Шальной вертолет. 1942

Глава 12. Гопникам, что на земле, что в небе - пощады нет!

Первый упрощенный Ми-8 был построен через месяц. Весь этот месяц я и Оля отдохнули только один день и его мы посвятили... ну, конечно же, прогулке по Москве. И мне было интересно сравнить Москву военных лет и современную мне, да и Оле, бывавшую в ней пару раз проездом, тоже. И если я удивлялся тому, как оно все было, то Оля тому, как оно все стало. Ведь в современной мне Москве она еще не была, прожила черти сколько в глухой белорусской деревне и поэтому ее впечатления были очень интересные. Даже несмотря на маскировку города.

- Ну, ну чего ты усмехаешься?! - смущалась она, когда я улыбался очередному ее восторгу тому, что меня не то, что не впечатляло, но даже и внимания на это не обращал.

- Да, так... Потом покажу тебе настоящую Москву.

- Интересно, а каким стал Петербург? - спросила Оля.

- А вот он точно изменился мало. Очень консервативный город...

Не обошлось без встреч с патрулями. Проблем с ними не было, т.к. мы имели документы чуть ли не уровня "вездеход". Да и негласно сопровождавшая нас пара топтунов в случае чего имели приказ содействовать нам в критических ситуациях. Особенно в моем случае, т.к. борзость нашего поколения, мне привычная, могла излишне смутить здешних хроноаборигенов. Да и Оля уже некоторые повадки современных мне женщин частично переняла в прогулках с Надей. Нет, дворянство из нее не перло, но и критичных ситуаций еще не было.

А о наружке я знал. Было бы странно, если бы ее не было. И прямо попросил курировавшего нас капитана госбезопасности Жучина мол пусть наружка не таится, я прекрасно понимаю ее интерес и догадываюсь о ее наличии. Претензий никаких, но чтобы хотя бы случайно не утруждать их и так нелегкую работу. На что тот зыркнул на меня, улыбнулся и... ничего не сказал. Но то, что наружка не таилась, я заметил. Оле, правда, о ней вообще не сказал. Но она обнаружила сама.

- Виталик...

- М...

- Вон то мужчина в пиджаке кажется за нами следит.

- И вон та девушка с платком на плечах тоже.

- Они зачем? Слежка?

- Типа того, но больше пригляд, чтоб нам никто не навредил.

- Точно? Ты знал?

- Точно... Знал...

Тем не менее, эта слежка-охрана сплоховала, когда мы, пытаясь срезать угол, пошли через небольшой переулочек. И нарвались на шестерых каких-то гопников попытавшихся нас банально грабануть. Ну, а чего... Сапоги на нас были не простые солдатские, а мягкие, удобные. Шинели новенькие - перешьют модистки. Не смутило их и то, что своей коренастой комплекцией я сильно смахивал на борца.

- Да ты гля какие красавцы мимо ходят! Закурить не найдется герою обороны Москвы. - нагловато спросил самый молодой из всех, на котором действительно было какое-то подобие военной формы, старый прожженный местами ватник излишне большого для него размера.

- Не будет. Не курю я. И тебе не советую. А то вон усох от курева, болезный, в своей непойми какой одеже болтаешься, как го...но в проруби.

Я сознательно хамил встреченной гопоте. Они не моли видеть под шинелями иконостас наград на моей груди и "Отвагу" у Оли. Не могли знать, что в Чечне я и не таких вертел, как хотел и добавки никто не просил со страху. Да и все равно не отвяжутся, пока не получат то, что хотят. Или по зубам.

И гопники, при своем численном перевесе, пошли сразу ва-банк. Болтающийся в ватнике вытащил нож.

- Я не спрашивал за свое здоровье, фраерок. Я спрашивал закурить. А вот твое здоровье я сейчас поправлю. Это я умею. Это я быстро! Со всем уважением... - и попытался сделать выпад. И тут же напоролся на свой же нож. Это потому что такому меня немножко учили спецназеры еще в той же Чечне. Ловким приемом я перехватил у него нож и тут же всадил ему в живот пробив не особо толстый ватник и отшагнул, освобождая себе поле для маневра. Ну а чего его жалеть? Он такой же враг, только в тылу.

Гопник удивленно смотрел на нож в своем животе, потом поднял глаза на меня и молча упал навзничь.

- Ты что, сука, сделал?!!! - заорал другой, чуть более крепкий из компании - Ты, сука, Кольку завалил!!! Убью-ю-ю!!!

