Его взгляд затравленно метнулся по сторонам, отмечая невиданную роскошь: мягкий ковер под ногами, резное кресло, большое застекленное окно. Он явно не знал, чего ждать от странного «повара-советника», и был готов ко всему.

Я жестом указал ему на кресло у камина.

— Присаживайся. Тебя как звать?

— Прокоп, господин… советник, — прохрипел он, но садиться не спешил, оставшись стоять у двери.

Я вздохнул. Он был слишком насторожен. Чтобы его разговорить, придется сначала сломать этот лед страха. Я подошел к небольшому столику, где у меня всегда стоял припасенный кувшин. В нем был налит особый отвар — смесь из ромашки и липового цвета с каплей меда — мое стандартное «успокоительное», которое я, в последнее время, пил сам, чтобы снять нервное напряжение. Я налил теплую, ароматную жидкость в простую глиняную кружку и протянул ему.

— Выпей. Это согреет и присаживайся уже. В ногах правды нет.

Он с недоверием посмотрел на кружку, потом на меня. Видимо, ожидал какого-то подвоха от нового, странного советника.

— Пей, не бойся, — сказал я мягко. — Это просто травы от кашля. Мне нужно задать тебе несколько вопросов. От твоих ответов зависит жизнь и твоя и твоих товарищей.

Последняя фраза подействовала. Он неуверенно взял кружку, поднес ко рту, сделал маленький, пробный глоток. Я видел, как удивление отразилось на его лице. Он ожидал горечи, а получил мягкое, обволакивающее тепло и цветочную сладость. Прокоп выпил еще, и еще, и я заметил, как напряжение в его плечах слегка спало. Он, наконец, боязливо опустился в кресло.

— Рассказывай, Прокоп, — начал я свой опрос, садясь напротив. — Что это за «болотная гниль»? Как она проявляется? Это жар? Ломота в костях? Кашель?

— Всего понемногу, господин… советник, — он все еще запинался на моем титуле, но уже говорил увереннее. — Жара как такового нет. Скорее озноб, особенно по ночам. Даже у костра сидишь, а холод будто изнутри идет, от самых костей. Кости ломит, да. Особенно по утрам, будто тебя всю ночь палкой били, а потом в ледяную воду окунули.

Пока он говорил, я наблюдал. Рассматривал его внимательно. Кожа у него была сухой, с сероватым оттенком. Ногти на пальцах — с синюшным отливом. Это были классические признаки нарушения кровообращения и нехватки витаминов.

— И слабость… — продолжил он, тяжело вздохнув. — Не такая, как после тяжелой работы. Другая. Постоянная, вязкая, как болотная трясина. Она будто наваливается на тебя тяжелым, мокрым одеялом и не дает дышать. Пройдешь пару верст по тропе, а уже дышишь, как загнанная лошадь, и в глазах темнеет. Болота все. Служба там поганая, да деваться некуда.

— Кашель есть?

— Есть, — кивнул он, и его тело тут же сотряс короткий, сухой спазм, словно в подтверждение его слов. — Не сильный, но постоянный. Царапающий. Будто внутри горла сидит колючка. Особенно по ночам донимает.

Я слушал, и в моей голове уже складывалась картина. Симптомы были неспецифичны, но в своей совокупности они говорили об одном — о системном сбое. Это было не отравление и не одна конкретная болезнь, а медленный коллапс всего организма, когда нехватка витаминов, плохое питание, тяжелые условия складываются в медленное угасание.

— А что вы едите в походе? — спросил я, переходя к главному. — Вот вы уходите, допустим, на неделю. Что у вас в мешках?

Разведчик криво, безрадостно усмехнулся.

— Да что у всех, господин. Вяленое мясо, соленое, чтоб не портилось. Лепешки ржаные, мешочек пшена. Вот и вся еда. Там же сыро очень Даже пшено или пшеница очень быстро отсыревает и плесенью покрывается. Овощи брать смысла нет — тоже портятся быстро. Хотя иногда немного моркови и лука берем с собой, чтобы на первые дни питаться нормально. Тогда же и пшено съедаем.

Он помолчал, а затем добавил, и в его голосе прозвучала горечь.

— Конечно, мы не только на этом сидим. Мы же разведчики, не городская стража. Когда время есть, и место позволяет, пытаемся что-то найти. Дикий лук у ручьев копаем, чтобы хоть какой-то вкус был. Ягоду кислую собираем, чтоб цинга зубы не съела. Иногда, если повезет, удается кореньев сладких накопать, мы их прямо так, сырыми, грызем. Но это все… удача. В болотах-то почти ничего съедобного нет, а разводить большой костер, чтобы одежду высушить и запечь коренья, — значит выдать себя врагу. Так и жуем эту солонину, надеясь на подножный корм.

