Сеня. Миссия Наследной Йагини

Сказ иной, двадцать осьмой ВСЛЕД ЗА ОБОРОТНЕМ

Храм Лилит, прародительницы расы вампиров возвышался над нами, поражая непривычной для уроженки Леса Йагинь гармонией величия и изящества. Красный, черный, золотой — цвета Лилит затейливо переплетались, перетекая один в другой. Не смотря на обилие черного цвета, храм не выглядел мрачно или подавляюще. Скорее он притягивал, манил, и в прозрачном воздухе, вместе с благовониями, чей аромат струился из ворот храма, витал еле уловимый аромат греха. Не плотского, не животного, не преступного. Скорее намеком на обещаемую бездну удовольствия, в которую ты окунешься, стоит тебе зайти в алые врата в виде полуоткрытого, чувственного женского рта.

Что для меня было крайне удивительным — я не находила ничего дурного или стыдного, находясь сейчас здесь, в компании Динеке, Михея, коловертыша и вампиров перед этим странным в моем представлении храмом. Во-первых, это все-таки храм. Святыня — для вампиров. И если мне что-то непонятно из жизни другой расы, то как я могу судить ее, не будучи близкой знакомой с их традициями, обычаями, культом. А то, что казалось, здесь едва уловимый грех витал в воздухе — это было так… Одновременно естественно, волнующе и гармонично, учитывая специфику храма и внешний вид наших хозяев, их неповторимый шарм и природную, не показную элегантность. Но при мысли о том, чтобы войти в эти алые ворота с Лиодором вызвали привычную уже слабость в коленях и ожидание чего-то волшебного… Тут же пришла мысль о том, что я могу так и не увидеть больше никогда моего Дарнийского оборотня, и она вызвала черную, нехорошую тревогу, грозящую обернуться паникой. Динеке как будто почувствовала мое внутреннее состояние и с силой сжала мои, враз ставшие ледяными, пальцы.

Вампиры в унисон прочитали приветствие своей прародительнице: «Лилит! Свет дней, тьма ночей, любовь сердца, огонь чресел, святость и грех, душа и смерть!», после чего мы все зашли в храм. Со стороны казалось, что пухлые алые губы растянулись в улыбке и облизнулись.

Шагая по храму, из залы в залу, со стен смотрели на нас темными, зелеными, орехово-желтыми и янтарными светящимися глазами изображения Лилит. Губы прародительницы вампиров обещающие улыбались, насмешничали, кривились в страдальческом оскале. Изображения той, в чью честь был построен храм, отличались многообразием и яркими, чарующими красками.

— Лилит воплощает всех женщин, — тягучим, мелодичным тоном, с мягким восточным акцентом сказала нам с Динеке жрица с эбеново-черной кожей, сверкая белками глаз и полоской зубов, — Всех, — улыбнулась она, пристально глядя на меня, потом на Динеке, после чего улыбнулась с видимым удовлетворением и скрылась в полумраке темного коридора. Ее крепкого тела, сверкающего при неверном свете едва различимых в воздухе прозрачных магических мотыльков, обильно увлажненного маслом, уже не было видно, а пряный, мускусный запах и ощущение сладкого предвкушения витало в воздухе.

— Кто она? — тронула за плечо Леонеллу Динеке.

— О ком ты, дитя? — удивилась рыжая правительница.

— Только что, здесь была чернокожая девушка, в очень откровенном наряде, с блестящей, смазанной маслом кожей, — поддержала я подругу, — Она говорила с восточным залукоморским акцентом.

Вампиры недоуменно переглянулись.

— А потом ушла… Туда, — Динеке показала, куда удалилась жрица, и посланный в этом направлении магический мотылек Леонеллы натолкнулся на стену. Подойдя к этой стене, я увидела, что Лилит, изображенная на ней в виде девы с длинными красными волосами, заплетенными в одну косу, небрежно перекинутую через плечо, в белой рубахе и красном сарафане — таком, как принято носить на моей родине, задумчиво и пронзительно смотрит прямо в душу с непонятной тоской и сожалением. Из глаз ее скользили крупные жемчужины. Под картиной было написано; «Слёзы Лилит даруют жизнь, но её поцелуи приносят смерть».

Но кто, все-таки эта женщина, встретившаяся нам?!

— Это была жрица?

