Шарлотта

Глава 14

- Миледи, вам так идет зеленый, - хлопая в ладоши и вздыхая от восторга, лепетала Терра. – Вы прямо как лесная фея.

В тонкой ночной сорочке, с распущенными по плечам светлыми волосами я действительно напоминала лесной дух. И легко бы согласилась со своей новой камеристкой, но… откуда такое радушие?

Невольно покосилась на отражение служанки в зеркале. Больно любезная женщина попалась мне в камеристки. Это даже пугало, учитывая отношение местных ко мне. Худощавая, верткая, но какая-то… ненастоящая. Улыбка словно прилипла к загорелому продолговатому лицу, делая ее похожей на статую. Карие немного раскосые глаза смотрели прямо, но эмоций в них я разглядеть не могла. Она все время суетилась, словно чувствовала себя не в своей тарелке, словно хотела и угодить мне, и оказаться подальше от этого места одновременно.

Если это Тингельда похлопотала за меня, то для чего? Чтобы за мной шпионить? Не удивлюсь, если так. Вот только после того, что она пыталась со мной сделать магия и вовсе перестала проявлять себя. Я чувствовала, как она накапливается, растет, но не получалось ее ощутить в полной мере. Словно магия пряталась от меня. Что впрочем, новостью для меня не было.

А если не Тингельда? Тогда что? Вспомнили, что мне по статусу положена камеристка? Но как-то не верилось, что в этих стенах есть хоть кто-то кто способен мне искренне улыбаться, заботиться обо мне или вообще проявлять ко мне хоть какие-то положительные эмоции. Желудь и Буран не в счет. Для остальных я была невестой самого ужасного демона. Они ненавидели меня, презирали и… может боялись даже. А я не могла их за этом винить. Кеннет сделал все возможное, чтобы вытравить в этих людях даже подобие уважения к роду Ионов и всех, кто к ним имел хоть какое-то отношение.

- Полагаю, это преувеличение, - натянуто улыбнулась я отражению моей новой камеристки.

- Это истинная правда, - заверила меня Терра. – Или колдунья лесная. Наши мужики все слюни пускают на вас. – и в ее словах мне послышалась зависть.

Было бы чему завидовать… Меня саму эта новость заставила вздрогнуть. Да что там, я натянулась как струна, с приклеенной улыбкой на окаменевшем лице. Хорошо помнилось, каким может быть внимание местных мужчин.

И моя реакция не укрылась от служанки.

- Глупость сказала, - зачастила она. – Никто не притронется к вам. Это уж поверьте. Вот только слюни и приходится пускать. Милорд предупредил, что к вам еще раз руки протянет – лишиться их навсегда. И всего того, с чем мужики к женам ходят. – значит, и об этом все знают. - Ну вы понимаете о чем я. – у меня от догадки залило краской щеки, но дышать стало полегче. Все же, Стивен держал слово. – А он поотрывает. Сам на вас смотрит так, что едва искры не сыплются.

На это я не нашлась, что сказать. Вероятно потому, что в глубине души хотела, чтобы он на меня так смотрел. Хотела, чтобы ему точно так же не было покоя, стоило вспомнить наш поцелуй.

А ведь он сказал, что думал обо мне. Правда, ровно перед тем, как бесчестно отравить Золотой пылью и выкрасть… Как верить человеку без малейшего понятия о чести?

- Терра, скажи мне, ты что-нибудь знаешь о здании на заднем дворе? В заросшей части сада?

Женщина нахмурилась, то ли не ожидая резкой смены темы разговора, то ли не понимая, что такого могло вызвать мой интерес. Да я в общем-то, и сама не понимала, что именно вызывало интерес. Вполне себе обычное явление – заброшенная часть сада. В Ньеркеле я тоже не всегда могла уследить за старшим садовником, то и дело запуская попеременно дальние части сада. И сколько не ругалась, сколько не грозила наказать его – не помогало ничего. Можно было сказать отцу, он решал такие вопросы одним махом. Но именно это меня и останавливало. Да и в принципе с отцом общаться меньше всего хотелось. Я старалась всячески избегать общения с ним. Да и он тоже не искал моего общества.

- Не стоит вам там бродить, миледи, - жутким полушепотом, словно нас подслушивали сами стены, заговорила Терра. А у меня невольно поднялись мелкие волоски на руках. – Проклятое место. Никто не ходит там… совсем.

- А почему так? – голос предательски дрогнул, и мне пришлось прочистить горло.

- Так странные вещи там творятся. Сара забрела туда однажды. Утром нашли, а она уже того…

- Мертва?

- Нет, защити нас богиня мать. – Терра нарисовала в воздухе защитный знак. -Умом повредилась. Призраки разгуливают, вой по ночам слышен.

Призраки значит… может и не показалась мне та синяя юбка, мелькнувшая в кустах? Ведь может же быть, что меня пытались предупредить или что-то показать? Только что и кто? И так ли мне оно нужно, чтобы рисковать и самой повредиться умом?

Настойчивый громкий стук, а после и распахнувшаяся дверь заставили меня вздрогнуть, Терру отскочить от меня, как от прокаженной, и надеть на лицо маску абсолютного равнодушия, а пламя свечи низко нагнуться от ворвавшегося в окно сквозняка.

Запахло голубым шафраном, и сердце защемило. Интересно, Бекка уже знает, что со мной произошло? Ищет меня?

- Терра, тебя на кухню зовут, - пробасил громила, которым заменили моего обиженного охранника. Этот на меня и взгляда не бросил. Может, действительно опасался гнева своего хозяина.

- Иду, - засеменила она к двери, но уже у выхода остановилась и оглянулась. – Добрых снова вам, миледи. И главное, спокойных.

Почему-то прозвучало это как предупреждение. Словно Терра знала куда больше, чем говорила. Даже жутко стало.

Но я отмахнулась от предчувствий, захлопнула створки окна, с каким-то сожалением отсекая запах шафрана. И только проверив, плотно ли закрыта дверь и на всякий случай подперев ее стулом, как делала несколько последних ночей, забралась в постель.

Сон сморил меня быстро. Едва голова коснулась подушки. Я уже порадовалась, что в эту ночь обойдусь без кошмаров. Что не придется переживать всколыхнутые Тингельдой воспоминания в который раз.

И оказалась права.

Я проснулась совсем не от кошмара, а от холода. И не сразу поняла, что происходит. На какое-то мгновение мне показалось, что я все еще сплю. И лучше бы так и было. Потому что просто посреди комнаты стоял призрак женщины, сотканный из голубого сияния. Синее платье колыхалось, словно от ветра, вместо лица у нее был голый череп со сложной высокой прической на макушке, и пустые глазницы смотрели прямо на меня.