Шагающая смерть

Глава 28

Дэв был немало удивлен, когда очнулся на борту корабля. Первым к нему вернулось чувство собственного тела, только оно казалось лёгким, невесомым. Ощущение бесконечного падения не оставляло его до тех пор, пока его сознание полностью не прояснилось. Медицинский лазарет размещался в самом сердце «Юдуки». Когда Дэв открыл глаза и увидел массу разноцветных трубок, змеившихся над его лицом, то едва не лишился рассудка. Они выглядели… живыми, как тот кошмар, увиденный им на Шра-Риш.

Почти тотчас появилась японская медсестра, почему-то парящая над ним вниз головой. Она заверила Дэва, что он пребывает в полной безопасности, не преминув сказать, что на борт военного транспорта его вместе с солдатами доставил аэрокосмолёт и что его лечение было успешным, шло своим чередом и должно привести к полному выздоровлению.

Ему чудом удалось избежать смерти от радиации. Несмотря на то, что страйдер сыграл роль щита и прикрыл его от альфа- и бета-частиц, а также большей части гамма-излучения, атомные ядра стали, марганца и кремния, из элементов которых состоит броня, поглотили нейтроны и предотвратили цепную реакцию, вызвав, однако, каскад наведённой радиации, которая, несмотря на мощное экранирование и молекулярную прослойку, поглощающую нейтроны, всё же просочилась в его модуль.

Он был очень болен, почти мёртв, сказала медсестра, когда Лара Андерс погрузила его вместе с его людьми на борт своего аэрокосмолёта и рванула в небо подальше от этой выжженной адским огнём пустыни, лежавшей всего в пяти километрах от эпицентра взрыва. На протяжении вот уже трех дней через его организм пропускались наночастицы, корректирующие лучевые поражения на субклеточном уровне. Сейчас клеточный состав его крови пришел в норму, нормализовалось также состояние кроветворных органов, включая костный мозг. Щитовидная железа также функционировала нормально. Сейчас, как ему сообщили, высока была вероятность развития у него рака той или иной локализации, но возникновение раковых клеток будет автоматически зафиксировано и пресечено в самом корне до того, как возникнет реальная угроза для жизни. Более того, медицинские наносредства, контролирующие его организм, исключат возможность рождения у него детей с отклонениями от нормы, как случается при радиоактивном облучении.

«Разрушитель Дэва» был настолько радиоактивен, что его пришлось оставить, также пришлось оставить аэрокосмолёт, доставивший на орбиту его солдат, шагающий бронированный транспорт и бронированные скафандры его пехотинцев. Из двадцати человек его команды трое погибли во время сражения; остальные, пройдя курс лечения по поводу лучевых поражений легкой степени, уже были выписаны.

На протяжении трёх последних дней кудесники биологической мысли ДалРиссов с интересом, граничащим с фанатизмом, изучают образцы живых организмов, доставленные из Области Авроры.

– Так что ты опять стал героем, – сказала Катя, приближая к нему своё лицо. – Что ты делаешь, хочешь получить еще одну медаль?

Дэв находился в полудрёме, но, услышав эти слова, встрепенулся и протянул вперед руку, пытаясь отвести в сторону трубки, чтобы увидеть её глаза. Одежды на нём никакой не было, в лежачем положении его удерживала замысловатая паутина ремней. Его тело, включая шею, бока, живот, пах, бедра, оплетали многочисленные трубки, некоторые из которых образовывали трубопровод толщиной в человеческий палец, диаметр других был не толще волоса. По одним в его организм поступали питательные вещества и строительные материалы для наносредств, другие выводили продукты жизнедеятельности и распада разрушенных радиацией клеток. Боли он, естественно, не чувствовал, поскольку нервные окончания в местах внедрения трубок были перекрыты, но голод испытывал страшный, а состояние неподвижности приводило его в отчаяние.

– Как бы мне хотелось поскорее выбраться отсюда, – сказал он. – Я не понимаю, где кончается моё тело и начинается этот трубопровод.

– Сестра говорит, что через двадцать часов тебя выпустят отсюда. Не волнуйся, ты и глазом моргнуть не успеешь, как снова потянешь свою лямку.

– Где? Полк ещё на поверхности планеты?

Она поморщилась.

