Сделай, что должен

Глава 20

Прошли две недели от начала курсов ФЗО. Не всё шло гладко. Если потерю из состава отцов десятников восстановить удалось просто и быстро, в запасе были четыре кандидатуры, то выбытие бойцов ФЗО невосполнимы. Отсев хотя и запланирован, но потерять человека из – за воровства запчастей к технике, это не очень приятно. На этом терять не хотелось, но пришлось. Контроль и учёт, это всегда главное от страны до любого предприятия. Разобрали бронеавтомобиль и сразу всё посчитали до болтика и гайки с шайбою. Это тот самый основной ремонтный фонд. Больше этого фонда никто не выделит. Когда внезапно, этот фонд начинает уменьшаться численно, возникают вопросы и начинается поиск пропавшего и профилактика от будущих пропаж из этого фонда.

Отвечают все и сразу. Строится личный состав бойцов ФЗО и всем им объявляется, что пока не найдётся пропажа, её придётся составу ФЗО отрабатывать. Мероприятия могут быть самые простые. Вначале как пример, усвоение числа моторов, снятых с техники. Командир считает общее число, а бойцы отжимаются. Счёт по номеру мотора, равен числу отжимов за один раз. Полезное в целом мероприятие. Усваивается наличие запчастей каждого наименования и идёт тренировка мышц тела курсантов. Всё просто, делай раз, делай два и далее. Правда за пропавшие запчасти приходится отжиматься дважды, если командир не печалится, а обычно трижды, но можно отжаться все четыре раза, а потом младший техник Валенков решит проверить усвоенное число пропавшей детали. Это может быть и пять повторов только у одного младшего техника под пристальным взглядом его зверского лица.

Как бы ни было трудно, но закладывать товарищей своих заблудших парни не спешили. У всех за плечами мытарства по неоднозначным дорогам войны. Только косвенные улики, когда лицо и тело наливалось синевой после «тёмной», устроенной после отбоя. Утром неудачно упавший ночью и не единожды, писал рапорт об отчислении из группы бойцов ФЗО по личной инициативе. Дорога такому бойцу была предопределена в роту охраны складов. Понятно, что после некоторого срока пребывания в лазарете. На новом месте к таким присматривались внимательно. При первом же залёте от них в роте избавятся в первую очередь. Это жизнь.

Два случая оказались вполне показательными. Больше пропаж в ремонтном фонде не было замечено. Это не исключало, что некая часть деталей пропадала по пути в ремонтный фонд, но застраховаться от этого полностью было невозможно. Приходилось более тщательно просчитывать, что именно численно будет снято при разборе машины и потом сравнивать с конечным результатом. Впрочем, меньше никогда не выходило. Запчастей всегда было немного больше, на гайку, болт или шайбу, может, медную трубку. Что касается значимых агрегатов и механизмов, как свечи с электропроводкой и приборами на панели управления, карбюраторами и стартёрами с умформерами и даже рациями, то это удалось снять сразу по прибытии барж. Всё бывшее вооружение и затворы с прицелами, сразу были определены под замок с подписью Ивана и печатью части. Контроль и учёт, однако!

Как там в песенке? «Автомобили, автомобили, буквально всё вокруг заполонили!» Примерно такое столпотворение возле казармы и мастерской. Что такое положение вещей не выход, это понятно всем. Поэтому генерал сразу пошел на встречу просьбам Начальника портовых мастерских младшего техника товарища Валенкова. Для стоянки техники организовали удалённую площадку с двумя рядами колючей проволоки. Парный патрульный пост теперь каждую ночь топтал тропинку между внешним и внутренним рядами периметра стоянки. Оружие и боеприпасы для ФЗО нашлись на одной из барж.

Оружие не только штатное для бронеавтомобилей как пулемёт ДТ, Дегтярёва танковый, а вполне привычные трёхлинейки и карабины Мосина, СВТ и АВС. Даже один ППД и два ППШ. Были в наличии несколько наганов и ТТ. Из трофеев были крохи, но были. Немецкий МП с гнутым и пробитым пулей магазином, пять Маузеров КАР девяносто восемь, Маузер тридцать три на сорок и ржавый парабеллум, без обоймы, но в изодранной кобуре. Что интересно, оружия было достаточно человек на двести. Правда, не все экземпляры были в рабочем состоянии. Похоже было, что загрузили то, что подобрали на поле боя, не особо заморачиваясь рабочим состоянием оружия.

