Сэр Бэзил. Задача – умереть

Глава 16

В светлице было жарко. Солнце нещадно палило, и ветра, влетавшего в распахнутые настежь окна, не хватало, чтобы разогнать духоту.

– Может, пропустим этого? – предложил я, глядя на разложенную на столе карту.

– Он ближе всего, – возразила Кэт. – А до следующего переться три дня. А потом еще и возвращаться к этому. А ты и так не в лучшей форме.

Она была права. Гугл отвел нас в ближайшую деревню, где мы остановились на пару дней, чтобы перевести дух, собраться с мыслями – и привести меня в порядок. Царапина, которую подарила мне Кэт, при всей своей пустячности, сильно подорвала мое игровое здоровье. Гном сурово велел мне лежать тихо и не прыгать с мечом – видимо, забыв, что в прошлый раз он сам меня на прыганье с мечом и поднял. Лежать на кровати круглыми сутками я, правда, отказался – поэтому теперь мы с Кэт сидели за столом, и я потягивал из большой кружки что-то вроде киселя.

– Судя по всему, нам придется организовать побег из тюрьмы, – вздохнул я. – В городе, где мы уже перебили половину стражи. Я один не испытываю энтузиазма по этому поводу?

– В целом… – задумчиво протянула Кэт, – организовывать именно побег совершенно не обязательно.

Я вопросительно поднял брови.

– Он ведь нам не нужен живой, верно?

Я долго смотрел в ее темные глаза.

– Ты страшная женщина, – сказал я, наконец. Не знаю, подразумевал ли я это, как комплемент – но Кэт довольно улыбнулась.

Жители деревни, и особенно староста, принявший нас у себя, были расположены к нашей компании весьма дружелюбно. Их совершенно не волновало угрожающего вида оружие Кэт или мое располосованное лицо. Последнее только вызывало дополнительные внимание и заботу по отношению ко мне, особенно со стороны женщин. Когда жена старосты, еще вполне молодая и красивая блондинка Лея, начала осматривать мою рану, ласково улыбаясь и наклоняясь значительно ближе, чем это было необходимо, Кэт очень громко фыркнула – давая знать, вероятно, что все видит. Я лишь пожал плечами. Если женщины находили меня привлекательным даже с перебинтованной мордой – что я мог с этим поделать? Мне оставалось только вежливо отвечать на улыбки старостихи и игнорировать сарказм во взгляде Кэт.

Однако ночью одной вежливостью ограничиться не удалось. Дверь скрипнула, и в полумраке к моей постели скользнула легкая тень.

– Спишь, герой? – прошептала она нежно.

Я вздохнул и сел на кровати, испытывая сильное ощущение дежа вю.

– Почти, – ответил я так же шепотом.

– Но не будешь против, если я тебя маленько разбужу? – она наклонилась ко мне, так что распущенные волосы защекотали лицо там, где оно не было забинтовано.

Я мог различить в полумраке ее силуэт, поэтому поднял руки и осторожно взял за плечи, слегка отстраняя.

– Иди к мужу, – сказал я тихо, но твердо. – Если он узнает, выгонит и меня, и моих друзей.

Она замерла под моими пальцами, а затем прошипела обиженно:

– Сказал бы сразу, что вам с твоей девкой вместе стелить!

– Она не моя девка, – возразил я, но отстранил ее чуть решительнее. – И это тут совершенно ни при чем. Иди.

Она выпрямилась сама – очевидно, оскорбленная, и я задумался, не нажил ли нам еще больших проблем, поссорившись с хозяйкой дома.

Однако наутро, прислуживая нам за завтраком, который по просьбе Кэт принесли в мою комнату, хозяйка была вполне обходительна, разве что не расточала мне нежных улыбок. Но Кэт все равно заметила.

– Неужели? – спросила она с ироничным удивлением, когда хозяйка ушла. – Ты заболел?

– Нет, – спокойно ответил я, методично поедая густую кашу. – Всего-то получил глефой по лицу.

– Ха! – усмехнулась Кэт. – Хочешь сказать, что это лишило тебя мужской силы?

Я долго и выразительно смотрел на Кэт.

– Она – жена старосты, который нас любезно принял, – повторил я то, что сказал ночью самой хозяйке.

– Не бесплатно.

– И тем не менее. Мне кажется, это было бы не особо вежливо.

– А у тебя внезапно проснулась совесть?