— В этом храме нет жрецов и нет жриц, — пожала плечами Леонелла, чему-то довольно улыбаясь.

Стены и потолки храма улыбались нам разнообразными изображениями прародительницы вампиров. Лилит в золотой рогатой короне, с двумя полумесяцами, с относительно короткой темной прической, как у древних жриц из пирамидальных храмов залукоморья, с густо подведенными глазами и светящимся алым светом ртом. Лилит с длинными рыжими косами в алом струящемся платье, с глазами цвета гречишного меда, с золотым, в узорах, ободком на лбу. Лилит в облике крылатой девы, Лилит в виде черной луны. Лилит с совой и змеей. Изображения отличались неизменной грацией и чувственностью, и чаще всего у ног прародительницы вампиров стелился туман.

Проследив направление моего взгляда, Динеке шепнула:

— Ты тоже обратила внимание, да? Вампирши не ходят по земле, они скользят по туману.

— Как это?

— А ты не обратила внимания на их грацию? — немного завистливо прошептала магиня.

— В процессе эволюции мы научились управлять туманом, — пояснила Леонелла, услышав наш разговор, — Теперь его незаметно в нашем присутствии, но есть сильно уплотненные сгустки под подошвами туфель. Очень удобно. Но если нужно, — и под ногами вампирши заструилась прозрачная змейка.

Вот он, оказывается, секрет изящной походки вампиров! Кстати, никаким женщинами не помешали бы такие чары. Но, к сожалению, штольградские мамзельки на вампирьих каблуках выглядели в лучшем случае смешно, в худшем — глупо. Ну, или наоборот, кому как больше нравится.

Решение пройти путем Подземного Города, по которому прошел единожды Михей, пришло само собой.

Наше с вампирами совещание закончилось сильно за полночь. Когда все мы охрипли от собственных криков, споров, переходов на личности и выяснения отношений, Михей, до этого молчавший, предложил им с Динеке, вдвоем, пройти Земли Оборотней насквозь. Мол, Динеке — со своей частицей крови оборотней — своеобразная гарантия того, что значит, ничего «блохастые» им не сделают. Мне роль отводилась куда менее важная — сидеть «как мышь под метлой» «у вампиров за пазухой» и не «мыслить даже в ту сторону», чтобы самостоятельно соваться в Обитель Темного Рыцаря.

Я категорически была не согласна с предложением тролля. Хотя с разумной точки зрения, он был прав. Но это не единственная отправная точка. Там, в Землях Оборотней, где-то мой Дар. И, быть может, мой он гораздо больше, чем Динеке. И к Темной Обители приближаются сейчас мои брат с сестрой, светлой целительницей, представляющей угрозу для Темного Рыцаря, если кто не в курсе! И, кстати, возможно дети уже достигли назначенного пути, о чем я и думать боюсь. И вообще, я сама способна постоять за себя у оборотней, не будь я наследная Йагиня. Кстати, с нами боевая магиня, прошедшая Посвящение, коловертыш-разведчик… «годный разве что оборотням на шапку», — вставил тролль, и тут же взревел от острых зубов Даньки, вцепившихся ему в… зря, короче, Михей встал в тот момент… сидел бы — глядишь и обошлось. «Да ладно, братиша, не носят эти псины шапок», — примирительно сказал тролль взбешенному Дане, после того, как у того закончились обидные эпитеты в адрес «волосатого анцыбала». Наложив обезболивающее заклинание на пострадавшее мягкое место Михея, я сообщила, что они с Динеке как хотят, а я иду с ними. Мол, не дети, отобьемся.

— Лучше с нечистью бешеной дело иметь, чем с полоумной бабой, — посетовал Михей и досадливо сплюнул, — Не воюют они с девками и дитями, но бабе к оборотням соваться — последнее дело!

Увидев, что его слова не заставили меня проникнуться серьезностью ситуации, Михей просто вылетел из комнаты, хлопнув дверью, а я упреждающим жестом попросила вампиров помолчать.

— Я так или иначе должна была попасть в Замок Темного Рыцаря, — сказала я, — От судьбы не уйдешь. Но по пути я найду Дара, и все станет, как было, и как должно быть.

И, не слушая ничьих возражений, я последовала примеру Михея, гадая, что раньше мне мешало так поступить, глядишь, и выспаться бы успела.