С техникой было ничуть не лучше. Бронеавтомобили все были десятые и десятые с рацией, всего тридцать семь штук. Шасси в рабочем состоянии уцелели только на пятнадцати из них, прочие требовали вдумчивого ремонта. Как вариант, остальные шасси можно разрезать на составные части, а потом собрать на ровной площадке и приварить друг к другу, подходящие фрагменты. Целой резины набралось только на три шасси, но с запасным колесом. Проблем с ремонтом резины никакой не было, поскольку на баржах привезли две рем машины на базе полуторки и в них нашли солидный запас сырой резины.

Судя по тому, что только два тягача СТЗ пятые были на ходу, вся техника, загруженная на баржи, это их заслуга. Может свою роль сыграли два танка Прага тридцать восемь с разбитыми башнями, но не факт. Были на баржах лёгкие танки сороковые сухопутные с целыми пулемётами ДШК и полным боекомплектом к ним, а один из танков был даже радийный. Судя по ржавчине, эти танки долгое время пробыли в воде. Другое дело лёгкий танк шестидесятый с разбитой в хлам башней, этот по виду, забрали на суше. Прицеп для ЗиСа, на спущенных колёсах был загружен снарядами к сорокопятке, патронами к ДШК, патронами в магазинах к ДТ, гранатами и патронами к ТТ и нагану. С этим грузом разобрались тогда, когда решили посмотреть груз на прицепе, для чего пришлось вскрывать верхнее перекрытие из досок.

Попробуй пойми, что там забито в огромном ящике? Оказывается, ремонтная мастерская на базе полуторки. Вскрываешь похожий ящик, а там оружие или сырая резина. При этом всё на барже пропахло гнилью от крови, что натекла в баржу во время перехода от берега Крыма до порта. На баржах остались только болендеры, всё рабочее и всё под топливо в виде нефти. Вся территория порта всё же охраняется и посторонних в акватории порта всегда отслеживают. Само собой и проверки проводятся периодически на случай наличия и сохранности доставленных грузов. Объект военный и шуток мирного времени никто не предусматривает. Пусть, эта груда ржавого металла – металлолом, но это военный металлолом! Тем более баржи – это плавсредства.

Частично весь металлолом с барж перекочевал на берег, где Иван решил организовать парк металлолома. Если смотреть сверху, то всё красиво, прямо по уставу. Для бомбёжки лакомая цель. Вроде и замаскировано, но рощи не бывают расчерченными на ровные квадраты и в промежутках этих квадратов слишком много следов от протекторов и гусениц. Любое фото с высоты и последующая их дешифровка определят наличие техники в той роще. Значит, будет эта роща целью для бомбардировщиков при налёте. Пусть не главной как склады, но если от складов самолёты отгонят, то это может быть вторая, запасная цель.

Пять дней генерал принимал экзамены у бойцов ФЗО по вождению и стрельбам, как навыки отдельных бойцов, так и в составе экипажей. Генерал проверку провёл всем бойцам. Предварительно список бойцов отчисленных из ФЗО был уже составлен, но высокое начальство желало понять критерии отсева из мастерской. Начальник мастерской имеет свою точку зрения, а может он не прав? Вот и смотрит генерал марш колонны бронеавтомобилей по горной местности, потом стрельбы, потом атака обороны в пешем строю, потом эвакуация техники с поля боя и транспортировка её обратной дорогой на побережье на стоянку. Потом обслуживание техники и подготовка к следующему дню. Дорогое по бензину мероприятие, но так надо. Так решил генерал.

Потенциально идёт проверка полусотни водителей машин, для этого бензина нисколько не жалко. Побочным продуктом от общей проверки будет пол сотни наводчиков орудий, пулемётчиков и обычных бойцов пехоты, если потребуется. Так что отрытые окопы генерал тоже проверил и обошел. И не только. Стрельбу по мишеням на сто и три сотни метров из винтовок и даже пулемётов из окопов, а не только из бронеавтомобиля оценил. Броски гранат на дальность и точность посмотрел. Понятно, что мимо разборки и сборки оружия на время по нормативу, генералу пройти невозможно. Всех лучших бойцов ФЗО премировали грамотами с портретами Ленина и Сталина. Это уже политрук организовал. Социалистическое соревнование ударников в труде и обороне, дело святое. Повод более чем достойный всеобщего внимания. Враг не дремлет и уже рвётся за Дон, на Волгу и Кавказ.