Уже этот выхватил свой нож и тут раздался выстрел! На голове второго брызнул красный кровавый цветок и с нее слетала драная шапка. Этот упал моментально. И опять выстрел - с дыркой в башке упал стоявший дальше всех. Как потом Оля рассказала, что он выхватил пистолет, ну и деваться ей было некуда. Трое остальных пустились наутек, но еще три выстрела - в этот раз по ногам - убежать им не дали.

Сзади послышался бег. Мы с Олей отринули к стене дома и я, наконец-то, выхватил свой револьвер. Стрелять не пришлось - это были свои, т.е. наши топтуны. Опознались...

- Блин... Товарищ майор! Да как же так?

- Службу надо нести четче! Где болтались?!!! Вызывай милицию.

- Есть милицию! Зуева! Выполняй!

Топтунша (топтушка?) побежала куда-то на более широкую улицу и вскоре раздалась трель свистка. Через некоторое время прибежали и окружили нас милиционеры с винтовками наизготовку. Числом пять.

- Сержант милиции Махров! Оружие на землю! Кто такие?

- Не кипишуй сержант. Свои. Сержант госбезопасности Терехов. - топтун демонстративно неторопливо вытащил свои корочки и показал милиционеру. Оружие ни он, ни мы с Олей на снег не положили.

- Не вижу написанное.

- Отправь бойца посмотреть.

Милицейский сержант кивком головы отдал распоряжение бойцу. Тот, не выпуская винтовку из рук, приблизился к нашему топтуну. Рассмотрел ксиву, кивнул милицейскому сержанту и отошел, все равно держа нас под прицелом.

- Остальные кто?

- Майор Никитин, лейтенант Усатова и младший сержант госбезопасности Зуева. - мы тут же предъявили свои документы - Окажите помощь раненым, сержант.

- Зимин! Посмотри что с ними.

Один из милиционеров приблизился к раненым гопникам. Те так и не переставали стонать, но агрессию уже не выказывали.

- Огнестрел по ногам.

- Перевязывай!

И боец начал изображать медицинскую деятельность. Видно было, что он не особо-то и горел желанием помогать явным бандитам, пусть бы сдохли, но приказ есть приказ.

- Что случилось? Кто стрелял? - спросил милицейский сержант.

- Придурки на гоп-стоп хотели взять.

- Вас?

- Нас.

- Стрелял кто?

- Я стреляла. - ответила Оля.

- А вы, майор?

- А я по-старинке, ножиком...

Махров улыбнулся глядя на меня. Но тут заметил торчащий из живота урки нож и... ничего не сказал. Только хмыкнул...

- Горлов! Беги найди телефон и вызывай наших

- Есть! - милиционер убежал.

Спустя часа два, уже почти ночью, нас отпустили из отделения милиции. Ну, как отпустили... Примчался все тот же Жучин, которому Терехов дозвонился из отделения, и предложил Махрову стать героем этого вечера, т.е. взять задержание и уничтожение гопников на себя. Со всеми положенными преференциями. Не нужно нас с Олей светить. Вообще не нужно! Не было нас тут и все... Махров не то чтобы с радостью, но согласился. Его начальство, получив вполне прозрачные намеки, возражений тоже не имело. А гопникам объяснили как и что надо говорить. Впрочем, то уже были не наши дела. Мы с Жучиным на машине убыли в Тушино. Продолжать на следующий день то, что должны были делать.

***

А должны были, ни много ни мало, а учить будущих вертолетчиков и помогать конструкторам. Пока готовились помещения в Люберцах все осуществлялось в Тушино. Пока не было готовых машин, Оля учила будущих пилотов теории тактики применения вертолетов. Я занимался больше тем, что предлагал внести те или иные изменения в актуальную конструкцию машины. Ну, например, отсутствие некоторых приборов, которых еще не было в этом времени и без которых можно было бы обойтись, полагаясь на растущий опыт и здравый смысл пилотов, существенно снижало вес аппарата. И это позволило усилить бронирование снизу для лучшей защиты от стрелковки и даже зенитных автоматов. Приходилось и рубить на корню хотелки "местных" стратегов навесить на подвесы скорострельные пушки калибра 45 миллиметров. Я сразу сказал, что отдача замучит. Это вам не мой Ми-28. Да и вообще "ваш пока еще фанерный". И вообще "не торопитесь совершенствовать, сделайте то, что требуется".

В общем, потихонечку "местный" Ми-8 обретал свой облик, становилась понятна и отрабатывалась технология производства. И первый Ми-8 взлетел 6 января 1943 года. Взлетел без моего участия, пилотом был летчик-испытатель, капитан Мяснов. И это не советское руководство мне не доверяло, а оно рисковать мной не хотело. Одно дело грохнется свой испытатель, который прекрасно понимает свои риски и идет на них, и совсем другое когда разбивается единственный носитель информации, которой нигде в мире нет.