– Хотела бы я, чтобы это было так. Но имперцы снова вмешались. «Молоты Тора» теперь в резерве. Полагаю, Аико и Ямагата считают, что ДалРиссы неправильно поймут нас, если мы будем продолжать проводить на их планете ядерные взрывы.

– Но ведь это были не мы. Это ксены, это они способны тащить на себе живой ядерный заряд.

Только интуиция спасла Дэву и его команде жизни на планете в тот злополучный день. Времени на обдумывание не было. Но поскольку зомби «Катана» нёс в руках термоядерное устройство, захваченное ранее у имперцев, и раз ксены только адаптируют трофеи, не видоизменяя их, значит, следовало ожидать, что они уже ознакомились с взрывным механизмом боеголовки, растворив, по-видимому, радиоуправляемые соединения. Чтобы привести ядерную боеголовку в действие, достаточно было обычного взрыва, в результате которого происходило слияние двух субкритических масс плутония. Выпустив залп ракет М-22, Дэв вызвал симпатетическую детонацию в химической взрывчатке и обеспечил взрыв ядерной боеголовки в пяти километрах от его команды. «Катана» двигался в их направлении, следовательно, бомба должна была взорваться гораздо ближе. Случись это ближе, они все бы сгорели заживо в адском пламени или были похоронены под грудой обломков в образовавшейся воронке.

– Знаешь, – сказал Дэв после минутного молчания, – там меня озарили некоторые мысли. Я подумал, что ксены строго ограничены в выборе своих средств. Они способны изменять форму своих трофеев, но не могут изменять материал, из которого они сделаны.

– Я чуточку тебя опередила, – ответила Катя. – Обо всём этом я сообщила в рапорте, представленном штабу генерала Говарда два дня назад.

– Хм-м. А ты сказала ему о тех преимуществах, что нам это сулит?

Её брови стремительно взлетели вверх.

– О каких преимуществах?

Дэв минуту помолчал. Пока он еще сам не вполне продумал все детали. Тем не менее…

– Послушай, Генну Риш, родная планета ДалРиссов, по идее, должна быть точно такой же, как Шра-Риш, правильно?

– Конечно. Они трансформировали Генну Риш по образу и подобию Шра-Риш.

– Тогда ксенофобные машины на Генну Риш должны быть точно такого же сорта, как и те создания, что мы видели здесь. Местные виды животных, позаимствованные ксенофобами, вроде тех бедняг из Области Авроры, с которыми нам пришлось сразиться. Хотя может статься, что и этого у них нет, если все туземные формы жизни на Генну Риш прекратили существование два столетия назад.

Катя захлопала глазами.

– Послушай, а ведь это идея. ДалРиссы предполагают, что от фауны на их планете ничего не осталось. Машин у них никогда не было. Что в таком случае будут использовать ксены в качестве оружия, а?

– Что-нибудь да найдется. «Кобры», к примеру, сделаны из скальной породы, кристаллов или мёртвых деревьев ДалРиссов. На Шра-Риш такой товар тоже найдется. А ты заметила, что уничтожить ксенофобную машину здесь было куда легче, чем в наших мирах?

Она кивнула.

– На Локи приходилось наносить восемь, а то и десять ударов, прежде чем они начинали распадаться на части.

– Это потому, что там они использовали рогановский искусственный бетон и высокотехнологичные сплавы. Я думаю, мы имеем дело не с супернаукой, а с мусорщиками Галактики. Да, они умеют творить чудеса с магнитными полями. Вероятно, это имеет какое-то отношение к нанотехнологии изменения формы и ремонта повреждений. Но что касается создания сплавов и многослойной брони…

– Подожди минуточку, Дэв. Я хочу кое-кого пригласить сюда, пусть и они послушают это. – Взгляд её принял отрешённое выражение, когда она по цефлинку соединилась с каналом внутренней связи корабля.

Дэв критично осмотрел свое опутанное трубками тело.

– Думаю, мне для начала нужно принять более презентабельный вид.

Теми людьми, которых она имела в виду, были полковник Варней, командир полка, и майор Дженнани, штабной офицер секретной службы. Пока они ждали прихода гостей, сестра принесла ему кое-какую одежду, чтобы вид Дэва стал немного более достойным, несмотря на множество трубок, торчавших из разрезов и швов. Ещё она ослабила ремни на ногах и руках, чтобы он чувствовал себя не как жертва на дыбе палача, а как пилот уорстрайдера, участвующий в военном совете.

