Семь Нагибов на версту часть 6

Глава 8

Глава 8

Попетляв немного по городу, потому как на центральные улицы, где всегда толпилось много народа, я выходить не хотел, я таки добрался до места назначения. Большое и местами даже величественное здание вокзала встретило меня теплом и мягким светом. Ну, и давно забытой очередью к кассе.

Простояв в ней полчаса и даже мысленно успев подраться с каким-то карапузом, что строил мне рожи из-за спин родителей, я оказался у заветного окошка. Суровая и явно потрепанная жизнью мадам спросила, куда я собираюсь свалить из их славного города. Осуждающе еще так спросила.

Ну, и услышав название Добрый, явно усомнилась в моих умственных способностях. Мол, зачем такому красавчику, как я, ехать в такую глушь. Правда, деньги за билет сразу привели ее в хорошее настроение и она мне протянула вожделенную бумажку, дающую право на место в купе и даже на нижней полке. Вот и славно. Честно говоря, я думал, тут хотя бы паспорт потребуют, но похоже, тут всем было на это плевать. Поезд был проходящий, до него еще было шесть часов.

Прикинув, что и как, я направился в местный ресторан, находящийся на другой стороне дороги, надеясь, что меня там не отравят. Хотя запахи из него доносились вполне себе приятные, даже с намеком на некоторую изысканность.

Ну, чего-то такого я и ожидал — высокие потолки, безвкусная лепнина на стенах, много искусственного света и полупустой зал по причине утра. До обеденной, самой горячей поры еще оставалась пара часов, и они, видимо, только открылись. В очередной раз сменив внешность, я удобно расположился за столиком в глубине зала и принялся изучать меню.

Угодливый официант, наметанным глазом оценив мою богатую одежду, уже был на низком старте и в его голове явно крутился вопрос — на сколько он сможет нае*ать такого щедрого меня? Я же думал, на сколько обую его, потому как зло должно быть наказано. Мы, Нагибины, всегда платим по счетам, но только в том случае, если с нами ведут дела честно. Поэтому у него был шанс получить хорошие чаевые, если не будет сильно борзеть. Или уйти в глубокий минус, если все же рискнет на мне нажиться. Я делал ставку на второе, но где-то глубоко, в самой глубине души надеялся на первое.

Для начала я заказал уху — в холодное время года самое оно. К тому же ее готовили тут из местной рыбы, и официант очень уж активно ее расхваливал. Вкус оказался более чем хорош, хотя я рыбу и не люблю. На второе, конечно же, я выбрал мясо с картошкой по-домашнему с овощным салатом. С учетом севера и дороговизны, это считалось прям транжирством, которое я мог себе позволить.

Алкоголь я не пил принципиально, чем, похоже, очень расстроил парня. Но чтобы прям с утра — и прикладываться к бутылке⁈ Я до такого ещё не докатился. Правда, в народе бытует мнение, что по утрам алкоголь можно пить аристократам, но в этом мире я твердо решил быть обычным человеком и вести себя соответственно. Да и не люблю я всякие возлияния просто так, без повода. И компании к тому же подходящей не было.

Поэтому я взял чай на травах, который мне очень даже зашел. На десерт, отказавшись от всяких непонятных безе и парфе и клафути, заказал простых и понятных пирожков с вареньем из морошки. Они сиротливо стояли в конце списка, чем и привлекли мое внимание. Всегда уважал эту ягоду за ее вкус и полезность. Помню, давно еще, когда отправлялся на вылазки, всегда брал с собой баночку с таким вареньем, а после с удовольствием пил с ним чай. Бодрило хорошо и витаминов в ней много. А еще навевало приятные воспоминания.

