Серебряный берег

ГЛАВА 7

В небольшом, но очень стильном ресторанчике недалеко от центра города нас уже ждали. Вежливый метрдотель проводил к одному из столиков у окна и предложил напитки.

— Вы доверитесь моему вкусу? — спросил меня Бриан.

— Только ему я и могу здесь доверять, — хмыкнула я, рассматривая ни о чем не говорящие мне названия местных блюд. — Главное, заказать то, ради чего сюда приехала.

— Ну разумеется, — хитро усмехнулся мужчина.

Он сделал заказ и пока нам готовили, сказал:

— Мари, знаю, мы знакомы всего ничего, но все же хочу сделать вам предложение.

— Руки и сердца? — ляпнула я и сразу себя отругала.

Мало ли, не оценит шутку и решит, что нарвался на охотницу за мужиками.

— Хм, это было бы очень заманчиво, — ничуть не смутился мужчина. — Но мне не хочется пугать вас своим напором. Поэтому для начала давайте просто перейдем на «ты».

— А давайте. В конце концов, у меня слишком короткий отпуск, чтобы тратить его на лишние политесы.

— Да, — на секунду помрачнел Бриан. — Очень жаль, что это всего лишь отпуск.

— Но ведь мы можем использовать его по полной программе, — заметила я. — Так, чтобы каждый новый день становился особенным.

— Я очень постараюсь, — тихо пообещал француз.

Улыбнувшись, я сделала глоток из бокала. Кажется, подруга и в самом деле права насчет мужского интереса.

— Будешь конкурировать с Элен за мое внимание?

— Ну что ты, какая конкуренция? — он немного коварно улыбнулся. — Я всего лишь познакомлю ее с моим садовником.

— О, это будет чистая победа, — я рассмеялась. — Как ни прискорбно признаваться, Элен способна забыть обо всем на свете при виде каких-нибудь особенно редких тюльпановых луковиц.

— Здорово, когда у человека есть увлечение, которое ему искренне нравится.

Наконец, мне принесли тарелку с заказанным блюдом. На подушке из тушенных овощей покоились четыре пары лягушачьих конечностей, политых каким-то соусом. Ломтик лимона и веточка розмарина дополняли кулинарную картину. Предвкушая необычный опыт, я взяла вилку и вдруг смутилась.

— Надеюсь, ты не считаешь меня какой-нибудь дикаркой, впервые увидевшей высокую кухню.

— Ни в коем случае, — мягко улыбнулся француз. — Наоборот, я рад, что могу подарить впечатления, которых ты раньше не испытывала.

Я благодарно кивнула и вернулась к своему блюду. Отковыряла вилкой кусочек мяса, положила в рот и прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям.

— Ну как? — поинтересовался мужчина с любопытством.

— Похоже на курицу, — задумчиво протянула я. — Но очень-очень нежное.

— Знаешь, с этим блюдом связана одна очень интересная история. Знаменитый французский шеф-повар Эскофье некоторое время жил и работал в Лондоне. Там его очень коробило то, как презрительно англичане называли французов «лягушатниками». И тогда он задумал маленькую месть. На званом ужине у принца Уэльского повар приготовил и подал к столу лягушачьи лапки. Но никому об этом не сказал, обозвав блюдо «Крылышками нимф».

— И как? Никто не догадался?

— Никто. Важные английские лорды и нарядные леди с удовольствием поедали лягушек, не забывая хвалить талант Эскофье.

— Хитро он, — хихикнула я. — Интересно, как они отреагировали, когда узнали, что именно ели?

— Об этом история тактично умалчивает.

Я закусила губу. Одного моего друга так когда-то накормили бычьими тестикулами. Поев от пуза нежного ароматного рагу, он благодарил хозяев, пока не узнал, из чего оно было сделано.

А потом, как дурак, стоял и не понимал, что делать. То ли бежать в туалет избавляться от съеденного, то ли бить морду ехидно ржущему хозяину застолья.

Но Бриану я об этом рассказывать не буду. Как-то неприлично, что ли.

— Мари, я могу пригласить тебя на танец? — спросил Бриан, когда я расправилась не только с лапами, но и нежнейшей рыбой под сложным соусом.