Варней и Дженнани, как только вплыли в лазаретный отсек, поздравили его с успешным завершением рейда.

– Ты здорово поработал, сынок, – сказал Варней.

Это был сухопарый мужчина невысокого роста, с седеющими на висках волосами и белыми усами. На вид ему казалось лет пятьдесят-пятьдесят пять. Ходили упорные слухи, что полковник был достаточно богатым человеком, чтобы позволить себе медицинские наносредства для прогрессивного гериатрического лечения. Насколько эти слухи соответствовали истине, Дэв не знал, да и не хотел знать. Варней был человеком состоятельным, он происходил из известной на Земле семьи банкиров, имевшей связи с финансовыми организациями Киото. С другой стороны, болтали, что он отказался от наследства и остался служить в армии Гегемонии.

– Спасибо, полковник. Нам просто повезло.

– Я не верю в везение. И никогда не верил. Если бы верил, то настоял бы на том, чтобы все мои офицеры были из числа счастливчиков. Однако это не очень-то хорошо смотрелось бы в рапортах о профпригодности.

Он подтянулся на руках к койке, к которой был привязан Дэв. Катя и Дженнани плавали около дверей.

– Итак, капитан Алессандро сказала мне, что у вас есть кое-какие соображения насчет Генну Риш.

– Так точно, сэр. – После предварительной беседы с Катей Дэв много думал по этому поводу, но всё же ему пришлось приложить немало усилий, чтобы собраться с мыслями. – Насколько я понимаю, «Молоты Тора» в настоящий момент без работы.

– Хм-м. Что ж, можно сказать и так. – Слова были сказаны бесстрастным голосом, однако выражение лица выдавало полковника с головой.

– Я хотел бы вам предложить совершить разведывательный полёт на родную планету ДалРиссов. Думаю, лучшей возможности нам не представится.

Варней скрестил на груди руки.

– Хорошо, но зачем?

– Во-первых, мы до сих пор не знаем, как ксенофобы совершают путешествия от планеты к планете. Здесь мы имеем дело с цивилизацией, которая начала сражаться с ними два столетия назад, но и её представители никогда не видели космического флота ксенофобов.

– К чему вы клоните?

– У ДалРиссов нет контакта с родной планетой сто восемьдесят с лишним лет. Предположим, что всё это время ксенофобы на Генну Риш пребывали в состоянии мира. Возможно, настала пора нанести им визит?

Варней медленно отнял руки от груди.

– Боюсь, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, сынок. Не хочешь ли ты предложить нам атаковать их?

Дэв всплеснул руками.

– Полковник, единственное, что до сих пор здорово мешало нам в этой проклятой войне, так это отсутствие должной разведки. Мы не знаем, на чём основана их технология, мы не знаем, как они думают, мы даже не уверены, что видели живых ксенофобов. Жирные слизняки вполне могут оказаться каким-нибудь домашним скотом. Или рабами, или детками, или Бог знает кем ещё.

– Всё это маловероятно, особенно, если учитывать всё, что мы до сих пор видели, – сказал Дженнани. – Но в его словах есть доля истины, полковник.

– Так это будет наш шанс незаметно свалиться им на голову и посмотреть, как они живут в действительности, – продолжал Дэв. – Если у них есть космические корабли, мы непременно увидим их. Если у них есть собственное широкомасштабное производство, мы и его увидим. Я хочу спросить, чем они занимались на протяжении двух столетий?

– Атаковали Шра-Риш, – сухо сказал Варней. – И миры Шикидзу.

– Но только не те ксены, что на Генну Риш, сэр. Насколько мне известно, на каждой планете вырастает свой вид ксенофобов. Мы до сих пор не видели ни одного ксенофобного корабля. Теперь у нас есть биологи ДалРиссов, способные выращивать и программировать Переводчиков. Разве не стоит рискнуть ради того, чтобы посмотреть, как живут и как выглядят мирные ксены?

– Если такие есть в природе, то да, игра стоит свеч.

– С первого дня появления ксенов мы всегда считали, что они атакуют людей спонтанно, – сказала Катя. – Отсюда и их название, правильно я говорю? Они боятся всего незнакомого, чужеродного, каковыми являемся для них мы.