Особенно в свете передачи шести бронеавтомобилей группе войск Красной армии на территории, прилегающей к границам СССР в Закавказье. Пришлось стране советов и союзникам англичанам взять под контроль земли управляемые из Тегерана. Очень удобно этим путём через Кавказ поставлять заказанное по ленд – лизу, это не конвои в северных морях до Мурманска. Но контроль, за колоннами с техникой, вооружением и прочим имуществом осуществлять надо. Такие вот дела! Бронеавтомобили для этих целей самая удобная техника. У них хорошая манёвренность и отличное вооружение при приличной в горах скорости.

Как там и кто именно принимал решение наверху и в самом порту, но аккуратно на утро шестого дня в порт зашла баржа, из которой споро разгрузили пять бронеавтомобилей требующих капитального ремонта и экипажи для барж, которые стояли на берегу, уже все освобождённые от бывшего груза. До конца дня прибывшие экипажи проверяли ремонт бронеавтомобилей на полигоне. Моряки проверяли работоспособность барж и снимали их с берега. Вечером проверенные бронеавтомобили загрузили на баржу. Вскоре все баржи покинули порт, растворясь в темноте.

Это было правильное решение в свете того, что отдельные немецкие самолёты днём устраивали охоту за судами на воде и отрядами войск на суше. Вермахт и его союзники неудержимо катились по степи между Волгой и Доном, убивая или беря в плен бойцов и командиров Красной армии. Трагедия лета прошлого года повторялась, новая беда требовала абсолютно радикальных решений.

Таким решением стал приказ двести двадцать семь, где открыто признавалось, что Красная армия в очередной раз разгромлена и теперь вводится круговая порука, кто сбежит или проявит трусость без приказа, тот попадёт в штрафники, не взирая, боец это или командир. Всем места хватит в штрафной роте для бойцов и конечно, в штрафных батальонах для командиров. Указывалось, что данный вид части, как штрафное подразделение берётся из опыта Вермахта прошедшей зимы. Если обдумать сам факт, что для бойцов создавались штрафные роты, численно насчитывающие две сотни личного состава, а для командиров целый батальон в котором девять сотен человек, то выходит, что числом штрафников командиров было раза в четыре больше, чем бойцов. Это именно так, поскольку личный состав бойцов практически весь погибал, а в живых оставались одни отцы командиры. Им и отвечать.

Однако для бойцов ФЗО, всё складывалось более чем удачно. Для первого подведения итогов работы мастерской отгрузка в войска первой партии бронеавтомобилей в самые короткие сроки, это не просто успех, это практически триумф! Техника сдана сразу и без замечаний! Причём на одну единицу больше, чем принято в ремонт. Генерал поэтому мелочиться не стал. Младший техник Валенков получил звание Техника интенданта второго ранга за подготовку личного состава и ремонт техники в сжатые сроки. Без праздничного ужина и правильных речей от политрука мероприятие никак не обошлось. Приятно было каждому бойцу ФЗО осознавать, что в новом кубаре на петлице их командира есть и его частица усилий, и его заслуга.

Иван не чинясь, так и сказал, что второй кубарь на его петлице, это заслуга и награда для всех, кто работал на восстановлении техники. Это признание того, что коллектив мастерской вырос численно и уже готов к решению более масштабных технических и военных задач. Именно так технических и военных задач. Люди в его мастерской пока не знают, как и остальные, что три недели всего пройдёт и война придёт в эти края. Никто из присутствующих за столом бойцов ФЗО не знает, что завтра некоторые из них отправятся на службу в роту охраны порта. Сегодня они отмечают за праздничным столом общую победу, общее достижение коллектива, а завтра они этот коллектив покинут. Таковы реалии жизни. Справедливо это по отношению к ним? Такой вопрос не ставится. Просто, так надо.

