Семь Нагибов на версту часть 6

Глава 23

Глава 23

— А вот про такое я даже в сказках не читал, — изумленный старик, ничуть не сомневаясь, налил себе еще рюмку и махом выпил. Что-то он зачастил прикладываться к выпивке. А ну как сердце не выдержит?

— Мы где? — мама быстро взяла себя в руки и принялась осматриваться.

Люба и Хвостик все так же стояли, замерев без движения. Кажется, у них шок от перехода.

— Англия, пригород Йорка. А этот дед — один из немногих выживших. В общем, он частично в теме, но особо болтать при нем не стоит.

— О да, милые дамы. Я в теме, — пьяно икнул тот. Ну да, коньяк-то у меня крепкий, а этот его глушит еще и без закуски. — И кто же вы, прелестные создания?

— Это моя семья — мама, сестра и жена, — запустив незаметное сканирование, я постепенно накрывал им весь город. Карта — это, конечно, хорошо, но надо и самому во всем убедиться.

— Ты даже семью с собой не побоялся притащить? А они такие же сильные, как ты? И могут тоже вот так вот…

— Могут, они все могут, дед. И даже то, чего не могу я. Мам, на тебе защита этого дома — я чувствую, тут живет мелкая нечисть. Уверен, что это домовой. Найди с ним контакт.

Люба — проверь весь дом, двери и окна на запор. Сама придумаешь, чем их укрепить. Алена — на тебе чердак. Устрой там наблюдательный пункт. Чтоб даже муха незаметно не пролетела.

— А ты чем займешься? — Люба хоть и понимала по моему напряженному лицу, что я занят, но природное любопытство сыграло свою роль.

— А я вычисляю всю мерзость, которая находится в городе, и ищу их главного. Потом заманю сюда, грохну. Контракт разорвется и демоны сгинут, потеряв право находиться на Земле.

— Думаешь, что вот так все просто будет?

— Нет, не думаю, поэтому работаю, чтобы максимально упростить. Поэтому и ищу. Только пока нифига не получается.

— Тот, кого ты ищешь, должен быть светлым, — неожиданно сказала мама.

— Чего⁈ — отвлекся я. — Это как? Он же демонам продался!!!

— И что? Для исполнения контракта его душа должна быть чиста. Поэтому как там было у классика? Ищи луч света в темном царстве.

— М-да, это все упрощает и усложняет одновременно. Мне придется разделить потоки, а это чревато преждевременным обнаружением.

— Тогда надо просто подождать сигнала к атаке и ударить. Как я понимаю, ты не можешь просто так взять и уничтожить тут всех?

— Неа. Защита такая стоит, что сходу не проломить. Не иначе, кто-то из Высших демонов постарался. И я даже знаю, кто. Но мне, как ты понимаешь, от этого не легче. Жахнуть-то я могу, но вот развеется едва ли половина. А потом оставшиеся в ответ жахнут по нам. И тут вопрос — выдержит мой щит или нет. Но на всякий случай я открою портал домой. Если что — мигом в него и сидите дома как мышки.

— Мы никуда не уйдем! — воинственно заявила Хвостик.

— Уйдете. Это было моим условием — выполнять все мои приказы. Сам я себя одного смогу защитить и если станет совсем уж туго — удрать. А с вами придется тяжелей. Но это на крайний случай — мой щит не всякий бог сходу проломит, а там и ответка прилетит.

— Не будь столь самонадеянным, -раздался легкий хлопок, и рядом возник Хранитель Миров.

— Это кто? — тут же напряглась моя мама, а Любка решительно схватилась за мечи.

— Позвольте вам представить… — начал я.

— Не нужно. У меня пока еще есть язык и за себя могу сказать сам, — ответил тот, улыбнувшись самой искренней улыбкой. — Итак, позвольте мне представиться — Владислав Андреевич, князь Громов, Высший маг, Бог Равновесия, Хранитель миров и прочее, и прочее.

— Хранитель? — чуть нервно икнула мама, переведя вопросительный взгляд с Влада на меня.

— В общем, среди богов он главный, -кратко пояснил я. — И чего пришел? У нас тут как бы битва намечается, а тебя с твоими божественными вспышками засечь могут.

— Чтоб меня — и засекли без моего на то желания жалкие демоны? Не смеши моего Бурана!