– Но это никогда не было доказано на практике, капитан, – сказал Дженнани. – Мы не знаем, почему они нападают на нас. В некоторых случаях бывает трудно угадать в этом намеренные действия. Возможно, они воспринимают нас, как часть ландшафта…

– Как источник сырья, – перебила его Катя. – Я слышала об этом.

– ДалРиссы дали нам другой пример такого рода, – ответил Дженнани. – Их картина Вселенной, их миропонимание, если хотите, совершенно отличается от наших. Мы видим…– Он развёл руками, показывая на комнату, пространство над ней. – Мы видим пространство, в основном пустоту, пригодные для использования планеты, довольно редко населённые теми или иными формами жизни. Они видят Вселенную как органическое целое, гигантский бассейн, кишащий жизнью, причем неорганическую материю они воспринимают как пустые пространства в воде. Сами же они представляются себе в качестве сторожей, наносящих ответный удар. Если ксенофобы являются существами с самосознанием, их философия может оказаться ещё более чуждой нам.

– Боже, только нам этого и не хватает, – сказал Варней. – Ещё более дурацкого мировосприятия.

– А кто говорит, что мы видим мир таким, каков он есть на самом деле, полковник? – спросила его Катя.

Варней пропустил это мимо ушей.

– Итак, вы полагаете, что нам нужно быстренько смотаться на Алию В, чтобы посмотреть на настоящих ксенофобов. А если они атакуют нас, как они это всегда делают?

– Мы возьмем с собой много кораблей, столько, сколько позволит Ямагата, – для прикрытия. Если у них есть флот… разве не стоит рискнуть, чтобы узнать об этом? Мы до сих пор не знаем, как они могут выглядеть, их корабли. Есть ли вообще что-то, что нужно искать? Возможно, мы получим ключи к некоторым загадкам.

– Есть ли вообще что-то, что можно искать. – Варней повторил слова Дэва и посмотрел на него. – Вы что же, считаете, что у ксенофобов корабли невидимые?

– Нет, сэр. Но я не удивлюсь, если узнаю, что к звёздам они посылают тучи нанозвездолётов, миллиарды машин, по размеру не превышающих нескольких микрон. Возможно, эти машины и производят органические компоненты, сгустки жира, при посадке. Или, может быть, их корабли имеют большие размеры, скажем, как снаряды 27-миллиметровой автоматической пушки. Обнаружить их тоже было бы не так-то просто. Или они путешествуют на метеоритах. – Он развёл руками. – Полагаю, и ДалРиссы совершенно иным способом путешествуют в космическом пространстве.

– У них есть Постигающие, – вставил Дженнани.

– Чертовщина какая-то, как говорят наши учёные. Даже при помощи Переводчиков они не понимают, что имеют ввиду ДалРиссы, говоря об этом. Может быть, у ксенофобов есть что-то ещё, чтобы с Шра-Риш шагнуть на Локи, не пересекая бездонный космос. Есть немало возможностей.

– Резонно, – сказал Варней. – Даже если на Генну Риш мы не увидим звездолётов ксенофобов, вылазка много сможет рассказать нам о них. Проблема состоит в другом. Я сомневаюсь, что Ямагата пойдет на это. Сейчас он из кожи вон лезет, чтобы показать нашим хозяевам, что мы здесь не больше, чем извозчики. Ему вряд ли понравится идея нашего присутствия на родной планете ДалРиссов и в её окрестностях. Это очень увеличило бы наш вес.

– Но, полковник, существует много способов сообщить об этом.

– Например?

– Можно сказать, что у нас есть основания полагать, что ксенофобы ждут подкрепления с Генну Риш. Мы хотели бы проверить это предположение, для чего нам нужна эскадрилья военных кораблей и «Молоты Тора» для разведки. У него не будет достаточных оснований отказать нам в этом.

Варней на минуту задумался.

– Нет. Не будет. С военной точки зрения звучит вполне логично, сынок.

Катя улыбнулась.

– Я же говорила вам, полковник, у этого парня голова что надо.

– Действительно, капитан. Действительно.