Он замолчал, ну а я понял все.

Я поблагодарил его, дал ему еще один маленький, заранее приготовленный энергетический шарик из орехов и меда и отпустил. Когда за ним закрылась дверь, я подошел к столу и взял дощечку. Мой мозг, мой Дар и мои знания из прошлой жизни сошлись в одной точке, вынося окончательный диагноз.

Я начал записывать, раскладывая проблему на составляющие.

Первое — хронический дефицит питательных веществ и калорий. Их основной рацион из вяленого мяса и лепешек давал им соль и грубый белок, но это была «мертвая» еда. Да, они пытались дополнить его подножным кормом — диким луком, кислыми ягодами. Это спасало их от откровенной цинги, от того, чтобы зубы начали выпадать, но это капля в море. Эти находки были случайными, ненадежными и совершенно не могли покрыть ту колоссальную энергию, которую их тела сжигали каждый день в походах по болотам.

Второе — хроническое воспаление и ослабленный иммунитет. Постоянная сырость, холод, болотные испарения — все это было постоянным стрессом для организма. Иммунная система, не получая достаточной поддержки от качественной пищи, работала на износ. Она кое-как справлялась с мелкими угрозами, но находилась в вечно ослабленном, «тлеющем» состоянии. Это и было причиной их вечного, непроходящего кашля и ломоты в костях.

И третье — физическое переутомление, которое накладывалось на первые две проблемы. Их тела были как печь, в которую кидают слишком мало дров, да еще и сырых, и при этом требуют от нее греть на полную мощность.

Я понял, почему отвары Демьяна не работали. Он, как обычно, пытался лечить симптомы — кашель, слабость, — но не видел причины. Давал им стимуляторы, которые лишь выжигали последние остатки сил из их и без того истощенных тел. Это было все равно что тушить пожар маслом. То же самое, что он делал с Ярославом.

Проблема была еще и в том, что обычные бульоны и каши, которые я готовил для Ярослава, здесь не помогут из-за специфики их службы. Разведчикам нужно было что-то, что можно носить с собой неделями. Что-то, что не портится. что можно съесть на ходу, запив холодной водой.

Пока я думал, как решить эту проблему, сочетая, несочетаемое, в моей голове всплыло воспоминание о питании для армии из моего мира. Индивидуальный рацион питания. Сухой паек.

Я должен создать его аналог. Концентрированный, долго хранящийся, высококалорийный рацион, который будет не просто питать.

Он будет лечить и усиливать.

На следующее утро, после простого, но калорийного завтрака, мы были готовы отправиться в лес за ингредиентами.

Я, одетый в свою новую, добротную кожаную куртку, с большим пустым мешком за спиной. Рядом со мной, с непривычным любопытством в глазах и с легким мечом на поясе, стоял Ярослав.

Он настоял на своем участии. «Это мое дело тоже, — сказал он. — Я должен знать, что ты планируешь и хочу помогать по мере сил». Замыкал нашу небольшую процессию Борислав, как всегда молчаливый и несокрушимый, с мечом на поясе. Он был нашей охраной и глазами управляющего.

Когда ворота крепости со скрипом отворились, выпуская нас наружу, я почувствовал пьянящий глоток свободы. Лес встретил нас тишиной, запахом влажной земли и хвои.

Наш маленький отряд двигался по лесу в странном, но эффективном порядке, который сложился сам собой. Борислав, как и подобало ветерану, шел на несколько шагов впереди, осматривая местность.

Ярослав же шел не как господин, а как соратник, плечом к плечу со мной. Вся его княжеская спесь осталась в крепости. Здесь, в лесу, он превратился в любопытного, внимательного мальчишку. Он с неподдельным интересом наблюдал за мной, за тем, как я, едва войдя под сень деревьев, преобразился.

Здесь я больше не был ни поваренком, ни «господином советником». Я был на своей территории, в своей стихии.

— Что мы ищем? — спросил он, когда мы углубились в чащу.

— Мы ищем лекарство, княжич, — ответил я, не замедляя шага. — Лекарство от холода, усталости и болотной гнили.

Я активировал свой Дар. Мой улучшенный [Анализ Ингредиентов] теперь работал иначе. Я мог не просто сканировать все подряд, а задавать ему конкретные параметры.