— На танец? — я немного растерянно покосилась в сторону сцены, где какая-то группа начинала играть легкую ненавязчивую мелодию.

— Да. Я очень хочу с тобой потанцевать.

— Тогда никак не могу отказать тебе, — улыбнулась я и приняла поданную руку.

Бриан вывел меня в середину свободной площадки перед сценой, где уже танцевали несколько пар. Одной рукой сжал мои пальцы, а второй — обнял за талию и привлек ближе к себе. От ощущения горячих пальцев, скользнувших по шелку моего платья, тело обдало волной сладкой дрожи. На секунду захотелось почувствовать эти пальцы на обнаженной коже, и я отвесила себе мысленную затрещину. У нас еще только третье свидание. Или даже первое, смотря как оценивать. А я уже плыву. Нельзя так.

— Все в порядке? — тихо спросил проницательный мужчина.

— Да, — соврала я. — Просто давно не танцевала.

— Доверься мне, Мари, — шепнул мужчина. — Доверься.

И я доверилась. Отпустила все свои страхи и сомнения и просто наслаждалась танцем. Приятной музыкой, что лилась со сцены. Сильными руками, которые так уверенно вели меня и так крепко обнимали. Неподдельным восхищением, горящим в глазах моего партнера. И это было чистое блаженство. Я никогда не получала столько удовольствия от обычных медленных танцев.

Когда мы возвращались домой, Бриан предложил:

— Приезжай ко мне завтра на ужин. Бери подругу и приезжай вместе с ней. Луи хочет отблагодарит вас за рецепт окрошки.

— Мы приедем, — я не могла отвести взгляд от мужчины. — Обязательно приедем.

— Я буду очень рад, — светло улыбнулся тот.

Но, как ни странно, Ленка ехать отказалась.

— Нет, дорогая подруга, — хмыкнула она. — Я не буду третьей лишней в вашей паре. У вас дело явно движется к роману, и мешать совсем не хочется. Да и Бриан пригласил меня скорее из вежливости.

— Но ведь пригласил, — вяло запротестовала я.

— Ну так извинись за меня перед ним и соври, что мне, ну не знаю, нужно съездить в Бордо к давней подруге, которая там проездом на один день. Ну или придумай что-нибудь другое на свое усмотрение.

— Не вопрос. Заставлять не буду.

На самом деле, я была очень благодарна подруге за то, что она дает мне возможность побыть наедине с интересным мужчиной. И даже ради этого жертвует шансом попробовать стряпню настоящего французского повара.

На следующий день одолжила у Лены платье, которое нормально село на меня, несмотря на разницу в росте, вызвала такси и отправилась в замок.

Дверь мне открыл дворецкий.

— Добрый день, Антуан, — поздоровалась, входя в прохладный холл.

— Добрый, мадемуазель Мари. Месье Риссар просит прощения, но ему только что позвонил деловой партнер из Чикаго. Поэтому он просит вас немного подождать.

— Конечно, — улыбнулась я. — Никаких проблем.

— Тогда я провожу вас в гостиную, — слегка поклонился дворецкий.

На этот раз Антуан повел меня туда, где я еще не была. Мы прошли мимо бильярдной, мимо столовой, большой гостиной, и в самом конце коридора мужчина открыл передо мной дверь. Я переступила порог и огляделась.

Это была небольшая угловая комната в песочно-зеленых тонах. Широкие окна выходили на сад и прямо на обрыв, открывая взгляду океан. Они были открыты, и врывающийся в комнату бриз колыхал легкие светлые шторы. Здесь стоял изящный, но даже на вид очень удобный диван, два кресла и небольшой журнальный столик, на котором кто-то забыл газету. Напротив дивана располагался красивый камин.

Очень уютное место. Наверное, здесь очень здорово проводить вечера. Летом — наслаждаясь морским воздухом из распахнутых окон и видом закатного неба. Зимой, когда станет прохладнее, — согреваясь теплом зажженного камина.

— Возможно, вы чего-нибудь желаете? — вырвал меня из мечтаний голос стоящего у дверей Антуан., - Воды, сока или, может быть, вина?

