Секреты прошлого

Глава 38

Когда-то, во время учебы на юрфаке, подруга сказала мне: “Катя, вот почему если где-то неприятности — то ты всегда рядом?” Я тогда заявила, что она сгущает краски. Ну подумаешь, увидела я, как преподаватель домогается до студентки и сообщила в деканат. Ну подумаешь, встряла в закупку университетом ремонтных материалов и заодно в свой первый суд, когда все пошло не так, как планировалось.

Я всегда была одной из тех, кому больше всех надо, и считала это своим достоинством. Вот, мол, какая я энергичная и неравнодушная, всегда в центре событий, а не на обочине жизни.

Сейчас я с огромным удовольствием вернулась бы в прошлое и пошла к психологу. Я бы села на удобную кушетку, посмотрела в глаза седому мужчине с блокнотом в руках и взмолилась: “Пожалуйста! Пожалуйста, можно сделать так, чтобы я оказалась на обочине жизни? Притушите во мне это стремление сунуть всюду нос! Плачу любые деньги!”

Оказаться втянутой в дворцовый переворот (еще и неудачный! вдвойне обидно), никогда не было моим желанием.

Я развлекала себя этими успокаивающими размышлениями, пока король вел меня по коридору в незнакомую часть замка.

Изнутри меня потряхивало от тревоги за Сорина. Где он? Что с ним? Успеет ли он спастись из Бьертана и, самое главное, захочет ли он спасаться?

Хуже всего то, что я увидела уже после того, как стражник вырвал меня из рук Сорина: у него на животе расползалось кровавое пятно — похоже, один из охраняющих меня стражников умудрился пырнуть Сорина мечом.

Он жив? Он в порядке?

Как я могу помочь и не сделать хуже?

— Ты выглядишь задумчивой, Кэтэлина, — невозмутимо сказал король, останавливаясь напротив широкой охраняемой стражниками двери. — Можете быть свободны.

Козырнув, стражники быстрым шагом направились прочь по коридору, и мне очень захотелось припустить за ними.

От короля волнами расходился холод. Не физический даже, а такой, который ощущается подкоркой, какими-то внутренними рецепторами. Когда он обернулся, глаза у него были серыми.

— Проходи, Кэтэлина, — сказал он, открывая дверь.

— А может, не надо? — пискнула я, но Ариан не обратил на меня внимания.

Ладно. Что может случиться плохого, в конце концов?

Хоть бы Сорин был в порядке!

Покои были шикарные — разумеется, ведь это личные комнаты короля. Залитые светом, наполненные золотом, лепниной и дорогими тканями. Слуги суетились: кто-то заправлял постель, кто-то выкладывал на стол у камина закуски, кто-то поправлял тяжелые портьеры.

— Оставьте нас, — бросил король и, дождавшись, пока покои опустеют, обернулся ко мне.

Ну вот. Мне конец. И мне, и Сорину. Я ненавидела короля, боялась его, но в то же время в душе шевелилась благодарность. Ариан заслонил меня собой, спас от верной смерти.

Надеюсь, не для того, чтобы сейчас прибить в спокойной обстановке.

В полной тишине король подошел к окну и произнес:

— Я должен поблагодарить тебя, Кэтэлина.

— Я не хотела… что?

У меня даже челюсть отвисла. Поблагодарить? Это за то, что я на Перса набросилась, пока он гражданский долг исполнял? Или за то, что цеплялась за Сорина, когда он хотел украсть меня в Бьертан?

— Поблагодарить, — король обернулся, на лице его сияла улыбка.

— За что? — откашлялась я, окончательно уверившись в том, что имею дело с опасным сумасшедшим.

Впрочем, возможно, это мне на руку и будет намного проще закончить маленький такой государственный переворот и спасти Сорина из тех неприятностей, в которые он из-за меня угодил?

— За то, что у меня появился повод лишить Сорина де Драго титулов и объявить на него охоту, — засиял еще более довольной улыбкой король. — Раньше он не переходил границ и не бросал мне вызов в открытую, а сейчас появился повод не просто посадить его за решетку, а казнить.