Очень довольный, я сидел и копался в телефоне — чувство сытости и тепла наполняло меня, настраивая на нужный лад. Но ровно до того момента, как мне принесли счет. Увы, я оказался прав — меня собирались банально и крайне нагло поиметь. Уха из обычной превратилась в императорскую, нежный стейк весом триста грамм стал весить шестьсот. Картошка — да я и не заметил, как сожрал целый килограмм! А уж салат — по ощущениям, овощи для него привезли из южных широт, для чего специально гоняли самолет. Так что сумма чека ненавязчиво выросла почти в три раза от первоначальной, разом разрушив все моё благостное настроение. Скромный завтрак обошелся мне не в пять тысяч, как предполагалось, а во все пятнадцать без малого.

Со вздохом достав из кармана три пятидесятирублевые бумажки, я незаметно наложил на них иллюзию пятитысячных и протянул светящемуся от собственной крутости официанту. Еще и с барского плеча разрешил оставить сдачу себе. Была мысль положить среди них одну настоящую, но я ее отбросил — раз уж решил наказать, то и делать это надо полностью, а не частично. Спадет иллюзия минут через двадцать после моего ухода, а там потом пусть ищут, куда он их засунул.

После того, как официант удалился, держа в руках деньги, я собрался на выход. Делать мне тут было нечего.

До поезда оставалось еще чуть более трех часов и требовалось как-то убить время. С этой целью я направился в ближайший магазин, где накупил всяких сувениров — будет, чем порадовать Рокси и компанию. Потом послонялся по торговому центру, где пополнил запасы еды в кольце. Брал в основном всякую вредную пищу типа чипсов и газировки. Хоть и гадость, но экзотика же. Один раз можно и отравиться — арена все нажранное непосильным трудом сгонит.

Последний час перед отправкой я провел в теплом здании железнодорожного вокзала, слегка придремав, не забыв окружить себя силовым полем, во избежание всяких инцидентов и чтобы уберечь от соблазнов мелких местных воришек.

Оставшееся время пролетело хоть и бесполезно, но быстро. Можно было, конечно, почитать новости этого мира, посмотреть, что происходит, но я рассчитывал сделать это в поезде — делать-то в дороге все равно нечего. Да и вообще, я находил в этом своеобразную прелесть. Убаюкивающий стук колес, мелькающие за окном пейзажи — романтика же. Да и ездил я на поезде всего один раз, лет эдак десять назад. Поэтому для меня это ново и интересно.

Посадка прошла штатно — уставшая проводница равнодушно скользнула по мне взглядом, проверила билет и показала куда идти, махнув рукой в сторону купе. Мое оказалось третьим от входа, и что было хорошо, следующим шел вагон-ресторан, который я так же собирался посетить чуть позже. Вряд ли, конечно, меня там изысканно накормят, но было любопытно.

Впервые за долгое время я, откинув всякие мысли о спасении мира, разумных и прочего, просто путешествовал. Был не крутым магом или аристократом, а обычным парнем. Не надо было следить за манерами, не надо было гордо задирать нос, тыкая собеседника в собственную аристократическую значимость — все это отошло в сторону. Тут иной мир, иные порядки, о которых мне, уже привыкшему к другому, предстояло вспомнить.

Распахиваю дверь — ну, привет, мои будущие попутчики! И кто тут у нас? Семья — девушка приблизительно моего возраста, ничего особенного, но приятная; пацан лет тринадцати — рыжий как Баг — падазрительна! И с ними бабка лет семидесяти, бойкая с виду.

Знакомство, вежливые, ничего не значащие слова. Правда, они удивились полному отсутствию у меня багажа — мой косяк, признаю, — но я сказал, что просто еду налегке и не люблю обременять себя в дороге вещами. Вот так на мелочах и сыпятся шпиёны! Привык все таскать в кольце. И если в моем мире это не вызывало подозрения, то в этом… Дьявол кроется в деталях, так, кажется, говорят? Но особо они приставать не стали — моя богатая одежда не вызвала подозрений, мол, у мажоров свои причуды.

Потом начался процесс более тесного знакомства — врать откровенно не хотелось, но и правду говорить я не мог. Сказал, мол, был далеко, а теперь возвращаюсь домой. Сам учусь в… Я выдумал название на ходу, но главное, далеко отсюда и прям отличник, спортсмен, начинающий бизнесмен и просто завидный жених.