Буднично прошел, обыкновенный отбор лучших и отсев менее нужных, для мастерской людей. ФЗО, это кандидаты в специалисты, те, кого можно быстро и без особых усилий научить ремонту техники. Тут иногда приходится круглое носить, а квадратное катить из – за специфики процесса ремонта. Поэтому светлая и думающая голова, это хорошо, но нужны и широкие плечи, и крепкие руки. Два в одном и не иначе. Вот такой выбор! Кто силён в чём – то одном, те и отсеялись. Понятно, что документы об обучении в ФЗО получили все с указанием профессии слесаря ремонтника автомобилей на базе полуторки.

Утром было обычное построение после завтрака. Иван зачитал приказ Военного коменданта порта, именно такая должность была у генерала, что следующие бойцы из – за служебной необходимости переводятся в роту охраны порта. Иван построил названных бойцов в одну шеренгу, каждому пожал руку и поблагодарил за службу, потом произнёс короткую речь. Выразил надежду, что бойцы и на новом месте не подведут своих старых товарищей, а через некоторое время вернутся в ряды работников мастерской. Потом дал команду всем разойтись, а направленным в роту охраны собрать личные вещи и через десять минут поступить под команду прибывшего сержанта из роты охраны порта. Остальным через десять минут разойтись по рабочим местам. Как говорится, «были слёзы не долги».

Но были. На такой случай и отмазка имелась. Чтобы не усугублять ситуацию, Иван зашел в мастерскую и открыл дверь, на уровне подсознания приглашая входить без чинов, по – свойски. Зашли. Зашли все отчисленные. Вопрос у всех один, – «Почему меня?». Иван сказал как есть. Решение о числе остающихся в мастерской, было оговорено до начала организации группы ФЗО, лично генералом. Отбор шел в течение всего периода работ по ремонту бронеавтомобилей.

Каждый специалист и каждый десятник оценивали учащихся. Как не крути, а работа на ремонте тяжёлая и здесь слабосильным не место. Только сила без ума тоже не в почёте. Что могли дать учащимся, то дали, пусть и по минимуму. Генерал просмотрел всех сам и посмотрел замечания по каждому бойцу ФЗО. Это для Ивана они учащиеся, а для генерала они бойцы. Вот так и решилась судьба. ФЗО всем дало шанс стать ремонтниками и водителями автомобилей. Генерал мимо этого факта не пройдёт мимо. Есть шанс попасть обратно в мастерскую, хотя запас и так есть по людям. Это всё. Изменений сегодня точно не будет.

Теперь каждое личное желание на уход рассматриваться будет внимательно. Уйти из мастерских теперь можно практически через трибунал и никак иначе. Решит генерал штат мастерской добавить, значит, возьмём, но только не задохликов и не дураков. Кроме того не все горят желанием работать в мастерской, что скрывать. Такой работник и даром тут не нужен. Это на будущее, чтобы понимали. Так сложилось, что военные комиссариаты прислали тех, кто имел некоторое образование и явно не кондиционный вид для бойца Красной армии. Здесь на месте пришлось работать с тем, кого прислали. Дальше такого уже не будет. Отбор будет жёсткий и под жёсткие требования к кандидатам. Воспитывать и учить азам работы времени больше нет.

Это не значит, что обучать дальше никого не будут, про это Иван даже не заикнулся. Будут учить. Обязательно будут учить всех всем смежным профессиям. До уровня середнячка за пару месяцев многих можно научить, что и как надо делать. Только лучше пусть человек освоит две, может три профессии хорошо, а одну из них и на отлично. Остальные потом можно подтянуть по желанию, применяя понятное стимулирование морковкой и пряником в виде премий и поощрений. Как известно, Россия страна большая и на мастеров богата, но Кулибин в ней уродился всего один. Так что ничего страшного не случится, если все вначале освоят хорошо одну профессию.

Пять броневиков прибывших на ремонт, привели в нормальное состояние за день до августа месяца. Машины были совершенно «убитые». Однако шасси были нормальные, без изъянов, а прочие нужные запчасти пока были в наличии. Повторение, это основа при обучении, когда через голову и руки знания вбиваются в человека навсегда. Понятие «навсегда» относительное и требует периодического, в идеале ежедневного повторения. Прискорбно осознавать, но с течением времени многое забывается, но стоит один раз напомнить, что надо делать и знания возвращаются.