И вот теперь, вампиры, конечно же, будучи не в силах справиться с любопытством, провожали нас, следуя по мрачным улицам Подземного Города. Если честно, не ожидала, что они так легко сдадутся и отпустят нас без сопровождения на поиски Дара и дальше, до Обители… даже обидно немного. Хотя, все наверно не так плохо, значит, есть у нас шанс все-таки дойти. Или… Этого шанса нет? Не хотелось об этом думать, если честно. Очень не хотелось. Но, как всегда бывает, когда стараешься о чем-то не думать, только об этом и думаешь.

Подземный Город меня не впечатлил, если честно. Может, не было настроения, а может вся эта готическая тема в архитектуре — просто не мое. Каменные горгульи, василиски, гамаюны вперемешку с мрачноватого вида статуями вызывали детский восторг только у идущих с нами вампиров, для которых этот случайно обнаруженный город — часть их истории. Мне же было как-то жутковато, и при том не покидала тревога за Лиодора. К своему стыду, тревога за Дарнийского оборотня едва ли не перевешивала ставшие уже привычными переживания за ребятню, но он раненый, один… и до сих пор не вернулся… что с ним?

Динеке объяснила, что оборотни, получившие серьезные ранения в звериной сущности, не могут перекинуться обратно — на трансформацию просто не хватает сил, и нужно время для восстановления энергетического потенциала. Чем сильнее раны, тем больше времени это занимает. Но Лиодор не просто оборотень, он боевой маг, прошедший Посвящение. Силы у него должны быть. И почему он не возвращается в ипостаси зверя? Сестра мага допускает, что с Даром могло случиться самое страшное — если он получил ранения, практически несовместимые с жизнью, энергетический потенциал полностью мог уйти на восстановление, но если ничто не напоминает пришедшему в себя зверю о его человеческой жизни, то он может просто себя не вспомнить. И в этом случае нам нужно особенно поспешить, чтобы найти его — чем больше он пребывает в сущности зверя, тем сложнее будет ему опять стать человеком.

Я не говорила Динеке, не хотела ее тревожить. И вампирам не говорила. И Даньке. Но с тех пор, как пропал Лиодор, я каждую ночь видела во сне элсмирского волка, бежавшего за луной по ее серебристым лучам. Волк бежал за луной, а я за ним. Свет манил его в причудливый сад, состоявший из странных низких деревьев, приобретавших формы шевелящихся змей, стоило только мне перевести от них взгляд. Я зову бегущего волка, но изо рта не вырывается ни звука. И я спешу. Очень спешу. Оглядываюсь — вон она, Обитель Темного Рыцаря. Я помню, что мне туда. У меня там какое-то очень важное дело. Но эти пугающие меня деревья. Вот, опять, краем глаза я видела шевеление змей. Быстро повернула голову — они замерли. Белого волка луна манит в это жуткое место, и, следуя ее зову, он вбегает под уродливую сень сада. Но стоит ему переступить границу, которая отделяет черные тени деревьев, хорошо различимые при серебряном свете луны, как деревья оборачиваются змеями и сминают элсмирского оборотня, обвивая мощное, бьющееся в смертельных силках тело, снова и снова, тянутся к нему мерзкими треугольными головами с раздвоенными языками…

Каждый раз я вскакивала в холодном поту, закрывая обеими руками рот, чтобы не кричать. Такие сны могли означать только одно: если я уйду в Темную Обитель одна, не разыскав прежде Дара, с ним случится непоправимое.

Две ночи… два одинаковых сна. Но этой ночью сон был другой. Все тот же пугающий низкорослый сад. Но белого силуэта элсмирского волка нигде не видно. Растерянно ищу его глазами… Но, вопреки ожиданиям, из сада выходит другой волк. Серый, с серебристым отливом. Намного меньше, чем Дар. Это не волк, понимаю я, это волчица. Волчица тоже видит меня и ее верхняя губа поднимается, обнажая зубы. Она не рычит, не предупреждает. Она прыгает…

Не знаю, что хуже — видеть, как гибнет Дар в страшном проклятом месте, или умирать самой от белых клыков свирепой хищницы.

Лучше Динеке не знать об этих снах. Никому не знать. Коловертыш, не отходивший от меня по ночам только грустно качал головой. Пытался дознаться про то, что мне снилось — не сказала. В моем упрямом молчании Даня меня не одобрял. И пусть.