– Мне нравится эта идея, – сказал майор. – Ямагата не захочет рисковать значительной частью флота, но уверен, что в ещё меньшей степени хотел бы он столкнуться на орбите с неизвестным военным флотом неприятеля, взявшимся бог знает откуда. Патруль и разведка вместе. Это должно ему понравиться.

– Но ваша идея заключается в том, чтобы попробовать заговорить с ними?

Дэв попытался пожать плечами, от этого жеста все трубки пришли в движение.

– Если сможем, сэр. Вы же знаете, мы ни разу не видели никаких признаков кооперации между ксенофобами на Локи и, скажем, ксенофобами с Геракла или любой другой планеты. Это свидетельствует о том, что все они являются независимыми оккупационными силами. Можно побиться об заклад, что ксены на Шра-Риш не станут вступать с нами в переговоры. Но, возможно, их родственники на Генну Риш будут покладистее.

– Пан или пропал, – сказал Варней. – Многое я бы отдал за то, чтобы увидеть лицо Ямагаты, если мы вернемся с мирным договором!

«Интересно, – подумал Дэв, понимают ли ксенофобы само значение этого понятия, «мир»?

Ушло почти три недели на то, чтобы упрямый Ямагата согласился хотя бы выслушать суть идеи. Вконце концов, не было никаких признаков, указующих на то, что пресловутый военный флот ксенофобов движется в их направлении.

Всё же полковнику Варнею удалось заронить семена сомнения в душу Ямагаты, да и адмирал Аико оказался куда сговорчивее своего коллеги и проявил желание обсудить вопросы стратегии с командиром полка Гегемонии. Дайхио сначала и мысли не допускал о том, чтобы гайджины приблизились к родной планете ДалРиссов, но настойчивость и терпение в конце концов сделали своё дело. Немалую помощь в этом оказал Аико, настоявший, что должен знать, какая опасность может угрожать ему, чтобы своевременно принять профилактические меры. Ямагата сдался, и Такахаши был побеждён. Поскольку вопрос касался в первую очередь военной стратегии, а не политики, то и решать его должны военные, а не штатские. Так что ставленник императора был вежливо потеснён. Император в конце концов находился, Бог весть, как далеко.

Операция получила название «Сирануи». Этим словом называют светящуюся пену, потревоженную ночью кораблем, но в переносном смысле оно означает «неизвестные огни». Что ж, вполне подходящее название для эскадры кораблей, стремящихся выяснить происхождение неизвестных огней другой звезды. В нее входили крейсер «Сендай», ставший флагманом, командование которым и всей операцией осуществлял шошо Ясунари Сато, эсминцы «Акатику», «Икадути» и «Татикадзе», а также военный транспорт «Юдуки». Их должно было сопровождать научно-исследовательское судно «Чарльз Дарвин», на борту которого, кроме экипажа и учёных, находилось двенадцать Повелителей Жизни ДалРиссов и зверинец, состоящей из нановоспроизведённых представителей алианской фауны.

Если Сато отвечал за дислокацию своих кораблей, полковник Варней был назначен командиром наземной разведывательной бригады эскадрона, получивший полномочия самолично решать вопрос относительно приближения к планете и высадке на её поверхность. Он был также уполномочен установить при возможности контакт с ксенами. Хотя возможность политического переворота, который могла бы совершить Гегемония, вовсе не импонировала Ямагате, тем не менее он был реалистом и понимал, что хороший военачальник должен использовать все шансы, предоставляемые ему судьбой. А упускать шанс встретиться с ксенофобами, вступить с ними в контакт или даже просто узнать о них что-либо новое, было нельзя.

Дэв удивился тому пониманию, с которым Ямагата отнесся к идее. Варнее предположил, что, скорее всего, имперский адмирал как следует взвесил возможность дружелюбного настроения ксенофобов и отбросил ее как несостоятельную. Как бы то ни было, но, не взирая на политическую подоплёку, лежавшую в основе принятого решения, три недели спустя после сражения в Области Авроры эскадра Сирануи погрузилась в гиперпространство для короткого перехода продолжительностью всего в пять световых дней. Вынырнув из К-Т континума в системе звезды А7, они провели ещё два дня, маневрируя в ней, изучая планеты и исследуя спектр электромагнитного излучения в надежде обнаружить хоть что-нибудь, ради чего была снаряжена эта вылазка, что свидетельствовало бы о том, что планета обитаема, – радиосигналы, радары. Но ничего подобного обнаружено не было.