– Не помню, чтобы она у меня засыпала, – заметил я, доскребая миску.

Кэт фыркнула и ничего не сказала – но мне показалось, что выглядела она довольной.

А я задумался над тем, почему на самом деле отказал хозяйке ночью. Объяснение, которое я привел, было вполне обоснованным и логичным – но я знал, что дело не в нем. Мне не пришлось делать над собой невероятного усилия, отказываясь от чего-то желанного.

Я усмехнулся, вспомнив предположение Кэт – но, конечно, дело было не в этом. Я был в полном порядке.

Просто с тех пор, как Создатель сказал нам, что мы находимся в игре, все сразу стало выглядеть по-другому. Я начал воспринимать окружающий мир и людей в нем, как набор ограничений. Программу. Условия задачи. Должно было бы сильно припереть, чтобы мне действительно захотелось секса с запрограммированным персонажем – пусть его программа и заключалась в том, чтобы доставить мне удовольствие.

Единственным живым человеком в этом мире, кроме шестерых игроков, которых предстояло убить, была Кэт. И, наверное, именно поэтому я теперь вполне сознательно отводил взгляд от ее все еще чересчур откровенного декольте.

У нас было на двоих одно вполне конкретное задание. И совершенно не стоило отвлекаться от него на что-то еще.

– Базз, – позвала меня Кэт.

Я лежал на кровати и уже почти задремал. Она сидела на лавке у окна и тренировалась в метании кинжала, который я купил ей в Аль Амире, метясь в процарапанную на противоположной стене мишень. У нее получалось это не так хорошо, как у меня, но с каждым разом все лучше, и в полусне я подумал, что с обучаемостью у нее точно все в порядке.

– Что? – сонно отозвался я.

– Слушай, так раз мы в игре… У нас и показатели какие-то должны быть?

– Показатели? – я открыл глаза и приподнялся на кровати.

– Ну, циферки вот эти все. Плюс десять к обаянию, минус десять к обонянию?

– А, статы. Хз. Может, и должны быть.

Я задумался. Мне и самому не раз приходила в голову эта мысль, да и Создатель говорил про уровни. Но как и где их можно было посмотреть, я понятия не имел.

– Ты сейчас зачем это сделал?

– Что?

– Глаза набок скосил.

– Я подумал, может, их можно как-то вытащить… ну вроде как из-за угла экрана.

– Не делай так больше, пожалуйста, – поморщилась Кэт. – Очень страшно. Особенно в сочетании с твоими бинтами.

– Хорошо, не буду. А ты теперь чего щуришься?

Она не ответила, только предупреждающе подняла палец вверх.

– О, – сказала Кэт с довольной улыбкой, по-прежнему сосредоточенно глядя куда-то в пространство. – Я их нашла. Хо-хо!

– Что такое? – я сел на кровати и даже слегка подался вперед, но Кэт этого не заметила.

– Знаешь, сколько у меня интеллекта?

– Ну?

– Сто сорок шесть процентов.

– Что?! Как ты вообще это делаешь?

Лицо Кэт расслабилось, она моргнула и посмотрела на меня уже нормально.

– Попробуй сфокусировать взгляд как бы на поверхности глаза. Ты заметишь легкую рябь. И если сосредоточиться на ней, то всплывут цифры показателей…

– Статы, – поправил я машинально, одновременно пробуя последовать ее указаниям. С третьей или четвертой попытки мне удалось разглядеть еле заметный шум, как у неработающего телевизора. Я сконцентрировал все внимание на этом шуме, вытягивая его на передний план, увеличивая изображение…

И, наконец, комната и Кэт померкли, превратившись в расплывчатый фон, а у меня перед глазами возникла таблица из двух столбцов. В первом значилось:

Уровень 36

До следующего уровня 1367

Сила 97 % (48)

Скорость 84 % (34)

Интеллект 96 % (34)

Харизма 124 % (31)

Ловкость 95 % (21)

Во втором столбце параметры выглядели несколько иначе – там не было уже странных процентов, только числовые значения.

Обучаемость 8

Жестокость 10

Решимость 10

Выносливость 9

Удача 99

– Уоу! – воскликнул я, дойдя до последней строки. Впрочем, если подумать, ничего удивительного в этой цифре не было – очевидно, система выразила нашу неспособность умереть в числовом значении. Я подозревал, что это было максимально возможным показателем удачи.