Наконец-то этот самый лаз, про который говорил Михей, и полоска света, пробивающаяся через щель в воротах. Дальше предстоит путь нашей компании, уменьшившейся на одного путника.

— Земли Оборотней, Земли Оборотней, Земли Оборотней, шуму то было! — негодовал Данька от того, что с момента нашего попадания в вышеобозначенные земли мы так и не встретили ни одного оборотня. А уже полдня, как идем. И согласно карте, чуть ли не по центру их города. Что же это за город, который выглядит, как непроходимый лес.

— Чары. Защитные чары не пускают в их город, — прошептала Динеке, но почему-то этот тихий шепот услышали все мы.

Чары? Оборотни используют чары? Но нас всего трое, не считая мелкой нечисти, из которых двое — женщины. Какие еще чары?! Впервые слышу о такой осторожности расы оборотней.

— Не только слышишь, но и видишь.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем попасть в город, потому что эти блохастые шавки нас боятся? — задумчиво почесал репу Михей, за что получил ощутимый тычок от меня под ребра. Во-первых, нечего злить хозяев здешних мест, а во-вторых… что во-вторых, я так и не успела додумать, потому что появились они.

Хм. Помнится, вампиры встречали нас втроем. А тут…

Несколько десятков оборотней, которых принадлежность к иной расе выдавала только сиянием желтых и зеленых глаз, и, пожалуй чуть более длинными, чем у человека, руками. Если честно, я ожидала, что они будут сплошь косматые — волосатые и босиком. Начиталась душещипательных романов, ага. Ничего подобного. Самым волосатым у нас по-прежнему был Михей. И с чего я так думала об оборотнях? Дар же совсем не такой! Но Дар наследный герцог, им положено выглядеть как это… комильфо…

Зеленоглазый оборотень приблизился к нам вплотную и с шумом втянул в себя воздух.

— Дочь нашей крови, — сказал он Динеке, — Отошла и встала за спину!

Динеке удивленно изогнула тщательно выщипанную бровь. На лице девушки проступило недоумение.

— Отошла и встала за спину!! — вот теперь я видела, что перед нами самый настоящий оборотень. По немного выдающейся вперед тяжелой нижней челюсти и оскалу.

Динеке, однако, не спасовала. Пусть не прямая, но наследница герцогства Дарнийского, ощерилась, показывая, что острые зубы есть не только у этого огромного мускулистого остолопа, с силой схватила нас с Михеем за руки… и зарычала.

— Рычи-не рычи, дура, поздно, — пробурчал под нос себе Михей, — Я предупреждал, что ежели бы вдвоем пошли, проблем бы не было.

Динеке, видимо, хотела с силой впиться в руку Михея ногтями левой руки, забылась, и проделала это правой, то бишь больно впилась в мое запястье, от чего я взвизгнула. Я ее понимала — этот наглец-наемник не постеснялся предложить девушке вступить с ним в связь аккурат перед вхождением в Земли Оборотней. Мол, если на ней будет его запах, «блохастые» сочтут их мужем и женкой, и спокойно пропустят дальше. Прочувствовав на себе всю мощь возмущения разъяренной Дине, в виде нескольких чашек тонкого вампирьего фарфора, разбившихся о стену над головой наемника, Михей недоуменно пожал плечами и сообщил: «А что делать, рыба, ты тоже не в моем вкусе, но для дела, я, так уж и быть, поднапрягусь», — и потянулся к завязкам на портках. Отчего схлопотал уже ощутимый подзатыльник от меня, что весьма повеселило Даньку. «Так ему, жиздору![51] — сканировал коловертыш, хлопая в ладоши, — Я тоже хочу!»

Но я слушать его не стала, шишку из лап отобрала и призвала всех к порядку.

Видимо, жест, когда оборотень поднял вверх левую руку, тоже обозначал призвание к порядку, тишине или что-то в этом роде. Потому что оборотни, стеной стоявшие за его плечами, подобрались, притихли, перестали сверкать в нашу сторону глазами, бесстыдно пялиться, то бишь.

Зеленоглазый оборотень сказал только одно слово:

— Взять.

Следующие несколько секунд пролетели перед глазами как стремительная смена декораций в представлении бродячих лицедеев, только на этот раз в роли безвольной тряпичной куклы выступала я сама. Пришла в себя я, заброшенная на плечо к одному из гостеприимных хозяев здешних мест. Перевела дух, отдышалась — рядом, на другом, не менее широком плече, висела Динеке, отчаянно сверкающая глазами. Поодаль сразу двое оборотней несли связанного тролля.