— Интересное ты имя своему нижнему другу дал, — не сдержался и заржал я. — А чего не Гнедой, например, или Савраска? Можно еще Торнадо, чтоб прям звучало.

— Смотри, при нем это не ляпни. Буран — это конь-дух, самое злобное существо во всей Грозди миров. И напрочь лишенное чувства юмора. Так, у нас тут лишние уши, я погляжу, — он щелкнул пальцами, и дед застыл с поднесенной ко рту рюмкой коньяка. Пока мы болтали, он почти бутылку приговорил. Силен!

— И кто эти прекрасные дамы?

— Ой, сам будто не знаешь. Но мы отвлеклись — ты чего пришел? Помогать тебе нам нельзя — весы Мироздания могут качнуться.

— Могут, поэтому и не буду. Делом не буду, а вот словом запросто. Нет, никаких тайн по типу где лежит самый вкусный во все мирах пирог с вишней, конечно, не открою, потому как и у стен есть уши, но совет дам.

Ты уверен в своей победе — хорошо. Но ты самоуверен — это плохо. Ты хочешь уничтожить тут все… Этого достаточно — так сказал Совет Спарты, не став разрушать Афины после победы в Пелопонесской войне, так сказал и Александр, в отместку за Москву не став сжигать Париж, чего, в общем-то, от него вполне справедливо ожидали. Не уподобляйся проигравшим, сильнейший архимаг мира может позволить себе быть великодушным. Прекрати размазывать врагов своих как муху по стеклу, — горящий золотом взгляд уставился на меня. — Остановись, кроме тебя, найдется кому быть в первых рядах.

Когда-то давно, в своей прошлой, можно сказать, жизни был я частым гостем в Павловском полку, и был у меня там тезка, майор Степашин. Инструктор рукопашного боя, если что. Ох, и гонял он витязей — любо-дорого посмотреть было. Но речь не о том. Так вот, Владислав Анатольевич любил присказку: чтобы вступить на поле боя в рукопашную схватку, гвардеец должен потерять винтовку, пистолет, нож, пехотную лопатку, связь со своей группой, выйти на ровную площадку без единой палки или камня, и самое главное, — он даже вверх палец поднял, — после всего этого найти на этой ровной площадке второго такого же дурака.

Понял, о чем речь? По глазам твоим вижу, что понял, — кивнул Хранитель. — Никто и никогда не будет стремиться предоставить на поле боя равные условия всем участникам, и сила одаренных — пусть даже она уже и пасует в отдельных случаях перед техническим прогрессом, — это фактор на века. Ты графа Наумова в Московской Академии Магии застал?

— Нет. Я в ней, по сути, и не поучился даже.

— Жаль. Он, помнится, любил частенько повторять: когда вы, господа курсанты, пойдете в рейд по тылам противника, и когда вас поймают… а когда-нибудь вас обязательно поймают, вас будут допрашивать и даже пытать. Но вы ни-че-го, — раздельно и явно копируя интонации графа Наумова, выделил он последнее слово, — супостату не расскажете. Не потому ничего не расскажете, что столь сильны духом, а просто потому, что ничего важного знать не будете!

К чему это я, решил что-то делать — делай. Но других не втягивай. Тех, кто хоть и может встать рядом с тобой плечом к плечу, но без шанса выжить. Ты держишь их в неведении своих планов — возможно, это и правильно. Меньше знают, крепче спят. Но не обладая всей полнотой информации, они не смогут действовать правильно, превратившись в обузу. И да, Ямир — научись прощать. Научись щадить врагов — нет, не всех. Но иногда надо давать шанс даже самому последнему злодею.

— Ты это к чему вот все это? — гневно сощурил я глаза. — Кого ты там призываешь пощадить? И что значит — не все им рассказал? У меня от семьи секретов нет.

— Ты все скоро узнаешь, Ямир, и поймешь. Все это, — показал он рукой вокруг себя, — не то, каким видится и кажется. Тебе надо будет сделать выбор. И от того, каким он будет, так и сложится дальнейшая твоя судьба. Так что помни мои слова, — сказав эту глубокомысленную чушь, он растаял в воздухе.

— Это вот что сейчас было? — спросила мама, тяжело садясь в кресло. Кажется, ноги ее не держали.