Начало августа не радовало новостями с фронтов. Июнь уже заложил череду неприятных сводок, но то было давно и далеко, а август заставил осознать свою причастность к кавказскому побережью Чёрного моря и всем здравницам на минеральных водах и грязях. Иван дал команду снять всю броню с шасси, а вместо брони оборудовать подобие кузова и кабины. Всё из досок. Самым трудным было убедить генерала, что надо заняться вывозом из городов всего нужного порту имущества. Пока есть возможность официально, а потом как получится. Уголь, дрова, отопительное оборудование для казармы и мастерской нужно завозить в порт любым способом, зима придёт как обычно.

Генерал был не против, тем более, что складские помещения были в наличии, а с отоплением в зиму не было пока никакой определённости. Фронт катился не только по степям к Сталинграду, но и упёрся в предгорья Кавказа. О каком отопительном сезоне могла идти речь, если нет пушек, снарядов, даже стрелковое оружие в дефиците, а против танков опять в ходу бутылки с коктейлем Молотова и бег на длинные дистанции по пересечённой местности в объятия заградотрядов и позже в переменный состав штрафных частей.

Дело отопления помещений, это проблема самих жителей этих самых помещений. Основная проблема произвести отъём нужного порту таким образом, чтобы не приписали паникёрство и пораженчество. Стали, вначале обхаживать хорошо знакомых начальников госпиталей и главных врачей. Это на них висит вся материальная часть. Вначале груз сомнений тронулся, а с каждым следующим днём, имеющееся сопротивление вывозу материальных ценностей уменьшалось и вскоре сошло на нет. А чему собственно сопротивляться, если учреждения уже эвакуированы? Все ушли и уехали подальше от фронта. Это ведь не фронтовые медсанбаты, а тыловые госпитали.

Пятьдесят километров в один конец по горным дорогам, а потом с грузом обратно, это не фунт изюма. Два часа в один конец и два часа под погрузкой и выгрузкой. Потом следующий рейс. Двенадцать часов две ходки, а потом обслуживание техники с текущим ремонтом и заправкой ГСМ. Бойцам ФЗО хорошо, у них есть смена в течение дня, а вот всем прочим водителям складов, это двенадцать часов за рулём и потом техобслуживание машины. Двадцать машин и восемьдесят тонн грузов ежедневно, при расходе шестисот литров бензина в сутки. За семь дней смогли вывезти в округе небольшой эшелон имущества. Восьмой день стал последним в перевозках.

Немцы вплотную приблизились к санаторной зоне, поэтому для вынужденного сопровождения колонны, пришлось использовать бронеавтомобиль. Шасси для него сварили из частей разбитых машин, таким образом опробовали самопальный стенд. Трансмиссию и прочие агрегаты собрали с бору по сосенке. Начали общую обкатку.

Люди в загоне и некоторые уже выдохлись. Это пришло в голову Ивану на утреннем построении. Если первые дни форму после пыльной дороги старались вечером постирать, а утром успевали даже погладить, то сейчас строй выглядел грязным и не ухоженным, кроме самого Ивана и экипажа его бронеавтомобиля. Спеклись пацаны сопливые, кое – кто даже очки консервы не протёр от вчерашней пыли.

– Внимание, бойцы! Пыль стряхнуть или переодеться в комбинезоны. Очки «консервы» промыть водой и вытереть насухо. Грязную свою форму сложить по десяткам, надеюсь, что она у вас подписана. На всё десять минут.

Упущение командира, то есть своё лично, Иван осознал. Мог ведь найти человека четыре или пять из местных женщин для приведения формы в порядок. РККА не Вермахт, где солдату форму стирают другие. Тут Красная армия и здесь все стирают форму сами. Могут и другие постирать, но это уже другой вопрос. И выходит, что его надо решать. Последний день, он трудный самый. Последний день в мыле, поту и пыли, а потом кто его знает, что порт и склады ждёт. Нет усиления, нет подкрепления. Легче сказать что есть. Что есть? Ничего! Забыли все про порт, не до него сейчас. Немцы давят танками и героический отпор Вермахту и его союзникам генералы требуют, а вот обеспечить не могут.