— Вурдалаки паршивые! Вервольфы позорные! — на все лады поносил оборотней Михей, чем вызывал злобное рычание сопровождающих нас, если это конечно можно так назвать, оборотней.

Я, конечно, была полностью солидарна с негодованием наемника, но нельзя же так позориться перед противником, являя столь вопиющую картину необразованности!

— Михей! — цыкнула я на тролля, — Как не стыдно!

Оборотни успокоились и одобрительно закивали мне. Зря. Потому что я продолжила:

— Вервольфом принято называть превращенного колдуном, сиречь черным магом, человека в волка. Несчастный, пребывая в зверином обличье, сохраняет всю разумность человека, в отличие от наших гостеприимных хозяев.

Оборотни недоуменно переглянулись. Но я и не ожидала, что они по достоинству оценят, ладно… Что вообще поймут мой тонкий сарказм. Согласно нашему заранее продуманному плану, не стоит с самого начала показывать им, на что способны наследная Йагиня и боевая магиня. Хорошо, хорошо, только боевая магиня, хотя мое заклинание, способное сделать всю стаю лысой, тоже кой-чего стоит. Спорю, оно бы их, как минимум, расстроило. Особенно в холодное время года. Согласно нашему плану, мы с самого начала должны им поддаться, если они вздумают проявить агрессию. Нам следует отвлекать их разговорами от Даньки, который проследит наше местонахождение и освободит от пут, буде таковые будут иметь место быть. И теперь я подыгрывала Михею, впрочем, он, похоже, и впрямь не знает, чем оборотень отличается от вервольфа и вурдалака. Печально, конечно. Но все-таки не я его преподаватель, не мне и краснеть.

Динеке, взглянув на меня, мигом сориентировалась, и поддержала начатую игру:

— А вурдалаки, уважаемый Михей, — «уважаемый» несколько опешил от такого обращения от нашей острой на язык боевой магини, но, похоже, опять так и не понял, чем мы сейчас с Дине занимаемся, — Это и вовсе покойник-оборотень. Сам видишь, нашим хозяевам пока до него далеко. Хотя, если принюхаться…

Оборотни, несущие нас, переглянулись и недоуменно пожали плечами, отчего нас с Динеке как лукоморской волной приподняло. А я тем временем, продолжала:

— Если тебе, Михей, угодно как-то охарактеризовать сиих воинов, — оборотни приосанились, — То уместнее всего их сравнить с волкодлаками!

Видя на лицах оборотней, следующих за нами самое искреннее недоумение, я великодушно пояснила:

— Волкодлаки — воины-оборотни из свиты Ярилы и Велеса, полулюди — полуволки.

Судя по довольным выражениям морд, тьфу, лиц этих взявших нас в плен подлецов, моя интерпретация пришлась им по душе. А это не входило в мои планы, поэтому я мстительно добавила:

— Считается, что после смерти волкодлак может стать упырем, поэтому перед погребением ему надлежит завязать рот или вложить в него монету. А лучше — и то и то! — припечатала я.

— Так что ты уж постарайся, милый Михей, — ангельским голоском пропела Динеке, — Не оплошай.

Надо было видеть вздувшиеся вены на шеях следующих за нами оборотней, их злобный прищур глаз и играющие желваки на щеках. Прямо-таки целебный бальзам на мое самолюбие, пострадавшее от столь бесцеремонного обращения. Что я им, самка в их блохастой стае?!

— Лярвы, — одними губами шепнул один оборотень другому, но я услышала.

— Правильно говорить — лявры, — машинально поправила я, а тот, кого поправила, не согласился и помотал головой.

Не знаю, до чего бы мы еще договорились, но к нашему, или их, не знаю точно, счастью, пришли.

Город оборотней представлял собой в основном одноэтажнве одинокие дома, стоявшие на сильном отдалении друг от друга. Простора больше, чем у вампиров. Да, стайные расы любят свободу.

Нас с Динеке внесли в самый большой дом, и особо не церемонясь, бросили на низкое широкое, в пол горницы, ложе, после чего закрыли дверь.

— И что теперь делать? — вздохнула я, — Как бы они Михею ничего не сделали. Да и Даньку не обнаружили раньше времени, — сказала я непонятно чему улыбающейся черноволосой магине.