— Нет, спасибо, — ответила я, неторопливо прохаживаясь по гостиной. — Я просто подожду Бриана здесь.

Неожиданно мое внимание привлекла очередная картина на стене. Я сделала шаг к ней и тихо охнула, когда рассмотрела полотно.

Там была нарисована пара, одетая по моде века этак восемнадцатого. Молодая женщина сидела в кресле, а рядом стоял мужчина, положив руки на ее плечи. Портрет явно относился к числу парадных. Мужчина был одет в мундир, похожий на военный, с золотым шитьем и лентой через плечо. А на женщине было богатое голубое платье и полная парюра из камней, похожих на сапфиры.

Но совсем не роскошь нарядов ввела меня в ступор. В конце концов, что я, парадных портретов не видела раньше? Но вот сама пара… Мужчина и женщина на картине были как две капли воды похожи на меня и Бриана. Только у меня волосы чуть темнее и не такие длинные, да и Бриан носит не хвост, а короткую стрижку.

С ума сойти.

Если бы не нелепость этой идеи, можно было решить, что это Бриан заказал у кого-то такой портрет, тайком сделав мою фотографию. А потом показал бы мне его, типа «посмотри, Мари, как здорово мы можем смотреться вместе». Но мне с трудом верилось, что мужчина стал бы заниматься подобной ерундой. Для простого подарка полузнакомому человеку это странно, для подката — глупо, для того, чтобы оставить себе на память и любоваться долгими зимними вечерами — еще глупее.

— Антуан? — позвала я, увидев, что дворецкий еще не покинул комнату. — Вы можете ответить на вопрос?

— Да, мадемуазель, — приблизился тот.

— Что это за картина?

Я ожидала, что он удивится, когда заметит наше сходство, но мужчина бросил мимолетный взгляд на картину, а потом невозмутимо, как заправский экскурсовод, ответил:

— Это полотно написано примерно в середине восемнадцатого века. Оно принадлежит кисти одного французского художника. Пьера Моро. Вряд ли вы о нем слышали, ведь он занимался в основном такими семейными портретами и не приобрел широкую известность. Сейчас работы его авторства находятся в частных коллекциях.

Версия с заказом портрета разлетелась вдребезги. Этому полотну лет в несколько раз больше, чем мне. Хотя имя художника я действительно слышала впервые, но это было не так уж важно.

— А кто на ней изображен?

— Граф и графиня де Гриз.

— Де Гриз? — переспросила я.

— Да. Это титул семьи месье Бриана. Был получен ими еще в двенадцатом веке от короля Ричарда Львиное Сердце. Впрочем, я думаю, что месье Бриан уже рассказывал вам об этом.

— Значит, это предки Бриана? — удивилась я. — И женщина тоже?

— Совершенно верно. Это графиня Маргарита де Гриз. Она жила здесь в восемнадцатом веке.

— Маргарита? — прошептала я.

Маргарита…

Меня как будто ударило током. Я ведь до сих пор помнила те самые сны: и имя, и голос мужчины, произносивший его с такой щемящей нежностью. Какое странное совпадение.

— Да, — кивнул Антуан. — По воспоминаниям современников, мадам Маргарита была невероятно красивой, доброй и умной женщиной. Их с господином графом брак был заключен по большой любви, но, к сожалению, продлился лишь четыре года.

— Почему? — спросила тихо.

— Маргарита трагически погибла. Ее супруг был убит горем и так больше никогда и не женился.

— Надо же…

Я перевела взгляд на картину. Оказывается, эти люди жили здесь двести лет назад. Но такое сходство. Ладно Бриан, он имеет полное право быть копией своего сколько-то там «пра» дедушки. Но женщина… Почему мы так похожи? У меня французской родни точно никакой нет. Мои предки по маминой линии — родом из-за Урала, а папины — из Архангелгородской губернии, как Ломоносов.

Хотя… Может сходство вообще кажется. Вон Антуан спокойно смотрит и никак не реагирует. Ну да, у меня довольно стандартная европейская внешность. Чем-то похожи, конечно. Но даже в интернете пачками попадаются фото из серии «знаменитости и их двойники из Средневековья». Вот и мне так повезло. Хотя интересно, что за женщина была, эта Маргарита.