– Что у тебя там? – с любопытством спросила Кэт.

Я ослабил концентрацию, и таблица исчезла, а комната вновь стала реальной.

– У тебя тоже до хрена удачи?

– Да.

– А сколько интеллекта в очках, а не процентах?

– Тридцать пять.

– Хм, – задумался я. – Почему у меня тридцать четыре, и это девяносто два процента, а у тебя тридцать пять, и при этом сто сорок шесть?

– Без понятия. Ты в этом лучше разбираешься, чем я.

– Может, это как-то связано с оптимальным показателем для персонажа? – предположил я. – То есть у тебя в норме должно быть двадцать четыре, а у меня – тридцать семь?

Кэт прищурилась.

– Ты хочешь сказать, что в норме, – она сделала ударение на последнем слове, – у меня интеллекта должно быть в полтора раза меньше?

Я с опаской пожал плечами.

– Не у тебя. У твоего персонажа.

– Мне одной кажется, что эту игру разрабатывали отбитые на голову шовинисты? – прошипела Кэт, после чего развернулась и с силой запустила кинжал в стену. Он воткнулся ровно по центру мишени.

– Сколько у тебя обучаемость? – спросил я, глядя на кинжал.

– Двадцать, – резко ответила она. – Что, тоже перебор?

– Да нет, – усмехнулся я. – По-моему, в самый раз.

Открытая статистика оказалась ящиком Пандоры. Еще немного потренировавшись, мы научились открывать другие показатели, отслеживать в режиме реального времени очки здоровья и уровень усталости, даже видеть полный перечень предметов, которые таскали Гугл и Сири.

И мир вокруг окончательно перестал для нас существовать.

Теперь я понял, что даже после встречи с Создателем все еще воспринимал происходящее как реальность – странную, измененную, работающую по особым законам, но все же реальность. Я жил, дышал и думал так же, как и раньше. И необходимость есть или спать – даже следовать определенной цели – все это было вызвано силой привычки, желанием следовать знакомым паттернам, повторением знакомых действий.

Однако теперь все изменилось. Я стал есть и спать ровно столько, сколько было нужно, чтобы поскорее избавиться от красной строки «Среднее повреждение». Садился, когда усталость переваливала за пятьдесят процентов. Точил клинок – чтобы увеличить урон.

Уровень Кэт был в два с лишним раза меньше моего – всего пятнадцатый. Я удивился, как она без оружия добралась и до него, но, видимо, конструирование лесопрёта и другие небоевые квесты котировались так же высоко.

У меня и впрямь имелось невыполненное задание «Дипломатические отношения с Айолой», как и десяток других – но пока не было никакого желания их выполнять. Основным – и единственным, имевшим смысл – оставалось зловещее «Несущие смерть». Оно разбивалось на шесть подзаданий, из которых выбрать можно было любое. Но теперь я тоже склонялся к тому, чтобы вернуться в Берг и атаковать местную тюрьму. Это был просто квест, который следовало пройти. И в нашем случае не нужно было даже предварительно сохраняться.

Пока я сидел в деревне и восстанавливал силы, Кэт часто пропадала. Я не мог этого запретить и умом даже понимал, что ей было бы невообразимо скучно торчать со мной в доме старосты – и все же мне было неспокойно. Вероятно, я чувствовал, как чем дальше, тем больше Кэт перестает от меня зависеть, что она больше не нуждается в моей защите и руководстве.

Я не знал, куда она уходила – но, возвращаясь, всякий раз Кэт начинала выглядеть и вести себя несколько иначе, чем накануне. Ее лицо становилось все жестче и непроницаемее – и если раньше такое выражение возникало у Кэт в минуты стресса или неприятных воспоминаний, то теперь оно стало постоянным. Правда, теперь эта жесткость сочеталась с едва уловимой легкой иронией, а то и издевкой, сквозившей в ее словах.

Иногда, лежа на постели и маясь бездельем, я думал, не виноват ли сам в том, что происходит с Кэт. Потому что ведь это я заставил ее взяться за оружие. И сделал это с весьма эгоистичной целью – потому что мне не хватало напарника. Соратника. Собрата по оружию. Покупая глефу для Кэт, я при этом рисовал себе в голове картины, как мы вместе с ней прорываемся сквозь толпы врагов, эффектно раскидывая вокруг себя их бездыханные трупы, а потом… хм… потом…

В конечном итоге, эти мысли привели меня к тому, что когда Лея, жена старосты, принесла мне ужин, я применил всю мощь своих ста двадцати четырех процентов харизмы и заставил ее остаться.

