Глава пятая Дело рук ведьмы

Крепость Мантикоры расположилась недалеко от ворот Крокодила. Мощное, почти кубической формы строение из темного камня, окружающее узкий внутренний двор. Свое имя крепость получила от сказочного существа,[3] его каменное изваяние высечено над главными воротами. Нижние этажи видели много страданий за минувшие столетия. Здесь находились подвалы и камеры пыток, много леденящих кровь злодейств тут свершилось. Жители Кеми избегали даже близко приближаться к крепости, полагая, что оттуда исходит злое колдовство. Они не знали, что на двух верхних этажах имеются роскошные покои, отлично оборудованная кухня и потайной ход для осведомителей; шпионов туда приводят с завязанными глазами и хорошо оплачивают их сообщения. Иногда жрецы находили более целесообразным развязать язык заключенному в комфортабельной обстановке, по этой причине верхние покои строго охранялись.

Закутанный в шелка, Джихан, брат Бэлит, лежал на мягком диване. Рядом — открытая дверь на балкон, обвитый цветущими ветвями. Кроме прохладной тени зелень несла чудесный аромат. Покой огромный, обставлен роскошной мебелью, украшен золотыми арабесками. Еще одна дверь вела в ванную, отделанную не хуже покоя: в бассейне можно было плавать, — и к маленькой, но очаровательной спальне.

За несколько дней, проведенных здесь, у Джихана немного нарасло мяса на костях, к нему вернулись силы, а огонь безумия исчез из глаз. Его лицо по-прежнему рассекали глубокие шрамы. Но оно хоть умыто, подбородок и щеки гладко выбриты. Джихан смог даже улыбаться. Наверное, его лицо многие женщины нашли бы весьма привлекательным.

Сейчас перед ним сидела Рахиба. Прозрачное, как дуновение ветерка, одеяние и дорогие украшения подчеркивали ее цветущую женственность. Она улыбнулась и нежно погладила Джихана по щеке.

— А что случилось потом, любимый? — промурлыкала она.

— Почему… — Джихан растерянно посмотрел на нее. — Почему тебя это интересует? Всего лишь незначительное происшествие из моего детства. Я остановился, когда мне стало ясно, что не стоит так подробно вспоминать о нем.

— О, мне интересно все, что имеет отношение к тебе, — заверила жрица.

Радость залила краской лицо Джихана. Он положил руку на теплое бедро женщины и заговорил:

— Ну, как я только что рассказал, мы с Бэлит возвратились из нашего приключения в джунглях невредимыми, правда грязными и усталыми. Наш отец был разгневан за то, что мы отправились туда, и хотел было выпороть нас. Но мать сказала — что же она тогда говорила? — она сказала, что отец не должен убивать в нас страсть к опасным приключениям. В будущем она нам может оказаться весьма полезной. Лучше пусть он возьмет с нас честное слово, что впредь мы будем осторожнее. Отец послушался ее совета. Бэлит и я были рады, что избежали взбучки, — поначалу. Но спустя какое-то время мы поняли: лучше б он нас выдрал. Ведь мы никогда не смогли бы нарушить данное ему обещание, как бы тяжело нам ни приходилось.

— Вы, наверное, были счастливой семьей, — заметила Рахиба.

— Да, дорогая Этер. Должно быть, каждое слово было наполнено счастьем, когда я рассказывал тебе о моей жизни. — Джихан выпрямился, положил обе ладони на ее узкую талию и заглянул в глаза. — Я до сих пор не могу осознать своего счастья. Я был рабом и терпел такую боль, что мог заснуть только от полного изнеможения. А теперь вот стал возлюбленным прекраснейшей женщины, когда-либо появлявшейся на земле. Почему?

— Я же говорила. Я увидела тебя и восхитилась стойкостью и отвагой, какие сейчас редко встретишь. Я не могла выкупить тебя, потому что здешние законы не разрешают отпускать на свободу чужестранцев. Сумела лишь перетащить тебя сюда. Может, позднее я что-нибудь придумаю.

— Да, да, мое сердце, конечно. Ты так загадочна… Но хватит слов.

Джихан привлек колдунью к себе и принялся целовать. Внезапно он вздрогнул, разжал объятия, опустил глаза и пробормотал:

— Боюсь, мне нужно еще немного того напитка, что освобождает от боли. Иначе… иначе я не смогу быть мужчиной.