Оказалось, что постирушки товарищи специалисты мастерской обеспечат по своим личным каналам, а командир может с чистой совестью и лёгким сердцем сопровождать колонну в город. Иван не стал расспрашивать, а поспешил занять первое место в колонне, даже не устраивая проверки, как все его подчиненные выполнили приказ. В город машины въедут серые от пыли. Тут никуда не денешься, а утренний воспитательный нагоняй, это проформа, чтобы люди чуток взбодрились и не расслаблялись. Пусть люди знают, что командир видит всё и посильно участвует в их жизни, не только как командир, а и как старший товарищ.

Сегодня день особый. Сегодня грузить на машины можно всё, что попадёт в руки. Практически это мародёрка. Граждан конечно никто трогать не будет, а вот учреждения, это сколько хочешь и конечно, даже пожалуйста! Цель сегодня Иван сформулировал конкретно простую. Демонтировать и вывезти из своего бывшего госпиталя санатория, котельную и пищеблок. Они единый организм и вместе их забирают. Ну и оборудование санатория, как самое лабораторное, так и кабинетные механизмы и посуда. Что не говори, а чтобы клизму поставить тоже нужно приспособление.

Как ни странно, но всё медоборудование было упаковано и подписано, правда, без подробностей. Куча ящиков со стандартным чёрным оглавлением «медоборудование» и рюмка с двумя стрелками рядом. Что ходить по этажам и кабинетам с лабораториями, если вот оно стоит, только грузи. Приказал грузить, тем более, что конкурентов нет и не предвидится. Пока парни занимаются лёгкой разминкой мускулов, Иван решил проверить ближние адреса местных врачей. Профилактически, так сказать. Что – то где – то бухало, хорошо, что пока не в городе, но, тем не менее, посмотреть и проконтролировать ближние окрестности следовало.

Получилось, что реконгсценировка была оправдана. У своего дома рядом с вещами и фикусом сидел Ипполит Илларионович со всем своим семейством, а именно – жена, сын с женой на сносях и кошка с собакой.

Разговорились. Оказывается, вчера обещали забрать и вот никак не едут, а там гремит гроза и не понятно, что делать. Может вещи пока в дом занести? Шутить изволит Ипполит Илларионович. Понимает, что это не гроза и что ожидать уже машину без толку. Скоро в городе будут немцы. Это он может жену сына не хочет тревожить, вот и толкует про грозу. Иван не стал вдаваться в подробности, а приказал бойцу срочно пригнать машину к дому доктора, загрузить вещи и людей.

Объезжая город бронеавтомобиль выехал на окраину в той его стороне, где гремело особенно сильно. Гремели наши зенитчики. Батарея восьмидесятипяти миллиметровых зениток обстреливала некую рощу, километрах в трёх по дороге. Цели были либо невидимые, либо вовсе предполагаемые, так решил Иван, поскольку пыли или дыма в той стороне не было видно. Так и оказалось. Вроде, видели мотоцикл с коляской и открыли огонь, хитрый такой, превентивный. Нет у батареи пехотного прикрытия, и если сблизится враг, то батарее конец. Впрочем, если прикрытие появится, то при прорыве танков, батарее тоже конец, поскольку нет у неё бронебойных снарядов, а только бризантные против самолётов. Не факт, что батарея и против самолётов выстоит, если самолёты налетят.

Вечная проблема, пить дайте, а то так есть хочется, что даже переночевать негде. Самое важное, что отступать некуда зенитчикам, нет у них транспорта тяглового. Привезли вот и оставили, а забрать забыли. Иван приказал батарее собираться, а транспорт сейчас будет. Не сейчас, а целых тридцать минут, но это нормально. За двадцать минут загрузили все снаряды и прицепили орудия к машинам. Двинулись на место формирования колонны рядом с госпиталем.

С ящиками с медоборудованием разобрались. Заканчивались работы по демонтажу кочегарки и пищеблока. Вернулись машины из типографии, загруженные огромными рулонами бумаги и пачками листов. Это ничего, что там что – то написано, можно между строк написать или на обратной стороне. Цвет бумаги тоже далёкий от белого, но и такая бумага дефицит. Порадовала стопка амбарных книг. Это хорошо! Теперь каждый боец ФЗО получит свою личную общую тетрадь. Так обучение пойдёт быстрее и объём материала за урок вырастет раза в два или три. Только выбраться бы из города!