— Очередное глупое пророчество из разряда — догадайся сам, потому как нам лень объяснять. В основном, это пустые слова и чуть жути, чтоб проникся.

— Ох, сынок. Со страшными людьми ты общаешься…

— Так это не человек. Бог он, бог Равновесия. А еще, судя по отзывам, главный по возмущению мироздания. Я много слышал о нем и почти ничего хорошего. Нет, так он вроде на нашей стороне, но его методы… В общем, лучше его не слушать и делать как задумано.

— Но он сказал…

— Плевать. Боги не видят будущее, как думают многие смертные. Они видят вероятности, из которых складывают картину. Поэтому его слова могут значить все или не значить ничего. Понимаешь, мам — вероятности, а не определенности. Может статься так, что он вообще хотел меня банально запутать.

— Но зачем это ему?

— Чтобы я начал сомневаться. Чтобы поступил так, как он хочет. Пойми, он не добрый и не злой — он равновесие. И судя по всему, весы качнулись, а вот в какую сторону, я не знаю. Поэтому его слова могут быть нам как во благо, так и во вред. Ему плевать на смертных, коих мириады живут во всех мирах. Ему нужен баланс между темным и светлым…

Бум! Я едва успел отскочить от открывшегося портала, засиявшего белым светом. Из него величественно выплыл высокий ангел, сжимающий в руках меч.

— Возрадуйтесь, смертные, ибо грядет пришествие Света в мир Тьмы!..

— Э-эм, Уриэль? — с сомнением посмотрел я на него.

— Чего? — моргнул он, разом растеряв свою величественность. — Тысяча дохлых демонов, привык уже вещать при каждом появлении!

Он быстро оглядел комнату, заметил народ и, протянув к ним руку, произнес:

— Забвение.

Дед, уже не стеснявшийся пить из горла, так и замер с поднесенной ко рту бутылкой. Однако мои, как стояли, возмущенно хлопая глазами, так и остались стоять. Ангел посмотрел на свою руку, зачем-то потряс ей и опять принялся за свое:

— Забвение!

— Не сработает это с моими. В моей защите щепотка благодати есть.

— М-да, уже второй раз за несколько веков осечка, — огорченно признался он. — Первый раз на Владе — ну, тут все понятно. А вот второй раз здесь — а ты ни разу не он, — вдруг как-то обиделся он.

— Говорят, у мужиков в возрасте такое бывает, — с сочувствием сказал я ему. — Отдохни, скатайся на горячие источники. Отпуск, в общем, возьми.

— Взял бы, да кто ж его даст, — горько вздохнул он. — Лет сто только заявление рассматривать будут, а потом столько же принимать решение. Уже даже демоны смеются над нашей бюрократией… Но я тут не за этим.

Ничуть не сомневаясь, он подошел к деду, взял у него из руки бутылку, принюхался и залпом допил то, что там оставалось. Потом довольно крякнул, занюхал рукавом, его чуть передернуло и на лице засияла улыбка.

— Дамы, — куртуазно поклонился он. — Вы прекрасны, как полураспустившийся бутон розы с каплями утренней росы…

— Так, ты перья-то пригладь. А то ишь, распушил!!! — тут же осадил я его. — Одна из них моя мама — замужняя женщина, вторая моя жена, а за третью я сам лично тебе в морду дам, потому как это моя любимая сестра.

— Сестра не жена. А значит, свободна, — как-то пьяно икнул он. С чего бы это его так развезло?

— Вот еще. Нам только пернатых в роду не хватало.

— Они у тебя и так есть. Так что не надо мне тут расистских высказываний. И вообще, ты сам на треть ангел, так что не гунди.

— Ты чего приперся-то? У меня тут битва намечается вроде как.

— Чего? Ах да, битва. Вот, помню, позвали мы как-то Влада в Рай. А он возьми, да и сломай Софиэль — между прочим, непорочную, и ангела любви и благодетели. Но кто ж знал…

— Ближе к делу.

— Совсем ты меня заговорил. Битва, ага. Так я вот насчет нее и пришел.

— Помочь хочешь?

— Да. То есть, нет. Ну, не совсем. Если кратко — это наш мир. Ну как, наш — в нем верят в Творца, под разными именами, но не суть. В нем верят в нас и поток благодати из него очень существенен. И нам крайне не хотелось бы его терять.