Рахиба поднялась:

— Я принесла его с собой, милый. — Грациозно, как кошка, жрица пересекла комнату и взяла узорно расшитый мешочек. Джихан смотрел, как она вынимает золотой флакончик.

— Я принесу вина, смешаю с ним снадобье и выпью за мою любовь к тебе, Этер, — проговорил он.

Ее улыбка стала жестокой.

— Не трудись. Больше он тебе не понадобится. — Она вынула пробку и вылила содержимое флакончика на пол. — Ты меня уже не интересуешь.

Джихан взвыл, словно волк, угодивший в ловушку.

— Оставайся здесь еще ненадолго, — насмешливо заявила колдунья. — Может быть, ты будешь еще нам полезен, а то и позабавишь нас.

— Не демон ли ты? — вскричал Джихан. Он шагнул к ней, растопырив пальцы, как когти. Душевная мука ничуть не ослабила силу его мускулов.

Рахиба дотронулась до зеркальца, висевшего на шее. Луч — но не света, а тьмы — вырвался оттуда. Он ударил Джихана и швырнул на пол. Оглушенный, полный неописуемого ужаса, смотрел юноша на ведьму.

Она открыла квадратное, в фут, окошечко массивной входной двери и тихо позвала кого-то снаружи. Шаги приблизились, и часовой распахнул дверь.

— Будь здоров, бывший возлюбленный, — простилась она с Джиханом и покинула покой.

Со временем оцепенение прошло, Джихан подполз к порогу и попытался высосать из ковра пролитый болеутоляющий напиток.

Рахиба спустилась по потайной лестнице и прошла по подземному коридору. Она бежала так быстро, что ее прозрачное одеяние развевалось в темноте, освещенной только масляными лампами. Тот-Апис ожидал ее, а она уже немного опоздала.

Окольными дорогами добралась жрица до обители мага. Немые рабы доставили Рахибу в главный покой. Тот-Апис был занят и поначалу вообще не обратил внимания на верховную жрицу. Он продолжал беседу с человеком, почтительно стоящим перед ним.

Рахиба повнимательнее рассмотрела этого человека. Она много раз слышала об Амнуне, но еще никогда его не встречала. Он был строен, как свеча, и решительно хорош собой, хотя и на чужеземный лад. Внешностью он напоминал свою мать, тайянку, которую пригнали и продали в Луксуре. Но душа и убеждения у него от отца — стигийца. Уже давно Амнун принадлежал к числу близких слуг чародея.

— Пиратская галера держит курс к нашему берегу, — вещал Тот-Апис. В эти мгновения лицо его стало хищным, как у стервятника. Тени легли на его морщины, тени стояли в глубоко посаженных глазах. И будто продолжением колдуна тени скользили среди многочисленных чародейских предметов в покое. — Ты удивляешься, почему я не вызову шторм, чтобы потопить корабль. Я скажу тебе почему, но, если ты это кому-нибудь выдашь, ты очень скоро узнаешь, что такое муки ада.

— Я верный слуга моего господина, — смело сказал Амнун.

Тот-Апис кивнул бритой головой:

— Таким ты был всегда. Ну что ж, наш святой долг — поколение за поколением крепить власть Сэта. — Он нарисовал знак своего бога, и Амнун преклонил колени, а Рахиба на миг закрыла лицо руками, как это требовалось от женщины. — Кроме Сэта, есть еще другие боги, — продолжал Тот-Апис. — У них свои владения. Море не принадлежит Сэту — пока что нет. Поэтому я, его жрец, могу там применять только незначительные чары. Наше главное оружие в этом случае — человеческий разум.

— Слушай. Завтра утром с ранним отливом уходит корабль «Менити». Капитан и команда думают, что им нужно доставить груз в Умр, на юг. При таком курсе «Тигрица» Бэлит их вскоре встретит и несомненно попытается захватить. Пусть мои силы на море невелики. Пусть. Я позабочусь о том, чтобы ветер нам благоприятствовал. Дело настолько важное, что такой маленькой жертве почти не стоит говорить. Еще сегодня вечером ты должен быть на борту. — Он указал на свитки, лежащие на столе. — Вот необходимые документы. Все понятно?