С орбиты Генну Риш не выглядела многообещающе. Однако, как только эскадра обогнула планету и оказалась с противоположной, освещённой солнцем стороны, увиденная ими картина поразила их. Не было красных, оранжевых и золотых тонов растительности Шра-Риш. Здесь царили только облака и фиолетовые моря, земля же казалась голой и пустынной. Казалось, вся поверхность планеты была выжжена и обуглена.

Не видя непосредственной опасности и вражеских кораблей, эскадра подошла ближе и принялась кружить вокруг планеты на высоте двухсот километров. По-прежнему не было никаких признаков того, что ксенофобы заметили их, никаких признаков жизни на планете. Орбитальные сканеры показали, что большая часть поверхности планеты была покрыта сложными формами, как будто вышедшими из-под земли для того, чтобы поглотить то, что когда-то было населёнными пунктами ДалРиссов. Оттуда они распространились по всей планете, похожие на огромные злокачественные новообразования. Эти наросты чёрного и темно-серого цвета, морщинистые и свернутые спиралями, поглощали большую часть света Алии В и были причиной сниженного альбедо планеты.

Альбедо называется число, показывающее, какую часть света отражает данная поверхность. Оно оценивается по шкале от ноля до единицы. При этом единица характеризует способность поверхности полностью отражать свет, а ноль свидетельствует о полном поглощении света поверхностью. Астрофизики «Дарвина» в своем докладе отметили, что альбедо поверхности Генну Риш такое же, как у морей Луны, спутника Земли, и равно 0,01.

Раз Генну Риш поглощала больше солнца, следовательно, она должна выделять больше тепла. В инфракрасном диапазоне она ярко светилась, а средняя температура оказалась на десять градусов выше ожидаемой. Высказывались предположения, что это результат тепловых отходов производства, но никаких признаков тяжёлой или легкой промышленности замечено не было, как, впрочем, и жизни как таковой. Кое-кто из офицеров экспедиции заметил вслух, что все ксенофобы вымерли после того, как покорили мир. Дэв усомнился в этом. Он чувствовал, что враг притаился внизу и ждёт. Ксенофобы никогда не атаковали корабли, находившиеся на орбите. Может быть, они выжидали, пока «Молоты Тора» приземлятся. Может быть… может быть…

Прошло ещё два дня пребывания на орбите Генну Риш. За это время исследователи завершили составление фотокарты поверхности планеты, а биологи создали Переводчика нового вида, после чего было принято решение совершить посадку. Высадиться на родине ДалРиссов предстояло «Молотам Тора».

Заканчивались последние приготовления. Тщательно проверялись аэрокосмолёты, уорстрайдеры, оружие. Дэв, уже полностью к этому времени поправившийся, получил новенький LaG-42 «Призрак», взамен старого «Скаута», брошенного в Области Авроры. Людей в полку уже не хватало, и пилотировать двухместный «Призрак» ему предстояло одному. Дэву пришлось двадцать пять часов проработать вместе с техниками, обслуживающими машины «Молотов Тора», чтобы привести уорстрайдер в рабочее состояние, наладить и отрегулировать его системы, включая ИИ и электропитание, запустить в действие атомный реактор, проверить целостность и работоспособность реактивной тяги тормозного модуля, а также настроить аппаратное обеспечение ИИ уорстрайдера на параметры своего мозга.

От имени «Разрушитель Дэва» теперь попахивало чёрным юмором, но всё же некоторое время он предполагал назвать новую машину «Разрушитель Дэва II». Сержант Уилкинс предложила назвать «Призрак» «Страйдерменом», так прозвали Дэва в тот короткий промежуток времени, когда он служил в «Волчьей Гвардии», но, в конце концов, он остановился на «Морган Холд». Мало кто из пилотов страйдеров понял смысл названия, но коммандос Камерона, услышав об этом, шумно выразили свое одобрение.

После короткого, искусственно вызванного сна, он снова был на ногах и отдавал последние распоряжения своим ребятам, знакомя их с задачами, которые им предстояло решать, высадившись на поверхность планеты.

«Подумать только, – усмехнулся про себя Дэв, когда последние приготовления были закончены и приближался час спуска, – и всё это моя идея!»