«Активировать поисковый фильтр: „Лекарственные Свойства“, — мысленно приказал я. — Подкатегории: „Противовоспалительное“, „Иммуностимулирующее“».

Мир вокруг изменился. Большинство растений остались серыми и невыразительными, но некоторые вспыхнули в моем сознании мягким, зеленым свечением. Мой Дар подсвечивал мне нужные цели.

Я подошел к большой, старой сосне. Ее кора была покрыта золотистыми, застывшими каплями смолы.

— Вот первое, — сказал я и, достав свой нож, осторожно соскоблил несколько кусочков липкой, ароматной живицы.

— Смола? — с недоумением спросил Ярослав. — Ты собираешься кормить их смолой?

— Я собираюсь их лечить, — ответил я. Я поднес кусочек к его носу. — Чувствуете запах? — [Анализ] показывал, что в ней содержатся мощнейшие [Антибактериальные] и [Противовоспалительные] соединения. — Это природный бальзам. В концентрированном виде он очистит их тела от болотной заразы, которая сидит в их легких и крови.

Ярослав с уважением посмотрел на невзрачный комок смолы.

Мы пошли дальше. Мой Дар привел меня к поваленному, покрытому мхом дереву, но меня интересовало не дерево, а то, что росло на нем. Странный, похожий на кудрявую бороду, лишайник.

— А это что за борода лешего? — поморщился Ярослав.

— Это ягель, — пояснил я, аккуратно собирая его в отдельный мешочек. — Олени его едят, чтобы пережить зиму. Он, как губка, впитывает в себя любую грязь. Поможет вывести из тел разведчиков яды, накопленные от болотной воды, и поддержит их силы.

Наконец, у корней старого дуба я нашел то, что искал больше всего. Невзрачное растение с толстым, узловатым корнем. Я выкопал его, очистил от земли и разломил. Воздух тут же наполнился острым, пряным, жгучим ароматом.

— Копытень, — констатировал я. [Анализ] подтверждал его [Согревающий эффект] и способность [Улучшать кровообращение] [Ядовит], но благодаря умению [Нейтрализая токсинов] мне это не страшно. — Это идеальное средство для борьбы с постоянной сыростью и ознобом, на которые жаловался разведчик. Вот только он ядовитый, поэтому есть его можно будет только после моей обработки.

Ярослав взял у меня кусочек корня, рассмотрел, понюхал и отдал обратно.

— Эта штука и мертвого согреет и живого убьет.

— Я усмехнулся, пряча драгоценные корни в свой мешок.

К концу дня мой мешок был полон. Я нашел не только то, что искал, но и несколько новых, неизвестных мне трав, которые тщательно каталогизировал в своей памяти. Мы возвращались в крепость. Ярослав больше не задавал вопросов. Он шел молча, но я видел в его глазах новое, глубокое уважение. Он увидел мое «колдовство» в действии и понял, что моя настоящая сила — не в удаче, а в знаниях, которые для этого мира были сродни магии.

Вернувшись на свою кухню, я немедленно приступил к созданию прототипа. Это была не просто готовка, а настоящая инженерия. Создание идеального топлива для выживания.

Моя концепция была проста, рожденная из воспоминаний о сухих пайках из прошлой жизни. Нужно создать плотные, невероятно питательные брикеты, которые не портятся неделями и которые можно есть прямо на ходу. Каждый кусок должен был быть концентратом энергии, белка и, главное, моих целебных ингредиентов.

Первым делом — основа. «Цемент», который свяжет все воедино и сохранит от порчи. Я попросил у Борислава большой кусок свежего свиного нутряного жира. В большом чугунном котле, на самом медленном огне, начал его вытапливать. Это был долгий процесс.

Я не давал ему кипеть, лишь медленно плавил, и вскоре по кухне поплыл густой, сытный аромат. Когда весь жир превратился в прозрачную, золотистую жидкость, тщательно процедил его через несколько слоев ткани, получив идеально чистое, лишенное шкварок масло. Пока оно было еще горячим, смешал его с лесным медом. Жир и мед — идеальный природный консервант и источник чистейших калорий.

Далее — наполнитель. Мышцы и энергия. Я взял мешок овсяного зерна, высыпал его на большой противень, отправил в печь, и обжаривал на сухом жару, постоянно помешивая, пока каждое зернышко не стало золотисто-коричневым и не начало источать очень приятный ореховый аромат.