Бабка при этих словах понимающе захихикала, а вот девица стрельнула в мою сторону заинтересованным взглядом. Чур меня, не надо мне того этого! И так количество баб на квадратный сантиметр моего тела зашкаливает. Большие гаремы — зло, это я вам ответственно заявляю!

Случайные попутчики — им можно говорить все, что угодно. Встретились и разошлись, чтобы больше никогда больше не пересечься. Это нормально, это правило дороги — поэтому тут было можно нести любую чушь, за которой не чувствуешь мелькающих за окном километров.

Семья оказалась занятной — ехали они из Верхнеуральска, где жили их родственники, которых бабулька навещала. А внуков взяла с собой за компанию — мир посмотреть, да ей старой помочь, если понадобится.

Сами-то они живут в Добром и промышляют охотой, а так же имеют небольшой магазин, где продаются изделия из меха. Данная новость меня очень заинтересовала. Я, конечно, помнил, что лучшие друзья девушек, это брильянты. Но на втором месте стоят всякие шубы из натурального меха. Поэтому я собирался посетить их замечательный бизнес и оставить там неприличную сумму денег.

Бабулька, смекнув, что перед ней важный и состоятельный клиент, распелась соловьем, и мне тут же были представлены на телефоне фото ассортимента. И выглядело это, я вам скажу, очень круто. Мое восхищение было увидено и оценено крайне положительно. А еще мне показалось, бабка решила не упускать меня из своей видимости, дабы не убег к конкурентам.

Так что на этой волне мы стали почти друзьями, потому как по себе знаю — хороший и главное денежный клиент, не кичащийся своей важностью, становится почти членом семьи для любого торгаша. А если он еще и постоянный… Правила ведения дел работали одинаково во всех мирах и это было правильно. Кому, как не мне, лишь недавно избавившемуся от патологической жадности, об этом не знать.

— Станция Нагибинская. Предъявите документы, — вошли к нам в купе двое парней.

О как, аж родным домом повеяло. Пока один из них в форме сержанта полиции изучал документы, второй — лейтенант, незаметно сканировал нас всех. И я его знал, точней узнал — Стешка Ливнев, он был старше меня на три года и носил звание младшего волхва. В его задачи входило отслеживать Меченных еще на дальних рубежах Свичи и выявлять всех подозрительных.

Шалости ради я чуть открылся, и тот моментально почуял мою темную силу. И в то же время он чувствовал светлую, а еще эфир, а еще благодать… По его вытянутому лицу я понял, что он нифига не понял и просто завис, пытаясь понять, что же он увидел. В его голове крутилась тысяча вопросов, а перед глазами вставали много раз читанные лекции по обнаружению темных сил. Но то, что он читал, и то, что ощущал, вообще не совпадало.

Поблагодарив нас, его напарник пошел на выход, потянув озадаченного Пашку с собой. И тот вышел, как зомби, не осознавая того, что происходит. Впрочем порядок его дальнейших действий я знал, потому как на его месте сделал бы то же самое — увидел что-то непонятное, сообщи старшим. Они сами разберутся. Уверен, как только он сойдет с вагона, сразу свяжется с нашим городом, сокрытым от людских глаз. Ну, а по прибытию меня точно встретят. Это упрощало мне задачу, потому как добираться до Свичи своим ходом очень долго, а попуток в ту сторону не бывало. Хотя можно было воспользоваться дежурным транспортом, что всегда находился в Добром. Но брать у своих без спроса не хотелось. Поэтому все происходило ровно так, как и планировалось. Я знал, что меня заметят, заинтересуются и пойдут на контакт. А дальше, как говорится, дело техники.

— А чего это они документы проверяют? — спросил я бабку.

— Так времена нынче неспокойные. Люди, говорят, пропадать стали часто. Не иначе, маньяк какой-то завелся, не приведи Господь, — перекрестилась она. — Ну, и порядок быть должен — места-то у нас суровые. Сгинешь, так хоть будут знать, кто и откуда. Ну, и кому весть об этом послать.