Радость-то какая! Молодец, Катя.

— Драконов нельзя убивать, — пискнула я. — Это преступление против Огненного!

— Только если речь не идет об измене короне, — отрезал Ариан и приблизился. — Кэтэлина, — произнес он, беря мои руки в свои. Я едва удержалась от того, чтобы испуганно отпрыгнуть. — Я понимаю, что сейчас ты находишься во власти заблуждений, но поверь, наш брак будет долгим и крепким. Я буду тебя любить и заботиться о тебе, а наш ребенок станет принцем. Ты ни в чем не будешь нуждаться и проживешь жизнь, о которой человеческая женщина не может даже мечтать.

— Ваше величество, — произнесла я, отнимая руку у короля и вглядываясь в серые глаза. — Ари. Разве вы не понимаете, что мы в опасности? Разве вы не слышали Игри… то, что завладело телом вдовы Бальмен?

— Вдова Бальмен повредилась умом от горя, — отрезал король.

Я заморгала. Он что, серьезно?

— Откуда вы можете это знать? Вы что, не помните пророчества? Вам предсказали, что у вас не будут рождаться дети, а сейчас… — Я задохнулась от бессилия, злости и досады на собственную глупость. — А сейчас — произошло непоправимое. Помолвочный медальон не снимается, в этом замешано ведовство! Это проклятье, разве вы не понимаете? Вы прокляты, а благодаря ритуалу помолвки — и мой ребенок тоже. Мой ребенок… Он в опасности! Он может…

Произнести вслух то, чего я боялась больше всего на свете, не хватило духу.

— Нет, — жестко произнес король, холодными пальцами беря меня за подбородок и заставляя посмотреть поднять взгляд. — Пророчество — это бредни сумасшедшей старухи, сегодняшний эпизод — досадное недоразумение. У многих драконов проблемы с тем, чтобы завести наследников, иначе не существовало бы вир. Твой ребенок родится, и проклятье, даже если оно было, разрушится. А придворные наконец поверят, что я — их истинный король. Любые сомнения отпадут.

— Но… — Я замерла. — А если нет?

— Я не хочу слушать никаких возражений, — отрезал король, и вдруг его взгляд смягчился. — Кэтэлина. Нас ждет захватывающая жизнь, как ты не понимаешь? Ты станешь королевой, наш сын — моим наследником.

— Мне нужен Сорин! — выпалила я. — Без него ребенок в опасности.

— Что ты сказала? — угрожающе произнес король.

— Мне нужен Сорин, — повторила я, отходя от него на шаг. — Иначе у меня не хватит сил выдержать эту беременность.

— Что за ерунда?

Голос короля был холодным, взгляд — не просто холодным, а ледяным.

— Это не ерунда! — воскликнула я, в очередной раз напомнив себе, что бояться короля ни в коем случае нельзя. Он, как дикий зверь, непременно почует страх и станет только опаснее. — Разве вы не знаете о том, что без магической поддержки дракона, отца ребенка, вире намного сложнее переносить беременность? Разве вы не знаете о том, что это способность представителей самых древних и самых могущественных драконьих родов, — делиться с вирой силами для облегчения беременности?

Лицо короля стало сложным, и я запоздало прикусила язык.

— Ари…

— Не желаю ничего слушать! — отрезал он. — Мои люди отыщут Сорина де Драго, и он получит справедливое наказание. Затем родится наш ребенок, и любые слухи о проклятии будут разрушены. Мы будем жить счастливо и долго. Ты подаришь мне множество наследников, и твоя кровь будет вечно течь в жилах королей Эриды.

Чем дольше он говорил, тем сильнее я злилась, и пугалась тоже. После поединка с Сорином король изменился, и дело было не только в цвете глаз. Сейчас его лицо не выражало никаких эмоций, кроме злости, брезгливости, раздражения и скуки.