Узнать еще что-нибудь интересное о Маргарите де Гриз я не успела, потому что в гостиную вошел Бриан.

— Антуан? Почему вы здесь? Я же просил проводить Мари в библиотеку.

Невооруженным взглядом было видно, что мужчина недоволен. Наверное, мне нельзя было сюда заходить. Стало как-то неловко.

— Я решил, что мадемуазель Мари будет удобнее здесь, — с каменным лицом ответил дворецкий.

Да, такого ничем не проймешь.

— Впредь будь добр делать то, что я скажу, — хмуро бросил Бриан. — Чтобы мне не пришлось разыскивать вас по всему замку.

— Разумеется, месье, — слегка поклонился Антуан и степенно направился к выходу.

А мужчина подошел ко мне.

— Прости, что тебе пришлось ждать, — улыбнулся он, подавая мне руку. — Из-за разницы в часовых поясах не смог разобраться со всеми делами вовремя.

— Не страшно, — покачала я головой.

Вроде бы конкретно на меня Бриан не злился, но показалось, что даже плечи облегченно расправил, когда мы вышли из комнаты. Интересно, это из-за картины или он просто не любит, когда кто-то вторгается на личную территорию? Я слишком мало знаю этого мужчину. Но, в любом случае, мне не хочется, чтобы вечер начинался с разлада.

— Не сердись на Антуана, — тихо попросила я, — я больше не буду заходить туда, куда не нужно.

Сказала и поняла, что при этом гладила пальцами мужское запястье. Как-то это уже перебор, по-моему. Даже для весьма открытых к контактам французов,

— Я не сержусь на него, не переживай, — усмехнулся Бриан, будто и не замечая мое смущение. — А на тебя тем более. Просто был немного недоволен тем, что пришлось побегать по замку разыскивая вас.

— Можно было просто позвонить, — хитро прищурилась я.

— Не сообразил.

Не сообразил? Ну ладно, может я действительно зря ищу в его словах второе дно.

— Я вижу, тебе нравится живопись? — спросил Бриан, когда мы уже устроились за столом.

— Нравится, — честно ответила, нарезая на кусочки спаржу в соусе. — Но не дикие выверты фантазии супрематистов, кубистов и прочих абстракционистов, а что-то реалистичное, живое, настоящее. Особенно природа. Я даже одну из курсовых писала по творчеству Айвазовского.

— Рискну предположить, что ты и сама пробовала рисовать.

— Пробовала, — я удивленно посмотрела на мужчину. — Как ты понял?

— Просто угадал, — тот спрятал улыбку за бокалом вина.

— Мне нравилось рисовать в детстве. Я даже полгода ходила в изостудию. Но лет в девять или десять, катаясь на коньках, сломала руку. Правую.

— Сочувствую, — вздохнул Бриан.

— Родители работали и ребенка сплавили к бабушке с дедушкой. Дедушка у меня очень известный в узких кругах искусствовед и эксперт. Он собрал огромную библиотеку и, оказавшись у него на несколько месяцев, я читала. Читала и читала. Наверное, именно после этого решила пойти по его стопам. Ну а рисование… Писать левой рукой я кое-как научилась, а вот с рисунком было сложно. Ну и мой интерес как-то растерялся под наплывом других увлечений. Конечно, реставратору картин тоже важно умение рисовать, но собственных полотен у меня нет. Даже те, что рисовала в университете, осели где-то в его архивах.

— Жаль, — тихо произнес мужчина, пристально глядя на меня. — Мне кажется, из тебя вышел бы отличный художник.

— Почему ты так считаешь? — смутилась я.

— Ты умеешь искренне радоваться настоящей живой красоте.

— Скажешь тоже, — пробормотала я, опуская глаза.

— Скажу. Мы знакомы всего несколько дней, но я уже много раз замечал, как сияют твои глаза, когда ты смотришь на море, на цветы в саду, даже на мой замок. Такая искренность дорогого стоит.

— Просто я не умею скрывать эмоции, — схватив бокал с вином, сделала глоток, чтобы прогнать неловкость.

— И не нужно, — тепло улыбнулся мужчина. — Просто будь собой.