— Нет, господин, — признался Амнун. — Я должен изобразить давнее знакомство с человеком, которого никогда раньше не видел. Как?

Тот-Апис сделал знак Рахибе. Она подошла ближе. Амнун рассматривал жрицу со смешанным чувством удивления, похоти и страха, что ее, как и все остальное, втайне забавляло.

— Ты знаешь, кто я? — спросила она.

Амнун снова преклонил колени:

— Вы госпожа Рахиба, верховная жрица Дэркето, и я ваш покорнейший слуга.

— Я выяснила все, что необходимо для твоего поручения, и сейчас передам тебе нужные сведения. Смотри на меня.

Он поднял глаза. Рахиба повернула магическое зеркальце. Вырвался луч света. Амнун вздрогнул и замер. Лицо его, казалось, окаменело. Колдунья направила луч точно в зрачок юноши, делая знаки левой рукой и шепча заклинания.

Спустя некоторое время она опустила свой талисман.

— Амнун, проснись! — приказала колдунья.

Он снова вздрогнул, моргнул и пришел в себя.

— Теперь ты знаешь все, что я узнала от Джихана, — сказала Рахиба, — используй знания с толком, и награда твоя будет велика.

Удивленный, Амнун покачнулся.

— Я… я знаю все! — вскричал он. — Как будто слышал это собственными ушами!

— Возьми себя в руки! — пророкотал Тот-Апис из-под резного капюшона кобры. — У тебя будет еще вечер, завтрашний день и ночь. Подумай обо всем, что передала тебе наша госпожа Дэркето. Приведи все сведения в порядок. Потом — какое-то время — ты, Амнун, станешь олицетворением Судьбы. Сэт пусть пребудет с тобой, как ты вручаешь себя ему.

Было произнесено еще несколько слов, прежде чем слуга низко поклонился и рабы проводили его к выходу. Рахиба беспокойно переминалась с ноги на ногу. Наконец проговорила:

— Дозволено ли мне уйти, мой господин?

Только теперь Тот-Апис обратил на нее внимание.

— Куда вы желаете уйти? — спросил он. — Час, когда нам надлежит встретить Конана, близится. Мы не должны проводить это время в бесполезной суете.

— Я и не собиралась бездельничать, — фыркнула жрица. — Я намеревалась тут же вернуться в крепость — к Фалко.

Тот-Апис нахмурился:

— К офирскому шпиону? Что же вам еще нужно от этого глупого мальчишки?

— Я привяжу его к себе еще теснее. Не забывайте, мой господин, что и он, как мы выяснили, непостижимым образом связан с судьбой Конана. Я сочла полезным превратить его в наше надежное оружие.

— Разве вы его еще не окрутили, как Джихана?

Черные, словно полночь, волосы рассыпались по ее груди, когда Рахиба потрясла головой.

— Не совсем. Он любит меня, да, но его чувство чести ставит долг превыше личных желаний. Разрешите мне попытаться изменить его убеждение. Для этого я должна действовать медленно и деликатно. — Бесстыдная улыбка скользнула по губам ведьмы. — Но это мне не в тягость. Несмотря на свою молодость, он замечательный любовник.

— Нет, заставьте его ждать! — приказал Тот-Апис ледяным тоном. — Вы слишком много сил растрачиваете в плотских наслаждениях.

— Я служу Дэркето, — вызывающе ответила Рахиба.

— Но прежде всего вы служите Сэту — прежде всего прочего в этой Вселенной! Или вы посмели забыть это?

Колдунья испуганно молчала.

Чародей продолжал:

— Мне очень нужна ваша помощь. Только сегодня я получил сообщение через гомункула. Оно от Хаккета. Он прибывает сюда с пленницей, захваченной в бою, дочерью предводителя тайянских бунтовщиков. Он ощутил в ней нечто, несущее нам опасность. Большего он открыть не мог, поэтому хочет, чтобы я лично глянул на нее. Несомненно, ее судьба каким-то образом переплетена с судьбой Конана. Мне чужды дух и натура женщины. Поэтому вы должны помочь мне. Сделайте девчонку орудием борьбы против Митры, во имя победы Сэта.

Загрузка...