— Сень, — Динеке буквально расплылась в улыбке, — Ты знаешь, кровь оборотней во мне не сильно проявилась, я могу ошибаться…

— Ну да, — я потирала затекшие запястья, — Я знаю, у тебя зрачки вытягиваются, и клыки, как у вампирши отрастают, — кивнула я магине.

— К троллю клыки! — прошептала Динеке, — У меня еще обоняние тонкое, Сень. Сения! Я чувствую запах Дара!

О, дивная Макошь!

— А тебе не могло показаться? — я не могла так просто взять и поверить своему счастью. Дар жив! Дар здесь!

— Я уверена, он где-то рядом, — сообщила Дине, и мы бросились друг другу в объятья. За этим делом нас и застали бесшумно вошедшие в горницу несколько женщин. Одна, судя по серебристым, тронутым сединой волосам, почтенного возраста, остальные четверо — молодухи, если не девки. Женщины оборотней отличались хищной, звериной грацией. Просторные одежды до пят не могли обмануть — под ними скрывались тела настоящих хищниц — мощные, крепкие, гибкие. Даже в той, что была постарше, чувствовалась сила и мощь. Немного грубоватые черты лица, надменные складки у губ, широкие, хищные ноздри, глубоко посаженные, но магнетически притягательные глаза. У женщин-оборотней было свое очарование, состоящее, не как у вампиров, в утонченности и изяществе, а в скрытой силе, уверенности, и какой-то породистости, написанной на их лицах. Это были уверенные в себе, умные, и намного более опасные противницы, чем даже их защитники, встретившие нас мужчины.

— Испугались? — неверно истолковала наш с Динеке жест старшая женщина. Интересно, кто она в их иерархии? Альфа-самка, сиречь женка вожака? — спросить я, правда, не решилась. Слишком опасным показался мне умный, проникающий прямо в голову взгляд и звериные повадки женщины, — Не стоит, — резко сказала она.

Пригляделась к нам, как к скотине на рынке, ей-богу. Неприятно было. И еще больше стало неприятно, когда я обнаружила на себе чары, блокирующие магию. Судя по гневному вскрику Динеке, она тоже обнаружила их, также поздно, как и я, дуреха. Ничего. Ничего. Мы и это предвидели. Главное, дождаться Даньку. Тот сумеет их снять. Если, конечно, сумеет пробраться в самый центр города незамеченным. Подсоби ему Макошь!

Женщина неожиданно выбросила вперед руку — и я с запозданием поняла, что это была ее реакция на попытку Динеке прыгнуть.

— В тебе так мало нашей крови, девочка, — почти ласково сказала женщина Динеке, — Что я не советовала бы вообще позориться перед истинными.

Динеке обеими руками держалась за горло, как будто его сдавливала невидимая удавка и только гневно сверкала глазами. Я про себя умоляла ее: Пожалуйста, Дин, потерпи! Потерпи! Не разрушь наш план! Сделай вид, что смирилась! Пожалуйста!. Не знаю, удалось ли донести до магини мои мольбы, или сама она вспомнила о нашем плане — «сидеть, как мыши под веником и не отсвечивать до поры до времени», но только она, кажется, перестала сопротивляться, и убрала руки от горла. Видимо, невидимая веревка не причиняла ей больше неудобства.

— Ты думаешь, меня может обмануть твое ложное смирение, дитя? — седоволосая женщина подошла к магине вплотную и пристально заглянула в глаза.

— Я — не наши мужчины, которые увидели перед собой пару смазливых сук, — продолжила женщина. Нет, видно это и впрямь альфа-самка. Может, она и есть — вожак стаи? А что? Эдакая гром-баба-атаманша?! Мысли эти пронеслись у меня в голове, сменяя одна другую. Женщина повернулась ко мне и я поежилась. Не хватало еще, чтобы она и мысли читала. Хотя если она «истинная», как она сама себя назвала, вряд ли владеет магией. На это способны лишь их полукровки, такие, как Дар, или Динеке. А ее чары объясняются, скорее всего, мощным артефактом. Я оказалась права. Женщина не слышала моих мыслей. Или сделала вид, что не услышала, сказала я сама себе. Вот же тролль меня раздери, и ведь не проверишь! Волчица тем временем обернулась опять к Дине и продолжила:

— Стае не помешает своя боевая магиня, пусть и с такой незначительной долей нашей крови, как у тебя.