— Ну так и надрали бы зад демонам сами.

— Мы не можем. У нас договор равенства сил. До Армагеддона еще далеко и не пришло время выводить ангельские полки на последнюю битву. К тому же демоны договор не нарушили и действуют в его рамках. Да, прошли по грани, но формально нам придраться не к чему. Люди свободны в своем выборе веры и сами решают, кому отдавать свои души.

— Ну да, я слышал про свободу выбора. А ты уверен, что ее предоставили всем?

— Иначе никак, — замотал он головой. — Или добровольно, или договор будет нарушен.

— И что же вы сделали, чтобы этому помешать? Если ты не заметил, тут собрались люди, абсолютно не верящие в вас. Те, кого ваши последователи презрительно называют язычники. И те, кто по-настоящему борется со злом, а не пустословит в храмах, призывая в благочестию, будучи погрязшим в грехах.

— Ну да, мы не идеальны и, признаюсь, несколько отвлеклись на другие миры. Это для вас, смертных, годы имеют значение, а мы все меряем веками и тысячелетиями. То, что для вас целая жизнь, для нас лишь краткий миг.

— Но именно этот миг и называется жизнь. Но вам, вечно живущим, этого не понять. Но ты не ответил на вопрос — чего хочешь?

— Ты знаешь, кто против тебя выступает? Ах да, Леонард же говорил об этом. Так вот, Асмодей, может, и не самый сильный демон, но, пожалуй, самый хитрый из них. Эдакий серый кардинал Ада, стоящий за многими неприятностями мира живых. Он долго шел к этому и не захочет проиграть в последний момент. Уверен, что если все пойдет не по плану, он решит вмешаться лично. И вот когда это произойдет, я хочу, чтобы ты позвал нас.

— Зачем?

— А затем, что в этом случае договор будет нарушен, и мы получим полное право вмешаться и жестко наказать демонов. При этом они ответить не смогут, иначе мироздание их сурово накажет.

— Ага, то есть, вы хотите решить свои проблемы моими руками. Как это знакомо. И какая предполагается плата?

— Плата? А нашу помощь ты не считаешь платой?

— Ну, пока я в ней не нуждаюсь. И вообще, я планировал призвать на битву богов своего пантеона. Пора бы им уже выходить из тени и начинать восстанавливать потерянную за века паству.

— Это неприемлемо!!! Это наш мир!..

— Который вы практически просрали. Так что или плати, или катись. В вашей помощи я не нуждаюсь.

— Ладно, Ямир. Чего же ты хочешь в качестве платы?

— Неа. Это так не работает. Вдруг я захочу меньше, чем ты можешь предложить? Я ж потом сильно огорчусь. Так что ты сначала скажи, что у тебя есть, а я решу, что из этого мне надо.

— Мы не торгуемся. Мы…

— Еще как торгуетесь. Я знаю и видел это много раз.

— Не сравнивай нас, истинных детей творца, с теми, кто обрел мирскую жизнь! Они лишь наши жалкие копии, смертная раса, имеющая схожий с нами облик. Ты же, например, не сравниваешь себя с обезьяной, хотя вы и похожи? В общем, не буду долго тебя задерживать — просто призови нас, если станет туго. И мы придем и поможем. Нас, собственно, устроит любой расклад — с нами ты победишь или без. А что касается твоих богов — с ними мы будем разговаривать отдельно. Если вообще будем. Нет у них тут власти и не будет. Надеюсь, до скорой встречи, — опять моргнул портал, и Уриэль исчез.

— Это и вправду был ангел? — прошептала Люба.

— Архангел, если точней. Вроде как приближенный Михаила. Очень сильный.

— И ты вот так свободно с ним разговаривал и даже спорил?

— Кстати, это хороший вопрос, Ямир. Я чем больше узнаю тебя, тем меньше чувствую в тебе своего прежнего сына. Ты стал иным.

— Мам, не я такой — жизнь такая. Просто я привык уже ко всему этому, вот и не заморачиваюсь. И вы привыкните, потому как у меня часто бывают подобные гости…

И я словно накаркал. Опять знакомо бумкнуло.

— Да что ж такое-то?!!! Сегодня в моём расписании день посещений, что ли?!!! — возмущённо заорал я, глядя на возникший на этот раз черный портал…