И в этом статистика тоже сыграла свою роль. Перешагнув на новую ступень нереальности, игра стала вновь по-своему реалистичной. Просто теперь степень условности была четко определена – оставалось лишь использовать это в свою пользу, выжать из придуманного максимум настоящего.

И Лея была восхитительна. Пусть и оставаясь компьютерным кодом, дополненным нейросетью в соответствии с моими представлениями и желаниями, она все равно была непредсказуемо очаровательна и узнаваемо дерзка. «В конце концов, это все можно считать дополненной и расширенной версией сна», – сказал я самому себе, когда мои руки уже проделали под юбкой Леи весь путь от ее лодыжек до коленей, а затем перебрались на бедра. Она засмеялась и откинула голову, вытянув полную шею.

А я не удержался и все-таки глянул в этот момент статистику – к тому времени ее постоянное отслеживание стало привычным рутинным действием, вроде проверки сообщений на телефоне. И с удивлением и странным, несколько извращенным удовлетворением я увидел, что очки моего опыта растут.

«Так вот где Кэт набрала свои уровни», – мстительно подумал я, крепче обхватывая бедра Леи. Это был странный образ мысли, тем более, что в этот момент любовью занимался как раз я, а не Кэт, да и рассказанная ею в лесу история никак не оставляла поводов для осуждения.

Но я осуждал. Не ее тогда, растерянную и беззащитную, а ее сейчас. Ту, которая пришла через пару часов после ухода Леи, когда за окнами уже стемнело.

Кэт вошла в мою комнату и села за стол с остатками моей трапезы с властным, независимым видом, как будто мы с ней уже успели прожить лет десять в браке и благополучно развестись. Закинула ноги на лавку, откинулась спиной в угол. И молчала, как будто говорить со мной ей было совершенно не интересно…

– Двадцатый, – неожиданно произнесла Кэт, причем бодрая интонация в ее голосе сильно контрастировала с мрачным образом моих мыслей.

– Кто «двадцатый»? – не понял я.

– Уровень. Сегодня до него добралась.

– Каким образом? – подозрительно прищурился я, вспомнив свой собственный любопытный опыт с… опытом.

– Понабрала мелких заданий и выполнила их, – пожала плечами Кэт. – То найди, это принеси, чуду-юду прибей, дом потуши. Ничего особенно интересного.

– О, так ты выполняла сайд-квесты! – обрадовался я, не понимая до конца сам, чему так радуюсь.

– Надо ведь было чем-то заняться, – Кэт снова пожала плечами. – К тому же, я никогда в такие игры не играла. Решила, что надо воспользоваться возможностью, пока могу.

Я улыбнулся, а в голове одновременно пронеслась мысль о том, что теперь делать с Леей. Она явно не будет делать вид, что сегодня ничего не произошло – и Кэт явно не будет этим довольна.

Что и говорить, довольная Кэт мне нравилась куда больше недовольной.

– А еще… – начала она и вдруг замолчала – как тот, кто решил сказать о чем-то важном, а потом передумал.

– Да?

– Еще я кое-что тут научилась делать, – тихо сказала она и прикрыла глаза, как будто пытаясь представить себе что-то.

Но ничего не происходило. Я даже подумал, не могла ли она уснуть. Я ждал и ждал, раздумывая, когда будет пора разбудить Кэт – и тут в воздухе возникли звуки фортепьяно и гитары. Они появились ниоткуда и поплыли по комнате, а несколько тактов спустя я услышал голос Васильева – этот неповторимый, мягкий как карамель и острый как лезвие бритвы голос.

В одном из домов,

Там, где кофе

и сигареты

Те, что придут

Узнать, что нас нет

Простят нас за это…

– Как ты это сделала? – прошептал я, боясь спугнуть музыку.

– Я ее помню, – улыбнулась Кэт, взглянув на меня. – И я подумала, что раз это место подключено к моей голове, можно попробовать научить его вынимать из нее музыку.

Я улыбнулся в ответ и прикрыл глаза, как Кэт до того.

Быть может, сейчас у меня тоже накапливался опыт или улучшались еще какие-нибудь показатели. А может, слушать музыку было совершенно бессмысленно с точки зрения этой игры.

И именно поэтому – особенно ценно.