Однако, взлет прошел нормально. Машина повисела в воздухе и плавно опустилась на землю. В целом, в Сереге Мяснове я был уверен, да и покатал его вторым пилотом на нашем "Мишке". Ну чтобы прочувствовал как это взлетать и садиться вертикально. И полет показал. Т.е. капитан был вполне себе спокоен при испытаниях первого Ми-8.

Через пару часов он же совершил полет по коробочке. Вроде все прошло нормально. Но лицо его было встревоженным.

- Что не так, Серега?

- Не пойму. Вроде какая-то вибрация присутствует. Причем, такая, что то есть, то ее нет. На твоем вертолете подобного не ощущалось. Тебе бы полетать.

- Пойдем к начальству...

С большим трудом мне удалось убедить Миля и особенно Жучина, что я должен полетать и проверить. С очень большим трудом. Но они дали добро на полет и только после тщательного осмотра машины. Что, в общем-то, я и так хотел и так всегда делал. И пообещал, что выше 15 метров не поднимусь. Только предварительный осмотр на земле ничего не дал. Так что пришлось взлетать и лететь. В кабину со мной сел Мяснов, в десантный отсек сразу два техника - смотреть может где чего трясется.

И таки нашли!!! Техники заметили. Тряслись обе консоли боковых пулеметов десантников. Справа и слева. Уже на земле стали разбираться и выяснили, что то ли по ошибке, то ли из соображения экономии, но для консолей пулеметов была применена труба с более тонкими стенками, чем нужно. Вот консоли и трясло. И это еще без пулеметов на них, да без стреляющих. Кстати, пулеметы сразу планировалось ДП-27. Не лучший вроде как выбор, но зато - два.

Построили и вторую машину. И тут же благополучно ее грохнули. При посадке один из новых пилотов приложился слишком жестко и подломил стойку шасси. Машину завалило на бок и разнесло винт, который чиркнул по земле. Повезло, что никого не пришибло. Эту машину пришлось частично разбирать.

И тут подоспел третий вертолет "местного" производства. И этот стал на винт нормально. И получалось так, что в месяц Миль мог выпускать по три машины. До 5 июля еще полгода. Итого гарантированно, при наличии двигателей и части приборов должно быть не меньше 18 машин. Немного. Но и они могут сказать свое слово в той битве. А Миль пообещал нарастить объем, как минимум, до пяти машин в месяц, если будут движки. Мое начальство пообещало изыскать.

***

Как и следовало ожидать, на первый не испытательный, а демонстрационный полет прибыли все причастные. Сталин, Берия, Шахурин, Василевский, Миль, Камов и, разумеется, Судоплатов, который облизывался на вертолет, как кот на сметану - для засылки диверсантов и разведчиков такая машина просто находка. Но ему пока, по крайней мере до июля не светило получить в свое распоряжение ни одну из них.

- Скажите, товарищ Никитин, а вы со своим вертолетом примете участие июле? - спросил меня Сталин, пригласив побеседовать в присутствии Василевского.

- Как прикажете, товарищ Сталин. По согласованию с нашим руководством "там", мы с лейтенантом Усатовой в вашем распоряжении.

- Как вы видите применение вашей машины?

- Ночью. Днем покоя немцам не дадут Ми-8 и штурмовая авиация, а мы их побеспокоим ночью. Тем более, что у нас "ночная" модификация. Т.е. все технические ресурсы для ночного обнаружения скоплений танков противника у нас есть.

- Есть что-то, что может помешать вам со стороны немцев?

- Да. Наличие в тылу врага такого же вертолета, как тот, на котором я был здесь в 41 году.

- Товарищ Берия знает о существовании этого вертолета?

- Так точно!

- Что мешает его нейтрализовать?

- То что он со 2 декабря себя никак не проявлял. Мы не знаем район его расположения. Но надеемся в феврале подловить.

- Почему именно в феврале?

- Гитлер соберется в Запорожье. Десятов, т.е. пилот той машины, спит и видит его убить. У нас есть его записка с угрозой.

- Нельзя допустить убийства Гитлера. Вы справитесь с его охраной, товарищ Никитин?

- Мы приложим все усилия. Дата полета Гитлера и его маршрут нам известны. Сопроводим от начала до конца и, если потребуется, то и обратно.

- Это хорошо, товарищ Никитин! Я очень рассчитываю на вас, что вы не допустите убийства Гитлера раньше времени.