— Но я не собираюсь оставаться в вашей стае! — начала было Динеке, но властный голос женщины остановил ее.

— Молчать.

Сказано было тихим, спокойным тоном, но ни у меня, ни у боевой магини не оставалось сомнений — стоит ей или мне проронить хотя бы слово, и молчать нас заставит этот самый артефакт, которым располагала волчица. Эх, жалко у бабуль здесь связей нет, как у вампиров! Те вон как нас ласково встретили, не считая, конечно, полоумной Сонелы.

Как, оказывается, я ошибалась!

Седоволосая волчица тем временем подошла ко мне. Молниеносное движение в воздухе — и тонкая, жилистая кисть с остро заточенными ногтями приподняла мой подбородок.

— Ты похожа на Раифу, — удовлетворенно кивнула волчица, — Только еще красивее.

Что?! Это она про бабулю?!! Однако не похоже, чтобы она вспомнила ее с особой теплотой.

— Когда-то Раифа не вошла в Стаю, — доверительно сообщила волчица, — Не стала самкой, или по-вашему, третьей женкой моего мужа. Нашего вожака, — пояснила она нам.

— Думаю, твоя бабка до сих пор мне за это благодарна.

— Она ничего об этом не рассказывала, — осмелилась пропищать я и сама удивилась тому, как жалко прозвучал мой собственный голос. Впрочем, волчице это, похоже, пришлось по душе. Она широко усмехнулась, обнаружив неправильный, по человеческим меркам, прикус.

— Сильная, смелая, хитрая, — вся в Раифу, — кивнула она своим мыслям, — Думаете, что я не вижу, что вы что-то задумали? — весело спросила она у нас с Динеке, — Я же говорила вам, самка видит намного дальше самца. И глубже. Вы еще оцените оказанную вам честь — стать полноправными суками Стаи, — гордо поведала нам эта странная женщина.

Что?! Что она сказала?!! Кем?! Да она не в своем, видать, уме.

— Ты, — волчица кивнула Динеке, — Станешь самкой моего сына, а ты, — остро отточенный ноготь уперся в мою грудь, — Займешь место, которое когда-то предназначалось Раифе: станешь младшей самкой моего мужа, вожака. Стая еще надежней породнится с Дарнийским герцогством и Домом Йагинь.

Что значит — еще надежней?!!!

Но волчица, похоже, считала, что всю необходимую нам информацию донесла до нашего сведения.

Уходя, она бросила через плечо:

— Этой ночью. Вы будете приняты в Стаю.

В ту же секунду я перехватила на себе полный ненависти взгляд одной из сопровождавших старую хищницу, волчиц. Женщина с пепельного цвета волосами и светло-серыми глазами, очень похожая на эту сумасшедшую альфа-самку смотрела на меня с непреодолимой ненавистью. Я попятилась под столь злобным взглядом. Когда это я сумела ее так против себя настроить? Мы ведь даже не знакомы. Хотя что-то неуловимо знакомое было в ее перекошенных злобой чертах. Где-то я видела ее прежде. Где?

Дверь за волчицами закрылась. На ложе остались ритуальные брачные одеяния оборотней, которые нам с Динеке было скомандовано надеть после ритуального омовения, перед закатом. Мол, свадьбы у нас обеих после заката. Что за чушь?! Я надеюсь, светлые боги уберегут коловертыша и Михея? Как бы не съели они пока тролля. Не удивлюсь, что эти сумасшедшие и не на такое способны. Да, Сеня, похоже, полной ложкой ты зачерпнула из своего природного везения, сунувшись на Темную Сторону…

— Ты заметила? — спросила меня Динеке, осторожно потирая шею. Видимо, сильно ей досталось за попытку выказать неповиновение альфа-самке, чтоб ее. Но сестра Дара слишком горда, чтобы показывать свою боль этим волчицам.

— Что? Что они здесь сплошь полоумные?

— Не только. Эта молодая самка, судя по запаху, дочь главной волчицы, крепко за что-то тебя ненавидит. Вы что, знакомы?

Внезапная догадка вспышкой озарила сознание. Не может быть…

— Мы и вправду встречались, — ошарашенно прошептала я, — Только во сне…

Смысла скрывать от Дине свои сны я больше не видела.