Чтобы не подставлять всех под удар, Иван решил гружёные машины вывести из города, а остальные должны будут подъехать по готовности. Времени на погрузку около получаса потребуется, а ждать очень сильно не хочется. Стрельба уже в городе слышна. Голову колонны удалось вывести из города без происшествий. Рисковать машинами и людьми не хотелось. Надо было и до перевала колонну довести, чтобы точно знать, что ничто ей не угрожает и отставших проверить. Пришлось понадеяться на авось и осмотрев дорогу на перевал дать команду двигаться. Сам Иван вернулся в город.

Демонтаж и погрузка растянулись. Всем хотелось загрузиться самыми первыми, а это распыление сил и средств. Пришлось дать нагоняй и указать очерёдность. Быстро грузить поочерёдно машины и далее на выезд из города и на перевал, без напоминаний и указаний. Водители уезжают сами, а грузчики на последней машине едут.

Пришлось проехать немного дальше от госпиталя в сторону звуков стрельбы. Ничего особенного. Четыре ЗиСа с двумя сорокопятками и даже зарядными ящиками на прицепе разгружаются. Какая – то подмога прибыла в город. Вот не понятно кому тут помогать? Бронеавтомобиль увидели замахали, Ивану пришлось вылезать и общаться.

Ничего особого. Рота пехоты на автомобилях и один взвод ПТО прибыли для защиты города. Только не поймут в чём тут дело, стреляют везде и кому помогать или где занимать рубеж обороны не понятно. На вопрос Ивана, есть ли пулемёты в роте, лейтенант ответил, что пулемёты во второй роте, а пушки у него. Где вторая рота неизвестно, поскольку на въезде дорога раздвоилась и водители повернули влево, а вторая рота, видимо, проехала правой дорогой. Карты города нет, роты и усиление сформировали утром, сразу погрузили на машины и сюда в город. Какой город не сказали, а чего спрашивать, если водители довезут, а потом машины надо отправить обратно. Короче, лейтенант, рота и взвод ПТО приехали. Что касается машин, то уедут ли они из города и куда, это большой и понятно, что неопределённый вопрос.

Дальнейший разговор прервался из – за внезапно выскочившего на улицу немецкого разведывательного бронеавтомобиля. Иван сразу юркнул в свой бронеавтомобиль. Броня зазвенела от пуль.

– В прицеле! Выстрел!

Ухнуло орудие, звякнула гильза, ноздри защекотал сладковатый запах пороха. Щёлкнул затвор, фиксирую новый снаряд в стволе пушки. Иван приник к прицелу. Снаряд сделал своё дело, через щели в броне у броневика валил пар и коптил дым. Пулемёт у Ивана ожил и дымные трассеры потянулись к башенке стрелка и дверце водителя. Это ДТ и поэтому очереди должны быть короткими, трассер, бронебойный, два обычных, трассер. Всего в магазине двенадцать очередей. Шести таких очередей хватило, чтобы броневик основательно упёрся мотором в дом и умолк, шипя и брызгая паром, чадя чёрным дымом.

– Вперёд!

Бронеавтомобиль Ивана выскочил туда, откуда приехал немец. Пулемётная очередь хлестанула по борту, словно горох зазвенела рикошетом внутри.

– Назад!

Бронеавтомобиль, хлопнув камерой и качнувшись, отскочил за кирпичную кладку дома. Немного выше пола светились светлые лучики пробоин. Патроны у немца были во – первых, бронебойные, во – вторых, бил немец практически в упор! Иван запустил руку в сумку с гранатами и сунул две эфки в карман галифе. Наган в руку, эфку в другую руку и теперь осталось перед броском только выдернуть чеку.

Граната, отщёлкнув рычаг, полетела за угол, а Иван упал под днище немецкого броневика. Немец в коляске мотоцикла выцеливал из пулемёта желающих посмотреть за угол дома. Расстояние небольшое и достать лежащего на мостовой Ивана у него не получится, а Иван может стрелять. Пострелять не удалось. Водитель мотоцикла резко рванул за угол дома, выжав газ. Грохнула граната, взвизгнули осколки. Иван выругался. Быстрый и сообразительный мотоциклист попался, а вот ограниченный в обзоре бронеавтомобиль в застройке города, оказался почти слепой. Правда, экипаж успел среагировать на опасность.