***

А через два дня немцы предприняли массированный ночной налет на Москву. Огромное количество самолетов. И нас с Олей подняли в воздух.

Мы задолго предполагали, что когда-то, да придется отражать подобный налет и по моему заказу на консолях машины "наши" заранее подвесили управляемые осколочно-фугасные ракеты, достаточные для уничтожения любой авиатехники этого времени. Плюс полный боезапас 30 миллиметровых пушек. "Гермесы" были сняты, заранее, разумеется, и оставались в ангаре - здесь это оружие пока что было чрезмерным.

Немецкую армаду бомберов мы увидели на радаре за положенные 100 километров. Компьютер насчитал 164 цели.

- "Гнездо", "Гнездо"! Я "Ворона". Ожидаю встречу с гостями числом один-шесть-четыре. Идут на 3500-4500 метров.

- Понял тебя, "Ворона". Работай. "Маленькие" за тобой сзади.

Истребители действительно поднялись в воздух, но выстраивались во вторую линию обороны. И поднялись только те, чьи пилоты имели опыт ночных полетов.

- Оля, задай ракетам автораспределение целей.

- Задаю... Готово! Цели распределены!

Это значило, что восемьдесят немецких самолетов, т.е. по числу ракет в пусковых контейнерах на четырех консолях, будут сбиты сразу.

- "Гнездо", "Гнездо"! Я "Ворона"! Мне до рандеву двадцать пять километров. Как сойдемся на четыре пятьсот начну отстрел.

- Принял...

Я держал высоту 4 километра. Выше подскочить уже не мог, но отработать ракетами и пушками на пару километров вверх мог вполне.

- Оля! За километр до пуска вруби им "Страну огромную" на всю мощь! Только наших не глуши. Ну, ты знаешь...

- Есть "Страну" на полную за километр.

И вот... До первой волны немцев пять пятьсот и тут же их эфир "умер" напрочь забитый нашей самой главной песней этой войны. Догадываюсь, какой ужас испытали те, кто знал или слышал от своих камрадов про то, что бывает когда весь эфир забивается этой песней.

- Четыре пятьсот! Оля, огонь!!!

И черное небо вокруг нас вспыхнуло пусками восьмидесяти ракет, стартовавших по четыре каждые четверть секунды. Двадцать секунд на все!!!

Через несколько секунд первые ракеты достигли своих целей и в небе начался ад!!! Сравнить его можно было только с салютом в честь Победы! Хотя, по большому счету, это была не совсем победа, а избиение тех, кто ничего не мог нам противопоставить. Вообще ничего! Первая волна немецких бомберов перестала существовать.

- Ну ты, мля, и накаркал "Ворона"... Даже отсюда видно...

- Ты, главное, не нервничай "Гнездо". Мне в тебя еще возвращаться... - улыбнулся я в ответ

Но ничего еще не закончилось. Немцы дураками не были и явно сразу поняли, что в этот раз прорыва точно не будет. Еще бы - практически половина всей армады перестала существовать в течение полуминуты и это только первая волна. Вторая все это видела. И песня еще эта.. О ней камрад Курт (Ганс, Фриц, Олаф, Рудольф - нужное подчеркнуть) говорил. И вторая волна стала избавляться от бомб, бросая их куда-то в лес, и начала разворот обратно. Дать им уйти не хотелось. Хотя бы части...

- Оля! Выцеливай пушками. По пять снарядов на цель.

- Есть по пять!

И "Мишка" начал лупасить короткими очередями. И снова то тут, то там вспыхивали искры попаданий. И снова вниз потянулись огненные факелы.

В конечном итоге развалено было 107 машин. Остальные удрали совершенно нестройно, что исключило для нас с Олей нормальную погоню. К тому же немцы облегчились, сбросив бомбы и уходили на максимальной скорости, которая была больше нашей. Их могли бы догнать истребители, но много им приземлить немцев не получится. Ночной бой вслепую без толкового наведения это не то, что приносит значимый результат, а взаимодействие по наведению ночью мы не отрабатывали. А когда? Это отдельная целая наука и ни я, ни Оля спецами в ней не были. Сами пострелять - без проблем. А навести кого - только в общем.

- "Гнездо", "Гнездо"! Я "Ворона". Преследование прекращаю, нет технической возможности. Возвращаюсь на базу.

- "Ворона"... А ты сколько приземлил-то убивец?

- Сто семь...

- Пи%#шь!!!

- Ни разу! Проверяйте сами, тащ... эээ... "Гнездо"...