— Не знал. Давно дома не был, да и мои о подобном не рассказывали.

— Заботливые они у тебя. Видать, не хотели, чтоб тревожился.

— Костя, а ты на море был? — влезла девчонка. Ну да, я представился тем именем, что было в паспорте.

Ее брат, развалившись на верхней полке, гонял игрушку и на нас вообще не обращал внимания, спускаясь вниз только чтоб поесть или в туалет.

— Конечно, и не один раз, — уверенно кивнул я. Далее пришлось рассказывать о том, какое оно теплое и ласковое. Девчонка завистливо вздыхала, бабка силилась вспомнить, как лет сорок назад тоже отдыхала в ведомственном санатории.

Потом пришло время ужина. Меня настойчиво звали к столу, но я, сославшись на нежелание их объедать, все же отправился в вагон-ресторан. Решив особо не наедаться, я заказал себе горячий суп, ну и на десерт пирожные с чаем.

Людей было, как ни странно, тут не очень много. Пожилая пара, о чем-то увлеченно беседующая, и три моих ровесника — эти вели себя шумно, весело и в то же время прилично. Никого не цепляли, алкоголь не употребляли. Из их разговоров я понял, что они из земельного училища и едут на практику в Добрый. Приключения манили их, жизнь была окрашена в розовый свет. Ну и то, что они вырвались из-под опеки родителей, играло не последнюю роль в их настроении. На их фоне я чувствовал себя древним и все повидавшим стариком. А ведь я даже чуть младше их.

Мою хмурую физиономию они заметили не сразу, но увидев, тут же переключились на меня. Их вольной и радостной душе претило, что кто-то в этом мире может скучать. Вот она, широта души жителей Сибири — неважно, кто ты — тебя всегда примут, обогреют и словом ласковым, и делом.

Я и сам не заметил, как в процессе общения с ними ушла непонятная грусть, забылись тревоги, и спустя минут двадцать мы болтали так, будто знали друг друга всю жизнь. Видимо, этого мне и не хватало — вот такого, простого человеческого общения. Да и за месяц, проведенный в лесу мира Гордеева, я немного отвык от людей.

В купе я вернулся уже за полночь, когда все мирно спали. Умостившись на узкой кровати, я по привычке окутался щитами, поставив сигналку на дверь. И как оказалось, не зря.

Спустя пару часов ее кто-то попытался открыть. Замок тихо щелкнул, я проснулся и заблокировал дверь эфиром. Кто-то, кто был за ней, дернул её ещё пару раз, недоуменно затих, а после послышались удаляющиеся шаги.

А я даже вставать не стал, обошлось, да и ладно. Пока привлекать к себе лишнее внимание мне не хотелось. Вор не убийца, и если это не касается моего имущества, мне плевать. Каждый должен уметь позаботиться о себе сам.

Мои попутчики беззаботно спали, да и я тоже — магия защитит от всего, а вот от нее защиты в этом мире по факту и не было. Как там говорил Перун — ты вернешься в свой мир самым сильным, обладающим невероятными способностями и только сам будешь решать, как ими распорядиться. Конечно, велик соблазн разойтись тут так, чтобы целые страны склонились передо мной. Но мне-то это не нужно — вот совсем. Не люблю править, не люблю отдавать приказы, да и вообще, сама концепция власти мне чужда — лгать, предавать, угодливо улыбаться в лицо собеседнику, пряча за спиной кинжал… Это точно не мое.

Все, чего я хочу — это очистить свой мир от нечисти. Убить того, кто решил, что ему все дозволено. Того, кто возомнил себя богом. И мне будет очень приятно смотреть, как он катится со своего пьедестала вниз. И я это увижу. А пока спать.

Поезд мирно отматывал километры. За окном проносился морозный пейзаж, скованный стужей. А нам тут было тепло. Уютно завернувшись в одеяло, я спал и мне снились хорошие сны о моей семье, мирной жизни и, кажется, во сне я даже улыбался…