Немца оттащили за угол и затрофеили содержимое. Пулемёт МГ, но не тридцать четвёртый, а сорок второй. Патроны в лентах и четыре цинка сверху, автомат МП сорок с запасными магазинами и целых двадцать гранат «яйцо», у водителя парабеллум в кобуре, два ранца, набитые едой и вином. Трудно понять – или быстро продвинулись эти немцы, или далеко собрались ехать? Еда и боезапас не тронут, не считать ведь за расход одну очередь из пулемёта? Если, это выезд в дальний путь, то надо бойцам Ивана поскорее покинуть город. О чём он срочно просветил лейтенанта. Броневик у Ивана не сам по себе ездит, а прикрывает колонну автомобилей из порта.

Расклад для роты Лейтенанта был плохой. Хуже всего тот момент, что враг уже в городе и использует мобильные группы из брони и мотоциклистов для разведки и прощупывания города. Не нарвись броневик и мотоцикл на бронеавтомобиль и от роты в живых остались бы единицы. Отсюда вывод простой, надо уходить из города и если давать бой то за городом. Лучшая для этого ближняя позиция – заслон на перевале. Без вариантов. Поэтому грузим роту в машины и едим к перевалу, занимать оборону. Искать вторую роту смысла нет, их можно списать. Как списать? Да как вон тех троих, что лежат у стены дома с такими глазами, что смотрят, но уже ничего не видят. Двое пока губы кусают, чтобы криком не кричать. Перевязать их надо, а никто не торопится. Такие вот дела. Боя и не было, а потери уже есть.

Нечем перевязывать? Так это не доблесть и героизм, а натуральное разгильдяйство. Двое из экипажа бронеавтомобиля занялись ранеными, а сам Иван вплотную занялся лейтенантом. Вроде и не Ивану учить только что выпущенного из училища лейтенанта родину любить, но то родину, а надо научить лейтенанта жизнь любить и не только свою, но и жизнь своих подчиненных. Статистика подсчитала, что взводный жил в среднем три дня на передовой, а сколько тогда жил в среднем боец? Задача, но простая. Поделим жизни двадцати или тридцати миллионов потерь жителей СССР на тысячу четыреста восемнадцать дней войны и поймём, сколько гибло в сутки, час, минуту и секунду. По статистике.

Неблагодарное это дело учить жизни молодых лейтенантов только что попавших на войну. Впрочем, Иван и не упорствовал, так только очень кратко, совсем кратко пояснил. Далее выбор за командиром роты, ему решать, а вот за своими парнями надо проследить. Сказал и указал, как проехать на дорогу к перевалу. Раненых не взяли, сами разберётесь, а мы помогли, чем смогли и «До свидания» или «Прощай». Неприятный зуд противления совету постороннего от лейтенанта к Ивану надоел. Раз сам, вот и делай всё сам. Что касается приказа, то он к Ивану никаким боком. Свои заботы есть. Да и задержался Иван уже сверх меры в городе.

Опасения были не напрасны. Все пять машин, так и стояли на дворе госпиталя, хотя четыре из них были уже загружены. Такое вот противление приказу из – за духа товарищества. Вот бестолочи! Вначале соревнования устроили вместо работы, а теперь у них дружба и боевое братство. Ремнём бы всех этих лоботрясов выпороть или штыком кишки в животе помешать для осознания, что приказ это святое.

Кровь прилила к голове. Иван выскочил из бронеавтомобиля и матеря всё и вся, заорал своему экипажу:

– Выводи машины со двора. Немцы в городе, а эти сукины дети самоуправством занимаются, приказы не выполняют!

Кто – то попытался опередить Ивана и сесть за управление автомобиля, к которому он подошел. В глазах Ивана от гнева потемнело, а рука коротким замахом впечаталась в ухо шустрого бойца, только ноги у того подлетели выше головы, а тело покатилось по брусчатке двора.

– Сдаться в плен решили, суки? Всех под трибунал загоню, мерзавцы!

Конечно, в командире подчиненные увидели не просто привычное зверское выражение морды лица, а реально ощерившегося клыками и хрипящего с выбросом слюны жуткого зверя. Подсознание вопило, что надо бежать или смириться и дать этим клыкам закончить жизненный путь. Бежать было некуда, кованая ограда вплотную примыкала к двору и постройкам бывшего санатория.