Он никогда до сих пор так на меня не смотрел, внезапно поняла я. Обычно взгляд короля, направленный на меня, выражал множество самых разных эмоций: любопытство, интерес, смущение, насмешка и еще что-то непонятное, прячущееся внутри.

На остальных он смотрел холодно, но на меня… направленный на меня взгляд был теплым. До этого момента. Сейчас им можно было бы остановить процесс таяния ледников.

— Ариан! — позвала я. — Послушайте, я не враг вам. У нас общая цель, помните? Вам нужен здоровый наследник. Я тоже хочу, чтобы мой ребенок был здоров и счастлив. И для этого нужен Сорин.

— Сорин будет казнен, как только мои люди его разыщут, — отрезал король. — И в твоих интересах, Кэтэлина, забыть даже то, как звучит его имя.

— Но…

— Кэтэлина, — на секунду взгляд короля потеплел, он шагнул ближе ко мне и положил ладонь на щеку. — К твоим услугам будет все, что я могу тебе дать. Лучшие повитухи, любые служанки, лучшая еда — все, что захочешь.

— А если этого будет недостаточно? Если мне будет нужен Сорин?

Губы короля сжались в жесткую линию.

— В наших интересах, чтобы хватило, — он отстранился и спрятал обе руки за спину. — Отдыхай, моя леди. Сегодня был долгий день.

Он прошел несколько шагов вперед и распахнул дверь, недвусмысленно намекая на то, что мне пора убираться. Что ж. Злоупотреблять королевским гостеприимством — плохая примета.

Уже стоя на пороге, я замерла и попыталась найти к королю подход с другой стороны.

— Однажды ради меня вы выпустили Сорина из-за решетки, — я вскинула взгляд на короля. — И я вам благодарна. Тогда я поняла, что очень многое, что говорят о вас — ложь. Вы готовы быть мудрым и прощать подданных.

Король прищурился.

— Сорин де Драго давно пересек черту, я не помилую его даже ради тебя. Необходимо преподать урок не только Сорину, но и остальным лордам. Пускай увидят, что случится, если перечить мне и верить в слухи о проклятии.

— Но это не слухи! — в последний раз попыталась я. — Оно уже действует! Я не могу снять помолвочный медальон из-за того, что обручена с вами, вы не можете пользоваться драконьей магией и зачать ребенка, а ваши глаза — взгляните! — они серые! Это проклятье, Ариан! И нам нужно сделать все, чтобы его преодолеть!

Я буравила короля взглядом, секунды текли медленно, как льдистая вода вниз по реке. Невольно я вспомнила, как от короля волнами расходилась тьма, как потусторонне звучал его голос во время битвы с Сорином.

“Ведовство многое дает, но многое отбирает”, — вспомнились мне слова графини де Авен.

Что отняло ведовство у короля? Сейчас он выглядел, как наполненная злобой и тьмой оболочка, мало общего даже с тем, с кем я имела дело утром, хотя уже тогда он пугал. По правде говоря, король пугал с самой первой встречи, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала при взгляде на него теперь. Даже не страх, а животный ужас.

Каким он был тогда, когда встретился с Игрид и смог ее очаровать? Таким же опасным или юным амбициозным повесой, желающим сорвать самый большой куш — принцессу?

— Ты пока еще можешь идти, Кэтэлина, — процедил он. — И позаботься о том, чтобы больше таких слов я от тебя не слышал.

Выходя из покоев короля, я старалась держать спину так прямо, как будто проглотила кол.

Не хочет от от меня таких слов слышать, вы посмотрите. Ладно. Так, Катя, и что делать? Перс оказался предателем, король — не желает слушать, Сорин — исчез и будет казнен, если появится при дворе. Я, кажется, проклята теперь, как и король, а потому мой ребенок в смертельной опасности.

Что же делать? Кажется, у меня нет другого выбора, кроме как докопаться до правды, снять проклятье и устроить небольшой государственный переворот, чтобы спасти Сорина от верной смерти.

Для того, чтобы это провернуть, мне придется воспользоваться тем, чем я давно не пользовалась.

Мозгами.

Я надеялась, что они все еще при мне.