Эту обжаренную овсянку затем перемолол в муку — грубую, но полную «долгой» энергии. Рядом, в огромной каменной ступке, начал толочь куски вяленого мяса. Это была тяжелая, физическая работа. Удар за ударом, я превращал жесткие, как дерево, волокна в легкий, пушистый, соленый порошок — чистый, концентрированный белок.

И, наконец, настал черед «магии». Души моего рациона. Я смешал все свои лесные сокровища. Острый, жгучий порошок Копытня, который должен согревать разведчиков в холодных болотах. Мельчайшую пыль из сосновой живицы, чей антибактериальный эффект должен бороться с болотной заразой и тщательно обработанный, вымоченный и высушенный Ягель, который должен выводить из их тел токсины.

Финал стал апофеозом. В большой глиняной миске я смешал горячий жир с овсяной мукой и мясным порошком. Затем добавил свою «волшебную» смесь из лесных ингредиентов.

Затем вымешивал эту массу руками, вливая по крупицам свой дар, чувствуя, как она на глазах становится плотной, вязкой, тяжелой. Когда она стала однородной, выложил ее на смазанную жиром доску и раскатал в пласт толщиной в два пальца. Остыв, эта масса превратилась в невероятно плотный, почти каменный брикет. Я разрезал его на ровные прямоугольники.

Это было некрасиво и совсем не изысканно, но зато функционально. Идеально.

[Создан новый рецепт: Железный Рацион Разведчика]

[Качество: Отличное]

[Эффекты: [Повышенная выносливость (среднее)], [Сопротивление болезням (слабое)], [Согревающий эффект (длительное)], [Насыщение (очень сильное)]]

[За создание сложного блюда с комплексным эффектом вы получили 50 ед. опыта.]

Я посмотрел на брикеты. Это было мое новое оружие и я был готов испытать его в бою.

Я отломил небольшой кусочек от остывшего, твердого, как камень, брикета, поднес его к носу. Запах был таким же странным, как и его состав — густая сладость меда, смешанная с соленым духом вяленого мяса, острой, пряной нотой дикого имбиря и, поверх всего, сильным, почти лекарственным, хвойным ароматом сосновой живицы.

Собравшись с духом, отправил кусок в рот.

Вкус был… чудовищным и одновременно — гениальным. Дикая, почти приторная сладость меда тут же сталкивалась с резкой соленостью мясного порошка. Следом язык обжигала острая, пряная волна имбиря, а на выдохе оставался долгий, смолистый, почти горький привкус сосновой смолы.

Это было неприятно и абсолютно несъедобно с точки зрения гурмана, но с точки зрения выживания… это было совершенство.

Эффект, который последовал, был не похож ни на что, что я испытывал раньше. Не было ни резкого прилива сил, ни обострения чувств. Вместо этого по телу, начиная от самого желудка, начала медленно разливаться глубокая, основательная, долгая волна тепла. Голод не просто утих — он исчез, испарился, сменившись чувством полной, абсолютной сытости. Я чувствовал, как мое тело, словно холодная печь, в которую наконец-то заложили сухих дров, начинает медленно, но уверенно разгораться изнутри.

Мое оружие готово и испытано. Теперь нужно в кратчайшие сроки приготовить большое количество сухого пайка, чтобы хватило на весь отряд.

На следующий день, на рассвете, у ворот уже стоял небольшой, хорошо охраняемый караван, готовый отправиться к западному пограничью. Я, в сопровождении Борислава, подошел к начальнику каравана — суровому, усатому ветерану. По моему знаку двое слуг вынесли из кухни тяжелый, тщательно увязанный и опечатанный сургучом ящик.

— Здесь рацион для отряда разведчиков на десять дней, — сказал я, передавая ящик. — По одному брикету на человека в день.

Затем я протянул ему туго свернутый свиток пергамента.

— А здесь — подробные инструкции по применению. Передай их командиру отряда лично в руки. Крайне важно, чтобы он следовал им в точности.

Начальник каравана с сомнением посмотрел сначала на ящик, потом на меня, но, увидев рядом спокойное лицо Борислава и гербовую печать управляющего на свитке, лишь коротко кивнул, принимая груз.

Я смотрел, как тяжелые ворота со скрипом отворяются, как караван медленно выходит наружу и растворяется в утреннем тумане. Я стоял на месте, пока последний всадник не скрылся из виду.

Моя судьба как советника, будущее моей реформы, а возможно, и жизнь десятка воинов теперь зависели от этого странного на вкус, но полного скрытой силы, рациона. Теперь оставалось только ждать ответа.